Несколько лет назад мы с друзьями решили сходить на шашлыки. В пятницу после работы отправились в магазин, купили пива, и тут выяснилось, что на шашлыки денег не хватает. Поэтому в рюкзаки отправились хлеб, самые дешевые сосиски, кэтчуп и майонез.
Когда пиво выпили, еды осталось еще прилично. Я сожрал больше всех и чувствовал, что мой живот вот-вот лопнет.
В субботу немного отпустило, в воскресенье живот продолжал набухать.
«Все дело в дешевых сосисках», - подумал я, собираясь в понедельник на работу. Когда я вечером вернулся домой, живот продолжал вздуваться. «Отравление сосисками» было странным: ни газов, ни срыва днища. Было чувство, что в животе кто-то завелся, и сейчас стремительно растет. Я очканул и позвонил в «скорую».
- Примите «Ношпу», через час звоните, - ответили мне.
Тогда я еще не знал, что при аппендиците «Ношпа» не действует, и это является одним из методов диагностики, если так можно сказать, на дому, когда врач не может пощупать больного. Так как я этого не знал, то забил на совет и сам поехал в хирургию, где у нас располагается и травмпункт.
Врачи травмпункта сидели и скучали над кроссвордом. В нашем городке мало что происходит. И поэтому, когда я появился на пороге и заявил о своем животе, медики оживились и даже обрадовались.
- Давай на кушетку! - скомандовал хирург. - Так больно? А так? Ну все, аппендицит. АППЕНДИЦИТ!!! У НАС АППЕНДИЦИТ!!! - закричал он коллегам в приемную.
В дверях появился еще один медик. Он взял у меня кровь, провел какие-то манипуляции и подсунул мне под нос чашку Петри:
- Вот! Видишь, какая реакция? Аппендицит!
Я видел только разводы в чашке, но на всякий случай с пониманием кивал головой.
Меня передали медбрату, который сначала зафигачил нехилый укол антибиотика, а потом повел к ванне и начал засовывать в рот прозрачную трубку, ободрав все горло. По сценарию, мне нужно было блевануть, но через трубку я этого сделать почему-то так и не смог. На вопрос, ел ли я сегодня, я помотал головой, решив, что если скажу о курице с макаронами на обед, трубка еще долго будет иметь мой пищевод. Через несколько секунд курица и макароны все-таки вышли самостоятельно, без помощи медбрата и его трубки. Сейчас я чувствовал себя гораздо хуже, чем в тот момент, когда ехал в больницу.
Потом меня отправили брить живот и пах. Я разделся и залез в ванну, в которую несколько минут назад блевал.
- Сам, или помочь? - я обернулся и увидел огромную женщину-врача на пороге. Такая может сбрить не только волосы. От ее помощи я вежливо отказался.
После меня завернули в простыню, отобрали все вещи, посадили на каталку и по длинному коридору повезли в операционную.
- А у нас аппендицит! А мы на операцию! Аппендицит, коллеги, посмотрите! - раздавался за спиной бас огромной женщины-врача. Коллеги, улыбаясь, выглядывали из-за дверей. Я так и не понял, почему мой воспаленный аппендикс вызвал у медиков столько радости.
Как король я доехал до операционной на пятом этаже, а у дверей был пренебрежительно вывален из каталки.
- Дальше сам, - скомандовала женщина-врач и удалилась, громыхая каталкой. Я сделал несколько робких шагов в операционную. Играло радио, было уютно и светло.
- Так вот где людей режут..., - поздоровался я.
- Режут в подворотне, а здесь оперируют. На стол ложись, - сказали мне.
Я лег на операционный стол, а врачи начали привязывать мои руки и ноги.
- Зачем вы меня привязываете, я никуда не убегу, - сказал я.
- Знаем мы вас.
Тут пришел анестезиолог.
- Лекарства все переносишь?
- Не знаю, я все не пробовал, - ответил я.
- Сейчас ты попробуешь самое главное лекарство, - сказал анестезиолог и опустил на мое лицо маску. Я начал интенсивно дышать — это же наркоз, и я не хотел, чтобы его вдруг оказалось слишком мало и я проснулся на самом интересном моменте.
- Ты дурак? Ты че делаешь? - спросил анестезиолог и убрал маску.
- Но наркоз... - ответил я.
- Это кислород.
- А где наркоз?
- А вот, - анестезиолог загадочно улыбнулся и нажал на поршень шприца. Я только сейчас заметил в вене катетер.
- Чувствуешь что-нибудь? - спросил он.
- Да.
- Что?
- ...
___
- Эй, просыпаемся! Перебирайся сюда.
- Самое интересное я пропустил, - я перелег на каталку и снова вырубился.
Я окончательно отошел от действия «самого главного лекарства». В палате я лежал с двумя пузатыми мужиками, которым делали операцию по удалению желчного пузыря. Один уже вернулся, а второго еще только ждала очередь в операционную. Второй постоянно спрашивал первого, как все прошло. А первый просыпался от наркоза, нес всякую чушь и снова забывался. Справа лежал тощий мужик, который круглосуточно слушал «Дороооожное радиуууооо», чем неимоверно бесил.
Из моего живота торчала трубочка, на конце которой висел контейнер с жидкостью цвета компота. Я понял, что не ссал день или два и собрался в толчок. Встать с кровати было очень сложно, потому что пресс напрягать было невозможно из-за боли. Вскоре я придумал хитрый способ и поднимал себя за волосы, как Мюнгхаузен. А потом мне показали пульт от кровати с поднимающимся изголовьем.
В туалете везде были поручни. Я подумал, что кому-то, должно быть, очень тяжко справлять свои дела, раз здесь столько поручней. Не то что мне. Я встал напротив унитаза и засунул мешавшую трубочку в труселя. Уже в процессе я осознал, что изначально мне все-таки стоило сесть. С каждой каплей силы покидали меня, и от падения на унитаз спасли эти самые поручни.
Через пару дней мой сон был был прерван медиками, которые сорвали одеяло и уже отлепляли лейкопластырь от трубочки в том месте, где она уходила в мой живот.
- Глубокий выдох!
Я успел сделать только вдох, но медсестра уже тянула дренаж. По моим подсчетам, трубка уходила внутрь сантиметров на десять. Она оказалась раза в три длиннее. Если бы я знал заранее, достал бы телефон и снял на видео. Потом бы медсестра достала из меня связку платков, кролика и еще какую-нибудь хрень. Но все это фантазии.
Выписали меня через неделю, и я сразу отправился на рыбалку. Там у меня разошелся шов и подскочила температура под 40. Но это было совсем не интересно.