Сомбра: Театр Машин
Дело #20: Черный вестник
— Я никому не верю, и тебе советую.
#1, #2, #3, #4, #5, #6, #7, #8, #9, #10, #11, #12, #13, #14, #15, #16, #17, #18, #19
Под глазами залегли глубокие тени. Зай оперся на раковину и снял бинты: на левом боку красовались две аккуратные черные полосы. Они когтями сжимали ребро. За семь лет Зай через многое прошел, но впервые ему заменили кость. Алькалин же подпитал рану и углубил ее. Зрелище не из приятных, хотя Виктория бы сказала, что шрамы украшают мужчину.
— Почему…
От невысказанного вопроса заболела голова. Зай коснулся виска и привалился к стене ванной. Он не должен спрашивать. Охотники не задают вопросов, они действуют по указу и не перечат ему.
Ледяная вода брызгами легла на лицо, опалила серые волосы, повисла каплями на подбородке. Если Зай не планирует стать сомброй, придется себя беречь. На препарацию не хотелось, ведь Райви жива… Относительно жива. Он просто не мог уйти, не встретившись с ней еще раз.
Закончив с перевязкой, Зай вернулся в комнату. Восьмой постарался, раздобыв на завтрак хлеб и кашу. На отдых времени не было, в любой момент Аркус мог передать новый конверт. Тогда пришлось бы оставить собственные поиски.
— Получается, он всегда был таким, — Зай сел, взяв кружку с чаем. — Лето. Не понимаю, как он так долго проработал на Аркус и никто ничего не заметил.
Восьмой смачно отхлебнул каши из миски. Зай к своей не притронулся, есть не хотелось. Он не привык к таким расследованиям, чаще всего от него требовалось только выследить сомбру и устранить. Здесь же он столкнулся с чем-то неясным ему, странным. Сомбры не объединялись, они по натуре были одиночками и воспринимали сородичей исключительно как соперников. Как же так вышло, что Лето не только сохранил разум, но и смог командовать другими? И что значила его последняя фраза?
Взгляд упал на медальон, висевший поверх футболки. Лето тоже получил знак лучшего. Интересно, был ли он сомброй тогда или стал после. Зай пристально вгляделся в украшение, но не обнаружил ничего подозрительного. Всего лишь позолота и черные буквы, сплетающиеся гравировкой.
— Зачем Принц так?
Восьмой подвинул миску. Откусив от булки, он принялся жевать, чавкая. Кусок заходил под щекой, похожий на всплывавший из-под воды айсберг.
— Не знаю. Забудь, не наше дело. Пусть вальты разбираются.
Зай глотнул чай и откинулся назад, тяжело вздохнув. Эхом отозвалось ребро, заныв при движении. Скривившись, Зай приложил к нему ладонь.
— Король воронов?
— Да, наверное, придется просить помощи у него.
— Веришь ему?
— Я никому не верю, и тебе советую.
Гонимые ветром, к оконному стеклу прилипли снежинки. Восьмой справился с завтраком и голодно глянул на порцию Зая. Тот усмехнулся и сделал знак доедать. Напарник сразу схватил булку.
— Рана?
— Нормально.
В какой-то мере это было правдой. Зай не умер, значит, все хорошо. В теории. Лениво зачерпнув кашу, он проглотил пару ложек. Питаться нужно, даже если через силу и еда на вкус как картон. Это поможет выздороветь.
— Есть мысли по делу? — осведомился он без особой надежды.
Восьмой вдруг активно закивал. Да так, что бросил надгрызенную булку и достал из-за пазухи записную книжицу. Он раскрыл ее и подал Заю. На сероватых листах была нарисована пентаграмма из катакомб Черного рынка. Кое-где линии легли не слишком ровно, но, в целом, рисунок узнавался. По внешнему кругу расположились цифры.
— Что это?
Опершись локтями на столешницу, Восьмой сдвинул посуду. Бледное лицо преобразилось, глаза зажглись неподдельным любопытством.
— Узнал! Такое же! На контейнере. Вот, — палец с обгрызенным ногтем проехал по краю, — игра! С часами!
— Что за чушь ты…
Зай осекся на середине фразы. Теперь понял и он — это была Сорока! Она сложно угадывалась в рисунках, которые они видели раньше, но, изображенная Восьмым, стала больше напоминать саму себя. Конечно, чашки с кристаллами и фигурки отсутствовали, но циферблат и разделение на три условных поля остались прежними. Треугольник, вписанный в круг, вершинами достигал четырех, восьми и двенадцати. Как раз по основным меткам игры.
— Видишь?
Восьмой в очередной раз указал на пентаграмму. Зай в задумчивости почесал щеку. Если принять то, что это поле Сороки, то две смазанные линии — стрелки. Короткая приближалась к десяти, а длинная неопределенно зависла на половине седьмого.
— Как игра связана с инфекцией?
— Лето. Расскажи.
В сознании царил туманный хаос, вскрывшиеся подробности все только усложняли. Нахмурившись, Зай почти сказал напарнику заткнуться, но передумал. Что-то изменилось во взгляде Восьмого. Он наполнился серьезной осмысленностью и интересом. Будто бы напарник, наконец, раскрыл свой истинный талант.
— Плохо помню, — сдался Зай. — Быстро потерял сознание. Помню, он это начертил кровью сомбры. Он брал из раны, не задумываясь, она ему не мешала. А она кипит первые секунды. Видел куртку? Это она прожгла. А Лето ничего не сделала.
Восьмой расторопно подскочил и кинулся к шкафу, откуда вытащил куртку. Старая и потертая, с кучей карманов, она обзавелась солидными металлическими бляшками на груди и рукавах — в местах, где капнула жижа.
— Я вот. Викки дала, я пришил.
Зай коснулся ткани. Пощупал. Поднял взгляд на Восьмого и хрипло засмеялся.
— Ты теперь моя нянька?
Лицо напарника вытянулось. Он судорожно замахал руками и зажмурился. Отсмеявшись, Зай отодвинул миску с кашей. В этот момент в дверь постучали. Охотники переглянулись. Зай кивнул Восьмому, чтобы тот открыл. Напарник отложил куртку на постель и пошел к двери. Зай развернулся на стуле, взял кружку и выжидательно уставился в проход. Мало кто знал, где он жил, а друзей у Зая и вовсе не было, только Виктория. Виктория, которой теперь не стало.
Восьмой в коридоре недоуменно замычал. Зай прихлебнул чай, когда в комнату вторглась высокая девушка, укутанная в длинное пальто. Со спины она могла сойти за парня. Теплый шарф скрывал нижнюю часть лица, а темные волосы торчали пучком на затылке.
Айша не церемонилась. Она расстегнула пальто и скинула на руку, обнажив простой брючный костюм. Сев на кровать, она колюче уставилась на Зая.
— Меня не интересует дело отравы, я больше над ним не работаю. Ты зря пришла.
Все еще оставалось загадкой, что в ней нашел Нейха. Девчонка обладала резким и грубым характером, что совсем не сочеталось с образом короля воронов. К тому же, вряд ли она интересовала его как женщина.
Айша скрестила руки на груди. Она выглядела одновременно безучастно и собрано. Если она проделала такой путь, значит, полученная информация того стоила.
— Нашли еще одного, те же знаки, что раньше, только тело в сохранности. Чем бы оно ни было, оно разрастается и довольно быстро. Но это не самое странное.
Она посмотрела на потолок, изрядно почерневший над печкой. Зай в последний раз глотнул чай и отставил опустевшую кружку. Восьмой, стоявший в проходе, дошел до стула.
— Мне удалось кое-что узнать. Двадцать четыре года назад была похожая эпидемия, ее назвали Крысиной чумой. Тогда Аркус считал, что ее переносят крысы. Она разрослась быстро и выкосила четверть населения Лунного города. Я здесь родилась и выросла, но не помню этого. Как и большинство тех, кого я опросила. Будто память о ней стерлась. Сведения обрывочные и нечеткие, даже в библиотеке почти ничего нет. Но одно точно: разложение выглядело также. Лекарства не нашли.
— Четверть? Это бред. В Лунном городе миллионы жителей, ты считаешь, что так много их погибло от чумы? Как город бы вообще смог восстановиться после этого?
Предположение звучало как полный абсурд. Зай повернулся к Восьмому, но тот внезапно засуетился, принявшись прибирать со стола. Его пальцы чуть подрагивали.
— Ты что, веришь ей?
Напарник сгрузил миски в раковину, пустив воду. Слабое журчание разбавило повисшую тишину. Айша показательно дернула бровью, чем вызвала приступ раздражения.
— Отвечай.
— Читал про чуму, — немногословно, как всегда. Восьмой общался обрывочно, проглатывал половину слогов и во многом использовал гортань. — Книга «Черный вестник».
— И где ты ее взял?
Вместо ответа он бросился к полке с книгами и достал том без названия на корешке. Книга была тонкой и напоминала записи механика. Зай с удивлением пролистал страницы. Он видел их впервые.
— Если это правда, то как население восстановилось?
— Стали делать больше кукол. И Бхутешам, конечно.
В груди кольнуло воспоминанием о тесном дирижабле. Отложив книгу, Зай подошел к окну. Внутренний двор пустовал. Только старушка, не зная продыху, вязала под навесом.
— Но Аркус молчит. — Он пробормотал это больше для себя, а потом вернулся к делу: — Эта штука убивает всех без разбора. Внутренности усыхают, ржавеют и гниют. Сначала я думал, что это кровь сомбр, но у всех них жижа в первые секунды кипела. Она разъедает жертв изнутри. Хочешь сказать, что она убьет четверть города и лекарства от этого нет?
Зай умышленно утаил сведения о Лето. С ним все было слишком неясно, чтобы делать выводы.
— Не знаю. Я говорю лишь о том, что произошло.
Айша пожала плечами, выложив на кровать запечатанный конверт. Наверняка что-то плохое.
— Ну, что еще? — Зай криво усмехнулся.
— Приглашение на Счетный вечер, лежало для тебя внизу. Я составлю тебе компанию, если ты не против… Хотя, если против, все равно составлю, мне туда нужно. Нам всем грозит опасность. Черный рынок падет первым, но после отрава перекинется на сектора.
— Погоди.
Голова снова разболелась. Зай схватился за виски и прогулялся по комнате, глубоко вдохнув и выдохнув. Он собирался на вечер с Викторией. Мероприятие проводилось в Слепой зоне, на него звали лучших сотрудников Аркуса, именитых торговцев и влиятельных личностей.
— Зачем нам туда? И я еще не соглашался помочь. Дело кому-то отдали, даже если бы я хотел… — Взор задержался на Восьмом. — Нам нельзя вмешиваться.
Айша встала, сделала пару шагов и решительно замерла напротив Зая. Выждав пару секунд, она ткнула его в грудь пальцем. От неожиданности Зай дернулся, по телу пробежала судорога.
— Холл гранд-отеля Экс Машина, сбор в шесть, но все приходят к семи. Обязательно наличие маскарадного костюма. Я не смогу туда попасть, если не буду чьим-то «плюс один», поэтому ты меня пригласишь.
Она говорила размеренно. По-машинному четкий и выверенный голос напоминал о том, что находится под шарфом.
— У меня свои дела.
Зай не мог себе позволить терять время. Встреча с Лето не была случайной, возможно, он знал, где находится Райви. Кроме того, он управлял той сомброй так же, как она управляла своими танцовщицами. Они должны быть как-то связаны. Стоит найти Лето, и Зай выйдет на ее след, он чувствовал это.
— То есть, тебе все равно, что умрут люди?
— Нет, я не это говорю. Я просто хочу сказать, что… А, неважно.
Зай устало опустился на кровать. На секунду в глазах помутнело, комната качнулась, окрасившись серыми цветами. Наваждение схлынуло быстро, однако легкое головокружение осталось. Спорить расхотелось, как и думать.
— Хорошо, — наконец тяжело отозвался Зай. — Встретимся завтра в три у Золотого моста. Не опаздывай.
— Отлично. До встречи.
Больше Айша ничего не сказала. Дождавшись, пока за ней хлопнет входная дверь, Зай лег. Восьмой услужливо засуетился, налил воды в котелок и поставил его на печь. Потом помыл кружки. Их в доме всегда не хватало.
— Он придет.
Под звук капель, разбившихся о железное дно, слова напарника прозвучали белесым отголоском эха. Зай скосил один глаз на Восьмого. Уши заложило, а по телу разлилось приятное тепло.
— Кто?
— Лето придет.
Хмыкнув, Зай заложил руки за голову. Он гадал, сняли ли Лето с должности вальта, но прекрасно понимал, что лезть в открытую в это дело нельзя. Впрочем, Восьмой был прав. Если Лето еще на службе, то обязан присутствовать на Счетном вечере. Он ведь лучший валет.
— Расскажи о Черном вестнике, что там было?
Восьмой водрузил миски на полку и принялся греметь кружками. Его руки торчали из закатанных рукавов тонкими ветками.
— Его привез Бхутешам. Он жил на улицах и не знал о себе ничего. Однажды его укусила крыса. Тогда он увидел, что у него черная кровь. Крыса сдохла, а потом ее тело съели другие крысы. Часть сдохла, но одна выжила, она стала другой. Сильной, быстрой и голодной. Она укусила человека. Он заболел и умер. Его тело съели крысы. Потом повторилось.
Восьмой замолчал. Пожалуй, эта была одна из самых длинных тирад от него за все время.
— А что стало с вестником?
— Препарировали.
— За что?
— Заразный.
История казалась дикой и несуразной. В ней имелось лишь одно здравое зерно: никто не мог справиться с распространением заразы лучше крыс.
— Тогда почему заболели куклы?
— Крыса упала в котел с жидкостью для труб. Масленки продали.
С каждым новым предложением рассказ становился все глупее и запутаннее. Зай хмуро уставился на напарника.
— Не вяжется. При чем здесь Лето?.. И откуда наш рабочий получил зараженное масло, неужели история повторилась?.. Что, если на Черном рынке кто-то продает? И служанка тоже купила его…
По крайней мере, это бы объяснило многое. Если все так, то Черный рынок следовало изолировать на время проверки продавцов. От светлой мысли Зай подскочил (о чем сразу пожалел, схватившись за ребра), но все равно подбежал к окну. Айши и след простыл.
— Надеюсь, она подумала об этом.
Шанс спросить представится только завтра. Зай прижал ладонь к боку и устало прислонился спиной к стене. Вода в котелке забурлила, Восьмой разлил ее по кружкам.
— Может быть, уже поздно… Почему ты не сказал мне про книгу раньше?
— Не думал, что связано.
Кряхтя, Зай опустился за стол. За один день ничего кардинально не изменится, а завтра он скажет Айше о своей догадке. Пусть разбирается со всем, пока они ищут Райви. Так будет лучше всего.