Александр Лукашенко 12 марта во время посещения больницы в Молодечно спросил у главы Минздрава Дмитрий Пиневича о ЧП с кислородом в БСМП Витебска.
— А что в интернете какой-то врач заявлял о том, что…, — попытался сформулировать вопрос Лукашенко.
— БСМП Витебска, — подсказал Дмитрий Пиневич.
— Так что там за проблема? Не хватает кислорода…
— Я не думаю, чтобы там не хватало кислорода, — встрял в диалог помощник президента Александр Косинец.
— Были небольшие перебои, мы там комиссию высылали. Ну там человек…, — замялся с ответом глава Минздрава.
— Ну если там политика, то значит надо на место человека надо ставить, — заявил Лукашенко.
— Поставим, — пообещал Пиневич.
— Нам не до политики сейчас. Надо пресекать подобные вещи. Если там действительно есть проблема, то ее надо решать, — продолжил Лукашенко.
1 марта Владимир Мартов получил от администрации БСМП уведомление о том, что с 3 апреля с ним не продлевают трудовой контракт — «в связи с истечением срока его действия».
— Это было ожидаемо. Я знал, что контракт со мной не продлят: это самое простое, как меня наказать за позицию. И этот ход — законный, не несет никаких рисков для тех, кто принял это решение.
Владимир Мартов в медицине — 30 лет. Карьеру начал анестезиологом-реаниматологом в Шумилинской районной больнице. Затем работал в 1-й городской клинической больнице в Витебске. С 2003-го — анестезиолог-реаниматолог в городской БСМП. В апреле 2016 года возглавил здесь отделение анестезиологии и реанимации.
ЧП с кислородом в БСМП Витебска
Напомним, в интервью TUT.BY Владимир Мартов, заведующий отделением анестезиологии и реанимации Витебской городской клинической больницы скорой медицинской помощи (БСМП), рассказал, что в начале января в больнице произошло ЧП с кислородом. В хирургическом корпусе три раза отключалась подача кислорода — на 15, 20 и 23 минуты. Стали умирать люди: «кто-то умер в те же дни, кто-то — на следующий день, кто-то — через 3−5 дней». Он не назвал точное количество умерших, но сообщил, что это был «не один и не два человека».
— Промолчать об этом ЧП я, разумеется, не мог — написал министру здравоохранения Дмитрию Пиневичу [копия сообщения Мартова есть в редакции. — Прим. TUT.BY]. Он прислал комиссию в нашу больницу. Систему подачи кислорода никто не исследовал, со мной обсуждали совсем другие вопросы, — рассказал Владимир Мартов.
TUT.BY направил запрос в Минздрав с просьбой прокомментировать причины и последствия ЧП с кислородом в витебской БСМП, а также получить комментарий у министра Дмитрия Пиневича, но безуспешно.
Прошлой осенью БСМП стала главной в Витебске по приему и распределению пациентов с коронавирусной инфекцией. Под ковид развернули три корпуса: терапевтический, хирургический, акушерский.
— И нагрузка на кислородную систему стала просто сумасшедшей, — говорит Владимир Мартов. — При этом из первой волны эпидемии мы вышли с изношенным оборудованием. Произошел технический сбой: где-то на уровне кислородной станции нарушилась подача кислорода. Выяснилось, что его поступление для пациентов на ИВЛ в том объеме, который был раньше, невозможно.
Мы теряли кислородные точки — одна за одной, палаты — одна за одной. Метались и пытались понять: почему там, где в первую волну эпидемии нормально подавался кислород, он уже не подается.
Били тревогу: обращались и к своему руководству, и к «кислородчикам» — работникам кислородной службы. Приезжали специалисты из Минска, два раза меняли систему подачи газа. Это была целая «войсковая операция»: больных на ИВЛ переводили на другие аппараты. Нам было очень тяжело.
Но эти меры ни к чему не привели.
Проблему спускали на тормозах, ее даже запрещалось обсуждать.
«С чердака 4 часа потоком течет горячая вода, а нас успокаивают: «Это конденсат»
— Нашей больнице вообще стало «везти» на ЧП. В середине января у нас произошел пожар на дизельной электростанции. Но все обошлось, никто не пострадал.
А через неделю произошла новая авария. В операционном блоке хирургического корпуса прорвало трубу — и с потолка сильным потоком полилась горячая вода. Это продолжалось 4 часа! Все это время санитарки, медсестры, врачи бегали с ведрами и сливали эту воду.
Это был тихий ужас. А администрация всех успокаивала: мол, ничего страшного не происходит, это не горячая вода, это конденсат. Четыре часа бодания — и наконец пришел сантехник, перекрыл воду. С потолка в месте «потопа» отвалился кусок гипсокартона, и до сих пор это не заделали.
Наша больница тогда работала как ковидный госпиталь, и операции в хирургическом корпусе не делали. Но буквально в пяти метрах от «потопа» в палате лежали тяжелые больные с коронавирусом. Три пациента в сознании дышали кислородом. С кислородных точек перевести их было нельзя.
— Была ли проверка после этого инцидента?
— Да (смеется). Администрация дознавалась, кто снимал и потом «слил» в интернет видео. Кто предатель, кто не дал замести проблему под коврик? А «потоп» снимали многие сотрудники — и каждый по своей линии посылал своему начальнику, чтобы срочно вызывали аварийку.
И даже на следующее утро, когда видео попало на сайты, в паблики, администрация уверяла: это не потоп, это конденсат. Я думаю, это лозунг всей системы: «Это не потоп, это конденсат». Его можно написать большими буквами и повесить на красном баннере.
https://news.tut.by/society/721582.html
https://news.tut.by/society/722285.html?c=
Ранее:
В Минске были осуждены врач и журналистка за статью в сми, в которой со ссылкой на медицинские документы и комментарий врача утверждалось, что в крови Романа Бондаренко не было обнаружено этанола. Лукашенко и Генпрокуратора заявляли, что умерший парень был пьян. Катерина Борисевич приговорена к шести месяцам колонии и штрафу в 100 базовых величин, Артем Сорокин к двум годам лишения свободы с отсрочкой на год и штрафу в 50 базовых. Его освободили в зале суда, Катерина остается под стражей.
https://news.tut.by/society/720915.html?c=