Живые и мёртвые
Кажется, его звали Виктор. Повстречал его в середине нулевых, в бытность подростком. Возраст, когда заводишь массу знакомств и пробуешь, применяешь всевозможные компании: какая из них твоя?
Мы встречались всего пару раз, и всегда большим гуртом. Виктор был центром коллектива и вызывал странный трепет. Он был самый старший – слегка за двадцать. И у него был рак. Печени, как Виктор сам говорил. Судя по тому, как он был худ и бел с лица, дела его были плохи. Он создавал впечатление человека, окончательно примирившегося с печальной участью. Много шутил – чаще о смерти. Много пил – только вино. Запомнился Виктор своей любовью к Виктору Цою. Наша компания уходила в лес, на поляну, и рассаживалась вокруг Вити. Тот обнимал акустическую гитару и тренькал нехитрые мелодии из репертуара «Кино», честно признаваясь: «Я вас заебу тремя аккордами!». Был он большой романтик.
Я, да и остальные, наверное, тоже, жадно ловили слова Виктора, насыщались им. Причиной тому было предчувствие конца: то ли внушенного, то ли всамделишнего. Я понимал: сейчас Витя с нами, но однажды – и это случится скорее, чем с каждым из нас, – он исчезнет. Этот обаятельный парень перестанет быть, оставив лишь память и сожаления.
Мы виделись всего пару раз, а потом, как это часто бывает, мой круг общения сменился. Пути разошлись, и первое время я вспоминал о нем и думал: а жив ли еще Виктор? Довольно скоро вовсе позабыл о нем.
А сегодня ночью внезапно вспомнил и стал гадать: когда он умер? Десять, пятнадцать лет назад? Сколько песен он ещё спел? Повстречал ли любовь? Кто провожал его?
А может быть, он до сих пор жив?
Это перекликается с историей о моем друге детства. Лучшем друге. Я уехал из родного города, а он остался. Через несколько лет узнал, что друг умер – и довольно давно – от туберкулёза в крошечном военном городке на Волге.
Эти эмоции сложно передать. Опустошающее смятение. С одной стороны, мы годами не виделись и повзрослели. Но это был лучший друг. С другой стороны, это тяжелое известие, и надо отгоревать, – но он давно мертв. Он истлел, а я вспоминал веселые деньки и гадал, когда мы снова встретимся.
Живые носят в себе мертвецов.
Напрашивается вывод: когда не знаешь наверняка, реален любой вариант. Жизнь подсказывает, что проверять, как там на самом деле, – зачастую плохая идея. Однако принято считать, что мы растём и закаляемся лишь благодаря травмам. Отважно принимая потери. Проливая слезы. Хороня и умирая. Всё, что не убивает...
Но даже испустив последний вздох, люди продолжают жить в тех, кто их помнит. Разумеется, это не сами люди, а наше о них впечатление и обманчивые воспоминания. Но лучше уж такое наследие.
Источник.
