Я буду ждать тебя⁠⁠

ч.3

ч.1— Я буду ждать тебя

ч.2— Я буду ждать тебя

Только тут они заметили поднимающегося на холм старика. И откуда взялся? Словно черт из табакерки выскочил, на пустом месте появился. Или они настолько заслушались песней, что проглядели дедка? Старик, кстати, колоритный такой оказался: густая борода до груди, кустистые седые брови, на ногах лапти – неужели ходят еще в такой обувке? – до колена обмотки накручены. Штаны широкие, из грубой ткани, сверху косоворотка и зипун, в руках посох. Точно из другой эпохи явился. Сейчас таких стариков даже в глухих деревнях не найдешь. И глаза, вроде подслеповато прищурены, а в них светлый ум и внимательность к мелочам заметны. Сразу охватил мимолетным взглядом все вокруг: и их компанию, и палатки, и жарящийся шашлык.

– Здравы будьте, добрые люди, – поприветствовал их по-старинному.
– И тебе не хворать, дед, – ответил Сергей.
Обращение друга неприятно резануло слух Риты. На «деда» старик не смахивал. Скорее уж старец. Показывают таких в кино: величавых, крепких, мудрых. Они и меч в руке способны крепко держать, и внуков сказкой потешить. А придет нужда, ударят посохом об землю, и вырвется из недр родник животворящий…
Девушка встряхнула головой, избавляясь от наваждения. Что это на нее нашло? Потянуло на эпос. Это все лес и капище виноваты, впечатлили.
– Позволите присесть, отдохнуть немного?
– Конечно, садитесь, – вскочила Рита, уступая ему место.
– Откуда идешь, дед? Тут вроде близко селений нет, – Макс отложил гитару.
– Нет, – кивнул старец. – А вы тут привал решили устроить, смотрю.
– А что, нельзя? – набычился сразу Сергей.
Макс, успокаивая его, похлопал по плечу.
– Видишь, человек с дороги, устал, запарился. Может, пивка, дед?
– Спасибо, внучек, мне бы водички простой. Жарко нынче.
Наташка налила из фляжки кружку воды, передала Рите. Та поднесла деду.
– А у нас шашлык есть, не хотите?
Ольга из-за спины старика зашипела на нее недовольно, постучала по лбу.
Ну и пусть, не обеднеют, если человек съест пару кусков.
– Спасибо, детки. Вижу, славные вы, старость чтите. Я потому и поднялся, чтобы глянуть, что за народ тут веселится, да предупредить.
– О чем предупредить? – насторожилась Наташка.
– Плохое вы место выбрали для ночлега, проклятое. Оно как Удел Мытарей прославилось.
– Ну, началось, – буркнул Сергей. – Пошли сказки-пугалки.
Старик с усмешкой глянул на парня.
– Может, для кого-то и сказки, а только все на самом деле было.
– Очередная местная легенда? Да таких в инете завались, – фыркнула Ольга.
– Не интересно, не слушай, – одернула ее Наташка. – Так что там в легенде?
Дед неторопливо глотнул из кружки, пригладил бороду.
– Расскажу, а вы уж сами решайте: верить или нет. Если идти на запад, аккурат полверсты, стояла сотни лет назад там языческая деревня. Жили себе люди, радовались, богам молились, пока на их жилье не наткнулись переселенцы, искавшие свободной земли и несущие веру Христову темным племенам. Гостей приняли, уважили, а те в ответ вырезали ночью деревушку. Уж больно им приглянулось место и украшения, что на язычниках были. Остался в живых только сын старейшины. Бился с чужаками до последнего, пока они его к реке не прижали, а у Альи берега крутые, высокие, отступать некуда. Понял он, что жизни у него – одно мгновение и проклял пришлых, что не будет им жизни здесь и упокоения не найдут после смерти, вечными странниками станут брести меж мирами. Еще и богов призвал в помощь. Чужаки его стрелами побили. Но не сразу умер язычник, все за берег цеплялся. На том месте потом стал расти клен, как и самого сына старейшины звали. Держится крепко за берег и живет. И не страшны ему ни ливни, ни снега, ни морозы.
– Клен? – переспросила Рита, взглянув мельком на Ольгу. – Мы видели это дерево. А еще на капище древнее наткнулись с идолами. Это от той деревни осталось?
– От нее, – подтвердил старик. – Последний след памяти о них. И увидеть его можно лишь в день перед полнолунием. В другое время обычное место, лесом поросшее.
– Как это? – подался вперед Сергей. – А потом оно что, в воздухе растворяется?
Старик взглянул на него, как на неразумное дитя.
– Камень в один миг в прах не развеивается, сынок. Капище обратно в прошлое уходит.
– Вранье, – протянул недоверчиво парень. – Не может нечто появляться ниоткуда и исчезать.
– Места тут непростые, с толикой волшебства. А где колдовство, там всякое случиться может, – старец загадочно улыбнулся. – А ежели не верится кому, то мои слова и проверить можно, придите сюда в обычный день, даже крохотного следа от капища не сыщите.
– Я там вот эту вещицу нашла. Не скажете, настоящая или подделка? – Рита протянула на ладони медальон. Глупо, конечно, спрашивать о таком постороннего, а не сдержалась, что-то изнутри толкнуло поинтересоваться, показалось, знает старик о том месте много.
Дед и впрямь удивленно зыркнул на вещицу из-под кустистых бровей, потом с любопытством посмотрел на девушку, бережно сжал ей пальцы в кулак.
– Самая, что ни есть настоящая. Это знак Перуна. Носили прежде такие амулеты язычники. У каждого бога свой знак был. Удача выпала тебе, девонька. Глянулась ты чем-то богам, раз они тебя так одарили. Береги вещицу, не потеряй, пригодится.
– А я тебе что говорила? Перунов круг, – самодовольно заявила Ольга.
– Дедушка, а что с переселенцами было? Исполнилось проклятие? – тронула его за рукав Наташка.
– У наших баб совсем крыша поехала, сейчас еще об экстрасенсах заговорят и тарелках летающих, – хихикнул Макс. Сергей поддержал его кивком.
– Про летающие тарелки ничего не скажу и этих экста… как вы их там назвали?.. тоже, а колдуны в стародавние времена водились, и проклятие силу имело, особенно, если от всего сердца сказано, и кровью скреплено. Как предрек пришлым Клен, что не будет им жизни в его деревне, так и случилось. Едва те устроились в домах, побросав тела язычников в реку, как в ту же ночь на спящих обрушились разом крыши, кого убив, кого покалечив. Устроились под открытым небом – змеи наводнили место. Только прогнали их огнем – ливень обрушился. Так и промаялись всю ночь. Утром, разозленные, отправились они капище сносить, чтобы ни памяти, ни духа от жившего тут прежде племени не осталось. Да едва за ограду зашли, богов каменных валить стали, полезли отовсюду корни деревьев, спеленали их по ногам и утянули под землю. Несколько раз пытались снести капище и каждый раз дело смертью кончалось. Помаялись они, помаялись и бросили эту затею, а селение в другом месте поставили, в отдалении от деревни язычников. На вот этом самом холме церковь возвели. На первую службу всем селом собрались, с детьми малыми, старики притащились. И только двери церкви закрылись, и батюшка начал проповедь, как церковь под землю и провалилась, один крест остался над вершиной. Со временем и он ушел в глубину, скрылся под почвой и травами. Ночами, говорят, до сих пор слышно, как колокола звенят, а если приложить ухо к земле, можно разобрать песнопение церковное и плач.
– И кто это говорит, если все погибли? – усмехнулся Сергей.
– Незримые свидетели. Те, кто все видит и слышит. Деревья, камни, духи этих мест. Слухами земля полнится, – промолвил старик, взглянув с хитрецой. – А только местные сюда заходить во все времена опасались. Потому как в полнолуние истончается грань меж мирами и выходят из холма не знающие покоя переселенцы. Голодными волками рыщут по округе, убивая всякого встречного, или уводя с собой в церковь. Изливают ярость свою, невозможность вырваться из плена проклятия и вечного мытарства меж смертью и жизнью.
– И что, больше никто в этих краях не селился? Археологи не занимались раскопками? – подсела ближе Наташа.
– Кто ж себе добровольно смерти ищет? Слава о плохих местах быстро распространяется. Знающий человек поостережется здесь дом ставить. Копатели – да, приезжали вроде какие-то. Они капище наполовину и отрыли. Потом беда то с одним приключилась, то с другим. Кто утонул, кого волки разорвали. Все погибли. Последнего, обезумевшего, обнаружили на берегу: забился под откос, бормотал несуразицу – то ли богам древним молился, то ли прощения выпрашивал.
– Красиво складываешь, дед. Тебе бы книжки писать, – потянулся до хруста в суставах Макс. – Только мы всей этой лабуды по телеку насмотрелись, нас уже такими сказками не проймешь.
– Ну, как знаете, – поднялся старик. – Засиделся я тут с вами, пора и честь знать. Благодарствую за угощение и прием. – Поклонился как в старину, коснувшись рукой земли, и стал спускаться с холма. На середине вдруг остановился, обернулся к смотревшим ему вслед друзьям. – Нынче полнолуние, шли бы вы, ребятки, отсюда от беды подальше.
И зашагал бодрой широкой поступью, совсем не смахивающей на стариковскую.
– Во наплел дед, у меня чуть уши в трубочку не свернулись, – Сергей перевернул шампура с позабытым мясом. – Черт, подгорело.
– Может, правда, лучше уйти отсюда, – предложила Рита.
– Я тебя умоляю, – произнесла Ольга. – Таких легенд в каждой глухой деревне полно про любую горку, ручеек, камень. Всему верить – психом станешь.
– Мне думается, старик нас отсюда специально выпроваживал, – поддержала ее Наташка. – Он как увидел твой медальон, так у него глаза засияли. Наверняка к капищу потопал, сокровища рыть. А давайте сейчас нагрянем туда и поймаем его за раскопками?
– О чем спор, народ? – Антон поднялся на холм, таща за собой две небольшие сухие березки.
– Да старик тут один легенду рассказал. Вот Ритка и всполошилась, предлагает другое место для лагеря искать, – доложил Макс, помогая умостить принесенные деревца.
– Какой старик, откуда он взялся? – удивился Антон.
– Леший его знает, лесничий, наверное. Да ты его увидеть должен был, он как раз навстречу тебе шел.
– Никого я не видел.
– Куда ж он делся? Мутный какой-то старикашка, – Макс уселся на одну из березок, но тут же вскочил, когда Антон обрушил на ствол топор.
– И что он вам наплел?
– Чушь всякую, деревенские небылицы, – Сергей кратко пересказал слова старика.
– Слышал я о провалившейся под землю церкви, только в сказки верить отучился еще в детсаду, – Антон пообрубал ветки, сложил их в кучу, принялся за второе деревце. – Надеюсь, вы не всерьез намылились на капище переться?
– Почему бы не прогуляться, не поглазеть на археологическую находку? Фотки сделаем, в институте похвастаем, – Макс затушил сигарету. Щелчком отправил бычок в траву.
– Тогда без меня. Подобные памятники старины экстаза не вызывают.
– Я тоже не пойду, – присоединилась к Антону Рита.
– Нет уж, дорогуша, – обнял ее за талию Макс. – Вы тут всех взбаламутили, а теперь – я не я, посижу в тенечке, шашлыка полопаю, пока другие ноги бить будут. Не выйдет. Идешь с нами.
Парень потянул ее за руку с холма, и Рите ничего не оставалось, как последовать за остальной компанией. В лагере остался один Антон.
Капище выглядело еще мрачнее, чем днем. Наверное, причина была в надвигающемся вечере и тучах, что заволокли небо. Но внутрь заходить Рита наотрез отказалась. Давило, сосало под ребрами предчувствие чего-то нехорошего, неясной опасности, и лики идолов казались в этот раз хмурыми, осуждающими. Девушке и самой не нравилось, как друзья приступили к поискам клада. Их веселые, симпатичные лица неприятно заострились, в глазах появился хищный блеск. Они рыскали по капищу, точно стая волков в поисках запрятанной кости, огрызались, лихорадочно копали то у врат, то у истуканов, ссорились из-за саперной лопаты. С ними что-то происходило, это были не они, ее друзья, не разлей вода компания затейников и авантюристов. Словно тень накрыла их разум. Рите хотелось уже забросить свой медальон подальше в кусты, что б ничего больше их не разделяло, не вызывало зависть и алчность, и крикнуть: «Хватит! У меня его уже нет. Станьте прежними!»
То, что произошло дальше, казалось продолжением колдовского спектакля.
В бешенстве от неудачных поисков Сергей грязно выругался и ударил кулаком по вратам. Простоявшие несколько столетий камни, издали странный стон и начали заваливаться прямо на него. Находившаяся рядом Ольга чуть ли не в последний момент вытолкнула парня из-под рушившихся колонн, чудом успела откатиться сама. Врата свалились с жутким грохотом, подняв облако пыли и брызнув в разные стороны каменным крошевом. Дико закричала Наташка, закрыв ладонями лицо. Между пальцев потекли струйки крови, пачкая длинные каштановые волосы и футболку. Макс с воем упал на землю, зажимая бок. На майке расползалось красное пятно. У подножия одного из истуканов стонал и матерился Сергей, баюкая сломанную руку. Поднявшаяся с земли Ольга походила на героиню фильма ужасов. Лохматая, вся в пыли и крови, половина лица и плечо ободраны. Малость оглушенная падением, она обвела потерянным взглядом капище.
Мгновенно забыв про страхи, Рита рванулась к Максу, с осторожностью отняла его ладонь от правого бока. Осколок, точно ножом прошелся по телу, оставив длинный порез. Благо, рана не была глубокой, хоть и сильно кровоточила. Девушка стянула с себя кофту, прижала к боку парня. Тот зашипел от боли.
– Потерпи, надо остановить кровь.
Пришедшая в себя Ольга уже хлопотала возле Наташки. Лицо у девчонки оказалось сильно посечено. Залитое кровью, оно походило на жуткую маску первобытных племен. Одно успокаивало – глаза остались целы. Сергей продолжал истерить, требовать внимания и вызвать «скорую». Рука у него висела плетью.
– Твою мать, – сплюнул Макс набившуюся в горло пыль. – Сходили за сокровищами. Рассказать знакомым – умрут со смеху.
– В гробу я видел ваши сокровища, – зарычал Сергей. – Мне кто-нибудь поможет встать?
– Сиди и не копошись. Сейчас закончу с Наташей, гляну твою руку, – прицыкнула на него Ольга. – Плохо, аптечка осталась в лагере. Кто мне скажет, что это было? Врата еще утром крепко стояли.
– Нам лучше уйти отсюда, – проговорила Рита.
– Только не пугай нас гневом древних богов и рассказанной стариком легендой, – Макс, морщась, оперся на плечо подруги, поднялся. – Но в чем ты права – надо двигать к лагерю.
Ольга тем временем отыскала крепкую палку, примотала к руке Сергея нарезанными из его футболки лентами. Действовала девушка ловко, уверено, в походах не раз случалось оказывать первую помощь.
Они напоминали группу калек, вышедших из сражения, когда, поддерживая друг друга, добрались до лагеря. Челюсть Антона отвисла при их появлении.
– Как я вижу, поиски сокровищ – дело смертельно опасное. Вы с кем там сражались? Только не убеждайте меня, что это вас так старичок отделал, – он заржал, но тут же подавился смехом от угрюмого взгляда Сергея.
– Если бы старичок! А то свой балбес чуть всех не укокошил, – с помощью Риты Макс опустился на бревно. – Антон, налей водки, а то руки до сих пор трясутся.
– Это, значит, я виноват, что врата завалились? – вспыхнул Сергей.
– Ты их свалил, идиот этакий, – обрушилась на него Наташка. – Все, хватит с меня отдыха в лоне дикой природы, завтра же уезжаю домой.
– Цыц все! – рявкнула Ольга. – Разорались, истерички. Нечего тогда было в поход соваться, сидели бы за компами и на экране любовались красивыми пейзажами. Кто хочет, пусть уезжает, жалеть не станем, – чуть успокоившись, добавила: – Рит, принеси из моего рюкзака аптечку, надо этим хлюпикам раны обработать, а то еще загноятся.
После ее отповеди экзекуцию лечения приняли молча, даже Сергей не бухтел. Молча выпили водки. После пережитого она сыграла роль валерьянки. Проглотили, даже не закусывая. Потом посмотрели друг на друга: взъерошенных, перебинтованных, облепленных пластырем, и расхохотались. Корчились от смеха до выступивших на глаза слез, боли под ребрами. Макс упал на спину, задрыгал ногами для пущего веселья. Ему подурачиться – всегда за счастье. И вдруг чащу леса пронзил протяжный колокольный звон. Истеричный гогот вмиг оборвался. Туристы онемели как по команде, ошарашено переглянулись. У каждого в голове возникла одна и та же мысль, но высказать ее вслух никто не решался.
– Что это было? – судорожно сглотнул Сергей.
– Может, померещилось? – предположил Макс.
– Всем сразу? – огрызнулась Наташка.
Словно в подтверждение ее слов раздался новый удар. Он звучал глухо, будто доносился издалека… или шел из-под земли. Мурашки неосознанного страха побежали по телам друзей.
– Я читала, что звон колоколов в тихую погоду слышен за несколько километров, – произнесла Ольга, поежившись.
– Ближайшее селение в тридцати километрах, вряд ли звук долетит на такое расстояние. А на турбазе, откуда мы вышли, церкви не было, – Антон задумчиво пробежался взглядом по лесу и, словно сам удивляясь абсурдности своего поступка, с раздражением опустился на четвереньки, припал ухом к земле. И тут же отпрянул, замотал ошарашенно головой.
-Чертовщина какая-то! Этого не может быть!

Его наполненный ужасом шепот напугал друзей сильнее, чем сам звон.
Антон слыл рассудительным, уравновешенным человеком, ничего не воспринимавшим на веру просто так, без доказательств. Он не признавал никакую ересь про паранормальное, считая, что всему есть логическое объяснение. Его трудно вывести из равновесия, шокировать, а тут Антон был откровенно напуган. Не хотелось убеждаться в реальности его страхов, но непонятное подспудное желание двигало ими в тот момент. Они опустились на землю, прислушались.
– Бум-бум-бум, – звенели из недр холма колокола, точно созывая на вечернюю службу. И церковное песнопение множества голосов вторило им.
Друзья вскочили почти одновременно, бросились собирать вещи. Молчком кидали в рюкзаки все, что попадалось под руку, свое, чужое, потом разберутся. А сейчас скорее долой отсюда, с этого странного холма и доносившегося из него голосов.