Волшебник⁠⁠

Однажды друг позвал меня в волшебную страну.

К одному из живших тогда волшебников.
Как водится, вокруг этого волшебника, святого, называйте как хотите, образовался свой компактный культ, который вышел за пределы страны.
Одно из заседаний секты я посетил и был неприятно поражен тем, что в сюда притащили все то дикое, средневековое. В частности — заседание проходило в зале, где была мужская и женская половина.
Я продержался там пару минут.

Волшебник был крутой. Он доставал из воздуха предметы, из ниоткуда.
Из его протянутой руки сыпался священный пепел вибхути и текла амрита. Практически все, кто удостоился его внимания, живописали о том, как резко и мощно сбылись их желания.
Судя по всему, волшебник был очень незлым человеком, не требовал себе земных благ, но толчея вокруг него была вполне земной и немедленно стала чем-то весьма неуютным, жестким и даже жестоким.

Естественно, культ вокруг него был заинтересован в одном — дай!
Дай нам то. чего нет, ибо то, что у нас есть — нам не нравится.
Предполагалось, что визит в ебеня вдоль помойки к этому человеку должен был как-то... хрен его знает, исполнить желания ?

А потом...
В общем, я встретился глазами с волшебником.
И остро осознал то, что знал всегда и буду знать.

Мое наличие в природе так же случайно - неслучайно, как и наличие в природе этого волшебника.
Простое стечение обстоятельств. Эффект эффекта эффекта.
Неизбежное следствие чего-то, происшедшего так давно, чего не помнит и не сможет описать никто.
Никто не остров.
Мы все — просто следствие чего-то, что произошло во время нашего отсутствия, происходит при нас и будет происходить после нас. И на нас влияет все абсолютно, в той или иной мере.
Землетрясение на Камчатке. Засуха в долине Нила. Все вообще. Огромный океан жизни. Мысли всех существ. Их действия. Ты капля в океане и океан состоит из капель. И чтобы что-то изменить в настоящем по настоящему — нужно, по идее, изменять это в прошлом.
Но тогда ты исчезнешь.
Не выживет твоя бабка в блокаду. Не потеряет ногу на войне твой дед — и его жизнь и жизнь твоего отца сложится совсем иначе тогда. А все эти обстоятельства — война и ее последствия — часть стечения обстоятельств, в результате которых появился я (и не только я. а вообще все, что есть) и все сложилось так, как сложилось и никак иначе.

Так чего мне у него попросить ?
Роллс-Ройс ?
Снова очнуться в Матрице, но уже, скажем, рок-звездой ?
Любимую семью, любимую жену и любимых маленьких детей ?
Исцеления от немочей, которые являются эффектом явлений окружающего мира и моей реакции на них ?
Родится заново ?
Счастливых мыслей ?
Зачеркнуть 20 лет жизни ? Так они и привели меня сюда.
Что ?

Все будет так, как будет. И будет это так не потому, что я хочу, а потому что так будет. И зависит это от моей воли ровно в той же степени, в какой я влияю на экономику Сомали.
И будет со мной то, что со мной будет и никакие волшебники мира сего не отменят и не изменят этого, потому что они часть мира сего и такое же следствие его.

Нечего и некому тут менять.
Нечего и некому просить ни у кого.

А еще... я живо представил, что вот сбудутся мои желания.
И они будут очень, очень нехороши для многих и многих из существующих людей. Просто будет мор и погибель. Падеж скота.
Представил, как резко перемрут без видимых на то причин, аннигилируют, исчезнут тихо, превратятся в удобрения все эти буйные уроды, требующие к себе особенного отношения, борцы со злом, являющие собой еще большее зло, чем то, с чем они борются. Ворье. Жулье. Герои. Все это вот.
Отчего потом дымятся руины и собаки, охуевая от запретности своих действий, рвут человеческий обгорелый костяк, отчего у детей нет рук и ног, но есть шрамы и ожоги, вот это вот все-все.
Вся эта праведность, от которой горе всем. Все эти горластые недоноски. Требователи. Протестователи. Борцы с злом. Чтобы камня на камне не осталось. Любители чужого. Обдолбавшиеся и бухие водители. Психопаты.
Мечта Робокопа, да.

Но я то чем лучше них ? Чем мое «добро» лучше их «зла» ? Тем, что мое, а не их ?
Так уж крутится это все — мы причиняем зло. Желая того или нет. Просто тем, что мы есть.
Пожирая мир. А мир пожирает нас.
И пытаемся из зла создать добро, потому что больше не из чего, как кто-то мудрый заметил. Желания ? Волшебство ?

Этот добрый дяденька, показывающий не то фокусы, не то и правда свою власть над миром, не может мне помочь ничем. Он подобен клоуну, посетившему хоспис, чтобы отвлечь терминальных больных от себя самих. Длилось это от силы секунду. Я почувствовал... спокойствие ?

Мне нечего просить.
Любое мое желание, испрошение того, чего у меня нет -насилие надо окружающими.
Любви ?
Меня или любят как то естественным путем (я так верю, что это должно происходить так, но не знаю на деле) или нет.
Я не могу просить любви ни у волшебника ,ни у того, что меня не любит— это изнасилование-лайт.
Выпрошенная «любовь» — это просто результат изнасилования на некоем более тонком уровне, чем просто оглушить кувалдой и получить приглянувшуюся девушку. И так же мерзко и не имеет ничего общего с тем, что я хочу. Это не достигается и не выпрашивается. И не покупается.

Нечего просить.
И не у кого.
И некому.
Вот и все волшебство.

И да, если бы попросил у дяденьки какой то, скажем, Роллс-Ройс — то до конца жизни это был бы такой неестественный Роллс-Ройс, наверное. Не мой.
Но я не просил. У меня есть то, что есть.

Дяденька, кстати, помер спустя какое то время.
Неволшебной смертью, а нормальной, человеческой.
Даже более волшебной, чем то, что принято считать волшебством.
Не рассыпалася, скажем, на блестки на ветру или на вибхути. Не улетел на драконе. Не стал терять непрозрачность и не растворился в пространстве.
А вполне так конкретно дал дуба, как и положено дедушке. Инсульт. Или что то типа. У волшебника. Да. Померли с ним и его чудеса. Как и все, кто приходил до него в этот хоспис. И как все, что пришел и придет.
У кого то тут чего просить-то ? И кому ?

Вот и все волшебство.