Вдыхающая жизнь. Часть 20⁠⁠

На следующий день после «общения» Брола с кланом Буйвола предположения Старшего из Волков начали сбываться. Главы многих кланов лично приходили к Вольному, чтобы уговорить его принять в ученики не только своих детей, но и всех молодых соклановцев.

С одной стороны, это сулило хорошую прибыль, но с другой – Бролу с трудом удавалось выполнять обещание, что он дал Дане.

Четыре дня подряд опытный воин совмещал жесточайший отбор претендентов и долгие беседы, в которых старшие уговаривали Брола обучать лишь их клан, отказавшись от остальных. А вечером, когда на землю вместе с сумерками опускалась и прохлада, за тренировки Даны брался отец, не столько уставший за день, сколько мрачный и угрюмый, так как на его плечи свалились в одну кучу проблемы и хлопоты.

Сначала пришёл новый Старший из остатков бывшего клана Буйволов, который с налитыми кровью глазами извинялся за проступки его родичей. Брол так и не понял, что это было – то ли того кто-то заставил, то ли личная инициатива, но явно наигранная.

В другой день к Бролу явился бывший ученик из клана Волков – тот самый, из-за которого в дом Вольного и ворвалась ночью троица мстителей-преступников. Он принёс деньги, переданные главой клана за то, что его старший сын хотел убить Вольного и его семью. Но этот гость неприятно удивил – он поклялся, что однажды отомстит за своего брата. Сказал, что не собирается подчиняться запретам отца. После чего бросил деньги Бролу под ноги и следом плюнул. Но воин не поддался на провокацию и молча смотрел в глаза новоиспечённому врагу.

А однажды Бролу то ли померещилось, то ли он действительно увидел ухмыляющееся лицо того молодого человека, который, используя особенность своего тотема, щупальцами чуть ли не убил его. Эта встреча взглядов произошла вечером, как раз накануне воскресного урока рисования. Вольный побежал к тому месту, где, как он думал, стоял Осьминог, но там никого не оказалось. Не было даже следов.

Что касается Даны, в эти первые четыре дня после нападения она испытывала смешанные чувства. Да, ей очень хотелось тренироваться, но раньше Дане всегда казалось, что все эти приёмчики и упражнения такие простые, что их может выполнить даже ребёнок. Так выглядело со стороны, когда она с улыбкой наблюдала из окна своей комнаты за потешными попытками очередного отцовского ученика повторить даже самое обычное движение, которое показывал Брол.

Теперь Дана сама оказалась на месте тех самых нерадивых учеников. И она ощущала себя хуже ребёнка, которого рисовала себе в воображении, без проблем повторяющего все движения её отца. А всё потому, что она не могла это повторить. Ко всему прочему, у неё появилась ещё и нестерпимая боль в мышцах по всему телу – утренняя разминка тоже оказалась не такой уж и лёгкой. И это притом, что она, Дана, не могла сделать даже одно повторение в полную амплитуду из того комплекса упражнений, с которого Брол начинал своё утро, выполняя по сорок, а то и по пятьдесят подходов подряд без отдыха.

Кроме непонятных упражнений, ей ещё приходилось делать и всю ту работу, которой обычно занимались или мать, или отец. Кто несёт воду? Дана. Кто кормит кур? Она же. Закончились дрова и необходимо их распилить, а затем порубить? Брол платил мужикам, чтобы те доставили стволы деревьев к ним во двор, а дальше – работа Даны. Конечно, отец помогал дочери: укладывал брёвна на козла для распила, показывал, как правильно работать с пилой, говорил, когда стоит отдохнуть.

Но и это не всё, что входило теперь в обязанности Даны. Уход за огородом теперь тоже стал её обязанностью. Ежедневный вечерний полив, для которого приходилось носить воду из бочки, прополка грядок от сорняков, сбор фруктов, ягод и овощей – от такой работы она уставала куда сильнее, чем от рисования рун.

Дана молча выполняла все те задания, которые давал ей отец. И за четыре дня с того момента, когда они договорились о тренировках, она успела сотню раз понять, что рисование рун – не такая уж и тяжёлая работа. Да что там, теперь это занятие стало для неё отдыхом – единственным временем, не считая сна, когда её мышцы отдыхали от физических нагрузок.

В тот субботний вечер, когда Брол заподозрил присутствие врага, резко отбежал к забору, а потом недовольный вернулся к тренировке с дочерью, Дана решила узнать ответы на накопившиеся вопросы:

– Пап, неужели всё так плохо?

– Отбивай, – с этим словом Брол выполнил прямой удар, но с такой скоростью, чтобы дочь смогла отбить или увернуться.

Дана уклонилась в сторону.

– Ну, пап. Ты ничего не хочешь мне говорить, – в этот раз она отбила руку отца и сразу же потёрла то место, на котором у неё уже как три дня красовался синяк от постоянных тренировок. – Почему ты такой угрюмый? У меня всё так плохо?

– Причина не в этом, – Брол слегка поморщился. – То, что у тебя получится схватывать всё на лету – я и не рассчитывал. Тем более, ты женщина. Не такая сильная, напористая и преданная своему делу, как мужчины из Вольного клана. В общем, я знал, что драться – не твоё. Но, как ты правильно заметила, тебе надо знать хотя бы азы, чтобы вырваться из лап врагов. А врагов, – он посмотрел в ту сторону, где недавно ему померещилось лицо человека с тотемом осьминога, – у нас стало предостаточно. За один день мы нажили их столько, сколько не было за всю твою жизнь.

– А за твою? – Дана ухватилась за слова отца.

– Теперь ты нападай. Как я учил.

– Ты не ответил, – Дана сделала резкий выпад, атаковав прямым ударом, но Брол не просто уходил от него, но и сразу же поправлял постановку рук и ног.

– Жизнь до тебя – совершенно другая жизнь. И в ней у меня было немало битв. Наш клан ведь нанимали по разным причинам. Но личных врагов не было. Мы просто не давали шанса выжить тем, с кем воевали. Ещё удар. Быстрее. Резче. Ещё резче.

Дана увеличила интенсивность и вошла в раж, от чего и вовсе перешла от тех ударов, которым её учил отец, на шлепки ладонями.

– Стой! – гаркнул он. – Опять ты забылась. Во-первых, притупи свои эмоции. Думай головой. Во-вторых, чётко делай удары, как я учу. Кулак должен быть сжатый, а у тебя что? Ладонями мух будешь убивать. Ты должна выработать умение наносить удары правильно до такого состояния, чтобы именно они выходили у тебя сами собой, а не эти размашистые шлепки. Идём, – Брол направился к дереву, что стояло у забора справа от дома. Воин взял приготовленную верёвку и обмотал ею ствол яблони на уровне груди дочери.

– А зачем ты это сделал? – Дана хохотнула.

– Будешь делать так, – и Брол показал тот же самый удар. Только кулак остановился от встречи с деревом. – Давай, по сто раз на каждую руку. Сделаешь это, потом поработаем над твоей реакцией. Всё же ты слабая, и твои удары могут вообще не нанести вреда врагу, а вот тебе будет полезно научиться уклоняться от его атак. Начинай.

– А зачем вообще повторять за тобой, если от моих ударов проку не будет? – Поймав недовольный взгляд, Дана трактовала его по-своему: – Нет-нет, я и не думала нарушать правила, которые ты установил. Я спрашиваю из любопытства – я с удовольствием сделаю то, что ты сказал.

Брол пристально смотрел на неё, а потом вздохнул. Он не привык объяснять причины заданий, которые он давал своим ученикам.

– Когда у тебя будут получаться прямые удары кулаком быстрее, чем ты подумаешь об этом, изменится и твоё мышление. Дальше мы будем работать над тем, чтобы ты била не просто прямо, куда попало, а в то место, куда ты заприметишь. У каждого человека есть уязвимые места, даже если он превратился в полуволка или у него одни сплошные мышцы или жир на теле. Если попадёшь в такое место, даже той малой силы, что есть сейчас у тебя, хватит, чтобы нанести достаточно вреда врагу. Но, как я уже сказал, для начала надо отработать сотни, а то и тысячи ударов.

– Скажи, пап, – Дана решила завалить Брола вопросами, пока он отвечал на них, хотя и понимала, что это продлится не долго, – а для чего ты дал мне всю работу по дому? Как я уже сказала – я не против, мне просто интересно.

– Ты когда-нибудь видела человека, занимающегося с утра до вечера во дворе и по дому? – вопросом на вопрос ответил отец. – Когда приходится включать не просто все мышцы, а весь организм для ежедневной активности, связанной с постоянными различными нагрузками, человеческое тело становится крепким и выносливым.

– Так причина в этом?

– Отчасти. Но в первую очередь, я хотел, чтобы ты ощутила всё то, от чего я тебя освобождал на протяжении всей твоей жизни ради рисования рун.

– Ты, кстати, так и не объяснил, для чего я это делала всю жизнь. Может, сейчас расскажешь?

– Ты знаешь: Вольный клан должен разбираться в рунах, потому что…

– Да-да, ты мне это уже тысячу раз говорил. А если без твоей обычной отговорки?

– Время ещё не пришло. Всё, больше никаких вопросов. Выполняй, что я тебе сказал. И не забывай про правила.

Только Брол развернулся, чтобы зайти в дом, как Дана всё же задала ещё один вопрос:

– Мы ведь завтра идём в город? Ну, на рисование. Ты говорил, что меня отведёшь…

– Сказал – отведу, значит, отведу. Не отвлекайся.

И Дана больше не стала отвлекаться.

Пока она выполняла наставления отца, отбивая себе кулаки до боли в костяшках, за ней из тени соседнего дома наблюдали два глаза. Щупальце лишь на секунду высунулось на освещённый свечой из окна участок, сорвало вьющуюся розу и, сдавив её, снова спряталось, повторяя очертания и окраску окружения.

___

Прочитать книгу с самого начала можно тут (ссылка ведёт сразу на первую главу. Там выложено уже 30 глава): https://author.today/reader/79783/624846