В Команде Только Гвардейцы. Глава 9 часть 1. Межпланетный человек-загадка⁠⁠

Это - рассказ о приключениях отряда Имперских Гвардейцев, попавших на службу в Инквизицию после того, как от их полка при помощи орков, еретиков, ещё орков, тиранидов и, конечно же, собственного командования осталось всего 37 человек. В данный момент времени они работают на местный эквивалент Профессора Оука (прим. - и именно так они его между собой и называют), который предоставляет Дознавателям, желающим стать Инквизиторами, команды и задачи для проверки своих способностей. Доля наших героев - вместе с пятью менее "боевыми" членами команды сражаться с врагами Империума под командованием одного из таких Дознавателей.

Оригинал

Первая глава

Вторая глава

Третья глава: Часть 1 , Часть 2

Четвёртая глава: Часть 1, Часть 2

Пятая глава: Часть 1, Часть 2, Часть 3

Шестая глава: Часть 1, Часть 2, Часть 3

Седьмая глава: Часть 1, Часть 2, Часть 3, Часть 4

Восьмая глава: Часть 1, Часть 2, Часть 3, Часть 4

Голова Саржа раскалывается. Он валяется на куче мусора, видит почему-то только одним глазом, не чувствует левую руку, а через звон в ушах едва доносится приглушённый кашель из-за завала в другом конце едва освещённой комнаты. На его глазу из обломков пробивается и хватается за край стола тощая рука, за которой следуют ещё более тощая грудь и закрытая шлемом башка Шнобби. Сарж пытается прохрипеть предупреждение, но не успевает, и боец, не удержавшись, падает на стену, заливая комнату ярким светом и, соответственно, криками.

В голос матерясь, Сарж очень резво убирает с руки стол, восстаёт и вырубает свет. По всей комнате народ, поднимаясь, проклинает Шнобби вперемешку с болезненными стонами. Из импровизированной мебельной крепости вылетает полупустая бутылка, едва не попавшая в виновника переполоха. Хриплым голосом сержант спрашивает, не помнит ли кто, где они находятся, зачем у него на глаз приклеена повязка, а на голову — треуголка, и что за боец примотан скотчем к потолку.

Дергач тем временем лихорадочно обыскивает свой форт в поисках недостающего барахла. Поиски прерывает зловещий щелчок — это Сарж нашёл одну из потеряшек. Посреди поднявшейся суеты с деактивацией мины в помещение заходит высокий мужчина в халате и с чашкой рекафа в руке.

Он оглядывает разгром, находит по большей части ещё не очнувшихся бойцов и уверенно направляется к ним. Обойдя старательно изображающего статую Саржа, он добирается до крепости Дергача, откуда извлекает жилетку и несколько женских предметов гардероба, использованных при возведении фортификаций. По пути к выходу он напоминает всем, что шаттл отправляется через два часа.

Тем временем на потолке новый взводный техник, Лудила, просыпается и тут же ударяется головой об металлический потолок.

Команда Гвардейцев и Межпланетный Человек-Загадка.

Такие вот дела. Мы, пять похмельных гвардейцев, сидели в конференц-зале шаттла и слушали брифинг. Он был о дезертирстве в таких масштабах, что не справлялась целая армия комиссаров. Буквально. Ну, по крайней мере, дошло до нас именно так — писал текст Инквизитор с абсолютно непробиваемым акцентом, и он явно счёл своим долгом перенести этот акцент на письмо. Усиливал печаль тот факт, что зачитывающему инструктаж мужику в халате явно всё было до лампочки, поэтому он спокойно пропускал целые абзацы и прерывался на саркастичные комментарии.

Это, кстати, был наш новый Дознаватель. Мы сидели в своём логове, когда он ворвался в дверь, уклонился от выстрела Дергача и швырнул Саржу на колени дипломат, после чего, даже не представившись, заявил, что у нас есть час на подготовку вечеринки и свалил «за девочками». Дипломат был набит деньгами и помечен как вещдок.

Мудрствовать мы не стали: Шнобби, прихватив подмогу, отправился добывать припасы, Сарж организовал уборку, а остальные пошли искать желающий повеселиться народ. Так что дела шли вполне неплохо, когда вернулся этот загадочный мужик с дюжиной сорориток и половиной команды женщин-асассинок с палубы G. Сказать, что мы удивились — ничего не сказать, и, если бы не большие запасы сжиженной храбрости, большинство гвардейцев сбежало бы в ужасе.

Вечеринка была офигенной. Жаль, что мы почти ничего не запомнили.

Как раз, когда все разогрелись, этот загадочный человек подошёл к нам, по пути вытянув из толпы полкового техника Лудилу, парня с не самой лучшей репутацией. Представившись, как Бейн Джонс, наш новый Дознаватель, он пожелал нам хорошенько повеселиться. На вопрос Саржа о нашем назначении он ответил, что проинструктирует и представит остальной команде позже — последние, по его словам, были заняты «всякой скучной фигнёй». После чего он ушёл устраивать на остатки денег из дипломата покерный турнир, оставив нас наедине с ничего не понимающим техником.

Потом всё немного смазалось, вспоминались только несколько моментов. Шнобби с треском проиграл в покер и заработал фингал, отпустив нескромное замечание по поводу Доковой подружки-госпитальерки. Лудила попытался подкатить к Ханне, получил категоричный отказ и поспорил с Дергачом, может ли оружие превратить человека в орка. В результате Док отобрал у него большую часть оружия, и техник почему-то оказался приклеен к потолку. Сам медик же вскоре исчез и появился только утром, благоухая цветочным антисептиком. Кстати, срезал Лудилу в основном он. Что делал Сарж, почему он нарядился Вольным Торговцем и чьей идеей были клей и перманентный маркер — не помнил никто.

Зато вот Дознавателя все отлично запомнили. Он был буквально везде: выпил больше, чем кажется возможным, выиграл турнир и уединился с двумя сёстрами битвы после впечатляющей драки, в которой побил двух гвардейцев. А утром был, как огурчик. Мы чуть его не возненавидели.

Инструктаж и так проходил еле-еле, и совсем застопорился, когда заявилась остальная часть команды и спросила, кто мы такие и что делаем на их шаттле. Задним числом как бы понятно, почему они не опознали нас как боевое крыло команды: мы и в лучшие-то времена выглядим не совсем как профи, а уж тогда... Дергач и Шнобби страдали с похмелья, Док спал на выставленных рядком стульях, Лудила ещё не успел отодрать весь скотч, а чтобы снять с Саржа шляпу и повязку, нужен был мощный растворитель. Что до Дознавателя — развалившийся в кресле мужчина в банном халате как-то вообще не ассоциировался с понятием «старший агент Инквизиции».

За одним исключением, наши новые друзья были пятым по неприятности типом людей, которых можно встретить в Инквизиции: бюрократами. Этот тип находился в нашем списке между безумными фанатиками и невменяемыми параноиками и включал крайне серьёзных и скучных людей, которые сами не получают от жизни удовольствия и другим не дают. Они раньше были чем-то вроде спецотряда Арбитров, но фактически одна пара была просто адептами, только с шоковыми дубинками, а вторая — самыми занудными арбитраторами в Галактике. Все, как один, были ужасными компаньонами, и сразу стало понятно, почему наш новый начальник не пригласил их на вечеринку. А пятый был ещё хуже.

Он был наихудшим из всех возможных вариантов: псайкером. И нет, не нормальным, вменяемым псайкером — он был бормотуном и натурально излучал депрессивную ауру. Одно его присутствие так било по мозгам, что, скорее всего, и было то ли причиной, то ли следствием общей мрачности квинтета.

Дознаватель сумел всех успокоить до того, как стволы перекочевали в руки, а псайкер взорвался, после чего представил всех и смылся. Нет, правда: он просто кинул стопку документов по заданию одному из адептов и ушёл, типа, у него были дела поважнее подготовки к миссии. Спустя час нудного обсуждения мы решили, что мужик был прав, и последовали его примеру. Нашего уход, вроде, остался незамеченным.

Как-то так весь полёт и прошёл. Желания тусить с серой бригадой ни у кого из нас, включая Дознавателя, не было. Нет, он не выгонял их из команды и не проводил раздельные планёрки — просто вывалил на бюрократов любые полученные данные с приказом «разобраться». Они, однако, не возражали, да и нам всё это скучное планирование было не по нутру, но выглядело это довольно-таки странно. Потому что выходило так, что Дознаватель даже не пытался как-то подготовиться к предстоящей нам практически невозможной задаче, вместо этого сконцентрировавшись на отдыхе и развлечениях.

У него как будто была сверхспособность: он мог начать вечеринку всегда, везде, с пол-пинка. Каждый раз, когда попадался нам на глаза, он травил байки, или играл в покер, или прогуливался с красоткой. Всё это реально впечатляло — блин, мы же не на круизном лайнере летели, а на военном корабле. Только вот мы за ним не поспевали.

Поначалу мы, конечно, везде за ним таскались — с ним было веселее. Но он, блин, считал нормальным бухать до трёх ночи каждый день. Через неделю мы сдались и просто наблюдали. Это взрывало мозг. По профессиональному мнению Дока, наш Дознаватель не был человеком.

Мы ему в вину это, конечно, не ставили, он просто был прирождённым тусовщиком и изо всех сил старался сделать так, чтобы мы тоже приятно провели время, если оказывались в компании. Немного, правда, волновало то, что он был ответственен за нашу операцию.

Пока Дознаватель тусил, а скучные люди делали скучные вещи, мы выстроили свой собственный распорядок и нормально ввели во взвод Лудилу.

Прозвали его так, потому что вариант «Тех» в переговорах по воксу не прокатит, а бедняга оказался достаточно глуп, чтобы пожаловаться, что «Лудила» звучит как-то оскорбительно, когда его так назвали. Пока мы несли службу, он был одним из тех ребят, для кого мазут — не грязь, и постоянно ошивался около автопарка и оружейки. Технопровидцем он не был и даже обижался, когда его так называли — просто боец, понахватавшийся куда больше знаний, чем устроило бы любого техножреца. За что и считался полезным, когда хотелось что-нибудь подлатать, не прослушав при этом лекцию о духах машин и ритуалах обслуживания.

Бойцом он при этом был хорошим и вполне тянул лямку, хотя сложением скорее напоминал глисту в обмороке и никуда не годился в ближнем бою. Он мог справится почти с любой технической проблемой, с которой мог столкнутся гвардеец, а ещё был единственным известным нам плазмомётчиком без пересаженной кожи и со всеми родными пальцами. Но в полку его не то, чтобы любили, потому что он был, как бы сказать помягче, странным. У него постоянно возникали проблемы с техножрецами, он был не в состоянии вовремя заткнуться и был практически на уровне Шнобби по части уважения к чужой собственности. И пусть сам он говорил, что с техникой у него «сродство», все остальные считали это скорее фетишем.

До нас он состоял в отряде, который, насколько мы знали, был всё ещё целёхонек и нёс караульную службу на каком-то научно-исследовательском объекте. Когда Док и Сарж попытались разузнать, почему он там не остался, Лудила только мрачно пробурчал что-то про «замшелых ретроградов, стоящих на пути истинной науки» и «сексуальные домогательства». Мы дружно решили не выяснять подробности.

Если не считать вечеринок с Дознавателем и периодических планёрок с арбитрами, мы старались держаться особняком. Мы не лентяйничали, нет — ведь, судя по всему, направлялись мы прямиком в горячую точку, а значит, надо было подготовиться. Правда, просмотр вводных и составление изящных планов мы считали тратой времени, вместо этого предпочтя привести в полную готовность самих себя и своё снаряжение.

Сарж руководил муштрой, Шнобби изыскивал дополнительные ресурсы, а Лудила перебрал и улучшил почти всё наше снаряжение. Конечно, Дергач свои игрушки никому не давал трогать, но техник бросил один взгляд на его модификации, после чего заявил, что с ЭТИМ не хочет даже в одном помещении находиться. Ну а Док, после недавнего уверовавший в свои педагогические таланты, решил устроить всей команде групповые тренировки.

Поначалу все уверяли, что тут и так собрались специалисты, к тому же очень занятые, но медик нудел и нудел, так что в итоге все согласились попробовать, только бы он отстал. Все встретились в не слишком забитом трюме и получили от нашего «инструктора» лазганы с тренировочными батареями. План был такой: перемешать команды и устроить несколько быстрых стычек, чтобы все перезнакомились и повысили боевой дух.

Вышло, однако, наоборот.

Всё, конечно, было не совсем уж ужасно, видали мы и похуже. Но команда арбитров всем этим заниматься не хотела, а аура псайкера сильно давила на нервы. Всё постоянно шло пусть и по мелочи, но не так, набралось несколько травм, а команда, к которой присоединялся Дознаватель, без вариантов выигрывала.

Винили, по большей, части, тренировочные лазганы — они оказались полнейшим дерьмом и клинили через раз. Да и, по правде, всерьёз никто не вкладывался: мы хотели использовать подлые приёмчики и взрывчатку, а арбитры вообще предпочли бы свалить. Всё шло не так.

Так что мы изнывали и всё больше и больше раздражались, пока, наконец, Сарж не рявкнул на псайкера, за весь день так ни разу и не сумевшего в кого-нибудь попасть, в стиле «да сделай ты уже хоть что-нибудь полезное». Минутой позже небольшое, местного значения кораблетрясение встряхнуло трюм и завалило ящиками Лудилу и одного из арбитров. А чтоб наверняка, псайкер обеспечил на полу слой льда, на котором тут же подскользнулся, вмазался мордой в стену и ушёл в нокаут.

На этой ноте Дознаватель дёрнул метафорический стоп-кран и предложил больше никогда таким не заниматься. После чего ушёл посмотреть, не происходил ли чего интересного на шестой палубе. Мы остались откапывать ребят из-под завала, а Док пошёл проверять, не повредил ли псайкер себе черепушку.

Это, может, и было несправедливо, но на беднягу свалили большую часть вины за произошедшую хрень и прозвали Лажей. Имя прилипло и, вроде бы, не усилило его депрессивное состояние.

Добравшись, наконец, до планеты, мы не стали засиживаться на орбите. Шаттл доставил нас к шикарной вилле, а встретил нас не менее шикарный Инквизитор, запросивший нашей поддержки. Мы уже работали вместе, и нам он был знаком под прозвищем Руперт. До повышения он уже дважды командовал нами в поле, и обе операции, пусть и сравнительно успешные, заканчивались тем, что он терял руку по вине, скажем так, излишнего энтузиазма. Мы были рады встрече: учитывая его обширные связи, боевые навыки и приятную натуру он был лучшим командиром из всех, что нам попадались. Понять его речь, конечно, было тяжело, и он обычно полагался на своего сверхспособного слугу, Альфреда, служившего ему кроме прочего переводчиком и нянькой.

Никого не удивила лёгкость, с которой Дознаватель сошёлся с Инквизитором, и весь вечер они провели, понемногу напиваясь и травя байки о невероятных подвигах. Оставив их, Альфред втихую увёл более серьёзную часть команды на нормальный инструктаж. Лудила тоже попал в эту группу, потому что не очень здорово проникся старинным гвардейским протоколом под кодовым названием «Чур не я». Все остальные же нацелились провести приятный вечер за бокалом бренди и интересной историей.

Конечно же, не успели мы как следует разогреться, как явился наш техник и силком утащил всех к себе. Правда, совсем не потому, что хотел разделить с нами свои страдания или нуждался в стенографисте, нет. По пути на инструктаж он тихо спросил, не замечали ли мы раньше у Альфреда склонности к жестоким розыгрышам и, чисто гипотетически, сочтёт ли Оук уважительной причиной отказа от участия в операции тот факт, что мы не являемся клиническими дебилами со склонностью к самоубийству.

Мы как-то не вникали вообще в суть задачи, рассчитывая, что когда время придёт — нам всё расскажут. Док и Сарж, конечно, пару раз подглядывали в те доклады, что составляли адепты, но остальные ограничились изначальной вводной. Мы знали, что на планете по неизвестной нам причине шла война с орками, причём шла совсем не здорово, и количество дезертиров привлекло внимание Инквизиции. А вот чего мы не знали — так это того, что Руперт был уже четвёртым отправленным сюда Инквизитором, а мы — третьей командой Оука. Предыдущие две погибли.

Повторим для закрепления. Тут уже погибли несколько дюжин опытных агентов вместе с целыми ТРЕМЯ полноценными Инквизиторами! Ладно один, но трое — это уже перебор. Как минимум, следующие двое должны были понимать, что кто-то на них охотится, и всё равно загнулись, ничего не достигнув. Трое из числа самых крутых засранцев в Империуме явились сюда со своими свитами, облечённые властью Инквизиции, и померли страшной смертью. А теперь настала наша очередь.

При этом, конечно, настораживало, что Руперт, обладавший инстинктом самосохранения на уровне лемминга, всё ещё был жив. Альфред тут же объяснил, что лично предотвратил больше дюжины покушений, а более прямые и жёсткие попытки разбивались об обширные политически связи Инквизитора с местным генералитетом. Неподалёку от виллы были расквартированы три полка, а на синхронной орбите прямо над нами «ремонтировалась» пара фрегатов. Судя по всему, покойные Инквизиторы либо вели расследование (и померли) втихую, либо сходу затребовали защиты и на собственной шкуре узнали, как быстро можно умереть в зоне боевых действий, если ты непопулярен.

Иногда очень здорово, что ты родственник, однокашник, друг или собутыльник буквально каждого старшего офицера.

Всё это, особенно подробное описание пренеприятных обстоятельств смерти предыдущих команд, было очень интересно, но у нас был один очень важный вопрос: нафига мы тут? Если Руперт умудрился выжить и продвинуться в расследовании там, где предыдущие команды погибли, зачем были нужны мы? Ответ никого не вдохновил.

Инквизитор постановил, что вся здешняя верхушка гвардии напрочь прогнила и наладить всё может только он самолично. Поэтому достаточно времени на полноценное расследование дезертирства выделить не получалось, и Руперту потребовались подчинённые, которым это дело можно было бы доверить. Если быть точным, он запросил «тёртых калачей, не чурающихся запачкать руки, в общем, бравых да дюжих парней, не склонных разевать варежку, и чтоб рука у них не дрогнула, когда пёрышки полетят». Оказывается, это означало нас плюс того Дознавателя и прочих агентов, кого Оук сочтёт нужным отправить. Для нас было загадкой, как кто-то в здравом уме мог применить понятие «тёртый калач» к Бейну, «дюжий» - к Шнобби и «бравый» к нашим серым сокомандникам, но тем не менее вот они мы, в полной заднице.

Так что, пока Руперт будет как-то там решать вопрос с местным командованием, мы отправимся выполнять задачу, на которой уже погибли несколько куда более компетентных команд. Пока Альфред расписывал самую вопиющую проблему с дезертирством и падением боевого духа, о которой мы когда-либо слышали, мы, под фоновый шум в виде болтовни нашего общительного дознавателя и старого вояки, прикидывали свои шансы на выживание. Оценка была совсем не оптимистичной.

Руперт, конечно, обеспечил нам место в занятом особняке, но времени насладиться им у нас особо не было. Предыдущие Дознаватели в первую очередь занялись бы разведкой и планированием, но Бейн, похоже, не стремился сидеть на жопе ровно. В несусветную рань он вломился к нам в своём долбаном халате, изящно избежав попадания в ловушки Дергача, и приказал готовиться к полевой вылазке. Сарж попытался уточнить, нафига нам вообще лезть в пекло, но этот гад небрежно заверил нас, что всё образуется, и ушёл прежде, чем мы успели пробраться к входной двери через минное заграждение.

Я понятия не имею, что творю

Меньше, чем через час, мы сидели во флаере и наблюдали, как Лудила лихорадочно листал руководство пользователя, попутно тыкаясь в приборную панель. Дознаватель с радостной миной сидел в своём кресле и игнорировал вопросы всей остальной команды на тему «куда мы направляемся» и «зачем мы туда прёмся». Мы, со своей стороны, смирились с тем, что никакого внятного объяснения не получим, поэтому просто приготовили своё стандартное снаряжение, упаковались и приготовились к полёту. Ну, кроме Дергача, он собрал так называемый «Орочий комплект». Теперь никто не горел желанием сидеть рядом с ним и теми двумя сиденьями, на которых были разложены оружие и взрывчатка.

Несколько минут спустя из кабины раздался ликующий вопль, после чего двигатели флаера завелись. Затем последовал ещё один вопль — от второго пилота, которого нам нашёл Альфред, - и громкий треск выстрела курсового орудия, прожегшего аккуратненькую дыру в стене особняка. Между пилотами состоялся краткий, насыщенный, но, по большей части, тихий обмен мнениями, после чего Лудила выбрался из кабины, уточнил у хохочущего Дознавателя координаты высадки и занял место второго пилота.

В полёте он передал Саржу инфопланшет с тактической картой места приземления. Наша цель была, предположительно, всего в нескольких километрах за линией фронта, где шла одна из наиболее масштабных местных заварух. Ключевое слово - «предположительно», потому что либо Альфред, либо кто-то из адептов Руперта заштриховал всю прилегающую территорию и оставил пометку: «Линии обороны частично разрушены, в них большое количество разрывов, вероятно так же крупное скопление дезертиров, возможны патрули противника, проникать только в составе крупных сил.»

Стараясь не перебрать со скепсисом в голосе, Сарж спросил Бейна, почему мы летим в зону активных боевых действий всего лишь с одиннадцатью людьми и чего он надеется этим достичь. Первый вопрос Дознаватель проигнорировал, а на второй ответил, мол, мы найдём там дезертиров и (тут он хихикнул) допросим их. Все в шоке на него уставились.

Не кипешуй

Сарж не стал отчитывать его за невероятную тупости этой затеи только потому, что Арбитр и оба Адепта успели сделать это первыми. Последовал долгий и очень вежливый спор на тему целесообразности экспедиции в горячую точку исключительно ради захвата нескольких дезертиров в свете того, что Комиссариат уже наловил их на несколько штрафных легионов. К сожалению, вся критика, подкреплённая аргументами, стекла с Бейна, как с гуся вода. Он просто спокойно сидел и уверял нас, что мы справимся с любой возникшей проблемой, а первый же попавшийся бедняга снабдит нас всей нужной информацией.

В итоге Сарж, махнув рукой, отправился прорабатывать с Лудилой высадку, а Док и Шнобби полезли за дополнительным снаряжением в наваленные Дергачом кучи. Когда из своего угла псайкер мрачно изрёк, что предвидел нашу ужасную кончину, наш сапёр начал выпытывать, умрем мы от рук дезертиров, орков или орков, замаскированных под дезертиров.

Такие вот дела. Мы летели в зону боевых действий без какой-либо поддержки, чтобы найти там хорошо вооружённых бывших гвардейцев и спросить, почему они дезертировали и куда теперь планировали направиться. Стоит заметить, что в рейтинге худших планов, в которых мы принимали участие, этот был всего лишь на третьем месте.

Когда мы подлетели ближе к фронту, стало не так скучно. Боевые действия на этой планете были одними из самых масштабных, что мы видели. Количество войск шокировало, а места, где велись активные бои, можно было определить по одному только отсвету массового огня лазганов. Мы сгрудились у окон и какое-то время смотрели вниз, но вскоре очарование уступило место унынию. Практически бесконечный поток гвардейцев маршировал в бой при поддержке миллионов танков и флаеров — и добивался всего лишь ничьей. Сразу становилось понятно, почему вообще возникла проблема с дезертирством. Битва была абсолютно бессмысленна, а большинство бойцов, отправившихся на передовую, назад уже не возвращались.

Там, где мы приземлились, активных действий не было. Это оказалась довольно широкая долина, в которой раньше располагался, наверное, приличных размеров город. Артиллерия давно превратила всё в выжженную пустыню, и единственными признаками жизни внизу были часовые на постах по краям долины и вспышки артиллерийских орудий вдалеке. Стреляли они, похоже, прямо туда, где, по идее, были позиции имперских войск. Мы даже не стали обсуждать, дали ли ребятам отступить прежде, чем начать обстрел.

Лудила посадил нас в лощине в паре километров от бывшего города. Точнее, посадил нас пилот, а техник внимательно запоминал, какие кнопки тот нажимает. Дознаватель радостно напомнил нам, что, с официальной точки зрения, все, кто остался в долине, считались дезертирами, так что оставалось только найти их и задать пару вопросов, после чего вернуться обратно на базу как раз к ужину. Мы обменялись страдальческими взглядами с арбитрами и последовали за выпрыгнувшим из люка Бейном на ничейную территорию.

Естественно, место это не излучало радость. Мы совсем не хотели тут быть. Даже без учёта отчаявшихся дезертиров и (возможно) орочьих разведчиков — любой участок, на который обрушилась такая тьма снарядов, был крайне небезопасным местом. Лудила попытался доказать Саржу, что (не смотря на протесты пилота) его долгом было оставаться охранять флаер, и у него даже могло бы получиться, если бы Шнобби и Дергач не присоединились к нему, увидев, что Сарж реально об этом задумался.

Дознаватель повёл нас в сторону центра города. Мы держали ушки на макушке, а макушки — в укрытии. Бейн не делал ни того, ни другого. Единственным реверансом в сторону скрытности с его стороны были периодические перебежки от стены до стены. Потом ему надоедало и он снова топал на виду у всех желающих смотреть. Когда мы второй раз едва успели не дать ему наступить на неразорвавшийся снаряд, Сарж приказал Дергачу идти перед ним, а остальным — рассеяться по периметру. Команда арбитров же просто шлёпала за Дознавателем, имитируя все его движения и в пол-голоса жалуясь друг другу на сложившуюся ситуацию. Удивительно, что мы вообще добрались до границы города незамеченными и не подорвавшись ни на чём.

Вскоре после входа в город мы, наконец, начали замечать признаки жизни — от одного из немногих уцелевших строений вился дымок костра. Мы отступили, чтобы обсудить с Дознавателем план атаки. Но как только ему указали на дым, перестал слушать и рванул вперёд. Остальные поспешили следом, но остановить его не успели. Оставалось только смотреть, как он распахивает дверь и, стоя в дверном проёме с развевающимся плащом и инсигнией на всеобщем обозрении громко спрашивает, кто из присутствующих — мерзкий дезертир.

За несколькими секундами тишины последовал шквал лаз-огня, котрый едва обошёл Дознавателя, зато зацепил одного из адептов. Сарж и Дергач сразу же закинули по гранате в окна, а Шнобби открыл в дверной проём огонь на подавление, прикрывая Дока. Пока мы развлекались мини-войнушкой и оттаскивали раненного адепта в укрытие, Лудила чуть отступил, натянул очки и поднял плазму.

Если вы никогда не видели, как работает плазмомёт, представьте себе гибрид лазгана и крупнокалиберного ружья. В отличии от первого, он не выпускает быстрый, яркий световой луч, а, собирая крайне горячий энергетический шар, выстреливает им, как примитивное ружьё. Правда, в отличии от пули, этот шар прожигает практически всё, что попадается на его пути. А ещё он ярко светит синим, зловеще гудит при зарядке и иногда обжигает стрелка струёй перегретого газа. Короче, стрелять из лазгана проще и безопасней, но если возникло непреодолимое желание пробить дыру, например, в танке или стене — лучшего варианта не найти.

Лудила всадил несколько зарядов в стены по обеим сторонам двери, прикончив укрывавшихся за ними неудачников и одновременно предоставив Саржу и Дергачу бойницы для обстрела остальных противников. После этого исход боя был, по сути, предрешён: мы превосходили их в позициях, оружии и выучке, но окончательно всё закончилось, когда через заднюю дверь с остальной командой ворвался Дознаватель. Пусть тактического чутья ему заметно недоставало, бойцом он был отменным: оказавшись внутри, он прикончил оставшихся четырёх дезертиров, те даже обернуться не успели. Ни арбитры, ни псайкер даже прицелиться не успели. Правда, такой впечатляющий конец боя подпортили вопли подстреленного адепта и то, что мы как-то забыли оставить хоть кого-нибудь в живых для допроса.

Как только Док закончил перевязку раненного, мы свалили от заполненного трупами здания подальше, пока никто не явился на шум. По пути Бейн развлекал всех детальным пересказом прошедшего боя (со звуковыми эффектами), а Сарж втихую решил, что к следующей группе дезертиров его лучше не подпускать.

Следующая часть.