Тётя Катя: война, месть старой ведьмы, оккупанты⁠⁠

Сегодня расскажу вам жуткую историю в стиле писателя Александра Бушкова, только в отличии от его выдумок мне её поведал мужик простой, скучный, не религиозный, и вообще без фантазии. Совсем-совсем. Работяга до мозга костей.

Отец его Григорий в войну был пятнадцатилетним подростком и жил в селе которое немцы оккупировали уже к концу августа 1941 года. Село было до войны справное проживало там несколько сотен человек, был клуб, школа, даже больница и церковь. А ещё была всамделишная ведьма. Вот вам крест. Самая что ни на есть настоящая, жуткая, со змеиными ярко-зелёными глазищами, и шестью пальцами. Звали её все тётей Катей.

Тётя Катя была пришлая, притопала в село вместе с мальчонкой, видать сынишкой, как раз в начале нового века. Бабка Гришина утверждала, что в январе 1900 года. когда снег под подошвами хрустел особенно подозрительно и тревожно. Понравилось ей почему-то у них. Остались, купив дом одной уехавшей в город вдовушки. Пользовала она молодок желавших плод скинуть, варила любовные зелья, хвори разные лечила и животных на бойне делала смирными, словно и не живыми. В сёлах и деревеньках вокруг были и свои гадалки, знахарки и колдуньи, не без этого, но по сравнению с тётей Катей они мелочь, к тому же боялись её как огня. Ивашка ведьмин сын ещё в 1919 году сбежал с закадычным другом Васькой на фронт, говорят воевал под командыванием Будённого. Хорошо воевал, храбро, неоднократно награждался. Потом в ЧОН служил, там его в 1927 и убили. А товарищ его - мельников сын, тот что подбил на побег, вернулся. Токмо без руки. Пришёл к тёте Кате и на коленях целый день возле её порога в грязи простоял - бледный, синяки под глазами, кашляет словно внутренности сейчас выхаркает и рыдает. Старуха простила его, да ещё и выходила. Выжил. И стал Васька-культяпка отцом Василием - настоятелем местной церкви. Когда нацисты по селу-то шариться начали только он один людей то и успокаивал, призывал не провоцировать иродов и ждать нужного часа. "Сложно? А вы ждите. Всё будет. Я знаю".

А мальчишки ждать не хотели и Гришка тоже. Попытались они как то стащить у немцев пару винтовок (чтобы в лес к партизанам сбежать) да и были пойманы. Вот отец Василий тогда парней и спас, если бы не он расстреляли бы их на месте. Отдал свою жизнь за жизнь детей. "Ну и что, что четырнадцать и пятнадцать лет! Всё равно дети".

Гриша плакал, размазываемая слёзы по лицу, но к тёте Кате отправился сам. Хотя боязно конечно было. Вдруг в лягушку превратит или жука навозного. Она может! Рассказал ей о смерти отца Василия и своей роли в ней. Ничего ведьма не сказала только отправилась взглянуть на тело отца Василия который за эти годы стал ей как сын.

Каким-то образом сумела забрать останки для похорон. Хотя... до этого она вылечила флюс немецкому офицеру и тот ей был благодарен.

Отца Василия хоронили всем селом. Вот только тётя Катя не пришла землицу на гроб его кинуть. Всё её ждали, а она вредная не проводила товарища сына в последний путь. "Нет его уже здесь и стоны ваши он не слышит", - сказала ведьма запахнувшись в чёрный платок и запираясь на засов.

А на следующий день парочка мордастых ефрейторов измывавшаяся над священником перестреляла друг друга по пьяни. А командовавший ими офицер повесился ещё через сутки. Да так неловко, что позвоночник лопнул и голова с телом разделились. То ещё зрелище было.

Только Гришка всё равно чувствовал себя виноватым и тёрся возле дома ведьмы с утра до вечера. А та что-то задумала. Варила в котле нечто жутко вонючее (дым из трубы коромыслом), да за дверью шептала страшным голосом. А ещё плакала, иногда. Жалостливо так, как ребёнок.

Наступила суббота и тётя Катя взяв с собой корзинку с той, что за грибами, да травами ходила и отправилась в центр. Туда где в здании бывшего сельсовета стояла немецкая комендатура.

Гришка с сотоварищами крался за ней и удивлялся чего это ведьма напялила белый платок. Никогда её в таком не видел. Она вообще носила всё чёрное. Как ворона.

Внутрь ребят конечно не пустили, но они уселись нас ступени закрытой церкви и ждали когда тётя Катя обратно домой пойдёт. А она не пошла. Зато внутри здания так полыхнуло, что их всех окон и дверей столбами огонь забил. Мальчишки даже сказку про змея Горыныча вспомнили. А потом двухэтажный сельсовет начал гореть. Да не просто гореть, а плавиться словно пластмасса, аль шоколад вместе с немцами внутри. И ведь вот что самое странное - ни запаха, ни дыма от этого пожарища не было. Да и полыхнуло всё без обычного шума. Уж взрывов-то ребята насмотрелись в июле и августе.

Странно, но немцы все погибли, человек шестьдесят их было не больше. Как так? Не объяснить. А тётю Катю селяне нашли посреди выгоревшего дотла здания целенькой (только подол юбки чуток подрумянился), лежащей на спине. Женщина улыбалась смотря в небо и на белом платке её не было ни единого пятнышка.