Сказочная повесть для детей 7-12 лет. Как я стала питомцем великана. Глава 3. Дом Балы⁠⁠

Продолжаю выкладывать главы повести для единственного подписавшегося и заинтересовавшегося повестью человека.

Пока мы с Балой разговаривали, наступил вечер. Солнце начинало клониться к земле. Оно потускнело, порозовело и уже собралось ложиться спать. Тут я встревожилась: родители, они, наверное, с ума сходят от беспокойства. Хотя нет. Бывало, я ночевала в стогах сена на лугах. Там очень тепло и совершенно безопасно. Бала успокоил меня. Он предложил отправить собаку своего друга с посланием для мамы. Так мы и сделали. Только написала я маме в письме не всю правду. Написала, что я нахожусь в гостях недалеко от восточной границы. Чтобы родители не волновались, пришлось немного обмануть их. Никому не рекомендую так поступать, но себя я в этой ситуации я оправдала исключительностью самой ситуации. Ну, представьте себе письмо, в котором написано:

«Дорогие мама и папа. Это я, ваша Мила, в здравом уме и твёрдой памяти. Не волнуйтесь за меня, я в гостях у очень милого, симпатичного и дружелюбного великана Балы.

Постскриптум: на всякий случай уточнила, людей он не ест...»

Ну, и как вам такое письмо? Понятно, что оно бы просто убило моих родителей раньше, чем я бы вернулась домой – целая и невредимая. Поэтому я решила схитрить. Написала, что я прекрасно расположилась в домике у очень гостеприимных и порядочных людей. Собака-почтальон не вызвала бы у родителей никаких сомнений, в подлинности моих слов, ведь Тобик (так звали собаку) был обычным «человеческим» псом, каких и в наших краях пруд пруди.

— А как же Тобик найдёт мой дом? — удивилась я.

— Найдёт, — уверенно заявил Бала. — По запаху найдёт, он ведь собака! Обязательно найдёт, не сомневайся!

И я успокоилась.

После того, как мы управились с отправкой Тобика, которого Бала каким-то особым звуковым сигналом призвал из-за ряда кустов, ограничивающих пространство земельного участка Балы, настало время ужинать.

Поскольку до этого времени я была всецело поглощена Балой, я не заметила ни всей красоты его ухоженного участка, ни красивой хижины, которая пряталась за невысокими деревцами, ни его огорода с овощами и фруктами. В общем, кроме Балы и неба в тот день я не заметила ничего. Когда стало уже совсем темно и, признаться, даже немного страшно, и когда небо заблестело крошечными зеркалами звёзд, Бала предложил мне пройти к его хижине.

Что меня удивило, так это то, что она не была такой же высокой, как он сам.

— Ээээ, позволь спросить тебя, Бала. Как ты живёшь в такой хижине? Ты же можешь наступить на неё, ты можешь её перешагнуть? Как ты можешь поместиться там целиком?

— Я понимаю твой вопрос, — признался Бала. — Не у всех великанов такие тесные и маленькие домишки. Если мы пойдём дальше на восток вглубь страны, ты увидишь огромные каменные дома. Там великаны живут в комфортных условиях. Их квартиры просторные, там можно принимать душ, заниматься творчеством, играть в игры. Там всё, как у людей. Но я живу один, и мне ни к чему большая квартира. У нас ведь тепло. В моей хижине я только сплю, а днём я всё время на природе — занимаюсь огородом, гуляю, лежу на траве. Понимаешь? — спросил он, когда закончил рассказывать.

— Понимаю, — ответила я. Я была одновременно и потрясена, и восхищена признанием Балы. Ведь я тоже люблю природу и то особенное чувство свободы, которое дают долгие прогулки по самым малолюдным и самым диким местам.

Бала зажёг огонь внутри десятка больших (относительно меня — больших) каменных урн, стоящих перед хижиной, и присел на огромный (опять же относительно меня) пучок сена, лежащий прямо на земле. Перед этим он отделил от своего пучка небольшую часть и положил на землю передо мной. Я присела на свой маленький мягкий пучок. У Балы перед хижиной стоял добротный каменный стол. К сожалению, для меня он оказался велик по всем параметрам — высок и необъятен. Если бы он был сервирован различными блюдами, то я бы смогла попробовать только те, что располагались бы непосредственно передо мной — на кончике стола.

Бала положил на мой кончик стола большой весёло-полосатый арбуз (весёло-полосатый — это потому что у него полосочки сильно закруглялись маленькими дугами, похожими немного на задорные мальчишечьи кучеряшки). Оказывается Бала выращивал арбузы в огромных количествах. Для меня этот подарок был ого-го какой арбузище, а для Балы он был примерно такого размера, как помидор для человека. Конечно же, наестся одним помидором сложно, поэтому Бала съел целых семь арбузов. Он очень ловко и быстро очистил все арбузы от кожуры и корки, смахнул большую часть косточек и покромсал сочную мякоть кучеряво-полосатых в большой тазик (относительно меня тазик, конечно). Для него это была просто миска. Бала ловко натыкивал кусочки арбузов на бамбуковые палочки, а затем хватал их зубами и пережёвывал. Для меня же он порезал арбуз на кусочки вместе с коркой, чтобы я могла съесть арбуз как обычно — выгрызая сладкую и сочную мякоть и оставляя корочку.

— Тебе вкусно? — спросил он.

— Конечно, вкусно! — ответила я, не задумываясь.

— А есть так удобно?

— Естественно! — ответила я.

— Я знаю... Знаю, как люди едят арбузы. Впрочем, по-моему, и у людей есть различные способы их поедания.

— Да, — сказала я, — но для меня ты выбрал именно тот, который мне подходит больше всего.

Бала засмеялся:

— Я не был уверен, — признался он, — но чутьё... Я рад, что моё чутьё... гм-м... моя интуиция меня не подвела.

— Откуда ты так много знаешь и почему ты такой умный? — не удержалась от комплиментов я.

— Видишь ли, великаны — цивилизованные существа. Мы чтим традиции предков, бережём письменность, читаем и пишем книги, — объяснил он. — Мы ведь с тобой хорошо понимаем друг друга, а это всё потому, что я знаю тот же язык, что и ты. Ты грамотная и хорошо воспитанная, именно поэтому я понимаю твои слова, а ты мои. Когда-то ваш народ и великаны говорили на одном языке, и многие из нас его не забыли.

— Но ведь наши народы очень давно не общались, — заметила я.

— Да, это так. Мне уже шестнадцать лет, а наши народы перестали общаться задолго до моего рождения, но меня учили великаны, которые ещё помнили те славные времена. Конечно, время многое меняет. Ты, наверное, не знаешь многих наших современных названий, а я — ваших, но ведь это не страшно — этому можно научиться.

— Точно! — поддержала я.

— Знаешь, Мила. Я думаю, всю нашу жизнь — что людям, что великанам — всем разумным существам суждено учиться, — поделился он.

— А ты очень это любишь, — заметила я.

— Да, я это люблю, — ответил он.

Тем временем с арбузами было покончено. За задушевной беседой я и не заметила, что уничтожила почти половину огромного десятикилограммового арбуза. При всём моём уважении к Бале и к восхитительно вкусной ягоде арбузу, вторую половину гиганта осилить я никак бы не смогла, в чём честно призналась своему приятелю великану.

— Да не проблема! — воскликнул Бала, в секунду проглотивший оставшееся лакомство. — Теперь забирайся в хижину, я положу тебе мягкого сена, дам мягкую хлопковую подушку и добротный лоскуток в качестве одеялка!