РОЖДЕНИЕ БОГОВ. Глава 13⁠⁠

Художник Валерий Шамсутдинов

1

Страсть эллинов к анекдотам оказалась просто удивительной. Лёша давно заметил, что удачно рассказанный анекдот или байка могут значительно увеличить цену сделки. К сожалению, анекдоты, развлекавшие его с детства, были непонятны грекам. Василий Иванович, Штирлиц и чукча были им чужды. Приходилось учить анекдоты заново.

Лёша всегда очень внимательно прислушивался к беседам на пирах у Тофона, да и на улице, в надежде услышать забавную историю. Но лучшим источником шуток оказались свитки. Он внимательно штудировал все попадавшиеся под руку рукописи в поисках забавных или поучительных историй. Дело, однако, осложнялось тем, что большинство эллинов зачастую не могли оценить его чувство юмора, так что Лёша действовал методом проб и ошибок. Со временем он подобрал несколько забавных, с точки зрения эллинов, шуток и старался вставить их в разговор, добиваясь расположения собеседника.

Столкнувшись с тем, что Дромоилид не торопится платить за полученную с отсрочкой керамику, Лёша вспомнил свой любимый анекдот:

– Кстати, о деньгах. Рассказывают, что Семирамида, выстроив себе гробницу, написала на ней так: «Кому из царей будет нужда в деньгах, тот пусть разорит эту гробницу и возьмёт, сколько надобно». И вот Дарий разорил гробницу, но денег не нашёл, а нашёл другую надпись, гласившую: «Дурной ты человек и до денег жадный, иначе не стал бы ты тревожить мёртвых».

Дромоилид весело расхохотался. Алексей, подыгрывая ему, отозвался беззвучным смехом.

– Почтенный Дромоилид, – с улыбкой продолжал он, – как и у Дария, у меня возникла нужда в деньгах, а гробниц что-то не видно, вот и обращаюсь к тебе.

Хитрый купец вздохнул с наигранной печалью:

– Ну что ж, коль у тебя такая нужда, грех с моей стороны не уважить тебя. А не то пойдёшь гробницы разорять, а боги на меня разгневаются… Обожди немного, – с этими словами метек вышел за деньгами.

Лёша удовлетворённо вздохнул. Получен наконец последний долг, пора возвращаться в мастерскую.

Аккуратно упаковав остатки серебра, полученного за последнюю партию керамики, Алексей спрятал тяжёлый кошель под хитоном и выпрямился. Обвёл глазами опустевшую мастерскую и тяжело вздохнул. Отчего-то было жаль навсегда прощаться со своим детищем. Лёша вспомнил, сколько трудов потратил здесь, стараясь организовать эффективное производство. Сколько споров и проклятий слышали эти стены… Но впереди ждала свобода. Он резко развернулся, хлопнул дверью и вышел на улицу.

Солнце уже клонилось к закату. Стоило поторопиться, ведь до вечера нужно было сделать ещё много дел. Тысячный раз прокручивая в голове план дальнейших действий, Лёша быстро зашагал в сторону агоры.

2

Пандора примостилась на краешке клине. Она медленно водила ладонями, рисуя тенью на стене силуэты сказочных животных. Огонек лампады подрагивал, и в такт ему дрожали чарующие тени. Для пряжи было уже слишком темно, но спать совершенно не хотелось. За стеной начинался очередной вечерний пир. Послышалось звяканье посуды и привычные голоса.

Вот тихий, спокойный и уверенный бас отца. Вот визгливый и нетерпеливый крик дяди Анита. А вот этот голос ей незнаком. В нем звучал cильный дорийский акцент. Девушка прислушалась. Как она расслышала, незнакомца звали Акматид. Со странной для Пандоры навязчивостью он спрашивал отца про какой-то суд и какие-то таинственные письма. Отец смеялся и что-то долго рассказывал, часто вспоминая этого проклятого раба Алексиуса.

Пандора фыркнула от возмущения. Она вспомнила, что незадолго до начала пирушки Алексиус отпросился спать, сославшись на какое-то недомогание. Какое, интересно, у этого чурбана недомогание? Острый приступ хамства и наглости? Девушка легонько тряхнула головой, отгоняя эти мысли. Нужно помолиться богине и очиститься. Прочтя короткое восхваление богам, Пандора взяла несколько припрятанных с обеда фиников и половину лепешки. Целый день ей хотелось чем-то умилостивить богиню, принести ей что-то, пусть незначительное, но от чистого сердца и, главное, без лишних глаз и ушей. Она устала от внимательных взглядов служанок. Вопросы, намеки, недомолвки... Порой так хотелось убежать от всего того. Пандора встала, накинула на плечи диплакс и выглянула во двор гинекея. Обычно здесь никого не было в это время, но она привыкла быть осторожной.

– Я выйду на свежий воздух! – донесся до Пандоры чей-то громкий голос.

Она замерла и прислушалась. Кажется, это говорил тот самый гость – Акматид. Хлопнула дверь обеденного зала. Пандора стояла неподвижно, вслушиваясь в приглушенные звуки пира. Интересно, куда этот Акматид отправился?

Раздался тихий скрип. У Пандоры перехватило дыхание. В вечернем сумраке было почти невозможно что-либо различить. Девушка не увидела, а скорее почувствовала, как медленно отворилась дверь, отделяющая гинекей от андрона, и темная тень беззвучно выскользнула во двор.

У Пандоры пересохло во рту. Она замерла, напряженно ловя каждый шорох. Может, почудилось? Нет. Снова какой-то звук. Теперь отчетливо слышно, как кто-то возится у двери, ведущей к слугам и на кухню.

Пандоре захотелось крикнуть, но тут она услышала тихое бормотание:

– Где же этот проклятый Алексиус? Кажется, туда…

Пандору окатило волной негодования и яростного восторга. Страх куда-то испарился. Алексиус! Так это его какие-то темные делишки? Вот он, шанс расквитаться за все! Подобрав диплакс и слегка пригнувшись, Пандора, предвкушая мщение, крадучись направилась вслед за ночным гостем.

3

В мерцающем свете лампады Леша торопливо раскладывал монеты в специально подготовленные мешочки. В каждый по двадцать монет. Старясь не звенеть. Тихо и методично.

«Так. Проверим. Пять, шесть, семь… Вот черт!» Неловкое движение – и один из мешочков свалился на пол и рассыпался серебряным звоном. Леша замер, напряженно вслушиваясь. Кажется, тихо. Или нет? Какой-то странный звук за дверью. Алексей напрягся. Его рука невольно коснулась рукояти тяжелого стального ножа, лежащего на тюфяке. Нет, это просто нервы. Спокойно. Не отвлекаться.

Снова шорох в коридоре. На этот раз точно не послышалось. Лешина спина покрылась холодными потом. Он накинул на разложенные деньги старый плащ, обернул нож коротким отрезком телячьей кожи и сунул его за пазуху. Затем осторожно подошел к двери.

Раздался тихий стук. Леша вздрогнул, все мышцы напряглись. Опять стук.

– Кто там?

– Алексиус?

– Да.

– Открой, это друг.

Каморка и не была заперта. Рабам засовы не положены, но ведь дверь можно подпереть... Леша убрал подпорку и осторожно отошел:

– Входи.

В дверь протиснулся крепко сложенный коротко стриженный незнакомец. Его цепкий холодный взгляд быстро обежал Лешину каморку. Он улыбнулся кончиками губ, и Алексея передернуло. От ночного гостя исходила какая-то тягучая угроза. Леша сделал шаг назад и уперся спиной в стену.

– Меня зовут Акматид.

– Добрый вечер.

Гость с интересом рассматривал наспех прикрытые плащом вещи.

– Куда-то собираешься?

Алексей молчал, пристально глядя на него.

Не дождавшись ответа, Акматид сказал:

– Не беспокойся. Я пришел как друг.

– У рабов нет друзей.

– Ошибаешься.

– Что тебе нужно?

Акматид скривился. Видимо, он рассчитывал на другой разговор.

– Некоторое время назад твой хозяин председательствовал в суде по делу об убийстве Полизала. Помнишь?

Леша с деланым удивлением поднял брови, но в груди что-то тревожно сжалось.

– Кажется, припоминаю...

– Отлично. Может, это освежит твою память, – Акматид снял с пояса кошелек и слегка позвенел им перед Лешей. – Здесь двадцать драхм.

– Что ты хочешь узнать?

– Там были странные письма. Где они?

– Где и должны быть все вещи с места преступления – в Пританее.

– Эти письма удалось прочесть? – спросил Акматид таким тоном, что стало ясно – ответ ему отлично известен.

Алексей медлил с ответом. Он лихорадочно пытался сообразить, поможет ли ему хоть чем-нибудь откровенность с Акматидом. Судьба Полизала достаточно красноречиво говорила, что вряд ли.

– Я ничего не знаю про письма.

– Уверен?

– Вполне.

– Твой хозяин уверял меня, что ты сумел их прочесть… – задумчиво протянул Акматид. – Видимо, кто-то из вас лжет… – с этими словами он аккуратно повесил кошелек с деньгами на пояс и сделал шаг к Леше. – Так кто же обманщик?! Моя совесть не позволяет называть обманщиком благородного афинянина! Остаешься ты…

Акматид расправил плечи, поигрывая мускулами. Пальцы его рук выразительно сжимались и разжимались, словно он разминал их. Кинжал в богато украшенных ножнах на его поясе не предвещал мирного завершения беседы.

– Хорошо… Я все расскажу…

– Я слушаю, – Акматид сделал еще шаг.

Каморка была настолько мала, что Леше некуда было отступать. В голове панически мелькали мысли: что сказать? Что угодно, лишь бы оттянуть время.

– Ко мне в руки случайно попал свиток, с помощью которого я сумел прочесть эти письма!

– Что значит «случайно»?

– Один человек на агоре подошел ко мне и попросил сохранить его.

– Так просто подошел?.. – презрительно оскалился Акматид.

По выражению его лица было видно, что он не верит ни одному слову.

– Да. Он очень торопился и как будто чего-то боялся! Мне показалось, что за ним кто-то гнался… Он сказал, что найдет меня после.

– Ну что ж... Считай, что он тебя нашел! – усмехнулся Акматид.

– Но это был не ты!

– Это был я! Мы повсюду, и мы всегда берем свое!

– Кто это «мы»?

– Ты задаешь слишком много вопросов, раб!

Леша лихорадочно прикидывал, что ему делать. Ростом он был не меньше Акматида. Но тот явно был сильнее и ловчее. В каждом его движении чувствовались повадки опытного воина или убийцы.

– И что же за свиток дал тебе этот человек?

– Он спрятан у меня в мастерской… – Леша подумал и добавил: – Я могу отдать его… За разумное вознаграждение.

Акматид тихо рассмеялся:

– Неужели ты думаешь, я поверю в эти сказки? Никакого свитка, который помог бы прочесть тайные письмена, не существует! Все, кому надо, могут прочесть послание безо всякой помощи! И никто ни за кем не гонялся… Все наши люди в Афинах в полном порядке и безопасности.

– Ваши люди? Спартанцы? – не удержался Леша от глупого вопроса.

Акматид хмыкнул, проигнорировав вопрос, и положил руку на кинжал.

– Я сейчас позову на помощь!

Спартанец выразительно посмотрел на приготовленные к побегу вещи и покачал головой:

– Не позовешь… – и медленно двинулся на Алексея.

– Стой! Стой! Я отдам свиток! Я все расскажу! Свиток здесь! – Леша оттянул ткань хитона, показывая, будто что-то лежит у него за пазухой.

Акматид поморщился:

– Опять лжешь! Подлый раб! – но все же остановился, выжидающе глядя на Лешу.

Его рука лежала на клинке, но кинжал еще был в ножнах. Видно было, что Акматид колеблется.

– Если я отдам свиток, ты меня не тронешь?

Спартанец ухмыльнулся:

- Посмотрим.

Конечно, Леша и не надеялся на честный ответ, но что-то внутри не позволяло наброситься с ножом на незнакомого человека, пока угроза не станет очевидной. Теперь же стало ясно, что договориться не получится.

Он сунул руку за пазуху:

– Вот свиток! – его пальцы сжали нож. Леша стал медленно вытягивать его, пытаясь освободить от накрученной телячьей кожи.

Акматид сделал еще шаг. Леша бросился на него, выставив руку с ножом. В последнее мгновение спартанец понял, что происходит, и сумел увернуться. Леша целился ему в живот, но лишь распорол предплечье.

Мощный удар ослепил Лешу. Казалось, что из глаз посыпались искры.

Главное – не стоять на месте и бить ножом. Вот так! Так! Еще раз!

Раздался треск, звон разбившегося светильника. Ярко полыхнуло пролитое масло, на мгновение озарив развороченную каморку. Повсюду валялись деньги и залитое кровью тряпье. И в довершение всего прямо за дверью раздался призывный женский крик.

4

Пандора стояла, прижавшись спиной к стене, и прислушивалась к звукам, доносившимся из-за двери. Все ее тело трепетало. Она почти не чувствовала страха. Ее охватила странная смесь азарта, злости и какого-то восторга.

– Сюда! Скорее! Все сюда! – громко звала девушка, не сводя глаз с закрытой двери, сотрясаемой от ударов.

Вскоре весь коридор был заполнен людьми с факелами и лампадами.

Первым прибежал отец:

– Пандора! Девочка моя! Ты в порядке?

– Я в порядке, отец.

– Что случилось?

– Кажется, Алексиус… – Пандора запнулась. – Напал на твоего гостя…

– О боги! О чем ты говоришь!

Девушка молча кивнула на прикрытую дверь из плохо подогнанных необструганных досок. Тофон толкнул дверь в каморку. Она приоткрылась, но что-то мешало распахнуть ее. Тофон взял факел и заглянул в проем.

– Всемогущий Зевс!

Пандора встала на цыпочки и заглянула отцу через плечо.

В комнате царил хаос. На полу лежало тело в разорванном белом хитоне, покрытом отвратительными красными пятнами. Коротко стриженная голова была запрокинута, рука распорота до кости и неестественно вывернута. В углу, обхватив голову руками и тяжело дыша, сидел Алексиус, тоже весь измазанный кровью. Пол был усеян серебряными и золотыми монетами, глиняными черепками и каким-то тряпьем. Стоял удушливый запах паленой шерсти.

– Что здесь произошло?! – в голосе Тофона звенела сталь.

Он с силой толкнул дверь. Тело Акматида сдвинулось на бок и уперлось в стену.

Алексиус безучастно посмотрел на хозяина и опустил руки. Несколько мгновений он собирался с мыслями, пытаясь совладать с гулкими ударами сердца и тяжелыми хрипами, вырывавшимися из его груди.

Наконец он нашел в себе силы ответить:

– Это был… спартанский шпион… Он хотел узнать, как я прочел те письма.

– Какие письма? – оторопело спросил Тофон.

– Которые нашли у Полизала. Помните судебный процесс?

Тофон недоверчиво покачал головой и переглянулся с Анитом, стоящим поодаль.

– Акматид, кажется, сегодня что-то спрашивал про суд… – в голосе Тофона звучали сомнение и тревога. – Мне это показалось странным… Но чтобы он оказался спартанским шпионом… – эллин покачал головой и снова оглядел каморку. – А что это за деньги?..

Леша отвел глаза:

– Спартанец хотел подкупить меня…

– Клянусь богами, это просто чушь! Здесь же сотни драхм!

– Он лжет, отец, – тихо сказала Пандора.

– Что?! – Тофон вздрогнул и повернулся к девушке. – Что ты хочешь сказать, дорогая?

– Он лжет! – громче повторила Пандора. – Я была здесь и все видела и слышала!

– Ты была здесь? Зачем?!

Пандора переступила порог комнаты и подошла к отцу. Тофон ободряюще коснулся ее плеча.

– Я вышла во двор помолиться богине и услышала странный звук… – девушка пристально посмотрела на Алексиуса.

Он напрягся.

Пандора прищурилась и с легкой усмешкой продолжила:

– Этот раб что-то затеял. Что-то нехорошее. Акматид в этот момент тоже вышел во двор. Он увидел Алексиуса и пошел за ним. Думаю, что Акматид поймал этого раба с поличным и раб накинулся на него и убил.

– Госпожа! Но ведь это неправда! Я никуда не выходил!

– Ты обвиняешь меня во лжи, мерзавец?

– Госпожа, умоляю, вспомни хорошенько! Ты была за дверью? Может, слышала наш разговор?

– Да. Я отлично все слышала… – Пандора помолчала, словно собираясь с мыслями и припоминая что-то важное. Ее щеки залил густой румянец. Она отвела глаза от Алексиуса и продолжила: – Акматид увидел что-то подозрительное и пошел за Алексиусом в его комнату. Раб умолял не выдавать его и сулил Акматиду много денег. Но Акматид отказался покрывать его. Тогда Алексиус набросился на нашего гостя, а я стала звать на помощь.

– Они говорили что-нибудь про Полизала или письма?

Пандора снова пристально взглянула на Алексиуса. С каждой секундой ее взгляд становился все надменнее, увереннее и спокойней. Румянец сошел. Щеки побелели. На тонком изящном лице проступили скулы.

– Пандора! Они говорили что-нибудь про письма? – нетерпеливо переспросил Тофон.

– Нет!

– Ты уверена? Может, ты что-то не расслышала?

– Я слышала абсолютно все с того момента, как Акматид вошел в комнату. Что ты медлишь, отец? Этот раб убил твоего гостя! Нарушил священные законы гостеприимства! Предал тебя и нашу семью! – голос девушки звенел в ночной тишине. – Он вор и убийца!

– Это ложь… – тихо сказал Алексиус. – Зевс свидетель, это ложь. Ты готова поклясться перед богами, госпожа?

Пандора пренебрежительно поморщилась:

– Как ты смеешь поминать богов после всего, что сделал? Я не собираюсь клясться перед тобой! Слишком много чести для такого мерзавца!

Алексиус посмотрел на Тофона и понял, что надежды нет. В глазах хозяина были ледяное презрение и обещание неизбежной кары.

– Ты обманул… – Тофон осекся. – Нет, ты предал меня и мою семью. Ты предал этот дом и этот город…

Лицо Пандоры скривилось в презрительной и торжествующей ухмылке.

Эллин расправил плечи. Казалось, что он стал выше ростом, на скулах играли желваки.

– Именем Зевса, я лишаю тебя своего покровительства! Перед лицом всех богов я клянусь, что ты понесешь наказание за свое преступление и…

Неожиданно даже для самого себя Алексиус вскочил и прыгнул к Пандоре. В его руке блеснул нож.

Он схватил девушку и прижал лезвие к ее тонкой шее:

– Всем отойти! Живо!

5

Позже, вспоминая этот момент, Алексей никак не мог понять, что же толкнуло его на столь чудовищный и безрассудный поступок. Полнейшая безысходность, чувство глубокой несправедливости, злость на Пандору за обман… Или было достаточно лишь одного ее надменного взгляда? Он дрожал от страха и ярости, а еще от того, что чувствовал сквозь хитон тепло ее тела, а волосы девушки щекотали его нос.

Тофон окаменел от ужаса: замер с разведенными в стороны руками, то ли удерживая слуг, то ли готовясь к прыжку. Его взгляд впился в лезвие ножа, прижатое к шее Пандоры.

– Всем отойти! – повторил Алексиус.

Тофон стал пятиться назад, оттесняя подоспевших слуг. Комната опустела.

Алексей стоял у стены, отгородившись девушкой, как щитом. До него постепенно стало доходить, что он сделал. Навалившиеся стыд, страх и отвращение мешали соображать.

Он потряс головой, отгоняя нахлынувшие мысли. Нужно действовать! Не останавливаться и не сдаваться! Нельзя дать Тофону прийти в себя. Здесь он в ловушке. Но и пешком отсюда не уйти. Нужно потребовать лошадь и перейти в другое место с хорошим обзором и несколькими выходами.

Продолжая одной рукой удерживать Пандору, Алексей подобрал несколько мешочков с деньгами и сунул их за пазуху. Затем шагнул вперед, подталкивая девушку к выходу. Но Пандора упиралась.

– Пошли! Быстро!

– Лучше убей меня, раб! Я не пойду с тобой, – девушка с силой толкнула Лешу.

Он испугался, что поранит ее, и перехватил Пандору свободной рукой, отведя руку с ножом за спину. Еще один рывок, и Леша понял, что не сможет ее удержать.

Крохотный огонек последнего уцелевшего светильника еле освещал комнату. Леша обвел каморку быстрым взглядом, пытаясь сообразить, что делать дальше. Потом толкнул Пандору вглубь комнаты, захлопнул дверь и подпер ее. Обессиленно привалившись к двери, он смотрел на девушку. От толчка Пандора упала на соломенный тюфяк, служивший Алексею кроватью. Теперь, брезгливо морщась, она поднималась, стряхивая с себя налипшую солому.

– Зачем ты обманула отца? – чуть ли не крикнул Леша срывающимся голосом.

– Я сказала правду: ты убил нашего гостя.

– Но если ты была за дверью, ты все слышала. Он ведь спартанский шпион!

– Это не снимает с тебя вины.

– Но… Ведь… Ты… – Алексей пытался найти слова. – Госпожа Пандора, пойми, дело не во мне! Если я виноват – накажи меня! Но спартанские шпионы – угроза всему полису!

– Угроза моему городу – такие мерзавцы, как ты, которые втираются в доверие к благородным гражданам, а потом грабят их, оскорбляют богов, нарушают клятвы и обеты!

– Это не так!

– Да? – Пандора усмехнулась. – А как ты объяснишь вот это? – и девушка красноречиво обвела рукой засыпанную деньгами и залитую кровью каморку.

– За все, что сделал для меня твой отец, я отплатил сполна. Я честно помогал и принес ему во много раз больше денег, чем он заплатил за меня.

– Честно помогал? О боги! Видели ли вы хоть раз такую низость? – лицо Пандоры исказила кривая ухмылка. – А что касается денег… Ты дурак, раз все меришь ими!

Из-за двери донесся крик Тофона:

– Пандора, девочка моя! Ты жива?

Девушка презрительно посмотрела в глаза Алексею и крикнула:

– Он трус и ничего не сделает мне! Ломайте дверь!

Мощный удар отбросил Алексея от двери. Леша стремительно развернулся и навалился на трещащие под напором доски, но тут же почувствовал, как девушка набросилась на него сзади. Он выпустил нож, боясь ранить ее. Ее пальцы вцепились ему в волосы. Правое плечо взорвалось болью от сильного укуса. Леша вскрикнул, пытаясь сбросить Пандору со спины. Доски двери разлетелись, и на Алексиуса посыпался град мощных ударов. Зазвенела голова, перед глазами поплыли радужные круги, и наконец навалилась темнота.