Рассказ "Темное дело", часть 2⁠⁠

Начало:

Рассказ "Темное дело", часть 1

В отдел следователь с подопечным вернулись только ближе к половине четвертого ночи - стажер слишком долго возился с протоколом и схемами. Соловьев только успел щелкнуть чайником, как позвонили из дежурки. Прибыл Пороховщиков. Точный, как часы! Еще бы! Ему, пока на УДО, не с руки опаздывать!

- Товарищ майор, - оживился Коля, когда начальник положил трубку. - Как мы его колоть будем? Как в кино?

- Что значит - как в кино? - хмуро поинтересовался следак, выливая в мусорную корзину остатки холодного кофе из чашки.

- Ну... как хороший и плохой полицейский!

- Слышь, орел... - огрызнулся наставник. Продолжить мысль он не успел - в дверь постучали. - Сиди давай, плохой полицейский... войдите!

Дежурный ввел в кабинет Юру Пороха. Рослый, крепкий мужик, несмотря на только что оттянутые пятнадцать лет. Лысый на макушке, но с аккуратной бородой.

- Чё за ботва, командир? - насупился бандит. - Не по понятиям это - ночью на допрос!

- Присаживайся... пока, - указал на стул Михал Иваныч. - Рома, - обратился он уже к конвоиру. - Ты пока свободен.

- Так чё за ботва? - повторил Пороховщиков, усаживаясь на стуле, скрипнувшим рассохшимся деревом от немалого веса.

- Давай сразу к делу, - кивнул майор, с трудом преодолевая зевок. - Знаком с Розой Биджоевой?

- Не-а, - мотнул головой жулик.

- А у меня есть свидетели, которые видели, как ты еще с двумя гражданами в районе четырнадцати часов приезжал к ней в поселок...

- А... так это та ведьма, что ли? - догадался Порох. - Ну... знаю - громко сказано. Один раз всего видел.

- Что она тебе нагадала? Поделишься? - вкрадчиво произнес Соловьев.

- А чего? - пожал плечами посетитель. - Секрета нет. Говорит, жить буду долго, вас всех переживу. И богато!

- У меня обратная информация, - улыбнулся майор. - Нагадала она тебе, что суток не проживешь! И за это ты ее грохнул!

- Э, не лепи горбатого, начальник! - вздрогнул Юра. - Мы там одни были, когда она гадала! Кто, кроме меня, да нее, знать мог, что она там нагадала? И ты откуда знать можешь, если ее кто-то грохнул? Она - что, с того света тебе поведала...

Разговор по душам оборвался на полуслове. С ужасающим грохотом на пол рухнул стул, на котором сидел стажер. Сам парень, надувшись, как воробей, и расставив пошире руки, чтобы казаться больше, вальяжной походкой пересек кабинет.

- Чего с ним базарить, Михал Иваныч? - процедил сквозь зубы Попов. - Давайте я ему колено прострелю - вмиг заговорит!

Следак с бандитом переглянулись... и дружно расхохотались. Сообразив, что причиной безудержного веселья стал его неуклюжий перфоманс, Коля густо покраснел и вернулся в свой угол, понурив голову.

- Это что еще за мини-мент, - смеялся Порох, вытирая слезы. - Сейчас каждому такого дают?

- Нет, это вместо выговора, - ответил майор, когда смог набрать в легкие достаточно воздуха, чтобы говорить.

- Слушай, начальник... - проговорил Юра, устав смеяться. - Ты мне это дело не шей! Я когда уходил - ведьма живая была! А потом все время дома был! Это тебе моя баба подтвердить может. Да чё я рассказываю? Вон, сейчас на каждом углу, на каждой парадной - по камере. Сам проверить можешь.

- Я это проверю, - пообещал Соловьев. - А что за двое с тобой были?

- Какая разница? - пожал плечами Пороховщиков. - Кентяры мои! Это что - преступление, свободному человеку с кентярами прошвырнуться? Да нет такой статьи, гражданин начальник! Я свое отмотал, спасибо!

- Ладно-ладно, - замахал руками Михал Иваныч. - Ты учти - я все проверю. А ты пока в КПЗ посидишь...

- Это с какой радости? - взревел жулик. - Не имеешь права!

- Имею! - ударил кулаком по столу полицейский. - На сорок восемь часов для установления личности!

- Какой такой личности, командир? Да я - Юра Порох! Меня все тут знают!

- Коля, - позвал майор.

- Чего? - шмыгнул носом стажер.

- Ты эту морду раньше видел?

- Нет, впервые вижу!

- Вот, - вздохнул наставник. - Он тебя не знает! А ты тут лепишь - все тебя знают... не все тебя знают, оказывается!

- Это - мусорской беспредел! - прорычал бандит, играя желваками и похрустывая костяшками пальцев.

- Побуровить хочешь? - ехидно усмехнулся следователь. - Так ты учти - у этого мини-мента руки чешутся. Понимаешь, пистолет ему выдали, а в кого стрелять - забыли выдать! Коля, пострелять хочешь?

- Хочу, Михал Иванович, очень хочу! - откликнулся Попов.

- Вот! Так что, Юра, не испытывай мои нервы! К тому же, если мне верно донесли, что ведьма тебе напророчила - обоим спокойней будет, если ты пару денечков в КПЗ посидишь. Под нашей опекой. Видишь, как Родина о тебе заботится? То упрятала на пятнашку, чтобы не натворил чего, а тут - наоборот, на двое суток, чтобы с тобой чего не сотворилось!

- Ладно, командир, - неожиданно легко согласился Порох, вставая со стула. - Давай свое КПЗ.

- Куда пошел? Сейчас дежурного вызову!

- Да не надо, - отмахнулся подозреваемый. - Дорогу помню, не заблужусь.

- А вдруг спотыкнешься на лестнице и шею себе свернешь? Не, Юра. Мне так спокойней будет. Чтобы под присмотром, чтобы руку подал, ежели чего.

Сержант увел задержанного. Офицер потянулся и потрогал чайник. Совсем остыл. Вновь ткнул кнопку и широко зевнул, прикрыв рот ладонью. За окном уже светало, скоро конец суточной смене, можно будет отправляться домой, отсыпаться.

- Слышь, бездарь, - обратился он к стажеру. - Это что за выкрутас был?

- Вы про что, Михал Иваныч?

- Про в колено выстрелю.

- Так вы ж сами согласились... - захлопал ресницами парень. - На хорошего и плохого полицейского!

- Мне что, табличку "сарказм" нарисовать?

- Извините... Михал Иваныч?

- А?

- А когда мне пистолет выдадут?

- Надеюсь, что никогда, - пробурчал майор, размешивая кофе в кружке.

- Михал Иваныч...

- Что еще?

- Выходит, Порох не убивал гадалку?

- С чего это?

- Ну... если он дома был, если его девушка подтвердить может... камеры, опять же!

- С каких это пор алиби стало доказательством невиновности? Хотя... может, не сам убил. Может, подослал кого-то.

- Но... Михал Иваныч, почему вы так уверены?

- А когда он согласился в камеру пройти?

- Э...

- Когда я напомнил, что ведьма нагадала! Что жить ему осталось - сутки, не больше. Значит, прав был участковый!

- Ловко вы его поймали, - хихикнул Коля. - А откуда...

- Так, все, - зевнул следователь. - Я вздремну пару часиков, а ты тут не скучай. Вот, кодексы почитай, пригодится.

Отставив в сторону пустую кружку, майор и сам взял с полки кодекс. Еще раз зевнув, он скинул ботинки, завалился на кушетку и положил раскрытую книгу на лицо, закрывая глаза от света.

Хотелось бы надеяться, что больше убийств в эту смену не случится. А если и случится - Соловьев точно никуда не поедет, передаст сменщикам. Пусть они разгребаются, майору одного приключения за ночь хватило.

Поспать удалось недолго - всего минут тридцать-сорок, после чего Михал Иваныча разбудил дежурный сержант.

- Чего тебе, Ромка? - спросил офицер, сонно щурясь и закрываясь от света лампы ладонью.

- Там... это... товарищ майор, там труп!

- Да сговорились вы что ли! Нет, давайте это без меня, - пробормотал следователь, поворачиваясь к спинке дивана. - Вот Пашка на смену выйдет - он пусть и разгребает. Осталось-то всего ничего...

- Товарищ майор, - не успокаивался сержант. - У нас труп! Порох умер!

- В смысле? - подскочил полицейский. - Как умер?

Сон как рукой сняло.

- Не могу знать, товарищ майор!

- Так... пошли, покажешь!

- Товарищ майор, а мне что делать? - осведомился стажер.

- Что делать... в полицию звони!

- А, точно! Это я сейчас, - парень вынул телефон из кармана. - А какой там номер? "02" или "112"?

- Отставить, - тряхнул головой наставник. - Я уже СМСкой вызвал.

Натянув ботинки, Михал Иваныч поспешил за дежурным на первый этаж. В блоке с камерами, где обычно даже пустые казематы были заперты, сейчас сиротливо скрипела, покачиваясь от сквозняка, единственная открытая дверь.

Сержант остался снаружи, не решаясь переступить через порог. Следак прошел в камеру один. Там, на шконке, обтянутой дерматином, лежал Юра Порох, уставившись в потолок немигающим взглядом. На лице покойного застыло выражение... скорее, не выражение, а гримаса. Гримаса неподдельного ужаса, будто перед смертью он увидел нечто настолько страшное, настолько кошмарное, что никто из живых не сможет себе представить. Да и что могло так напугать отпетого уголовника, начавшего свой криминальный путь еще в девяностых, ухлопавшего не менее пяти человек? И это - только из доказанных!

- Твою ж налево, - выругался майор, прикасаясь к руке бандита. - Холодный уже...

- Ага...

- Что - ага? Заходил кто?

- Никто...

- Заходил кто, спрашиваю?

Соловьев схватил сержанта за грудки и хорошенько встряхнул.

- Никто, - пропищал Рома, размазывая по лицу слезы. - Михал Иваныч, чем хотите клянусь - никто не заходил!

- Так... - забарабанил пальцами по стене офицер. - так... камеры работают?

- Ага...

- Что - ага? Что опять - ага-то? Пойдем смотреть!

В дежурке, сдвинув с пульта квадратную коробку с пиццей, следак включил запись. На экране появилась картинка низкого качества. Вот дверь камеры открылась, в нее, привычно держа руки за спиной, зашел Порох. Дверь захлопнулась.

Жулик включил воду, умылся. Покрутил головой в поисках полотенца, судя по недовольной роже - выругался, стряхнул влагу с рук. Присел на нары и закурил, сбрасывая пепел на пол. Затем растоптал окурок каблуком и начал разминку. Отжался с полсотни раз от стены, после принялся лупить кулаками воздух, пригнув голову и подпрыгивая.

Вдруг Юра замер, прислушиваясь, повернулся к окну... и запись прервалась. Весь оставшийся кусок видео, до настоящего момента - сплошной черный экран.

- Что за черт... - прошипел Соловьев.

- Не могу знать, товарищ майор!

- Ладно, - буркнул офицер. - Посмотрим, что там в коридоре было...

- Не нужно, товарищ майор, - воскликнул сержант.

- Чего это вдруг?

- Нечего там смотреть! Никого посторонних не было!

- Слышь, Роман... я ж не учу тебя бомжей обирать, вот и ты не учи меня мою работу делать!

Несмотря на протесты сержанта, Михал Иваныч включил запись с камеры в коридоре. Дежурный оказался прав. В первой половине видео ничего интересного. Вот полицейский отвел задержанного в камеры, открыл дверь, закрыл. Сам даже не заходил внутрь. Дальше - полчаса пустого коридора. Но вот после...

- Твою ж налево, Рома! - прорычал майор. - С каких это пор у нас такое обслуживание в номерах?

Запись запечатлела сержанта, вновь идущего к камере, теперь - с коробкой пиццы в руках. Отворил замок, зашел в каземат... и сразу вылетел обратно. Нет, этот тоже не успел бы за полсекунды такого прошаренного мужика, как Порох, приговорить.

- А чего? Чего Рома-то? - развел руками дежурный. - Я ж не водку, не ствол, не еще что-то такое... человек пиццу попросил.

- И ты по доброте душевной...

- Сами знаете, какая зарплата, Михал Иваныч...

- Эта? - кивнул офицер на коробку.

- Эта...

- Хм... сливочная карбонара, моя любимая! Еще и на толстом тесте! Да, губа - не дура! Конфисковано!

- Товарищ майор... - попытался возразить сержант.

- Ничего не знаю, - отмахнулся следователь. - Все, вещдок!

Прибывшая бригада скорой помощи смогла лишь констатировать смерть. Гораздо больше информации дал приехавший следом Олег Константинович. Он долго и придирчиво разглядывал тело, затем изрек:

- Ну, что я могу сказать... тут явно удушение. Вон, повреждение гортани...

- Так - что? Он сам себя? - уточнил Соловьев.

- Да нет... - покачал головой криминалист. - Пальцы - тонкие, скорее - женские. И гематомка любопытная! Айда, к тебе поднимемся, покажу что.

Еще больше моего творчества ЗДЕСЬ