Рассказ "Матросик". Часть 3⁠⁠

Первая часть рассказа по ссылке Рассказ "Матросик". Часть 1

Вторая часть рассказа по ссылке Рассказ "Матросик". Часть 2

***

За ажурными металлическими воротами университетской территории стояли Артур и Ольга. Они уже издалека приметили выходившего из здания преподавателя Петрова.

– Михаил Владимирович, здравствуйте, – обратился к нему Артур, когда Петров вышел за ворота.

– Здравствуйте, – сказала Ольга.

– Здравствуйте, – ответил Петров. – Если вы по поводу зачёта, то приходите по расписанию. Я всех приму.

– Нет, мы не поводу зачёта, – сказал Артур. – Простите за беспокойство, мы по поводу вашей статьи на сайте.

– У меня их много было, – сказал Петров. – И на сайтах разных что‑то копируют. А что конкретно? Вы из газеты?

– Нет, мы не из газеты. Нас интересует эта фотография, – сказал Артур и достал из сумки распечатанную на листе фотографию мальчика в матросской форме.

– Ах, эта фотография! – сказал Петров. – Это моя фотография. Точнее, из моей личной коллекции. А почему, собственно, вопросы насчёт фотографии?

– Вы не поверите, но моя жена видела этого мальчика, – сказал Артур.

Ольга молча кивнула головой. Петров удивлённо посмотрел на Ольгу и многозначительно хмыкнул.

– Интересно, – сказал Петров. – Только мальчик умер сто лет назад.

– Мы догадываемся, – неуверенно Артур. – Наверное, это глупо звучит.

– Ничуть. Я думаю, нам есть, что обсудить, – сказал Петров. – Вроде на грабителей вы не похожи. Может, вы не откажитесь от чашечки чая? Разумеется, у меня дома. Это совсем рядом.

Михаил Владимирович указал жестом на другую сторону улицы. Артур и Ольга кивнули и последовали за ним. За время пути Артур и Ольга представились Петрову и рассказали, что они живут на улице Белинского совсем недавно, потому что купили там квартиру год назад. Петров провёл их в конец улицы Гоголя и остановился перед красной многоэтажкой.

– Вот, и пришли, – сказал Петров. – Вы меня заинтересовали. Но мы сейчас дома всё обсудим.

Петров жил один, не считая пушистого кота, который не проявил никакого интереса к гостям. Артур и Ольга вошли в комнату, одна стена которой представляла собой огромный стеллаж, с пола до потолка уставленный книгами. На журнальном столике тоже лежали книги, также они лежали стопками на полу и на телевизоре. Кроме того, в комнате стояли три кресла и диван, над которым висела картина с видом на море.

– Простите за беспорядок, – извинился перед молодыми людьми Михаил Владимирович. – Гости бывают редко. Студентов я же не приглашаю домой.

– Ничего страшного, это вы нас извините, – сказала Ольга.

– Присаживайтесь, – сказал Михаил Владимирович и скрылся за дверью. – Я сейчас чай поставлю.

– Ого, сколько книг! – воскликнул Артур, с любопытством рассматривая тёмные корешки старых изданий.

– Да, уж, немало, – сказала Ольга.

– Ну, что ж, давай обсудим вашу проблему, – сказал Петров, вошедший в комнату. – Или это не проблема?

– Не знаю, насколько это проблема, – сказал Артур, усаживаясь в кресло. – Моя жена вчера видела привидение, честное слово. Либо это призрак. Я не знаю, как это называется. Оль, скажи, пожалуйста, что это было.

– Это не похоже было на привидение, – сказала Ольга. – Просто как человек. Всего несколько минут был, а потом исчез. Это был мальчик. Именно этот мальчик с фотографии. Я запомнила его лицо. И он был в такой же форме матросика. Фотографию вашу мы потом в Интернете нашли. Я просто в шоке была, когда фотку увидела.

– Странно, что вы не на телевидение позвонили, а мне это сейчас рассказываете, – с улыбкой сказал Михаил Владимирович. – Там это любят. Ладно, я шучу. Информация очень интересная. Что‑то ещё было?

– Да, было ещё кое‑что, – сказал Артур. – Поэтому мы и пришли. Ольга не одна видела привидение. Я разговаривал на днях с соседом с нижнего этажа. Он со всей семьёй собирался уезжать. Очень торопился. Мне он сказал, что его жена видела какой‑то кошмар, и она не хочет там жить. Боится смерти.

– И что же видела жена соседа? – спросил Михаил Владимирович.

– Мальчика, – ответил Артур. – Он к ней ночью пришёл. И ещё. В нашем подъезде за месяц умерло четыре человека. Конечно, все в разных квартирах, но в одном подъезде. Одна соседка уже и в санэпидемстанцию звонила, и ещё куда‑то. Жаловалась. Даже приходили какие‑то люди, но ничего не нашли. В подъезде всё в порядке. А бабки в подъезде уже про какое‑то проклятие говорят. Хотя мы в проклятия всякие не верим, но что‑то нездоровое там творится.

– А какой номер дома у вас? – спросил Михаил Владимирович.

– Тридцать первый А, – ответил Артур. – По Белинского, улицу мы уже вам говорили.

– Да, я помню, – сказал Михаил Владимирович. – Я сейчас найду одну книгу. В ней есть кое‑что интересное. Ах, да! Чай уже, наверное, вскипел.

– Я вам помогу, – сказала Ольга и встала из кресла.

– Спасибо, душечка, – сказал Михаил Владимировна.

Петров ушёл на кухню, а Ольга последовала за ним. Вскоре Ольга вернулась с подносом, на котором стояли три чашки с чаем и сахарница. Михаил Владимирович нёс в руке пластиковую конфетницу, на которой лежали разные конфеты в обёртках. Петров ловко схватил книги с журнального столика и положил их около своего кресла. Ольга поставила поднос на столик и уселась на своё место.

– Угощайтесь, молодые люди, я сейчас, – задумчиво сказал Петров и встал перед полками с книгами. Через несколько секунд он выудил из всего множества одну тонкую книгу и положил её на своё кресло, а сам нагнулся и достал с нижней полки довольно пухлый фотоальбом, который он протянул Артуру.

Артур взял в руки альбом и раскрыл его на первой странице. Ольга наклонилась всем телом в его сторону, чтобы лучше разглядеть фотографии.

– Нужные фотографии где‑то в середине, – сказал Петров. – А в этой книжке есть кое‑что интересное.

Михаил Владимирович сел в кресло и раскрыл книгу. Он пролистал несколько страниц и нашёл нужное место.

– Да, мы нашли фотографию мальчика, – сказал Артур, пролистав альбом до страницы, на которой были две фотографии: на одной был мальчик в форме матроса, а на второй стояла симпатичная молодая женщина около тридцати лет, одетая в старомодное платье.

– Ладно, чай может и подождать. Это Софья Николаевна Петрова и её сын, Дмитрий Александрович Петров, – сказал Михаил Владимирович. – И они приходятся мне дальними родственниками. Вот, почему ваша история меня так заинтересовала. А в руках у меня репринт середины девяностых годов одного интересного довоенного издания. Один эмигрант из России выпустил маленьким тиражом свои мемуары. Собственно, репринт тоже вышел маленьким тиражом. Я специально его нашёл в Интернете и купил. Звали этого эмигранта Андрей Макарович Рубцов. До революции он жил и работал здесь, в Нижнем Новгороде. Был помощником одного известного предпринимателя Петра Семёновича Бутусова. У Бутусова среди прочих фирм была страховая компания «Бутусов и сыновья». И Рубцов нам сообщает, что сыновья работали на отца из рук вон плохо, а только он, Рубцов, был хорошим малым и работал аки лошадь, преумножая капиталы своего начальника. Впрочем, Бутусов нас мало интересует. Хотя благодаря ему Рубцов заработал очень приличные деньги. Поэтому Рубцов и бежал после революции в Париж, опасаясь за свои денежки.

Артур и Ольга внимательно слушали Михаила Владимировича. Петров с улыбкой на лице увлечённо рассказывал им содержание книги.

– А Рубцов имел роман с Софьей Николаевной Петровой, о чём и сообщил в своей книге, – сказал Михаил Владимирович. – Её вы и видите на фотографии. Она была уже к этому времени вдовой. В 1911 году умер её муж, полковник в отставке, Александр Васильевич Петров. Годом позже, в 1912 году, умер её сын, Дмитрий. Несчастная женщина похоронила одного за другим мужа и единственного сына.

Михаил Владимирович пролистнул несколько страниц книги и нашёл нужное место.

– Но смерть мальчика была весьма странной, – сказал Петров, многозначительно подняв вверх указательный палец. – Рубцов пишет, что мальчика укусила собака, после чего он умер. Как бы умер, но прямо на кладбище, когда уже собирались его похоронить, мать увидела, что её сын жив. Об этом чудесном воскрешении даже писали в газетах.

Петров оторвался от книги и посмотрел на молодых людей. Они по‑прежнему внимательно слушали его. Михаил Владимирович улыбнулся и продолжил дальше.

– Самое странное было дальше, – сказал Петров. – Мальчик через пару недель всё‑таки умер. Второй раз – и уже навсегда. Разумеется, и до первого случая, и до второго его лечили врачи. И не один врач, а целых четыре по очереди что‑то пытались сделать. Но сделать ничего не смогли. Рубцов пишет, что мальчик после воскрешения был очень слаб, постоянно спал и не радовался абсолютно никаким подаркам и лакомствам. А через день после его похорон внезапно умерла Софья Николаевна, его мать. Она сильно переживала смерть мужа и сына. Возможно, это и послужило причиной её смерти. Сам Рубцов после этого впал в депрессию и чуть не наложил на себя руки. Но всё‑таки не сделал этого, а продолжил жить и работать.

– Но как же всё это связано с нами? – спросила Ольга. – Почему мальчик приходит теперь к нам?

– А он приходит уже не первый раз, – ответил Петров. – Это, во‑первых. Я нашёл ещё несколько лет назад заметку в сомнительной газетке, где было сказано, что до войны его видела одна женщина в своей квартире. Она жила там же, где и вы. А во‑вторых, ваш дом стоит на том самом месте, где был дом полковника Петрова. При Сталине тот дом сломали, как и другие дома рядом. Там построили двухэтажные бараки. Ну, а недавно и их сломали. И построили ваш новенький многоэтажный дом.

– Но почему он появляется всего второй раз за сто лет? – спросил Артур.

– У меня есть некая догадка на этот счёт, – ответил Петров. – Похоронили их всех, и отца, и мать, и ребёнка на Петропавловском кладбище. О чём нам Рубцов и пишет. В тридцать седьмом кладбище закрыли, а потом все могилы сровняли с землёй. И сделали парк. Вот, в сороковом году там и появился парк имени Кулибина. Вы же рядом с ним живёте.

– Да, я что‑то слышала, что на месте парка было кладбище, – сказала Ольга.

– Было, – подтвердил Михаил Владимирович. – А сейчас там половину парка перекопали. Ям огромных наделали. Администрация планирует глобальную перепланировку сделать. И знаете, что случилось?

Петров вопросительно посмотрел на Артура и Ольгу.

– Стройку пока остановили, – продолжил Михаил Владимирович. – В самые первые дни стройки погиб один рабочий. Руководителя отстранили от работы. А потом погиб прораб. Пока разбираются, в чём дело, потому что за месяц два человека погибли на одном и том же месте.

– Кошмар какой‑то! – сказала Ольга.

– Увы, это реальность, – сказал Петров.

– И что нам теперь делать? – спросил Артур.

– У меня есть кое‑какие мысли, – ответил Михаил Владимирович. – Но боюсь, что вам они покажутся ещё более сумасшедшими, чем всё то, что вы сейчас услышали.

– Мы готовы, говорите, – неуверенно сказал Артур. – Ольга и так уже боится возвращаться домой.

– Я вас приглашаю сегодня ночью прогуляться по парку, – сказал Петров с улыбкой на лице. – Всё равно бы я туда сегодня пошёл. А так будет надёжнее. И безопаснее.

– Ну, хорошо, – согласился Артур, посмотрев на Ольгу. – Я так понимаю, что пойдём в парк Кулибина?

– Да, именно туда, – ответил Михаил Владимирович. – Думаю, что мы там кое‑что увидим.

– Ладно, – сказал Артур, поднимаясь с кресла. – Тогда мы поедем домой. А ближе к вечеру созвонимся. Запишите тогда мой телефон.

– Хорошо, – сказал Петров и достал из кармана пиджака свой сотовый телефон. – Диктуйте.

***

Михаил Владимирович позвонил в одиннадцать вечера. Он назначил встречу около Театра юного зрителя. Артур и Ольга быстро собрались и вышли из дома. Петров сказал, что с собой можно ничего не брать, потому что он обо всём позаботится сам. В половине двенадцатого Артур и Ольга подошли к театру и увидели Михаила Владимировича, который стоял чуть в стороне от театра, возле большой липы. Рядом с ним на земле лежала чёрная сумка, которую в темноте было не сразу заметно.

– Добрый вечер, Михаил Владимирович, – сказал Артур.

– Здравствуйте, – сказала Ольга.

– Добрый вечер, молодые люди, – сказал Петров и протянул руку Артуру.

Артур пожал руку Михаила Владимировича. Ольга кивнула головой. Петров поднял с земли сумку и показал жестом руки в сторону улицы Белинского.

– У нас ещё есть немного времени, – сказал Михаил Владимирович и направился прочь от театра. – Можно прогуляться пока вокруг парка. А я вам кое‑что расскажу.

Артур и Ольга последовали за ним, с любопытством посматривая на его сумку.

– Может, вам помочь, Михаил Владимирович? – спросил Артур.

– Спасибо, не нужно, – ответил Петров с улыбкой. – Если устану, то попрошу.

Они шли вдоль парка по освещенному фонарями тротуару. На улице попадались ещё отдельные прохожие, несмотря на поздний час. Изредка по дороге проносились автомобили.

– Как вы заметили, появление мальчика связано со смертями в вашем доме, – сказал Петров. – Можно было бы считать это случайным совпадением, если бы факты не складывались воедино. В общих чертах, я уже рассказал, с кем мы имеем дело. А теперь главное! Этот мальчик мёртв, причём уже сто лет, но он почему‑то приходит по ночам к живым. И живые таким визитам не рады, мягко говоря. Наверное, вы смотрели уже великое множество фильмов про вампиров, оборотней и всякую нечисть, и каждый школьник знает, что всё это выдумки.

– Да, знаете ли, трудно поверить в сказки даже в такой ситуации, – сказал Артур.

– И не нужно им верить, – возразил Михаил Владимирович. – Разумеется, это фантастика. Но откуда‑то ноги растут у этой фантастики. Есть огромный пласт народного фольклора, откуда и черпают писатели и сценаристы свои сюжеты. Что же это? Вариант первый: всё это сказки, а вы в реальности не видели призраков. То есть явление не существует, смерти людей – это совпадение, а все видения – это галлюцинации. Вариант второй: явление существует, но оно редкое, поэтому наука его не может зафиксировать. Пока не может. Или не хочет. И такое возможно.

– Михаил Владимирович, вы действительно верите в призраков, вампиров и оборотней? – спросила Ольга.

– Оленька, я не принимаю ничего на веру, – ответил Петров. – Я хочу всё увидеть своими глазами и пощупать руками. Поэтому я вас сюда и пригласил.

Навстречу компании из Петрова, Ольги и Артура по тротуару шёл высокий бородатый человек в шляпе и кожаной куртке.

– Ну, надо же, Томас! – воскликнул Михаил Владимирович. – Вот уж, не ожидал увидеть вас в столь поздний час.

– Здравствуйте, Михаил, – ответил Томас слегка хриплым голосом. – Задержался у друзей, выпили по стаканчику. Не заметил, как и время пролетело. Как ваше здоровье? Спина не мучает?

– Спасибо, сейчас уже получше, – ответил Петров. – Ну, всего доброго!

– До свидания! – сказал Томас и приподнял шляпу.

Томас проследовал дальше, а Петров обернулся к Артуру и Ольге и продолжил свой рассказ.

– Так, на чём я остановился? – бодро сказал Михаил Владимирович. – Ах, да, фольклор. Кстати, Томас Острович, вы его сейчас видели. Можно сказать, великий историк современности. По фольклору он тоже спец. И полиглот, знает больше десятка языков, насколько мне известно. Русский, ну, разумеется. Идиш, английский, французский, немецкий, украинский, чешский, венгерский, румынский, польский, цыганский, татарский и какой‑то ещё. Уже не помню, какой.

– Да, впечатляет, – сказал с улыбкой Артур.

– А мы будем сегодня в парке искать что‑нибудь необычное, – сказал Михаил Владимирович. – В первую очередь, надо искать слабое свечение, которое исходит от земли. Не удивляйтесь! Понимаю, что в городе всюду фонари и огни из окон, они очень мешают делу. Но мы попытаемся что‑нибудь увидеть. Я уверен, что свечение будет.

– Вы уже видели это свечение? – спросил Артур.

– Да, видел, – ответил Петров. – Покойники, которые приходят к людям, не совсем мертвы. С точки зрения современной науки, такие покойники – это несчастные коматозники, которых закопали по ошибке. А в народе считается, что эти упыри не умирают до конца, а могут выходить из могил. Конечно, сами раскопаться они не могут. Но в виде призраков или каких‑то демонов выходят. Посещают по ночам живых, часто родственников, сжимают их в объятьях и весьма им вредят. Кто‑то считает, что они пьют кровь. И тот глубоко ошибается. Это заблуждение происходит от того, что вампиров находили в гробах, где на дне была жидкость, похожая на кровь, но весьма противная в плане запаха. И это кровь самого вампира. Причём найденные в гробах тела вампиров не разлагались, а сохранялись долгое время в хорошем состоянии.

Артур и Ольга с удивлением слушали рассказ Петрова, не перебивая его. Они прошли вдоль парка по тротуару и свернули направо, обходя парк с другой стороны.

– Некоторые люди считают, что вампиры не пьют кровь, а просто забирают у жертв каким‑то образом жизненную силу, – продолжил Михаил Владимирович. – Да и саму жизнь. Могилы их светятся слабым светом. А из могил ночью вылетает светящийся шар, за которым тянется шлейф, как длинный хвост. Да, что‑то похожее на шаровую молнию или НЛО. В народе это явление называется «огненный змей» или «летун». Даже любимый всеми поэт Афанасий Афанасьевич Фет в стихах описывал такого «летуна», который к вдове прилетал. А памятник Петру и Февронии в Парке первого мая видели? Ну, так в сказе о Петре и Февронии тоже в самом начале описан этот «летун», он же «змей», который с княгиней амурными делами занимался. Возможно, описания огнедышащих змеев в сказках – это и есть некая инверсия «летунов». То есть огненный хвост и стал этим изрыгающимся пламенем. Но это только догадки. Драконов притянуть сюда тоже можно, но осторожно. А ведь драконы и разные летающие змеи есть в мифологии почти любого народа. В Европе, в Китае, в Америке или Африке – практически везде попадаются мифические драконы. Почему же они так похожи? Кстати, Дракул, он же Дракон, по‑румынски это Дьявол. Да, да, отец Дракулы, то есть Влада Цепеша, был рыцарем ордена Дракона. Ну, а сам Влад Цепеш, живший в пятнадцатом веке – это реальный исторический персонаж. И он при жизни кровь не пил, хотя был очень жесток. Это писатель Брэм Стокер сделал его вампиром в своей книге.

Рядом с тротуаром по дороге проехал автомобиль.

– А вот, ночные духи‑совратители были не только у славян, у которых к вдовам регулярно ходили покойные мужья, – продолжил Петров. – В Западной Европе такие летающие духи‑демоны тоже были. Это инкубы и суккубы. Всё средневековье о них рассуждали постоянно.

Петров замолчал на минуту, потому что мимо них прошёл какой‑то незнакомец.

– Насчёт нетления тела у вампиров. В реальности, человечество сталкивалось с этим явлением у покойников неоднократно. Многие люди, тела которых после смерти не хотели разлагаться, разными религиями были объявлены святыми. Например, был интересный случай с ливанским монахом Шарбелем. После смерти его тело источало кровь и пот, немножко светилось и не хотело разлагаться. Разумеется, через двадцать семь лет после смерти его объявили святым. И не он один такой. Есть и падре Пио, и святая Бернадетта, и некоторые святые у буддистов. Не могу с уверенностью сказать, что все они тоже принадлежат к вампирской братии, но симптомы схожи.

– Жуть какая, – сказала Ольга. – Вы хотите поймать такого «змея» или призрака? Или как он называется?

– Не думаю, что мы вообще можем поймать такого «летуна», – ответил Михаил Владимирович. – Это всего лишь некий путь какой‑то субстанции от тела вампира до своей жертвы. А своей жертве он является в виде человека. Либо проявляет себя в доме как невидимый полтергейст. Помешать этому можно только старомодным способом: убить вампира. Способов в прошлом было много. Археологические раскопки это подтверждают. Европа знакома с этим явлением более тысячи лет. Возможно, и намного больше. В Восточной Европе чаще всего находят могилы вампиров. В Чехии, Болгарии, Польше, Югославии их много. Как будто там была некая эпидемия вампиризма, если это можно считать болезнью. Обычно люди боялись, что вампиры выйдут из могил, поэтому отсекали им ноги, головы, вбивали в рот кирпичи, протыкали сердца любыми острыми предметами и закладывали могилы камнями.

Компания искателей вампиров дошла до улицы Горького и остановилась рядом с деревьями.

– Хорошо, давайте искать этих вурдалаков, – сказал Артур. – Чего же мы ждём?

– Думаю, что скоро мы увидим то, что нам нужно, – ответил Петров. – Терпение. Кстати, слово «вурдалак» впервые употребил Пушкин в своём стихотворении в 1836 году. Он немного исказил слово «волколак». А это оборотень, а не вампир. И после уже Алексей Константинович Толстой подхватил эту ошибку в своём рассказе «Семья вурдалаков». Честно говоря, между вампирами и оборотнями есть какая‑то связь. Не могу сказать, какая именно, но она существует. Пройдёмте в парк. Мне кажется, что уже пора.

Они вошли в парк и медленно пошли по одной из асфальтовых дорожек. В парке было безлюдно и темно, но вдали были видны улицы, освещенные фонарями, и редкие освещенные окна домов. Петров уверенно вёл Артура и Ольгу к строительной площадке, вокруг которой стояли отдельные пластиковые ограничители, обтянутые красно‑белой полосатой лентой. На самой площадке виднелись широкие траншеи с отвалами в обе стороны. Строительной техники на площадке не было. Дойдя до отвалов, компания остановилась и осмотрелась. За всё время они не встретили в ночном парке ни одного человека.

– Надо посмотреть в ямах, – сказал Михаил Владимирович. – Я думаю, что строители задели во время работы гроб нашего искомого вампира. Одно мне не понятно. Обычно вампиры пребывают в своей коме всего несколько лет. Потом их тела высыхают, и они перестают приходить в образе призрака к своим жертвам. Но в случае мальчика всё длится долго. Даже слишком долго. Я пока не знаю, почему это так. Давайте пройдём вдоль ям и посмотрим, нет ли какого свечения внизу.

– Хорошо, – сказал Артур, и вместе с Ольгой они пошли в обход на другую сторону траншеи.

Петров стал медленно продвигаться по насыпи вдоль ям и всматриваться вниз. Артур и Ольга пошли параллельно ему по другой стороне ямы. Перекопанные участки тянулись метров на сто, изредка прерываясь широкими нетронутыми участками. Петров внезапно остановился и поставил сумку на землю.

– Я что‑то увидел, – сказал Михаил Владимирович.

Артур и Ольга спешно обошли вокруг ямы и приблизились к Петрову. Он уже расстегнул сумку и достал из неё сапёрную лопатку, фонарик, гвоздодёр, маленький туристический топорик и какой‑то железный заострённый пруток длиною около полуметра. Инструменты он положил на самом краю траншеи. Не дожидаясь приближения молодых людей, Михаил Владимирович ловко спрыгнул в яму, несмотря на свой пожилой возраст. Яма была совсем неглубокой, буквально по пояс Петрову. Он взял лопатку в руки и направился в угол прямоугольной ямы.

– Здесь что‑то светилось, – сказал Петров, указывая рукой в угол.

Артур и Ольга стали всматриваться в место, на которое указал Петров, и им показалось, что на земле то появлялось, то исчезало тусклое светлое пятно около полуметра в диаметре. Свечение было еле различимым. Михаил Владимирович несколько раз взмахнул лопаткой, соскребая с чего‑то землю.

– Так и есть, – сказал Петров. – Доски торчат прямо из земли.

– Давайте, я вам помогу, – предложил Артур.

– Спасибо, не нужно, – ответил Михаил Владимирович. – Это совсем не сложно.

Он быстро расчистил лопаткой участок земли, и молодые люди увидели старые треснутые доски, в которых угадывалось очертание небольшого гроба.

– Это оно? – спросила Ольга с осторожностью.

– Наверное, да, – ответил Петров. – Посматривайте ещё вокруг, чтобы никто нас не заметил.

Артур приподнялся на насыпь и оглянулся по сторонам. Парк был пуст. Тем временем Петров уже успел взять гвоздодёр и оторвать несколько досок от гроба. Раздавался треск, который мог привлечь внимание.

– Ну, что там? – спросил Петров Артура.

– Всё нормально, никого нет, – ответил Артур.

Михаил Владимирович отломал оставшиеся доски от крышки гроба, отошёл на шаг назад и посветил фонариком перед собой. В гробу, погружённом в землю, лежал труп мальчика в форме матроса. Сверху на него просыпалось немного земли, но она не могла скрыть того, что тело его было свежим, как у живого человека, только на лице виднелась странная краснота.

– Это он, – сказал Петров. – Давайте закончим побыстрее.

Михаил Владимирович взял с насыпи железный пруток и приблизился к гробу. Он осторожно опустился на одно колено и с размаху вонзил заострённый прут в левую часть груди мальчика. Ольга вздрогнула и поднесла руку ко рту.

Внезапно мальчик открыл глаза. Белки его глаз были тёмно‑красного цвета. Он резко открыл рот, и выдохнул. Лицо мальчика так и застыло, он больше не пошевелился. Петров в испуге встал на ноги и отошёл на несколько шагов.

– Это ещё не всё, – сказал Михаил Владимирович и решительно взял с насыпи туристический топорик.

Ольга и Артур молча наблюдали за его движениями, не смея вмешаться. Петров подошёл к гробу, наклонился и замахнулся топором. Удар пришёлся точно по шее мальчика. Голова отделилась от тела и повернулась набок. Из отрубленной шеи выделилось немного светло‑розовой жидкости.

– Всё закончено, – сказал Петров. – Надо закидать землёй.

– Давайте, я помогу, – сказал Артур, спрыгнув в яму.

Артур уложил доски на место, взял лопатку и принялся забрасывать землёй гроб. Михаил Владимирович пытался выбраться из ямы, но у него это не получалось. Ольга подала ему руку и помогла подняться наверх. Артур быстро забросал доски землёй так, что их стало не видно, и самостоятельно выбрался из ямы.

– Нам пора, – сказал Петров и осмотрелся по сторонам.

В парке по‑прежнему не было ни души. Михаил Владимирович и Артур быстро побросали в сумку инструменты и двинулись в сторону асфальтовой дорожки. Ольга последний раз посмотрела в яму и последовала за ними. На обратном пути сумку взялся нести Артур. Выйдя на дорожку, Артур и Михаил Владимирович молча отряхнули на себе одежду, не останавливаясь ни на секунду. Они делали всё в спешке, будто опаздывали на последний поезд. Пройдя половину пути, Ольга слегка замедлила шаг.

– Михаил Владимирович! – позвала Петрова Ольга. – Я сейчас что‑то видела.

– Что случилось? – спросил Петров и остановился.

Артур остановился и обернулся вслед за ними. Ольга указывала рукой в темноту парка, где на земле между деревьями вспыхивали и исчезали тусклые огоньки. Сначала Петров насчитал их не более пяти‑шести, но потом их стало больше. Многие из них были далеко от дорожки, но внезапно появились короткие еле различимые вспышки зеленоватого света буквально в нескольких метрах от их ног.

– Это очень плохо, – с тревогой сказал Михаил Владимирович.– Я и не предполагал, что их так много.

– Это всё они? – спросила Ольга.

– Я думаю, да, – ответил Петров.

Внезапно они услышали звериное рычание и обернулись. В нескольких метрах от них стояла большая собака, которая незаметно подошла, пока люди отвлеклись на огоньки. Собака опустила голову вниз и сделала несколько шагов вперёд, не прекращая при этом рычать. Свет от уличных фонарей еле доходил до этой части парка, но компания людей могла рассмотреть фигуру зверя. Собака была крупного телосложения. Возможно, это была помесь овчарки и дворняжки.

Петров стоял ближе всех к собаке. Ольга отступила на шаг, пытаясь спрятаться за Артура. Он шагнул вперёд, пытаясь загородить собой жену.

– Артур, подай мне, пожалуйста, что‑нибудь из сумки, – тихо сказал Михаил Владимирович, не поворачивая головы, и протянул в сторону и немного назад правую руку. Артур аккуратно расстегнул сумку, достал оттуда гвоздодёр и протянул его Петрову. Михаил Владимирович обернулся, чтобы взять инструмент. Собака тут же бросилась на него, укусила Петрова за правое бедро и отскочила. Михаил Владимирович взмахнул гвоздодёром перед собой, но промахнулся. Собака попятилась назад. Петров бросился к ней с гвоздодёром в руке, но зверь моментально отпрыгнул в сторону и скрылся в темноте парка.

– Видимо, это был командир наших «летунов», – сказал Петров, возвращаясь к молодым людям после неудачного нападения на собаку.

Петров прихрамывал на одну ногу и немного морщился.

– Она вас укусила! – воскликнула Ольга.

– Ничего страшного, – ответил Михаил Владимирович. – Надеюсь, что не стану таким же после укуса.

– Надо быстрее домой, – сказал Артур. – Пойдёмте к нам. Тут рядом. Рану нужно обработать.

– И днём надо сразу ехать в больницу, – сказала Ольга. – Вдруг эта псина бешеная была. Надо делать прививки от бешенства.

– Спасибо, ребята, – сказал Петров. – Вы – молодцы. Пойдёмте, пока нас никто не заметил. Что же нам теперь дальше делать?

– Что‑нибудь придумаем, Михаил Владимирович, – ответил Артур.

– А я вспомнил это стихотворение Фета, – сказал Петров. – Оно так и называется «Змей».

Михаил Владимирович шёл вместе с Артуром и Ольгой по ночному городу, чуть прихрамывая, и читал вслух стихотворение:

«Чуть вечернею росою

Осыпается трава,

Чешет косу, моет шею

Чернобровая вдова.

И не сводит у окошка

С неба темного очей,

И летит, свиваясь в кольца,

В ярких искрах длинный змей.

И шумит все ближе, ближе,

И над вдовьиным двором,

Над соломенною крышей

Рассыпается огнем.

И окно тотчас затворит

Чернобровая вдова;

Только слышатся в светлице

Поцелуи да слова».