"Путь Белой маски". Часть десятая⁠⁠

©Гектор Шульц

Часть первая.
Часть вторая.
Часть третья.
Часть четвертая.
Часть пятая.
Часть шестая.
Часть седьмая.
Часть восьмая.
Часть девятая.
Часть десятая.

Через несколько ночей с календарем разобрались все. Даже Кадир. Каждый из мальчишек, с помощью Ясана, обзавелся собственной деревянной табличкой, в которой начал отмечать дни и месяцы. Эйден, чуть подумав, сделал в своем календаре крохотную зарубку рядом с последним днем лета. Губы тронула грустная улыбка. В этот день Бронвен продала его циркачам и началась новая жизнь.
- Это особенный день? – тихо спросил его наставник, подходя ближе. Эйден вздрогнул и спрятал календарь в карман. Ясан понял все по-своему. – Поверь, далтэ. Особенных дней в твоей жизни будет много.
- Если я переживу обучение, - криво улыбнулся мальчик. – Байнэ Эйк всегда это повторяет.
- Это зависит от тебя, - кивнул наставник и присел рядом. – Мессир Торбул сказал, что ты получил стилет на «Черной чайке».
- Да, байнэ.
- Справился ли ты со своими кошмарами?
- Нет, - вздохнул Эйден. – Я всего лишь ударил одного из них тряпкой по руке. Он выронил стилет.
- Что ж, добытое в бою, становится твоим, - рассмеялся Ясан Меледи, прикасаясь пальцами к своему шершавому подбородку.
- Вы слышали о происшествии на пристани, байнэ?
- Да. Это был ты? Кто убил старшего далтэ?
- Я, - снова вздохнул мальчик. – Но байнэ Эйк бросил стилет того далтэ в воду. Он сказал, что…
- Принести жертву владыке может только Белая маска. Да, знаю, - перебил его наставник. – Видишь ли, мальчик, ты убил не Белую маску, а ученика, еще не прошедшего посвящение. Даже твой стилет еще не принадлежит тебе в полной мере. Скажи, замечал ли ты, что он как бы кусает тебя холодом, когда ты берешь его в руку?
- Да, байнэ. Но холод легкий, он почти не беспокоит меня.
- Это лабранская сталь, далтэ. Выкованная в глубинах горы, в самых ледяных подземельях обители. Она пропитана дыханием Владыки, как и наши сердца. И холод этот прогнать может лишь горячая кровь. Теплая и густая.
- После того случая… ну, на пристани, стилет не жег мою руку холодом, байнэ.
- Он напился крови. Но жажда всегда возвращается, - ответил Ясан. – И он будет кусать тебя, напоминая об этом. Будет стараться испить твоей крови, поэтому необходимо быть осторожным. Лабранская сталь покоряется лишь сильным, но покуда твои кошмары еще живы, она будет испытывать тебя. Раз за разом.
- Кошмары... Байнэ Эйк столкнул тело в море. На «Черной чайке» на меня тоже напали кошмары и у каждого из них был стилет.
- Ты наблюдателен, - довольно улыбнулся Ясан Меледи и понизил голос, заставив Эйдена податься вперед. – В свиту Владыки просто так не попасть. Только Белые маски достойны этой чести. Те, кто не проходит посвящение или умирает в процессе обучения, становятся кошмарами. Они жестоки, безжалостны и способны играть на твоих эмоциях, дурманя разум.
- Значит, напавшие на меня кошмары, когда-то тоже были далтэ, байнэ?
- Да, - вздохнул Ясан. – Более того. Среди них есть и майтэ. Когда-нибудь стилет убитого тобой далтэ найдет нового хозяина, а пока будет служить кошмару, как служил его хозяину при жизни. Так было и так будет всегда.
- Благодарю, байнэ. Это был очень интересный урок, - тихо ответил Эйден. Потом чуть подумал и задал вопрос, который его мучил в последнее время особенно сильно. – Скажите, байнэ, а бывали случаи, когда Белая маска сходился в бою с Белой маской?
Ясан Меледи ответил не сразу. На лбу его пролегли тяжелые морщины, а в глазах мелькнул лед. Однако наставник мотнул головой и, посмотрев на мальчика, скупо улыбнулся.
- Все когда-то случается в первый раз, далтэ. Да, такие случаи были. Никто не застрахован от метки Владыки. Даже Белая маска.

К исходу весны случилась первая проверка умений. Мальчишки по приказу Ясина разбились по парам и получили полупустые заплечные мешки. Затем наставник, обращаясь к каждой паре, выдал задание, на которое отводился остаток дня и ночь. Тараму и Костису нужно было поймать в лесах Лабрана двух голошеих пестряков, запечь их в глине и результат принести утром к дому наставника. Сложность была в том, что пестряки были необычайно пугливыми птицами и поймать их та еще задачка. Клечу и Франу дали задание собрать ингредиенты для зелья «Кровавые глаза», сварить зелье на костре и тоже принести результат наставнику. Микелу и Адану повезло. Им велели возвести наблюдательный пост на дереве и хорошенько его замаскировать. А вот Эйдена и Кадира удача обошла стороной.
- Марраду нужны три щитовика, чтобы пополнить запасы яда, - сказал Ясан, обращаясь к мальчишкам. – Но лесные щитовики – мелкие. Нужны те, что обитают в горах. Найдите их и принесите. Остерегайтесь скальных котов. У самок сейчас период течки и звери могут вести себя непредсказуемо. А чтобы вам совсем уж скучно не было, нарвите про запас цветов венефики, пока окончательно не отцвела. Помните особенность цветка?
- Да, байнэ, - кивнул Эйден. – Сок венефики ядовит и собирать цветки надо в перчатках.
- Верно. Жду всех завтра к полудню. Кроме вас, - палец наставника уперся в Микела и Адана. – Вам придется потрудиться, чтобы я не нашел ваше лежбище.
- Но вы же все равно найдете, байнэ, - понуро протянул Микел.
- Найду. Но вы постарайтесь, чтобы не нашел, - усмехнулся Ясан. – Время пошло.

В другую сторону пошли только Эйден с Кадиром. Остальные мальчишки, негромко переговариваясь, углубились в лес. Гастанец вздохнул, почесал шею и тоскливо посмотрел на горы, покрытые легкой дымкой. Но Эйден был рад. От занятий в подземельях портилось настроение и частенько кружилась голова от недостатка солнечного света, поэтому он использовал любую возможность, чтобы провести на свежем воздухе хоть немного времени.

- И чего ты радуешься? – проворчал Кадир, переступая через сухую траву. Делал это гастанец из предосторожности. Лабран кишел живностью, которая запросто могла тебя убить, поэтому он чаще всего смотрел под ноги, чем вперед. – На островах Гастана гор нет. Только равнины и пустыни.
- Не бойся, ноги не сломаешь, - съязвил Эйден. – Щитовики водятся у подножья гор.
- А может этих возьмем? – тоскливо ответил Кадир, указав рукой на гнездо справа от себя. Эйден, посмотрев в указанную сторону, негромко рассмеялся.
- Думаешь, наставник так плох, что не отличит горного щитовика от лесного?
- Ну, да. Ты прав. Дурацкая идея, - вздохнул гастанец и, подняв камень, запустил его в гнездо. – У, падлюки!
- Не тревожь змей понапрасну, - предупредил его Эйден. – Нам возвращаться еще. Кто знает, куда они уползут.
- Плевать. Меня больше скальные коты волнуют. Ты видел их?
- Только на рисунках. В книгах в библиотеке обители.
- А я вот видел, - ответил Кадир. – Байнэ Эйк меня за жгучим перцем послал к подножию гор. А там этих котов, что блох в рубахе Тарама. Глазищи оранжевые, будто огнем горят, а клыки с мой палец. Повезло, что в горы лезть не надо. Знаешь, как коты охотятся?
- Знаю.
- «Читал в книгах»? – настал черед Кадира язвить. Эйден снова рассмеялся и кивнул.
- Да. Они живут парами и охотятся вместе. Пока самец отвлекает внимание, самка готовится к прыжку. У котов есть шанс только на одну атаку, поэтому они предпочитают нападать со спины.
- Угу. Моргнуть не успеешь, как их клыки тебе сонную артерию вскроют, - согласился гастанец. – Знаешь, Эйд. Если бы на Лабране все не пыталось тебя убить, вышел бы очень милый остров.
- Где еще растить наемных убийц, как не в месте, где всем заправляет смерть, - вздохнул Эйден. Он, в отличие от Кадира, нес в руках палку, которой тыкал в сомнительные кусты и камни. И не зря. В одном из кустов обнаружился влюбленный клубок зеленых треуглов – крохотных змеек с треугольной головой. Их яд не мог убить, но вызывал мучительные судороги и использовался в парализующем зелье «Пляска обреченного». – Осторожнее. Там пауки.
- Здесь всюду, куда ни плюнь, какая-нибудь гадость найдется, - проворчал Кадир, обходя камень, рядом с которым виднелась идеально круглая дыра – вход в жилище лабранского тарантула. Если бы не сапоги из крепкой кожи, в которых щеголяли все без исключения жители острова, то не проходило бы и дня, чтобы кого-нибудь не прибрал в свою свиту Тос.

До подножия гор мальчишки добрались, когда солнце плавно начало спускаться за горизонт, окрасив снежные шапки на вершинах в ярко-оранжевые и багровые цвета. Эйден, несмотря на возмущение Кадира, отказался устраивать привалы и мальчишки ели на ходу. На ворчание гастанца, Эйден неизменно отвечал одно и то же.
- Найдем щитовиков, потом будем искать место для ночлега.
- Из тебя хороший байнэ получится, если доживешь, - буркнул Кадир, натерший на ноге мозоль. Но он понимал, что Эйдену тоже нелегко, поэтому язвить старался не так часто, как хотелось бы.
- А из тебя получится самая ворчливая Белая маска из всех, - парировал мальчик, заставив гастанца рассмеяться. Но, услышав где-то наверху шорох, Эйден моментально собрался и присел. – Тихо! Слышишь?
- Коты, - озвучил очевидное Кадир, когда в тишине раздалось протяжное мяуканье, от которого кровь стыла в жилах.
- Следи за спиной, - предупредил Кадира Эйден и, вздохнув, отошел в сторону. – Я поищу змей.
- Может дашь мне свой стилет? – с надеждой спросил гастанец, но увидев выражение лица своего друга, тоже вздохнул. – Ладно. Камнями обойдусь.

Чтобы найти щитовиков, Эйдену пришлось потрудиться. Лесные и полевые щитовики делали гнезда в кустах и в кучах прелой листвы, а горные прятались изобретательнее, поэтому и жили дольше своих лесных собратьев. Эйден искал камни, покрытые мхом. Так говорилось в книгах и об этом часто говорил Ясан Меледи, рассказывая далтэ о горной части Лабрана.
Щитовики любили влагу, а под камнями с мхом всегда влажно и темно. Идеальное укрытие для змей, которые выходят на охоту ночью. Камней, покрытых мхом, у подножия было много, но под ними ничего не обнаружилось. Лишь раз Эйден нашел сброшенную змеей кожу – сухую и ломкую. Он чуть подумал, подобрал её и спрятал в свой мешок. Возможно Федельмиду Келла она пригодится для лечебных зелий.
С заходом солнца горная живность постепенно становилась активнее. Мяуканье скальных котов стало таким частым, что Кадир, стоящий на страже, устал головой вертеть, высматривая серых и пушистых жителей горных пещер. Но Эйден не отвлекался. Он сосредоточенно искал щитовиков и наконец-то удача ему улыбнулось. Большое гнездо обнаружилось в уютной ложбинке рядом с большим камнем, чей бок почти полностью покрывал зеленый мох. Щитовиков в гнезде было пятеро. Двое взрослых и трое молоденьких. Но даже молодые щитовики были куда крупнее своих лесных собратьев.

- Кадир, неси корзину! – шепнул Эйден, начиная водить рукой из стороны в сторону, как учил Ясан Меледи.
- Нашел? – спросил гастанец, подходя ближе. Услышав шипение потревоженных змей, он отскочил в сторону и трусливо рассмеялся. – Ого! Вот это зверюги. Настоящие аспиды из сказок.
- Тихо ты. Давай корзину, - перебил его Эйден. Он резко выбросил руку вперед и схватил ближайшего щитовика, который тут же обвился хвостом вокруг предплечья. Затем мальчик, помня урок, осторожно погладил змею по красной полосе на голове и довольно улыбнулся, когда щитовик обмяк.
- Надо мне тоже попрактиковаться, - буркнул Кадир, накрывая корзину крышкой. Эйден кивнул и посторонился. Гастанец тоже поймал двух щитовиков и положил их в корзину к спящему собрату. Затем вздохнул и утер пот со лба. – А с этими что делать будем?
- Пусть живут, - ответил Эйден, прилаживая камень обратно. Но делал он это очень аккуратно, чтобы случайно не раздавить змей.
- Теперь можно пещеру найти, - облегченно вздохнул Кадир.
- А про венефику забыл? – улыбнулся Эйден. Гастанец ругнулся сквозь зубы, а потом расслабился, услышав ехидный смех. – Расслабься, Кадир. Утром соберем. Пока мы сюда добирались, я парочку кустов, еще не отцветших, приметил.
- Точно тебе говорю, байнэ из тебя отменный получится, - съязвил Кадир и поежился. – Давай уже пещеру искать. От этого мяуканья у меня сердце из груди выпрыгнуть готово.
- Это всего лишь коты.
- Угу. Скальные коты, Эйд. Здоровенные, сильные и клыкастые коты…

Подходящая пещера обнаружилась неподалеку от гнезда змей. Эйден и Кадир, помня предостережение Ясана Меледи, сначала изучили следы вокруг нее и лишь потом рискнули заглянуть внутрь.
Медведи на Лабране не водились, зато волков хватало с избытком. Мальчишки частенько слышали их вой в ночи, когда укладывались спать. Но в пещере не воняло ни псиной, ни едкой мочой скальных котов, а единственными обитателями оказалась парочка летучих мышей. Они меланхолично посмотрели на мальчишек черными бусинками-глазами и, закутавшись в кожистые крылья, снова уснули.
- Вроде пусто, - тихо сказал Кадир, держа над головой собранный на скорую руку факел. Но Эйден, углубившийся в пещеру, мотнул головой.
- Чувствуешь запах?
- Нет. Мышиным говном только воняет.
- Кровью пахнет. Но старой. И чуть-чуть гнилью.
- Понял, к чему ты. Тут живет гоэгно?
- Кто такой гоэгно? – нахмурился Эйден, повернувшись к Кадиру.
- Мертвяк, что кровь сосет у живых. На островах Гастана есть поверье, что слабаки, погибшие от своих рук, становятся гоэгно.
- Это Лабран, Кадир, - вздохнул Эйден. – Откуда здесь твоему гоэгно взяться?
- Не знаю. С кораблем приплыл. Старейшина рассказывал однажды, как к островам пустой корабль причалил. Палуба вся в крови, а в трюме, в ящике с землей, гоэгно спит. Распухший от выпитой крови.
- Если ты прав и тут действительно живет гоэгно, то он либо сдох, либо сбежал, - улыбнулся Эйден и вздрогнул, услышав из темноты протяжное мяуканье, а следом тихое шипение. – Слышал?
- Шарам меня укуси! – выругался гастанец. – Так и знал, что скальные коты тут живут!
- Дай факел, - ответил Эйден и, когда Кадир повиновался, осторожно пошел вглубь пещеры.
- Лучше бы гоэгно, - заскулил Кадир, но Эйден его не слушал. Он пробирался вперед, держа в левой руке факел, а в правой стилет, как обычно, обжегший кожу ладони холодком, стоило его только взять в руку.

Чем дальше шел Эйден, тем сильнее становилась вонь. От липкого и сладкого запаха гнили мальчика замутило и на лбу выступил холодный пот. Под ногами хрустели чьи-то кости – мелкие и высохшие, а мяуканье становилось громче. Однако Эйден слышал, как воют скальные коты. Гортанно, хрипло и страшно. В этом же мяуканье было больше страха, чем злобы.
- Чтоб тебя, - ругнулся мальчик, вляпавшись ногой в что-то зловонное и мягкое. Он опустил факел и побледнел, когда в неровном оранжевом свете увидел труп большого скального кота.

Судя по виду, тот сдох уже давно. Сквозь гниющую плоть торчали острые ребра, на которых извивались жирные черви. Глаза некогда гордого и опасного хищника высохли, а рот застыл в безмолвном посмертном крике. Кадир не врал. Клыки у скальных котов были внушительными, как и размеры тела. Эти звери запросто могли потягаться в размерах с волчарниками циркача Эрика.  Но что убило кота?
Причина нашлась неподалеку. Горный волк с распоротым горлом лежал у стены. Труп разбух и, казалось, если тронуть его пальцем, тут же лопнет. Эйден не рискнул к нему подходить, потому что от вони слезились глаза и желудок грозил исторгнуть из себя съеденные сухари с луком. Из темноты снова послышалось мяуканье, заставившее сердце Эйдена забиться быстрее. Мальчик сжал стилет и отступил. Если скальные коты живут парами, значит где-то во тьме за ним наблюдает второй кот. А сражаться с мощным зверем в тесной пещере сродни самоубийству. Мяуканье повторилось, затем послышался шорох и Эйден удивленно приподнял факел, чтобы увидеть то, что вылезло из темноты.

Это был котенок. Тощий, размером с его предплечье, с грязной, свалявшейся серой шерстью и ярко-оранжевыми глазами. Он подошел к трупу скального кота и, усевшись рядом, зашипел. Но вместо страха вызвал у мальчика улыбку.
- Эй, Кадир, - громко произнес Эйден. – Иди, взгляни на своего гоэгно.
- Я с места не сдвинусь, Эйд, - нервно ответил ему гастанец, заставив мальчика рассмеяться. – Что там? Правда гоэгно? Он жирный и разбухший от крови?
- Нет. Он маленький и тощий. Мяукает и шипит, - ответил Эйден, присаживаясь на корточки. Котенок, не обращая на него внимания, заворчал и попытался откусить от ноги трупа кусок. Гниющее мясо подалось легко и котенок, мяукнув, принялся жадно давиться оторванной плотью.
- Это не гоэгно, - озвучил Кадир, рискнув подойти к Эйдену. Он посмотрел на котенка и покачал головой. – Это скальный кот. Только маленький.
- Должно быть в пещеру забрался волк, - кивнул Эйден, наблюдая за котенком. – Попытался сожрать малыша, но тут столкнулся с… матерью. Смотри. Задней ноги нет. Она валяется рядом с трупом волка. Мать защитила ребенка, но умерла от кровопотери.
- А он все это время питался её мясом, - поморщился Кадир. – Ох, ну и воняет тут…
- Поздно искать другую пещеру, - вздохнул Эйден. – Нет никаких гарантий, что там хозяева будут рады нам.
- Ладно, - сдался гастанец. – Разведу костер у входа. Он отпугнет зверей.
- И гоэгно? – ехидно спросил Эйден. Кадир скривился, но все-таки выдавил из себя улыбку.
- И гоэгно. А будешь ржать, я с тобой картошкой не поделюсь.
- Смотри, - хмыкнул мальчик в ответ и указал факелом в сторону котенка, который подполз к его ноге и попытался укусить сапог. – Он голодный.
- Ну так покорми его, если хочешь, - фыркнул Кадир. – А я пошел отсюда. Вонь такая, словно тут и правда гоэгно сдох.

Эйден снова опустился на одно колено и, положив мешок на землю, вытащил из него вяленое мясо. Оторвав кусок, он бросил его котенку, который протяжно заворчал и вцепился в угощение. Ворчание довольно скоро сменилось на довольно урчание. Эйден улыбнулся, покачал головой и отправился к Кадиру, который, чертыхаясь, пытался развести костер у входа в пещеру.
Совместными усилиями им удалось развести костер и запечь картошку. Снаружи гудел ветер и слышался вой скальных котов, почуявших чужаков. Но огонь пугал их, и звери предпочитали ошиваться вдалеке, не рискуя подходить ближе. Кадир, поев, буркнул, чтобы Эйден разбудил его, когда сам захочет спать, после чего отвернулся к стене и захрапел. Эйден всегда завидовал этой способности гастанца. Он, после тяжелых тренировок под руководством Жакена Торбула, долго ворочался в кровати и пытался хоть немного расслабиться. Но сейчас ему не хотелось спать. Огонь приятно согревал уставшее тело, желудок потяжелел от печеной картошки и поджаренного на углях лука, а холодная вода в мехах пьянила похлеще вина.
Услышав из глубины пещеры знакомый шорох, Эйден улыбнулся, увидев, что котенок осторожно подбирается к костру. Мальчик достал еще немного вяленого мяса и бросил его малышу. Тот расправился с подарком быстро и, облизнувшись, подошел к спящему Кадиру. Понюхал его руку, чихнул и, развернувшись, обошел костер по кругу. Затем сел у ног Эйдена, зевнул и, свернувшись калачиком, задремал.

Утром Кадир разбудил Эйдена и, улыбаясь, показал рукой на ноги. Мальчик приподнял голову и тоже улыбнулся, увидев, что котенок лежит, прижавшись к его бедру. Однако стоило Эйдену пошевелиться, как в сумраке сразу же блеснули два оранжевых глаза и раздалось недовольное ворчание, сменившееся очень скоро довольным и размеренным урчанием.
- Гляди. Кажись, он себе мамку новую нашел, - хмыкнул Кадир, выкатывая из тлеющих углей печеную картошку.
- О, пока ты спал, он прогнал от тебя трех жирных гоэгно, - ответил Эйден. Гастанец поперхнулся и, побледнев, посмотрел на друга, после чего покачал головой, услышав смех.
- Это не шуточки, Эйд. Гоэгно существуют.
- Верю, верю. Дай мне картошку. А то тут лишний рот уже проснулся и явно хочет позавтракать, - улыбнулся мальчик, глядя, как котенок облизывается, смотря на костер.

Покончив с завтраком, мальчишки затушили костер и спрятали все следы, на это намекавшие. Они понимали, что на Лабране посторонних нет, но все же сделали так, как их учили. Кто знает, вдруг наставник решит проверить места их стоянок. Да и давно уже все привыкли, что за малейшую оплошность всегда следовало наказание.

Эйден придирчиво осмотрел вход в пещеру, удостоверился, что на каменном полу не осталось ни следа от костра, затем закинул мешок за плечи и подошел к Кадиру, который стоял у входа и зевал с недосыпа. Задание наставника выполнено, в корзине шелестят проснувшиеся щитовики. Осталось только нарвать цветов венефики и можно возвращаться. Однако Эйдена от размышлений отвлек шорох, а затем и слабое мяуканье, послышавшиеся за спиной. Обернувшись, мальчик увидел, как следом за ним по острым камням ползет котенок, вереща во всю глотку. Кадир, увидев его, прыснул со смеху, да и Эйден не сдержал улыбки, настолько комично и жалобно это выглядело.
- Не, гляди. Он и правда в тебе мамку увидел, - заметил Кадир, наблюдая за тем, как Эйден опускается на одно колено и протягивает руку. Котенок, добравшись до мальчика, сменил мяуканье на довольное урчание и легонько тяпнул Эйдена за палец. Однако остроты маленьких клыков хватило, чтобы пробить кожу, и мальчик ойкнул от неожиданности. Гастанец снова рассмеялся. – Одну мамку он уже сожрал. Сожрет и вторую.
- Не сожрет, - вздохнул Эйден. Он развязал мешок и, чуть подумав, посадил котенка внутрь, оставив торчать снаружи только его голову. Впрочем, кроху это устроило. Котенок зажмурился и заурчал. – Не бросать же его здесь.
- Байнэ это не понравится, - хмыкнул Кадир, пиная камушек. Он неожиданно зашипел и отскочил в сторону, увидев выбежавшего из укрытия толстого паука. – Давай уйдем отсюда, Эйд. Я ненавижу это место. И кота лучше тут оставь. С его родственниками.
- Они его убьют. Котята, пока не подрастут, живут в пещере, под охраной семьи. А он совсем мелкий, к тому же худой.
- Это Лабран, Эйд. На Лабране места слабым нет, - напомнил ему гастанец, но Эйден уже все решил. – Ладно. Смотрю, тебя не переубедить. Но учти, если байнэ решит тебя отлупить палкой, я тебя выгораживать не буду.
Эйден не ответил. Он задумчиво почесал котенка за ухом, закинул мешок за плечи и, взяв палку, пошел вперед. Кадир, чуть поворчав, последовал за ним, вертя головой на каждый шорох.

Конечно же, Ясан Меледи удивился, когда мальчишки вернулись не только со змеями и цветами, но с детенышем скального кота в заплечном мешке. Он выслушал рассказ Эйдена, изредка хмурясь, но в итоге мотнул головой и вздохнул.
- Сомневаюсь, далтэ, что мессир Торбул одобрит твой поступок. Без сомнений, помыслы твои были благими, однако скальный кот – это дикий зверь. Через год он будет больше, чем ты, и вяленым мясом от него не отделаешься.
- Я понимаю, байнэ, - согласился с ним Эйден. – Я не смог оставить его там.
- Это объяснимо. У тебя живое сердце, далтэ, - таинственно улыбнулся Ясан. – Что же, решение пока принимаешь ты. А что на это скажет мессир, я не знаю.

К полудню к дому наставника подтянулись и остальные мальчишки. Тарам и Костис, все покрытые царапинами, ожесточенно чесались, но отдали Ясану Меледи двух запеченных в глине голошеих пестряков. Наставник тут же разбил глиняные шары и довольно улыбнулся, увидев внутри запеченные в собственном соку тушки птиц. Их съели сразу же, а Эйден, ловя заинтересованные взгляды, дал немного мяса котенку, почуявшему вкусный запах. Тот, как и в прошлый раз, быстро расправился с угощением и, спрятавшись в мешке, заснул. Зелье Клеча и Франа наставник забраковал, сказав, что мальчишки передержали его на огне. А наблюдательный пост Микела и Адана Ясан разнес в пух и прах. Хмурый Микел, держащийся за сломанную руку, молча кивал, понимая, что наставник прав. Поэтому после разбора ошибок мальчишек, Ясан подвел итоги. Клечу и Франу было велено учить рецепты зелий и ядов, а Микелу и Адану предстояло к следующему занятию возвести нормальный наблюдательный пост в лесу. Наставника не смутила сломанная рука мальчишки. Он, как и многие, считал, что если не думает голова, то расплачивается за это тело.

Ближе к полуночи спальню Эйдена и Кадира навестил Жакен Торбул, неслышно вошедший в момент ужина. Гастанец, перепугавшись, вывалил содержимое своей тарелки на пол, а Эйден, кормивший сидящего на кровати котенка, побледнел, ожидая головомойки.
- Жир сухой тряпкой от пола не оттереть, далтэ, - процедил Жакен Торбул, обращаясь к Кадиру. – Ступай за теплой водой на кухню. И не забудь мыло.
- Да, мессир, - покраснел от смущения гастанец и, метнув в сторону Эйдена обеспокоенный взгляд, выбежал из спальни. Жакен Торбул, не обращая внимания на котенка, подошел к окну, заложив руки за спину. Эйден увидел блеснувший кончик стилета, спрятанный в правом рукаве и понял, что увидел лишь потому, что наставник сам захотел его показать.
- Мне донесли, что у тебя появился новый друг, - тихо произнес Жакен Торбул, поворачиваясь к Эйдену. Мальчик кивнул, с опаской смотря на мужчину, и подвинулся, давая ему рассмотреть котенка. Бескровные губы наставника изогнулись в легкой улыбке, но глаза холодно блеснули. – Скальный кот. Юный, напуганный и голодный. Он напоминает мне тебя, далтэ. Как ты полз по снегу к «Черной чайке», не желая умирать в холодном лесу.
- Он тоже полз за мной, мессир, - ответил Эйден. – Не желая умирать в одиночестве.
- Понимаю, - кивнул мужчина. Он подошел ближе и протянул к котенку руку. Тот осторожно понюхал палец и затем лизнул. – Маленькое, напуганное сердце. Жившее во тьме, питавшееся мясом матери, чтобы выжить. Почувствовавшее тепло другого сердца и доверившееся ему. Зря…
- Мессир! – закричал в ужасе Эйден, увидев, что пальцы Жакена Торбула сомкнулись на шее котенка. Послышался тихий хруст и маленькое тельце обмякло. Мальчик прикоснулся пальцем к грязной шерстке, перевел взгляд на наставника, стоящего рядом с кроватью, и прошипел. – Ненавижу…
- Ненависть – это сильное чувство, - с усмешкой ответил Жакен Торбул, прикоснувшись пальцем к своей маске. – Оно меняет душу. Оно меняет историю. Оно меняет жизнь. И что ты сделаешь, мальчик?
- Убью! – рявкнул Эйден, выхватывая стилет и бросаясь на наставника. Тот, смеясь, играючи ушел от удара, но мальчик не сдавался. Он вспарывал воздух раз за разом, в тщетной попытке достать Жакена Торбула хоть одним ударом. Он знал, что одного удара хватит, чтобы убить его. Но и сотни ударов будет недостаточно, чтобы утолить ненависть, бушевавшую в сердце.
- Твое желание недостаточно искреннее, - ответил Жакен Торбул, уклоняясь от стилета. Он легко и непринужденно танцевал в узкой комнатушке, не давая Эйдену ни единого шанса. – Или грязный кот не так был тебе важен?
- Ненавижу! – снова прошипел Эйден, меняя стойку. Наставник кивнул и развел руки в стороны, словно подначивая его.
- У тебя есть шанс, далтэ. Не упусти его, - ответил он и, рассмеявшись, ударил Эйдена ладонью по руке, когда тот снова попытался атаковать. – Плохо. Твои ребра открыты. Один удар, и ты труп. Может виной всему твое сердце, которое не разбилось, когда умер этот маленький котенок? Поэтому ты совершаешь ошибки? Ответь мне, мальчик.
- За что вы его убили? За то, что я пожалел его и спас от голодной смерти? Можно было просто отпустить! – зарычал Эйден от бессилия. Вспышка ярости резко улетучилась и на смену ей пришла усталость. Жакен Торбул сухо рассмеялся и покачал головой.
- Я всего лишь открыл тебе глаза, - тихо ответил он, указывая левой рукой на кровать. Эйден посмотрел в указанную сторону и открыл от удивления рот. Котенок, слабо покачивая головой, сидел на кровати и вылизывал шерстку, не обращая на них внимания. – Ты видел лишь то, что хотел видеть, далтэ. Ты хотел увидеть смерть и увидел, совершив ошибку. Пока твое сердце живо, ты будешь совершать ошибки. Раз за разом.
- Но я слышал хруст, – прошептал мальчик, подходя к кровати и смотря на котенка. Живого и невредимого. – Это колдовство?
- Техника, - ответил наставник, подбирая упавший стилет и протягивая его Эйдену. – Привязанность к кому-то делает тебя уязвимым, мальчик. Однажды ты поймешь это и твое сердце умрет окончательно. Ни сомнений, ни жалости, ни боли. Таков путь Белой маски.
- Но я не выбирал его, - вздохнул Эйден. – Меня заставили.
- У тебя был выбор. Как и у каждого из нас, и ты выбрал. В твоем сердце горит ненависть и обида, так направь их на тех, кто по-твоему в этом виновен, - улыбнулся Жакен Торбул. Он еще раз почесал котенка за ухом и внимательно посмотрел на мальчика. Затем развернулся и вышел из спальни, оставив Эйдена обдумывать сказанное.

*****

За лето котенок вымахал в крепкого скального кота, которого за пазухой уже не спрячешь. Еще и Кадир, которого кот нервировал своим присутствием, подливал масла в огонь. В итоге Эйден отпустил питомца на волю, но тот каким-то образом рано или поздно все равно возвращался в спальню мальчишек и однажды принес Кадиру задушенного щенка горного волка, чем растопил лед в сердце гастанца.
В обители на кота тоже перестали обращать внимание. Наставники по причине привычного равнодушия, а далтэ попросту привыкли и к ворчливому мяуканью зверя, и к тому, что кот частенько разгуливает по подземельям, охотясь на жирных лабранских крыс и изумрудных ящериц.

Моя страница на ЛитРес.