"Путь Белой маски". Часть восьмая⁠⁠

©Гектор Шульц

Часть первая.
Часть вторая.
Часть третья.
Часть четвертая.
Часть пятая.
Часть шестая.
Часть седьмая.
Часть восьмая.

Утром Кадир убежал с остальными на занятия, а к Эйдену зашел один из старших далтэ. Он молча открыл дверь, протянул ему пузырек с рубиновой жидкостью и так же молча вышел. Хмыкнув, мальчик откупорил пробку и осторожно принюхался. Пахнет лесными ягодами и медом, но он помнил, что первое впечатление обманчиво. Однако вздохнул и залпом выпил все содержимое пузырька. К счастью, горечи и обжигающего огня не было. Вниз ухнула приятная прохладная волна, отозвавшаяся покалыванием на кончиках пальцев рук и ног. Эйден улыбнулся и моментально провалился в сон, так и не успев этому удивиться.

Разбудил его Кадир, вернувшийся вечером с занятий. Гастанец был мокрым от пота и вид имел довольно бледный и потрепанный. На стол полетели два свитка, покрытых убористым мелким почерком. Мальчишка, застонав, лег в свою кровать и, повернувшись к Эйдену, криво улыбнулся.
- Повезло тебе, что на кровати валялся, - сказал он, вызвав у Эйдена улыбку. – Сегодня байнэ Эйк рассказывал нам о ядах, а потом отравил Клеча «обманным вином», чтобы показать, как оно действует.
- И как оно действует? – осторожно спросил Эйден, понимая, что приятного услышит мало.
- Клеч все еще моет кабинет байнэ, - ответил Кадир и мальчишки синхронно рассмеялись. Отсмеявшись, гастанец кивнул на ноги Эйдена и спросил. – Болит?
- Ночью было плохо. Потом какой-то парень принес пузырек с зельем, и я от него сразу же уснул. Сейчас боль слабая, ноющая. В сравнении с ночной, я её почти не чувствую.
- Это хорошо, - снова зевнул Кадир и с хрустом потянулся. – А я так вымотался, что хочу спать.
- Ты не против, если я твои записи почитаю?
- Развлекайся, - буркнул гастанец и, отвернувшись к стене, моментально захрапел. Эйден улыбнулся, свесился с края кровати и подтянул свитки к себе. Что-то подсказывало ему, что эти свитки нужно прочитать, а еще лучше – выучить.

В целом почерк у Кадира был вполне нормальным. Но половину слов Эйден не понимал, поэтому старался их запомнить, чтобы потом спросить, когда сосед по комнате проснется. В остальном, записанная лекция оказалась, на удивление, интересной. Эйден узнал, что «обманное вино» вызывает рвоту и понос одновременно, а если часть зелья вылить в кувшин с водой или настоящим вином, то можно спровоцировать отравление у слуг или охраны. Помимо этого, Маррад рассказывал о некоторых травах, которые растут в лесу. Травы являлись частью многих зелий и при нужде запас можно легко пополнить.
Вздохнув, мальчик принял сидячее положение, дотянулся до своей полки и взял чистый свиток с самопишущим пером. Затем принялся аккуратно переписывать свитки Кадира, ставя вопросительные знаки рядом с теми словами, которые были ему незнакомы.

Ночью боль вернулась, но уже не такая сильная. Эйден, не зная, можно ли ему спать или нет, честно бодрствовал, разглядывая потолок и разминая уставшими пальцами мышцы ног. Ему удалось, пусть хоть немного, но все же согнуть правую ногу. Эйден вымученно улыбнулся, вздохнул и начал разминать другую ногу. Работы еще много, не время отвлекаться на сон.
Однако утром, когда он с трудом выбрался из кровати и вознамерился пойти вместе с Кадиром на занятия, его у двери перехватил еще один далтэ. Он протянул ему новый пузырек и передал слова Федельмида, велевшего мальчику оставаться в кровати. Вздохнув, Эйден с тоской в глазах проводил гастанца и остальных, после чего вернулся обратно в комнату. Выпил содержимое пузырька, оказавшееся на вкус чем-то средним между куриным бульоном и крепкой медовухой, после чего, как и в первый раз, сразу же уснул.

Отправиться на занятия ему разрешил сам Федельмид, пришедший в спальню мальчиков спустя пять бессонных ночей. Он придирчиво осмотрел ноги и довольно хмыкнул. На миг Эйдену показалось, что в глазах наставника блеснуло уважение. Впрочем, ночами он преимущественно переписывал содержимое свитков Кадира, а потом пытался выполнять примитивные упражнения. Приседал, упирался ногами в стену и старался оттолкнуться, или же просто поднимал их вверх, а потом опускал, когда мышцы живота сводило. Естественно наставник это заметил, но ругать не стал.
- Ты бодрствовал все пять ночей? – спросил он, заглядывая в глаза мальчику. Тот кивнул. – Правильно. Кости сложно срастить, далтэ. Для этого нужно время, а у тебя времени нет. Другие далтэ уже занимаются и постигают науку под руководством байнэ. Тебе придется догонять их и догонять стремительно.
- Я читал свитки, которые Кадир приносит с занятий, - тихо ответил Эйден. Федельмид кивнул и прищурился.
- Верное решение, далтэ. Твои кости срослись, но боль еще будет беспокоить тебя, пусть и не так часто. Завтра ты можешь приступить к занятиям с остальными.
- Спасибо, байнэ, - кивнул Эйден. Наставник еще раз придирчиво ощупал его ноги и, развернувшись, покинул комнату. Мальчик с тоской посмотрел в окно, вытащил из-под подушки свитки и углубился в чтение. Наверняка другие байнэ будут задавать вопросы. Вряд ли им есть какое-то дело до его поломанных ног.

Наконец утром он отправился на занятия вместе с Кадиром и остальными мальчишками. Они удивленно переглядывались и, шушукая, косо смотрели на него, ожидая, когда за ними придет наставник. Однако шепотки моментально стихли, как только в конце коридора появилась знакомая фигура в черных одеждах и раздался холодный, властный голос.
- Закончить разговоры. Выстроились по двое. За мной, - сказал Жакен Торбул. Мальчишки моментально подчинились, однако наставник прошел в конец ряда и остановился рядом с Эйденом и Кадиром. Гастанец побледнел и мелко затрясся, но смотрел Жакен Торбул не на него. – Твои ноги не сломаются, далтэ?
- Нет, байнэ, - ответил Эйден. – Байнэ Келла позволил мне заниматься.
- Смотрю, он не только поставил тебя на ноги, но и привил хоть какое-то подобие этикета. Отрадно, но обращаясь ко мне, говори «мессир». Твой стилет с тобой?
- Да, мессир, - кивнул мальчик и вытащил из-за пазухи завернутое в тряпицу оружие. На лице Жакена Торбула мелькнула улыбка, а остальные мальчишки негромко зашумели. Даже Кадир удивленно посмотрел на Эйдена.
- Белая маска никогда не расстается со своим стилетом, далтэ. Запомните это. Вырвать его может лишь смерть из ваших окоченевших пальцев. За мной.
- Откуда ты взял стилет Белых масок? – шепнул Кадир, смотря на Эйдена с выражением одновременно и страха, и обожания.
- На «Черной чайке» на меня напали странные… существа, - ответил Эйден, пока они шли по коридорам за Жакеном Торбулом. – Одно из них выронило этот стилет, а наставник сказал, что он теперь мой.
- Байнэ Эйк говорил нам, что стилет добывается в испытании. А ты уже добыл его?
- Я не знаю, Кадир, - вздохнул мальчик и ехидно добавил. – Можешь спросить мессира, если тебе интересно.
- Да вот еще, - фыркнул гастанец и потупился, наткнувшись на ледяной взгляд Жакена Торбула. – Скорее Шарам мне кусок жопы откусит, чем я что-то у мессира спрошу…

Они шли долго. Спускались по многочисленным ступеням в глубины горы и ежились от холода и тьмы, которая царила здесь. Разговоры и шепотки давно стихли и весь путь проходил в молчании, а Эйден, пользуясь моментом, изучал таинственные подземелья обители Белых масок.
Пол здесь тоже был выстлан черным мрамором, но белых колонн не было. Одна лишь тьма и огонь, тускло освещавший дорогу. Однако, как только мальчик присмотрелся, он увидел, что гладкие стены тоже покрыты резьбой. Более того, на них он увидел картины, настоящие произведения искусства. Какие-то сюжеты были ему знакомы, а какие-то он видел впервые, но почти везде, в центре каждой картины, были изображены Белые маски.

- Это путь в святилище Владыки, - нарушил молчание Жакен Торбул. Во тьме его голос звучал глухо и особенно холодно. – Далтэ учатся здесь убивать. Майтэ проходят здесь последнее испытание. А Белые маски присягают здесь на верность Владыке. То, что вы видите на стенах, это подвиги. Подвиги моих братьев. Мадан по прозвищу Танцующая тень, убивший старейшего лорда Эмпеи и положивший начало империи. Эрлик Острозубый и его смертельный танец против десяти Бронзовых сабель...
- Я слышал о нем, - шепнул Кадир Эйдену. – Он убил всех. Отправил их к Шараму…
- Возможно далтэ из Гастана знает легенду лучше меня и поделится с вами? – процедил Жакен Торбул, заставив Кадира вздрогнуть. – Или мне отрезать ему язык? Тогда о нём тоже сложат легенду. Кадир Болтун, осмелившийся перебить мессира Владыки.
- Нет, мессир. Простите, мессир, - пробормотал мальчишка. Эйден улыбнулся, увидев, что остальные мальчишки тоже улыбаются.
- Но истина в моих словах есть, - продолжил Жакен Торбул, идя вперед. – Любой из вас может попасть на эти стены, а слава вашего подвига будет жить вечно. Северин Кройцвелл… Морган Леби… Их клинки писали историю, далтэ. И сейчас мои братья взирают на вас так же, как когда-то взирали на меня.

Жакен Торбул замолчал и, махнул рукой, приказывая идти за ним. Остальные мальчишки, потупившись, поплелись следом. Кадир, кляня себя за длинный язык, благодарил богов за то, что язык не отрезали. А Эйден продолжал рассматривать подвиги Белых масок, изображенные на каменных стенах святилища и от вида древних воинов мурашки бегали по его спине.
Меж тем Жакен Торбул снова махнул рукой, и процессия остановилась. Эйден, как и остальные, удивленно осмотрел большой зал, ярко освещенный масляными лампами. В центре зала расположились стойки с разнообразным оружием, доспехами и тренировочными мечами – полной копией настоящих мечей, только не заточенных и лишенных острого конца. Здесь пахло не сыростью, а теплом, кислым потом и железом.

- Тренировочный зал. Надеюсь, что вы запомнили дорогу, потому что в следующий раз идти сюда вам придется самостоятельно, - произнес Жакен Торбул, повернувшись к ним. В руке он держал собственный стилет – тонкий, невероятно острый, с рукоятью из блестящего, но шершавого металла. – Что это?
- Стилет, мессир, - тихо ответил Эйден, смотря на наставника.
- Верно, далтэ. Это стилет. Основное оружие Белой маски. Но у него есть и отличие, - кивнул тот и повернул клинок так, чтобы мальчишкам была видна его особенность. – Четырехгранное сечение. Он не расширяется к рукояти и им можно перерезать глотку, в отличие от других стилетов. Превосходный баланс позволяет его метать из любого положения. Сделан он из особой стали, которая производится здесь, на Лабране. Купить его нельзя, украсть тоже. Можно заслужить или добыть в бою. Со временем каждый из вас обзаведется собственным оружием и будет владеть им до самой смерти. Кто из вас мне ответит, почему у стилета четырехгранное сечение? Никто? Ожидаемо.
- Благодаря этому колющая рана, нанесенная стилетом, будет практически незаметна, мессир? – спросил незнакомый Эйдену высокий мальчишка с забавно торчащими ушами.
- Правильный ответ, пусть и неполный, - кивнул Жакен Торбул, подходя к нему. – Мало того, что рана будет незаметна. В месте укола останется крохотная дырочка, не пропускающая кровь. Этому также помогает и дыхание Владыки Тоса. Прикоснись к лезвию.
- Ледяное! – вздрогнул мальчишка и, отпрянув, сунул в рот палец, из которого на пол закапала кровь.
- Острое, - сухо рассмеялся мужчина. Остальные ученики испуганно попятились, когда мальчишка вдруг побледнел и упал на бок. – И покрытое парализующим ядом лабранского щитовика. Жертва обездвижена, и вы вольны делать с ней все, что захотите. Этот яд так же уникален. Удар, нанесенный в сердце, не только убьет жертву, но и позволит ей уйти безболезненно и быстро. Сначала немеют конечности, затем сердце замедляет ход и наконец… тьма.
- Мессир? – поднял руку Эйден, набравшись храбрости. Жакен Торбул коротко кивнул, разрешая задать вопрос. – А если владелец стилета сам порежется?
- Тогда это не Белая маска, а деревенский дурак, - сварливо ответил наставник и изящно прокрутил стилет на ладони. – Впрочем, пусть порезы вас не пугают. Есть одно средство, которое избавит вас от участи далтэ Ноэффинна.
- Противоядие? – с надеждой спросил Кадир, заставив Жакена Торбула вздохнуть.
- Практика, - резко ответил тот. Кадир покраснел и в который раз проклял свой язык, только и способный, что чушь нести. – Пока вы не обзавелись собственным оружием, тренироваться будете с учебными клинками. Они из обычной, пусть и хорошей стали, и не пропитаны ядом. Однако острота их ничем не уступит моему стилету.
- Мессир… - Эйден не договорил, потому что Жакен Торбул метнул в него насмешливый взгляд.
- А тебе, далтэ, несказанно повезло. Тренироваться ты будешь с собственным стилетом. А если оцарапаешься, то присоединишься к растяпе Ноэффинну, - ответил он, указав острием клинка на застывшего на полу мальчишку. Затем повернулся к остальным и рявкнул. – Приступим. В центре зала находится стойка с оружием. Я считаю до трех, и тот, кто не успеет раздобыть себе учебный стилет, будет сражаться голыми руками. Раз…
Мальчишки недоуменно переглянулись, а потом бросились к стойкам.
- Два…
Завязалась потасовка, когда один стилет привлек внимание троих.
- Три. Ко мне. С оружием или без него, - скомандовал Жакен Торбул. Он презрительно хмыкнул, увидев, что двое мальчишек с виноватым видом стоят с пустыми руками. Однако показательной казни не последовало. Наставник попросту поставил их против тех, кто успел найти себе стилет. – Каждый порез – это урок. Помните об этом и не медлите, когда я отдаю приказ…

Сначала Жакен Торбул показал им три базовых стойки и три базовых удара, после чего заставил мальчишек сойтись в учебном бою. Результатом этого стал залитый кровью мраморный пол и с десяток порезов на руках и ногах. Целью было не убить соперника, а блокировать его удары и оставить на коже метку – тонкий порез. Особо увлекающихся наставник награждал оплеухами и еще раз повторял цели упражнения.
Эйден, вставший в пару с Кадиром, всячески старался не порезать гастанца собственным стилетом, а тот старался держаться подальше от отравленного клинка. За это Жакен Торбул заставил Кадира бить кулаками мраморную колонну, а Эйдену велел отжаться от пола двести раз. Когда они закончили и снова сошлись в учебном бою, то в глазах каждого горела мрачная решимость.
Несмотря на комплекцию, двигался Кадир довольно резво и частенько перекидывал стилет в другую руку, пытаясь запутать Эйдена. Он дважды резанул его по руке лезвием и, ухмыляясь, совершил ошибку. Эйден подгадал момент, когда гастанец снова попробует поменять рабочую руку, сделал выпад вперед и секанул по запястью лезвием. Кадир вытаращил глаза и тут же обмяк, свалившись мешком на пол. Жакен Торбул сухо рассмеялся, увидев это, и, подойдя к лежащему мальчишке, что-то высыпал тому в рот из маленького флакона. Гастанец покраснел, потом раскашлялся и неуклюже поднялся на ноги.
- Свою дозу на сегодня ты получил, - съязвил наставник, убирая флакон в нагрудный карман. – Далтэ! Закончили. Слушаем меня.

Во время очередной лекции к Жакену Торбулу присоединился хмурый, высокий мужчина в белой маске. Келеб Мортур, как запомнил Эйден. На нем наставник показал технику боя без стилета против вооруженного соперника. Эйден жадно ловил каждое движение, с удивлением осознав, что большинство приемов ему будет сделать легко из-за цирковой подготовки. Впрочем, раскрывать карты он пока не собирался и поэтому продолжил слушать.
- Стилет – не единственное оружие Белой маски, - сказал Жакен Торбул, прогуливаясь между стоящими мальчишками. – Если схватка принимает неприятный оборот, в ход идет все, что попадется на глаза. Йохан Куи был известен тем, что любой предмет в его руках становился смертельным оружием. Однажды он убил свою цель самописным пером, а охраннику, решившему его остановить, сломал шею с помощью фолианта Чауэла «Благородные дома Эренвальда. Большие и малые». Именно он разработал стиль боя, которым мы пользуемся до сих пор, и который вам тоже предстоит освоить. Это комбинация техник знаменитой борьбы Гастана, танца с саблями Кагры, эмпейского кулачного боя и алийской борьбы сухожилий. Квинтэссенция лучших приемов, способных спасти вам жизнь и выполнить контракт. Естественно, я продемонстрирую это. Далтэ Мордред, ко мне.
- Мессир, - откликнулся Эйден, выходя вперед. Жакен Торбул кивнул и скинул мантию, чтобы не мешалась, оставшись в черной рубашке, расшитой золотом, и темно-серых штанах. Мальчик не успел подивиться, как мужчина разулся и ступил босыми ступнями на холодный мраморный пол. Он чуть подумал и тоже разулся.
- Вытащи стилет, - приказал наставник, возвышаясь над ним. Но в голосе не было спеси или злобы. Только равнодушие и спокойствие. – Нападай.

Помня о том, как его заставили отжиматься, Эйден сжал зубы и бросился в атаку… чтобы тут же очутиться на полу. На миг показалось, что Жакен Торбул просто наклонил корпус, но щека горела от удара ладонью, да и спина болезненно пульсировала, получив удар.
- Нападай! – повторил он, заложив руки за спину. Эйден вздохнул и качнул телом влево, стараясь спровоцировать соперника уйти в сторону, но Жакен Торбул схватил его за руку, сдавил запястье пальцами и заставил выронить стилет. Затем резко дернул на себя и в то же время шагнул назад. Эйден, не сумев среагировать, полетел в стену и ударился лбом об камень, вызвав у остальных мальчишек смешки. Однако сам улыбнулся, услышав голос наставника. – Вам смешно? Может кто-то желает занять его место и показать, как надо сражаться? Нападай, далтэ.
- Мессир, - кивнул Эйден, подбирая стилет и снова замахиваясь. На этот раз он не спешил и осторожно кружился вокруг Жакена Торбула. Тот был предельно расслаблен и лениво смотрел за перемещениями ученика.
- Если ты надеешься, что у меня закружится голова, то я тебя разочарую. Нападай! – мальчик вздохнул и двинулся на наставника. Замах, удар… сильные пальцы, сдавливающие запястье. Эйден понял, что его сейчас снова швырнут на пол, поэтому резко перенес вес на левую ногу, а правой попытался достать до головы Жакена Торбула. Однако тот был готов к такому повороту. Он подставил руку, погасив удар, а затем резко ударил двумя пальцами по коленной чашечке. Эйден взвыл от боли и мешком свалился на пол, выронив стилет.
- Как он его, а… - донесся до Эйдена шепот Кадира.
- Нет ничего зазорного, чтобы использовать слабости соперника. Наблюдение позволит вам их найти. Неправильно сросшиеся кости, хромота, перекошенный позвоночник, отсутствие глаза, - сказал Жакен Торбул, прохаживаясь рядом со скулящим Эйденом. – Каждая мелочь может принести победу, а недооценка соперника приведет к поражению. Запомните это.
- Мессир, - тихо откликнулся Эйден, с трудом поднимаясь на ноги. Колено еще побаливало, но боль была не такой ослепляющей, как в момент удара. – Вы использовали два пальца. Но как…
- Болевая точка, далтэ, - пояснил Жакен Торбул. – В теле человека великое множество нервных окончаний. Воздействуя на них, вы можете лишить подвижности руку. Ногу. Или же отправить сознание противника в забвение. Я использовал твою слабость против тебя.
- Но это нечестно, - запальчиво прокричал мальчик и прикусил язык. Однако наказания не последовало. Жакен Торбул попросту рассмеялся. Как и всегда, сухо и зло.
- Честь оставь рыцарям и другим скоморохам. В бою хороши все средства, далтэ. Либо ты примешь это, либо сдохнешь. Иного не дано.
- Учить вас этому буду я, - негромко произнес стоящий в отдалении Келеб Мортур. В отличие от Жакена Торбула, он был одет в свободные серые штаны и черную безрукавку. Мускулистые руки скрещены на груди, а холодные глаза безразлично смотрят поверх голов.
- С этого дня у вас появится расписание. Весь день и часть ночи вы будете посвящать занятиям. Совершенствовать тело, дух и разум, - добавил Жакен Торбул.
- Мессир, - осторожно поднял руку Кадир. – А когда мы получим настоящие стилеты?
- Когда будете достойны их получить, далтэ, - ответил наставник и повернулся к молчащему Келебу Мортуру. – Можете приступать. Моя часть урока закончена.
- Да, мессир, - поклонился тот и, проводив Жакена Торбула взглядом, повернулся к притихшим мальчишкам. – Слушать меня молча. Прежде, чем задать вопрос, поднять руку. И главное – стараться. Ясно?
- Да, байнэ, - хором ответили ученики. Эйден вздохнул, замотал свой стилет в тряпицу и отложил его в сторону, понимая, что сегодня он больше не пригодится.

Остаток дня напомнил Эйдену лагерь циркачей. От обилия физических упражнений ныли мышцы, но остальным мальчишкам было хуже. Кто-то потянул спину, отрабатывая кувырки. Кадир отбил задницу, пытаясь выполнить сальто, и долго скулил в сторонке, проклиная собственную неуклюжесть. Клеч Пирто, зеленоглазый и рыжеволосый мальчуган из Алии, сломал руку во время тренировочного боя со своим соседом по комнате и его заставили отжиматься на здоровой руке. И лишь Эйден обошелся малой кровью, что не преминул заметить наставник.
- Где ты проходил подготовку, далтэ? – спросил он, подходя к Эйдену, который сел на шпагат и пытался пальцами дотянуться до ног.
- В бродячем цирке, байнэ, - ответил он, продолжая растяжку. – Нас обучали акробатике, гимнастике и заставляли проходить полосу препятствий.
- Что ж, это облегчит тебе жизнь, - усмехнулся Келеб. – Но ненадолго. Встань.
Эйден встал, а потом удивленно посмотрел на наставника, который подозвал к себе шипящего Кадира и, не успел мальчишка хоть что-нибудь сказать, поставил ему на голову небольшое эмпейское яблочко. Зеленое, твердое, как камень, и необычайно кислое.
- Ты, - велел Келеб Кадиру, - стой ровно. А ты, далтэ, сбей яблоко с его головы ногой.
- Я…
- Молчать! – перебил Кадира наставник и снова повернулся к Эйдену. – Собьешь без прыжка, получишь отдых и глоток воды. Собьешь с прыжка, только глоток воды. Ясно?
- Да, байнэ, - кивнул мальчик. Он нахмурился и наклонил голову, оценивая шансы. Кадир был ниже его на голову, но более крепкий. Шанс есть. Вздохнув, Эйден поднял ногу и резко ударил, целясь по яблоку. Однако попал Кадиру в ухо. Гастанец, не ожидавший удара, ойкнул, заставив наставника рассмеяться.
- Хорошая попытка, - похвалил он, поднимая яблоко. Кадира отправили отжиматься, а его место занял многострадальный Клеч, держащийся за руку и бледный, как каградский белый гриб. Клеч был выше, но Келеба это не смутило. – Собьешь без прыжка, получишь глоток воды. Собьешь с прыжком, вернешься к занятиям. Ударишь его, двести раз отожмешься от пола, а потом сто раз присядешь с камнем в руках. Ясно?
- Да, байнэ, - вздохнул Эйден и шепнул Клечу. – Не трясись.
- Не могу, - простонал тот. – Рука болит.
- Я жду, - напомнил о себе наставник, стоя рядом. Эйден кивнул, собрался с мыслями, поднял ногу и кончиком большого пальца сумел достать яблоко, которое отлетело в сторону и, заплясав на мраморном полу, укатилось во тьму святилища. Келеб скупо улыбнулся. – Хорошо, далтэ. Можешь выпить воды.
- Спасибо, байнэ, - ответил мальчик и, подбежав к ведру с водой, жадно осушил железный ковш. Вода была холодной и приятно бодрила. Келеб, однако, на этом не успокоился.
- Почему ты не сбил яблоко в первый раз? – спросил он.
- Я не смог, байнэ.
- Ты сбил его сейчас. С человека, который был выше. Почему ты не сбил его в первый раз?
- Я боялся, что у меня не получится, - тихо ответил Эйден. Наставник кивнул.
- Если ты боишься или сомневаешься, то проиграешь. Ты боялся причинить боль толстому далтэ, поэтому не смог. Ты сомневался, что сможешь, поэтому не смог. В бою или при выполнении контракта у тебя не будет времени для сомнений. Ты должен быть готов сделать все идеально с первой попытки.
- Я понял, байнэ.
- Хорошо. Сто отжиманий и возвращайся к растяжке.

В спальню Эйден и Кадир вернулись за полночь. На столе их уже ждала горячая похлебка и кусок хлеба с сыром, словно еду принесли за мгновение до их прихода. Эйден взял свою тарелку и присел на край кровати, а вот Кадир, простонав, рухнул без сил на свое место и закрыл глаза.
- Я сейчас сдохну, Эйд, - глухо протянул он.
- Не сдохнешь, - улыбнулся Эйден, зачерпывая похлебку коркой хлеба и отправляя все в рот. – Скоро мышцы привыкнут. Останется лишь небольшая боль, но она будет приятной.
- Чтобы боль и вдруг приятная? Ха! – рассмеялся Кадир и тут же схватился за живот. – Чтоб тебя, шутник.
- Я не шучу.
- Тебе легко. Я видел, как ты крутился. Сальто, колеса, кувырки. Играючи все сделал. Даже яблоко от байнэ получил.
- Это на первый взгляд так кажется, - вздохнул Эйден, вспомнив лагерь циркачей. – Когда на морозе ты раз за разом отрабатываешь элемент, а потом тебя гонят на полосу препятствий, после которой тебя может ждать порка, быстро учишься. Завтра у тебя все тело будет болеть, будто Тос его прожевал и выплюнул.
- А то я не знаю, - сварливо ответил гастанец. – Я после первой охоты с отцом еле проснулся. Ноги горели так, словно их углями горячими нашпиговали. Не разогнуть.
- Утром я буду разминаться. Можешь делать это со мной, - улыбнулся Эйден. – Тебе сразу полегчает.
- Да вот еще, - фыркнул Кадир. – Я буду спать столько, сколько мне отмерено.
- Твое право, - согласился с ним мальчик, вычищая тарелку коркой хлеба.

Но утром Кадир, хоть и не прекращая охать и стонать, присоединился к Эйдену на разминке. Позавтракав, мальчишки вышли в коридор, дождались остальных и направились на занятия. Жакен Торбул не обманул их, сказав о расписании. Это расписание они обнаружили в своих спальнях утром. На столах, рядом с завтраком.
Сначала они отправились к Келебу Мортуру, который выгнал мальчишек на свежий воздух и заставил бегать рядом с обителью Белых масок. После бега их ждали отжимания, приседания с тяжелыми камнями и учебные бои друг с другом без оружия.
После разминки они отправились в подземелья обители к Марраду Эйку. В этот раз новый яд продемонстрировали на Эйдене, и он долго тыкался из угла в угол, потеряв зрение, пока остальные записывали в свитки слова наставника.
- «Черная пелена», - диктовал Маррад Эйк, ходя между мальчишками. – Универсальный яд, используемый Белыми масками. В состав входит толченый корень белой гнилушки, яд лабранского щитовика, алийский пустырник. Для чего нужен пустырник, далтэ Кадир?
- Чтобы маскировать запах, байнэ?
- Верно. Одна капля зелья вызовет кратковременную слепоту. Эффект наглядно демонстрирует далтэ Эйден. Две капли вызовут забвение. Когда ваша жертва очнется, то ей можно будет только посочувствовать. Головная боль, рвота, кратковременный паралич нижних конечностей. Три капли убивают практически моментально. Теперь записываем пропорции, необходимые для приготовления зелья, и сам рецепт. Яд щитовика при надобности можно заменить ядом эмпейской тупорылой змеи или каградской гадюки. В случае замены змеиного яда, для убийства необходимо не три капли зелья, а четыре…

На занятиях Эогена Лурье зрение наконец-то вернулось к Эйдену. И как раз вовремя, потому что тему наставник освещал довольно интересную и полезную. Эоген, единственный из обители Белых масок, выбрал своим кабинетом не темные подземелья, а высокую башню, расположенную в дальнем углу внутреннего двора. В его кабинете было много книг, свитков и древних фолиантов, которые были настолько большими и тяжелыми, что для того, чтобы их поднять, требовались минимум двое человек.
Наставник был стар. Об этом говорили длинные седые волосы, забранные в высокий хвост, и покрытая глубокими морщинами кожа. Однако взгляд, как и у всех Белых масок, оставался все таким же холодным и внимательным. Смуглая кожа выдавала в нем сына Кагры, но Эоген, как и остальные байнэ, никак не выделял своих сородичей, ко всем относясь одинаково.
Как только мальчишки расселись на полу и достали свитки, наставник вышел вперед и указал рукой на большую доску, покрытую изящными незнакомыми символами. Эйден вспомнил, где он видел эти символы. Они были нанесены на таблички в пещере, когда они шли к обители Белых масок с Маррадом. Они встречались и в темных подземельях, выбитые на камне. На его стилете тоже были эти символы. Кадир тогда сказал Эйдену, что это язык Лабрана. И последующие слова наставника это подтвердили.
- Лабратэнга, - коротко сказал Эоген, продолжая указывать на доску. – Дословно – язык Лабрана. Более подробно – один из древнейших языков этого мира. Он возник задолго до империи. Задолго до появления таких государств, как Кагра, Алия или острова Гастана. На этом языке говорил Владыка Тос со своим братом Ласом, когда делил ночь и день. На этом языке говорю я и мои братья. Этот язык будете учить и вы, далтэ.
- Еще один язык, - проворчал сидящий рядом с Эйденом Клеч. Ему замотали сломанную руку и вдобавок дали какого-то зелья, из-за чего мальчишка порой нес полную чепуху, веселя остальных. – Есть же…
- Еще один язык, далтэ, - жестко ответил Эоген. Эйден не удивился, что наставник услышал тихий шепот Клеча. Он давно понял, что чувства у всех наставников обострены до предела и недооценивать их не стоит. А вот Клеч, видимо, этого так и не понял, потому что раскрыл рот и покраснел от смущения. – Который не только поможет вам в минуту нужды, но и, возможно, убережет от преждевременной гибели.

Моя страница на ЛитРес.