Продолжение поста «Антиутопия мертва: Математически выверенное счастье»⁠⁠7

Первая часть: Сюжет.
Вторая часть: Сверхразумы с Википедии.

Критики и запрет

Как бы это ни было комично, обратимся к Википедии за цитатами (Не волнуйтесь, я не поленился перейти хотя бы по указанным в статье ссылкам, чтобы проверить достоверность). Интерес представляют следующие отзывы:

Александр Воронский осудил автора за «неподдельный страх перед социализмом».

В. Б. Шкловский отметил сходство ряда деталей романа с пародийным рассказом Джерома Джерома «Новая утопия» и оценил его как неудачное произведение: "Герои не только квадратны, но и думают главным образом о равности своих углов. <…> По-моему, мир, в который попали герои Замятина, не столько похож на мир неудачного социализма, сколько на мир, построенный по замятинскому методу… Весь быт… представляет собой развитие слова «проинтегрировать». Он же назвал Замятина эпигоном Андрея Белого.

Корней Чуковский в дневнике писал: «Роман Замятина „Мы“ мне ненавистен. Надо быть скопцом, чтобы не видеть, какие корни в нынешнем социализме. Всё язвительное, что Замятин говорит о будущем строе, бьёт по фурьеризму, который он ошибочно принимает за коммунизм. А фурьеризм „разносили“ гораздо талантливее, чем Замятин: в одной строке Достоевского больше ума и гнева, чем во всём романе Замятина».

Я должен сделать эту врезку. Это невероятно смешно. Тот же дневник.

Во-первых, аргумент про нефть мог бы быть корректным, но он просто не требует ответа. Берут, добывают, синтезируют искусственную нефть, не всё ли равно, этот элемент нужен для создания автономного общества, способного существовать в рамках одного города, размеры которого, мы к слову не знаем.

Во-вторых, буквы, цифры, нумера… итак, в книге чётко проговаривается что в Едином государстве живёт 10 000 000 нумеров. Также в книге имеются имена, ой, нумера как с латинскими так и с буквами кириллицы (Можно сказать, что Чуковский не видел русский текст, а только перевод с английского, но видя современный текст, Чуковский как минимум ошибся. Тем более что в некоторых переводов женщина Ю обозначается как Yu-10 и тогда в английском языке сохраняют понимание, что используются не только латинские буквы). Но у меня другой вопрос: откуда утверждение про 10000 нумеров на каждую букву? Я недавно перечитывал и такого не помню. Я открыл текст и такого не нахожу. Откуда этот бред?

Юрий Жуков (историк) называет отнесение романа «Мы» к «антисоветчине» откровенной ахинеей. Он утверждает, что «Мы» — это ответ на утопию Гастева, опубликованную в 1919 году. (Это утверждение из ролика так что скрина не ждите)

Внимание вопрос, кто из этих людей оказался ближе к истине? На размышление 10 секунд.

Ответили? Правильно Жуков. Какой антисоветизм в «Мы»? Роман прямо говорит что он критикует. ПРЯМО. Буквами пишет. И это не социализм, не коммунизм, не фурьеризм, не тоталитаризм и даже не капитализм напрямую, чего можно было бы ожидать от советского писателя. Но что же он критикует?

Итак, первейшее утверждение я бы даже сказал первый миф, который стоит обсудить это связь травли и эмиграции Замятина с романом «Мы». В многих статьях, текст формулируется таким образом, чтобы создать впечатление прямой связи романа и травли, приведшей к эмиграции.

Самое интересное, что многие из этих писем ссылаются на письмо к Сталину, к которому мы непременно вернёмся, но для начала давайте обратимся к Письму в редакцию Литературной газеты 1929 года.

Важнейшим в этом тексте является тот факт, что роман к этому моменту существовал уже 9 лет, а к моменту когда Замятин покинул Россию 11! За это время вышло 19 литературных произведений.

Даже по признанию Википедии, которая также связывает травлю и эмиграцию с «Мы» - выходит следующее:

Т.е. тут тоже усматривали критику строя (в чём я сомневаюсь, на примере «Мы»), но  их почему-то удалось опубликовать.

Как видим вопросов тут больше чем ответов. Но сейчас представляется реальным то, что после написания «Мы» Замятин пусть и с проблемами но существовал, а полномасштабная компания по травле началась только в 1929 году.

Потому обратимся к тексту того самого письма к Сталину. Советую его прочитать лично, там пару страниц, но из того что нам интересно:

Замятин видит причину травли в его принципиальности и ссылается на свою статью в журнале «Дом искусств» №1 от 1920. Тут имеет место некоторая путаница: обозначенный журнал выходил в конце 1920 — осенью 1921 гг. и имеет всего два номера Дом Искусств № 1 (1921) и Дом Искусств № 2 (1921). При этом интересующий нас журнал Дом Искусств № 1 (1920) находиться в сети под этим названием, в нём действительно есть статья Замятина «Я боюсь», совпадающая по содержанию с тем, Замятин описывает в письме Сталину, но на титуле журнала всё равно указан 1921 год.

«Есть множество юрких авторов, постоянно следящих за злобой дня; они знают моду и окраску данного сезона; знают, когда надо надеть красный колпак и когда скинуть… В итоге они лишь развращают вкус и принижают искусство. Истинный гений творит вдумчиво и воплощает свои замыслы в бронзе, а посредственность, притаившись под эгидой свободы, похищает ее именем мимолетное торжество и срывает цветы эфемерного успеха…»

Кажется справедливым, что эти слова вполне могли вызвать негативную реакцию. Не говоря о последовавшей предметной критики.

Посмотрим и на аналитику этих событий в том числе от людей наблюдавших это лично:

Как итог, цензура романа «Мы» не была ошибкой цензоров в той же мере, в которой роман «Мы» не был ни причиной травли Замятина в литературных кругах, ни причиной его эмиграции. Нет, причиной его эмиграции была – травля, а причиной травли – критическая позиция Замятина к литераторам, которые вместо объективного (Заметьте не критиканского, а объективного) осмысления действительности выдавали подхалимские, с его точки зрения, оды, восхваляя как успехи, так и ошибки.

Роман «Мы» в этом процессе был лишь оружием, причём сыгравшим свою роль спустя без малого десять лет после написания.

Но теперь, пожалуй вернёмся к основному тексту и поразмышляем, что же критикует Замятин, если не социализм, не коммунизм, не фурьеризм, не тоталитаризм и даже не капитализм напрямую, чего можно было бы ожидать от советского писателя.