Про лошадей, зависимость и морковку⁠⁠

Я человек увлекающийся.

С самого детства. Если уж что-то меня заинтересовало – оторвать невозможно было никакими силами, будь то еда, игра или книга. Зная эту свою особенность, в подростковом возрасте я предусмотрительно не стала пробовать сигареты, запрещенные вещества и онлайн-игры. В двадцать выдохнула облегчённо – кажется, основные опасности удалось миновать – и со спокойной душой поехала с тогда ещё будущим мужем на море, и там согласилась сходить на конную экскурсию к какому-то озеру, совершив огромный стратегический просчёт.

Сейчас, повзрослев и переосмыслив, я понимаю, что озеро было пересохшей лужей, экскурсия – разводом для туристов, но тогда я этого всего не заметила. Ведь мне дали самое главное – лошадь!

В детстве меня определённо точно катали на пони – мама в этом поклялась. Как и в том, что на меня это не произвело какого-то особенного впечатления. И я даже готова поверить, потому что в уравнении из меня и коня не хватало одного важного элемента, который подкинули мне в той злосчастной поездке.

На два десятка всадников-чайников полагалось три сопровождающих – чтобы все были под присмотром (читай: вы сами по себе). Лошади должны были идти в строго определенном порядке друг за другом, потому что так привыкли (читай: чтобы не передрались). Так получилось, что меня и будущего супруга поставили далеко – его первым, меня – почти в самый конец. И, делая очередной объезд каравана, один из инструкторов сказал: «твой конь ещё молодой, если хочешь – можешь попробовать догнать жениха своего» (читай: эта лошадь ещё не совсем задолбана жизнью и может воспринимать команды). На мой вопрос «а как?» мне показали нехитрые движения поводом и ногами, и так начался мой путь к началу смены и одной из моих самых сильных зависимостей в жизни.

Тощего коняшку звали Воронок, и за свою недолгую полуголодную жизнь он успел усвоить: если не хочешь, чтобы тебя обижали, надо воткнуться головой в хвост предыдущей лошади (желательно, доброй) и идти (желательно, шагом). К тому, что его привычную схему будут безжалостно рушить, он готов не был. В ответ на мои потуги он остановился, обернулся и взглядом спросил: «а оно нам точно надо?». Я уверена не была, но всё тот же инструктор подъехал ближе и хлопнул Воронка по крупу.

«Как скажете» – вздохнул конь.

То была долгая дорога. Препираясь меж собой мы выходили из смены, отвоёвывали две-три позиции, а потом застревали у какого-то куста или просто на пожрать травы, теряя преимущество. Когда мне-таки удалось поравняться с первой десяткой всадников, был запущен массовый аттракцион «прокати туристов рысью». Воронок заметно оживился и прибавил ходу. Я отбила себе весь зад, потеряла солнечные очки, до белых пальцев цеплялась за приваренный к седлу металлический поручень, но всё-таки смогла! Группа достигла пересохшего озера, а я – головной лошади.

Недостающий элемент щелкнул, как влитой заняв своё место. Конь, на котором нужно не просто кататься, а которым можно управлять, стал привлекательней в сотню раз, прочно заняв место в моём сердце.

Остальная часть того отпуска не произвела сколько-нибудь похожего впечатления. И вернувшись домой, я грезила отнюдь не морем, хоть и была тогда на нём впервые в жизни.

Помучившись месяца два, я отыскала в интернете место, где обещали не просто занятия, а именно прогулки в поля. И на вопрос «а есть ли у вас опыт?» я уверенно ответила – да!

Первое, с чем мне пришлось столкнуться – с отсутствием металлической держалки на седле. Мысль о том, что руки на лошади нужны для того, чтобы ею управлять, а не цепляться за поручень, ранее меня не посещала. Выспросив, что в устройстве седла меня так сильно удивило, инструктор протяжно вздохнул и уточнил: а хочу ли я именно в поля? Может, всё-таки позанимаемся?

«В поля!» – уверенно ответила я. Разве дышать пылью опилок на плацу сравнимо с запахом свободы?

Вторым открытием стало то, то лошади, которых кормят не только травой, имеют свою волю, любят двигаться и показывать неумеющим всадникам все их ошибки. Весьма наглядно.

Получить по лицу от куста, который обошёл твой инструктор, но не твой конь – пожалуйста! Неожиданно пробежаться по луже, радостно разбрызгивая грязь копытами на два метра вверх? – завсегда! Стоять пять минут жрать листья, пока смена уходит в закат? – дайте два! Догонять несанкционированным галопом, потому что отстали? – а чего ты вопишь-то, сиди крепче…

Лошади радовались жизни, я получала свою дозу адреналина, инструктор закатывал глаза и периодически спрашивал: может сегодня на плац?

«Зачем? – недоумевала я. – Я же не спортсмен! Мне ведь только покататься!»

Конечно, моё везение не могло длиться вечно.

В одно прекрасное утро я обнаружила себя в кровати. Голова болела, тошнило, а жених, которому полагалось ещё спать, сердито натягивал штаны.

«Ты куда так рано?» – удивилась я.

«Ты, что, опять ничего не помнишь?!» – взорвался будущий супруг и разразился тирадой витиеватых непечатных выражений, как минимум три из которых я слышала впервые.

Оказалось, что вчерашняя прогулка закончилась не как обычно. В середине маршрута моя лошадь понесла, я не удержалась и свалилась. Сказала, что со мной всё в порядке, села в седло и проездила ещё час. И только на конюшне мои спутники заметили, что со мной что-то не так. Отобрали ключи от машины, позвонили жениху. А всю дорогу до дома я по кругу задавала ему одни и те же вопросы, забывая ответы через пять минут. Но больше всего он обиделся на то, что я чётко помнила номер отделения банка, в котором тогда работала, но напрочь забыла, что мы съехались полгода назад.

«Не хватало ещё, чтобы ты меня накануне свадьбы узнавать перестала» – поставил он точку на моём увлечении.

Впрочем, она оказалась всего лишь многоточием.

За три года моя страсть не утихла. В ход шли все аргументы, начиная с пользы для здоровья, заканчивая манипулятивным «это ты меня посадил на лошадь в той поездке». И наконец я выбила своё право ездить верхом, с условием, что я всё-таки начну этому нормально учиться.

С тех пор прошло несколько лет. И я с уверенностью могу сказать: основная разница между ездящим всадником и чайником заключается в том, что когда чайник падает, он обижается на лошадь или инструктора. Всадник обижается на себя.

Птица, вылетевшая прямо из-под копыт. Не в меру любопытный квардроциклист, не понимающий всей степени своей ужасности для коней. Лающие собаки, велосипедисты, шуршащие пакеты, гроза, первый снег, игривое настроение – да мало ли поводов уронить с себя человека, едва держащегося в седле. Справедливости ради – нечаянно уронить. Коней, злонамеренно высаживающих всадников, на моём пути не встречалось.

Помимо того сотрясения, травм я больше не получала. И всё же чёткое осознание того, насколько просто на самом деле упасть, породило чувство, неведомое мне ранее: страх.

Страх не справиться, упасть, поломаться, навредить коню, подставить кого-то из смены…

Особенно жутко по весне. Пейзаж меняется каждый день, появляются проталины, которые могут испугать лошадь, и вовсю пахнет талой землёй и скорой травой, приводя коней в чрезмерно бодрое настроение, заставляя даже заслуженных четвероногих пенсионеров радостно подпрыгивать и чудить.

Иногда, возвращаясь с прогулки и чувствуя, как веселится подо мной конь, будучи совсем не уверенной в том, что он не помчит меня по скользкому снегу едва мы выйдем из леса, я задавала себе один и тот же вопрос: «Зачем? Зачем, чёрт побери, я это делаю?»

Я задавала его себе, отряхиваясь от грязи после падений. Разглядывая синяки на разных частях тела – от лодыжек до совсем уж интересных. Не от падений, просто от тренировок. Отстирывая зелёные от травы слюни с новой экипировки, выбрасывая негодные от заскорузлого лошадиного пота недешёвые перчатки…

Но зачем-то раз за разом возвращалась при каждой возможности.

А потом, совсем незаметно, пришёл опыт. Нет, он совершенно точно не защищает и не делает землю мягче. Но он даёт совсем другое…

Одиночные прогулки. Когда ты выходишь на маршрут наедине с лошадью, двигаешься в том ритме, каком хочется и можешь повернуть куда глаза глядят. Начинаешь чувствовать настроение лошади: хочется ли ей сегодня двигаться, здорова ли она, весело ей или она устала.

И если вы совпали в желаниях и возможностях, ты позволяешь ей скакать, не утираешь льющиеся из глаз от ветра слёзы и вдыхаешь полной грудью особенный, вкусный воздух. А потом вы медленно бредёте, остывая и подрагивая от пережитого ликования и немножко – от усталости.

Наступает момент, когда и лошадь начинает тебя понимать. Я разговаривала с ними всегда, с первого раза, но раньше мы говорили на разных языках. А теперь, чувствуя умение и уверенность, соглашаясь с превосходством, большое, сильное животное прислушивается к интонациям и движениям, старается понять и угодить.

Ты вдруг перестаешь долбить её ногами по бокам в бесплодных попытках растолкать и догнать смену. Не дергаешь судорожно поводья, если она не в меру ускорилась. Все команды становятся лёгкими, незаметными для окружающих, почти телепатическими – но стопроцентно понятными для лошади. И, рассматривая видео с твоего занятия, знакомые спрашивают тебя: «а почему верховая езда считается спортом? Ты же просто сидишь и ничего не делаешь!».

Те, кто раньше казался строгими и суровыми ребятами, становятся твоими хорошими друзьями. Случайные посетители конюшни всегда хотят поменяться с тобой конём, потому что их – упрямый и ничего не хочет, а твой – идеально слушается.

Откатав трехчасовой маршрут, с трудом распрямив гудящие ноги, через полчаса ты взбираешься обратно в седло, потому что набралась компания в дальний красивый лес. Знаешь, что будешь проклинать себя после этого несколько дней, покуда болят мышцы, но отказаться – не хочешь, да и не можешь.

Но внимательный человек спросил бы меня – а почему в названии рассказа упомянута морковка?

Мне кажется, она – хороший индикатор степени зависимости. Ты можешь опаздывать, по пути не окажется подходящего магазина, да даже дома может быть шаром покати… Но ты всё равно ни за что не приедешь на конюшню без угощения для великолепного животного, которое однажды по необъяснимой причине согласилось везти тебя на своей могучей спине.