Про хорошую девочку Машу⁠⁠

Это не будет история с неожиданным финалом, нет в ней и хэппиэнда, но рассказать о девочке Маше стоит. Маша не совершила геройского подвига, не заработала много денег, не стала звездой экрана, и не похожа на тех, о ком я обычно пишу. Для кого-то это будет поучительно, кто-то убьет 10 минут на чтение и скажет: «пиздеж», а кто-то и всплакнет, я же попробую рассказать не сколько о своей работе, сколько именно о самой Маше. Имена героев естественно изменены.

Итак, хорошая девочка Маша родилась в конце1980-ых, в семье работяги с завода и продавщицы магазина. По классике жанра в начале 90-ых Машин папа спился и пропал, и осталась у Маши только мама – Валентина Тимофеевна. Маша прилежно училась в школе, а Валентина Тимофеевна гробила здоровье на двух работах, чтобы дома хоть покушать было. Хорошая девочка была невысокая и худенькая, не сказать, что страшненькая, но и не красавица. Такая знаете серая мышка. Маша ходила в куртке с чужого плеча, с заплатками на спине и в мужских ботинках на два размера больше, а ее голову украшали две дурацкие косички, за что одноклассники придумывали ей дурацкие клички. Но одного у Маши не отнимешь, училась она на круглые пятерки. Не знаю давалась ли ей учеба легко, или она брала все усидчивостью, но факт остается фактом – Маша закончила школу с золотой медалью.

Наступили 2000-ые, окончив школу Маша, поступила в средненький институт, на модный тогда экономический факультет. Все также Маша ходила в институт в вещах с чужого плеча, не красилась, что давало повод уже для насмешек в институте, и выглядела все также невзрачно, предпочитая, чтобы ее не замечали сокурсники. Училась Маша все также хорошо, и даже смогла закончить институт с красным дипломом.

Экономический кризис еще не бахнул и Маше впервые в жизни крупно повезло – она смогла устроиться в крупную фирму бухгалтером, где стала получать космическую по тем временам зарплату, в разы превышающую зарплату Валентины Тимофеевны, на которую они вдвоем жили последние лет 10.

Еще одним крупным плюсом в жизни Маши была квартира, в которой они с мамой жили – двушка в панельной девятиэтажке. Маленькая, с облезлыми обоями, давно не меняной сантехникой и редкой мебелью, купленной в уже несуществующих странах. Квартира располагалась на третьем этаже и выглядела примерно так: от входа в квартиру шел «Г»-образный коридор, направо от входа туалет, а затем ванная, дальше маленькая шестиметровая кухня, напротив входа большая комнат, а между ними, справа, - маленькая.

Шло время. Маша познала радости покупки новой одежды, косметики, а главное возможности досыта поесть. Я совру если скажу, что Маша изменилась и стала похожа на модель с обложки журнала, но к 25 она уже не выглядела серой мышью, приоделась, научилась краситься, познала прелести использования парфюма. Но вот с противоположным полым у Маши не клеилось несмотря на то, что Валентина Тимофеевна, настаивала на своем желании начать немедленно нянчить внуков. Маша была ужасной ханжой, и слово «пися» вызывало густой румянец на щеках, а слово «секс» заставляло падать в глубокий обморок. Маша, конечно, ходила на свидания, но все было не то и не так, отношения не ладились.

Машиному с Валентиной Тимофеевной отчаянью не было предела, но ситуацию спас он – Анатолий, с которым Маша познакомилась в конце лета. Как и где они с Марией познакомились на следствии мы не выясняли (как-то не интересовал нас этот момент), а сейчас уже не спросишь.

Анатолий покорил Марию. Высокий, статный, молодой, красивый, мужчина на 10 лет старше Марии. В его внешности слегка угадывались южные нотки, но если не приглядываться, то чисто славянин. Говорил чисто, без акцента. Маше он представился как бизнесмен, но чем конкретно он занимался не рассказал, а ее это, видимо, не очень интересовало. Толик читал ей стихи Есенина, дарил цветы и водил в не дешевые рестораны. Ездил Толик исключительно на такси, не признавая метро и траммвай, создавая впечатление успешного и щедрого мужчины. Мария потеряла голову и сдалась Толику.

К октябрю «молодые» съехались. Жить конечно же стали у Маши. Такое решение Толик объяснил тем, что в данный момент все деньги вложены в бизнес, и на покупку отдельной квартиры нужной суммы в данный момент нет, а банкам он не доверяет. Но все это конечно же временно, вот-вот он заключит крупную сделку, денег с которой хватит и на квартиру, и на машину, и на свадьбу. Добрые и доверчивые женщины естественно пустили Толика к себе домой, а Валентина Тимофеевна на радостях за счастье дочери даже уступила свою, большую, комнату молодым, ведь это же временно.

Казалось бы, наступило счастье и благорастворение, семейная идиллия, все чего так хотели Маша с Валентиной Тимофеевной. Толик называл Валентину Тимофеевну мамой, носил Машу на руках, и даже взялся сделать в квартире ремонт, в качестве подарка дорогой теще. Но счастье длилось не долго. Через месяц счастливой жизни Толик стал потихонечку сбрасывать маску. Начал покрикивать на Марию, часто где-то пропадал, не ночевал дома. Стал занимать у Марии деньги, то сто рублей, то пятьсот, а свое плохое настроение объяснять сложностями на работе. Маша и новоявленная теща относились с пониманием и решили перетерпеть сложный момент, но время шло, а Толик стал уже выпивать. Из галантного кавалера, превращаясь обрыгана у ларька. А затем у Марии и Валентины Тимофеевны стали пропадать деньги. Сначала немного, затем все больше и больше. В один из особо мрачных дней Мария не досчиталась содержимого своего кошелька, золотых серег, а Толик пришел под утро пьяный, на резонные вопросы: «где деньги и украшения?», Толик выслал мать и дочь в пешее эротическое путешествие, после чего захрапел на «брачном ложе». Для Маши и Валентины Тимофеевны это стало последней каплей. Дождавшись, когда Анатолий уйдет из квартиры, они собрали вещи альфонса, сменили замки, а сумку с вещами оставили на лестничной клетке.

Поздним вечером вернувшийся домой пьяный Толик не смог попасть в квартиру – не подошел ключ. Толя стал орать благим матом на весь дом, но отважные женщины были непреклонны: «уходи и забудь сюда дорогу», отвечали они Толику через дверь. Толик еще постучался для проформы, но поняв тщетность усилий ушел. Но не сдался.

Через несколько дней Толик поджидал Марию у подъезда с шикарным букетом у подъезда. Завидев Марию, альфонс бросился на колени, моля о прощении, и в знак извинений подарил Марии новые серьги, правда без коробочки, но с крупным камнем и золотые. Мария серьги и цветы, взяла, но впускать Толика домой не спешила, сказав, что подумает прощать ли его или нет. Толик ушел, но обещал вернуться.

Шли дни, недели, наступил конец декабря, новогодняя пора. Толик все ходил и ходил, но Мария разговаривать с ним отказывалась, а если не отстанет обещала вызвать милицию. Толика эта злило и от уговоров и выманивания прощения он переходил к угрозам и запугиванию и обратно. А придя в последний раз и не добившись успеха снова, крикнул что убьет Марию и ее мамашу.

В последний рабочий день уходящего года Маша и Валентина Тимофеевна возвращались домой из магазина с покупками к новогоднему столу: шампанское, мандарины, сырокопченая колбаса и конечно же наборы для всеми любимых салатов – «оливье», «селедка под шубой» и «винегрета». Поднявшись на свой этаж, женщины поставили сумки на пол у двери и стали копошиться в замке, поскольку света на лестничной клетке не было. Пока женщины пытались на ощупь попасть ключом в замочную скважину, сзади подошел Толик. Толик был пьян, и очень хотел поговорить. Пока Валентина Тимофеевна продолжала копаться в замочной скважине, Маша пыталась отделаться от Толика. Разговор шел на повышенных тонах, а ситуация все накалялась, но тут несостоявшаяся теща наконец-то смогла открыть дверь. Валентина Тимофеевна, схватив пакеты, юркнула в квартиру, а затем потянула за собой и дочь. Заскочить в квартиру женщины смогли, но вот закрыть дверь уже не смогли – Толик сначала сунул ногу, а затем и весь залез в квартиру. Оттолкнув женщин от двери вглубь коридора, Толик захлопнул за собой дверь. Женщины опять попытались вытолкать Толика из квартиры, но тот был сильнее и сдаваться явно не собирался, Валентина Тимофеевна попыталась ударить Толика, но получилось неудачно, она лишь поцарапала ему левую щеку кольцом, что разозлило Толика еще больше. А затем случилось самое страшное - неудавшийся альфонс достал нож. Обычный кухонный нож, с деревянной рукояткой и клинком около 12 сантиметров.

Первой он ударил Валентину Тимофеевну, но та инстинктивно закрылась руками и нож прошел вскользь, лишь причинив неглубокие порезы с внешней стороны рук. Толик же продолжил наносить удары, и они стали достигать цели. Несколько быстрых ударов, и Валентина Тимофеевна лежала на полу, истекая кровью из нескольких глубоких ран на руках и раны на животе, правая кисть не слушалась, каким-то образом Толик умудрился перерезать сухожилие. Следующей была Маша. Она побежала на кухню, попыталась открыть окно, но не успела. Сзади подошел бывший жених и ударил ножом в спину, в область поясницы. Маша попыталась сопротивляться, и ей даже удалось вырваться из захвата и отбежать в сторону выхода из кухни. Толик догнал и схватил ее, после чего развернул лицом к себе, а затем прижал левой рукой к стене после чего стал методично и неспешно бить ножом. Бил в живот, грудь, шею, иногда вытаскивая нож проворачивал его в ране, доставляя максимально возможную боль. Всего 67 ударов. Сложно сказать сколько из них Маша почувствовала перед смертью, эксперт так и не смог сказать после какого по счету удара Мария скончалась, практически все они были смертельные, кроме удара в спину и нескольких ударов, пришедшихся по ребрам вскользь. А затем Толик просто ушел, не став добивать все еще живую Валентину Тимофеевну, видевшую как он убивает ее дочь. Через некоторое время Валентина Тимофеевна смогла выползти на лестничную клетку, благо дверь убийца закрывать за собой не стал. Еще через како-то время на ее крики выбежали соседи снизу, которые вызвали скорую и милицию. Приехавшая скорая забрала Валентину Тимофеевну в больницу уже практически в бессознательном состоянии, но живую.

Сообщение об убийстве и покушении на убийство взбудоражило наше и милицейское начальство, поэтому помимо дежурного следователя не место в мгновение ока слетелось и наше, и милицейское начальство. Ближе к ночи вызвали и меня. На место я не поехал, там и так толпились все, кто надо и не надо, у меня же была иная задача – допросы свидетелей. Всю ночь и половину следующего дня мне таскали всех, кто хоть теоретически что-то слышать, видеть: соседей, дворников, собачников. Ближе к утру наметился первый успех. Нашлись два свидетеля видевших мужчину идущего от подъезда в крови. Дали описание составили фоторобот. Днем на некоторое время в себя пришла Валентина Тимофеевна, и дежуривший около нее сотрудник смог хоть и коротко, но записать ее показания, в которых она указывала на Толика. Ну а к вечеру путем хитрых манипуляций удалось установить личность Толика, оказавшегося вовсе не Толиком, а Асланом (что тоже сокращение от труднопроизносимого киргизского имени), гражданином Киргизии, ранее неоднократно судимым. Последним его «подвигом» стал разбой, в ходе которого он с подельниками убил человека, за что он и получил 11 лет, которые оттянул от звонка до звонка, и вышел за месяц до знакомства с хорошей девочкой Машей. Толик-Асан жил в России нелегально, но это не мешало ему куролесить по полной. Персонаж этот был из тех, кто за людей считает только представителей преступного мира, остальные для него «лохи», которых доят. В общем типичный отморозок из 90-ых, без жалости и моральных принципов. Жил Аслан грабежом. Сережки, которые он подарил Маше, он накануне сорвал у женщины в соседнем от дома Марии дворе. Только кровь смыл и кусочки кожи.

Еще через двое суток при помощи уже других хитрых манипуляций Аслана задержали, с шиком и помпой, на квартире у бывшего подельника. Там же удалось найти хоть и отмытый, но тот самый нож, которым он зарезал Марию и покалечил ее мать, а также часть одежды и обувь со следами крови.

На допросах Толик-Аслан не отпирался, даже с некоторым хвастовством рассказывал о своих похождениях. Машу он естественно выбрал не случайно, а поскольку заметил, что у нее водятся деньги, хоть и не такие большие, но зато постоянно, а еще, потому что нужно было где-то жить. Убил же он ее поскольку она его оскорбила, а мать ее он не хотел убивать сначала, но она помешала.

Итогом для Аслана-Толика стал приговор к пожизненному лишению свободы по п. «д» ч. 2 ст. 105 (убийство с особой жестокостью), ч. 3 ст. 30 ч. 1 ст. 105 УК РФ (покушение на убийство), а также по 3 эпизодам по ч. 2 ст. 162 (разбой совершенный группой лиц по предварительному сговору с применением оружия). Тогда я впервые пожалел о моратории на смертную казнь. Расстрел конечно не вернет ни Машу, ни здоровье ее матери (полностью восстановить подвижность правой кисти Валентине Тимофеевне так и не удалось), но такие как Аслатолик жить мне кажется не должны.

Следователь по не особо важным делам.