Повесть "Князь" - часть 2⁠⁠

Руслан посмотрел на циферблат золотых часов. Минутная стрелка подкрадывалась к двенадцати – до шести часов вечера оставалось несколько минут, – вот-вот можно ожидать Черномора. Бивис с Баттхедом придумали неплохую сценку с вмешательством колдуна, Люде должно понравиться.

Обидными кличками Руслан окрестил парней не за интеллектуальные способности (ребята были вполне смышленые и эрудированные), а за внешность: один белобрысый, другой – который фотограф – шатен. Руслан как-то раз ляпнул, и теперь сложно было перестать их так про себя называть. Что поделаешь, стереотип. Впрочем, Стас-фотограф иногда впадает в ступор, достойный прозвища… но это, наверное, от застенчивости.

Погода на ровном месте начала портиться, уподобившись капризной даме: ее улыбка пропала – солнечные лучи сменилось тенью, она надула губы – небо нахмурилось тучами цвета кобальта, в ее глазах появились слезы – ветер заметно посвежел.

«Странно, прогноз на всех сайтах был обнадеживающим, – подумал Руслан, – как бы не пришлось ставить шатры над столами, хорошо хоть ветра нет». Словно титанический кузнец набрал полные мехи воздуха и принялся раздувать пламя в горне: настойчивые порывы ветра задрали на сосновых столах скатерти, где-то брякнула опрокинутая бутылка, среди гостей прокатились возгласы удивления, тревоги и нетрезвого галдежа.

– Чу! – раздался из колонок голос Ивана, – должно быть, темные силы услышали звуки нашего праздника и спешат омрачить его! Никак сам Черномор исполнился зависти к князю Руслану и покусился на царевну Людмилу!

Погода выкинула сюрприз. Набрякшая плоть потемневших туч содрогнулась электрическим разрядом, в темных недрах раздался треск, словно переломился пополам столетний дуб, тут же в небесный гонг вдарила исполинская кувалда – ухнул гром, да так, что аудиоколонки сбились с ритма, а машины на стоянке панически завопили.

Дородная женщина в белой тунике залила грудь вином, менеджер-очкарик перепугано дернулся и перевернул блюдо с солеными огурчиками, коротконогий сноб в очках с золотой оправой засеменил в сторону стоянки унимать сигнализацию, его примеру последовали еще несколько десятков гостей. Ветер, словно похотливый гусар, задрал женщинам юбки, не побрезговал и столами – взвив края скатерти, обнажил свежеструганные пахнущие смолой ножки. С ветром пришел холод.

Перед вип-столом мелькнул белый сполох. Слева вскрикнула Людмила, фужер выскользнул у нее из рук, вишневый сок намочил Руслану манжет кафтана. Проморгавшись, жених увидел напротив перед столом клубящееся облако черного дыма. Бесформенная масса клубилась будто живая, гостей парализовал шок. Из бурлящего сгустка вырвалось и метнулось через стол сотканное из дыма щупальце. Людмила завизжала – раскидывая деликатесы и бутылки, щупальце потащило невесту к черному облаку.

Руслан подорвался со стула, кулаки сжались, способные выдавить из камня воду. Бивис и Баттхед явно перегнули палку со своими шутками – не понимают, что Люде совсем не весело?! Обойдутся лишь авансом, если не иском. Одним прыжком Руслан перемахнул через столешницу и рванул за невестой, исчезнувшей в черном тумане.

С размаху влетев в недра темного облака, Руслан опешил: внутри воздух был чист, а в центре дымовой сферы стоял низенький старичок – вокруг тела кольцами змеилась нечеловечески длинная борода, дым струился изо рта и трансформировался в щупальца, словно гротескный язык. Струи дыма спеленали Людмилу и бросили к ногам старика. Руслан не стал задумываться, как Бивис с Баттхедом организовали подобную феерию, и кинулся к похитителю, думая залепить воспитательную, но увесистую затрещину.

Старик расхохотался и взмыл в воздух. Обескураженный невероятным трюком Руслан судорожно вцепился в ускользающую бороду и почувствовал, как ноги отрываются от земли, а руки цепенеют в напряжении, будто он вернулся в школьные годы и раскачивается на гимнастическом канате. Жених затравлено глянул вниз: столы умалились, уподобившись букве «Ш», между ними суетились люди – маленькие бестолковые лилипуты.

***

Хлестко ударили крупные капли дождя, ветер завыл с удвоенной силой, растяжка с надписью «Ресторан Красный Терем» натужно выгнулась на фоне темно-серого неба и зловеще загудела. Ветер вывернул держащие ее столбы из земли и швырнул конструкцию на праздничные столы. Поднялась паника, гости засуетились и забегали, словно муравьи в растревоженном муравейнике. Свадьба закончилась.

Стас лежал в мокрой траве, голова трещала. Фотограф провел рукой по затылку – набухла внушительная шишка, на пальцах остались капельки крови. Здорово треснулся. Он приподнялся на локтях и попытался восстановить череду событий.

Кажется, тогда испортилась погода. Точно. Иван еще побежал переодеваться в Черномора. Гости суетились перед грозой, получились неплохие снимки… А потом появилось нечто экстраординарное, что-то вроде НЛО. Схватило Людмилу, схватило Руслана. И улетело. А снимки… это будет сенсация!

Стас вздохнул и прижал к груди фотоаппарат, словно старатель мешок с золотыми самородками. Над студентом раскинулось холодное небо, сверху падали редкие, но крупные капли, со всех сторон доносились звуки ругани, беготни, обрывочных криков. И тут над фотографом возникло лицо Георгия Викторовича, отца украденной невесты: глаза превратились в щелочки, губы набухли от напряжения и подперли нос, массивная шея побагровела, как кафтан исчезнувшего жениха. Несостоявшийся тесть нервно растянул узел галстука и проорал в лицо Стасу:

– Где моя дочка, полудурок?

– Я н-не, н-незна… – Стасу показалось, что язык завязался узлом.

– Что ты блеешь, козлище, куда Людочку подевал, спрашиваю?! – Георгий Викторович обернулся и крикнул кому-то через плечо: – Ментов вызывай, чего встал!

Стас попытался встать, но массивная рука пригвоздила его к сырой траве. Отец невесты схватил фотокамеру и рывком снял – ремешок ожег фотографу шею и чуть не оборвал уши. Шишка на затылке стрельнула болью.

– Фоткаешь, будто вы с дружком ни при чем! Алиби себе наскрести решил, ну-ну!

Фотоаппарат с размаху саданул Стаса по щеке, затем объектив впечатался в лоб. «Если этот псих перехватит фотоаппарат за ремень, то наверняка проломит мне голову», – успел подумать Стас, когда удар разбил ему губы.

Вместо нанесения очередного удара, Георгий Викторович отвалился в сторону – какой-то старик подоспел на помощь и сшиб обезумевшего директора пинком. Через секунду Стас узнал Ивана, наполовину облачившегося в наряд Черномора: черный балахон развивался на ветру, два метра спутанной бороды из дешевой синтетики волочились по земле. Тут же подоспели подручные Георгия Викторовича и заломили тамаде руки за спину, уткнули головой в столешницу.

Стас сплюнул кровью в траву и обнаружил в красном сгустке белеющий камушек. Язык подтвердил догадку – зуба не хватало.

Отец невесты медленно поднялся, громадные ручищи неторопливо отряхнули пиджак от налипших травинок. Брови нахмурились, по лицу, смешиваясь с каплями выступившего пота, струился дождь. Тяжело сопя, Георгий Викторович подобрал фотоаппарат и перехватил за ремешок.

– Куда Руслана-то дели? Может быть ты разговорчивее, пугало? – Директор навис над прижатым к столешнице Иваном, словно взбесившийся холодильник. – А?!

Иван заорал. Описав широкую дугу, фотоаппарат ударил в цель. Раздался мерзкий хруст. «Господи, он сломал Ване череп, – подумал Стас. – Во что мы ввязались…» Через пару секунд студент понял, что с проломленной головой люди не могут так орать и материться. Приподнявшись на локтях, Стас увидел, как директор хмуро щерится, а белую скатерть покрывают обломки фотоаппарата. Удар пришелся в нескольких сантиметрах от лица тамады.

– Ты мне ничего не хочешь сказать? – ласково спросил Георгий Викторович, склонившись к уху Ивана.

– Мы вправду ни при чем! – выдохнул тот. – Пусть ваши жлобы перестанут мне руки ломать, я сейчас сдохну.

Отец невесты удовлетворенно хмыкнул и сделал знак отпустить. Подручные – видимо, из состава охраны – разжали хватку и невозмутимо встали рядом.

– Ладно, ребятки, я вам верю, – сказал отец невесты. –  Это, знаете ли, была проверка на искренность. Безотказное средство. Раньше было популярно.

Он сел за стол и угрюмо закурил. Охранники ненавязчиво, но бескомпромиссно предложили студентам присесть рядом и встали за их спинами. Стас чуть не плача начал перебирать обломки фотоаппарата. Ветер умерил порывы, темные тучи потихоньку бледнели, дождь перешел в мелкую морось.

Недавнее пиршество походило на остывающее поле брани. Среди столов валялись перевернутые стулья, на перекрученных ветром скатертях громоздилась побитая посуда, в немногих устоявших бокалах алкоголь разбавила дождевая вода. Поперек двух столов застыла конструкция растяжки – вывернутые столбы блестели от грязи, в распластанном плашмя баннере накопилась лужица. Аудиоколонки лежали на земле, словно сшибленные кегли, мужички из фольклорного ансамбля суетились и пытались их поднять.

Воздух загустел, наполнился запахами травы и озона. Треть гостей разъехалась, часть сидела в машинах и мрачно наблюдала за происходящим. Рядом с вип-столом, словно оставшиеся верными во время дворцового переворота вассалы, столпились кучки родственников и близких друзей молодоженов, выжидающе поглядывали на Георгия Викторовича

Сигарета в мясистых пальцах отца невесты казалась крохотной зубочисткой. Он стряхнул пепел на скатерть и повысив голос сказал:

– Скоро приедет следственно-оперативная группа, оформят протокол. Настоятельно прошу всех не расходиться и остаться для дачи показаний. Ради тех, кого мы сегодня поздравляли.

***

Руслан чувствовал себя заправским богатырем, преследующим нечистую силу. Земля внизу исчезла, уступив место облакам, а старик уносился ввысь, прямиком в недра грозовой тучи. В лицо били хлесткие капли дождя, уши заложило от свистящего ветра. Людмила парила рядом, укутанная черным туманом. Жених подтянулся по бороде вверх и намотал один из локонов на запястье. Хватка усилилась, но что делать дальше Руслан не знал.

Кобальтовые тучи вокруг стали сжиматься, образуя подобие освещенного молниями туннеля. Похититель направил полет прямо в жерло, мимо замелькали дрожащие энергетическим маревом стены. Туннель извивался крутыми поворотами, старик на безумной скорости лавировал в пространстве и сосредоточенно сопел.

За очередным лихим изгибом туннель оборвался, раздался оглушительный грохот, будто перевернулся самосвал, яркая вспышка резанула глаза, – и перед Русланом раскинулся живописный вид, поражающий воображение.

Чистое, без намеков на грозовые тучи небо широким куполом выгнулось над зеленой долиной. Громадное солнце, какому место лишь в фильмах и на картинах, величественно подступало к горизонту, затевая грандиозный закат: золотистые лучи измазали медом кремовые облака, и те замерли на небосклоне волнистыми узорами. С высоты птичьего полета Руслан увидел темные лесные массивы и холмы, испещренные голубыми змейками рек, вдоль которых сгрудились деревянные избы. На границе возможностей зрения щерилась острыми клыками изломанная черта гор.

Руслан задрал голову, и глаза встретились с раздраженным взглядом старика. Похититель что-то прокричал, и плавная траектория полета сменилась зигзагообразной. Резкие движения швыряли Руслана из стороны в сторону, руки онемели от напряжения, лоснящаяся борода норовила выскользнуть из отчаянной хватки. Но и старику приходилось несладко – при каждом рывке лицо болезненно морщилось, пальцы беспокойно теребили подбородок.

Тут полет выровнялся, и рука старика метнулась к поясу. Руслан с запоздалым пониманием увидел блеск кривого кинжала. Старик взмахнул клинком, и жених ощутил, как напряжение в руках пропало.

Похититель взмыл вверх и вбок, а вокруг Руслана завертелся стремительный калейдоскоп из двух картинок: земля – небо, небо – земля. Подобное он испытал, попробовав однажды прыжок с парашютом: до тех пор, пока стабилизирующий купол не надулся, Руслан кувыркался в воздушном пространстве, и только потом, поймав поток и распустив основной купол, перешел на плавное снижение. Сейчас вместо парашютного кольца в кулаке трепыхался длинный клок бороды, и земля рванулась навстречу.

Через несколько долгих и страшных секунд Руслан заметил, что внизу ждет не только земля, но и серо-зеленые волны. В сознании мелькнула надежда – и свистящий воздух сменился холодной водой. Жених удачно погрузился «солдатиком», вокруг вскипели миллионы пузырьков. Ноги ткнулись о скользкое илистое дно, над головой сомкнулась двадцатиметровая толща воды. Судорожно взмахивая ногами и руками, словно осьминог щупальцами, Руслан поспешил к брезжащей солнечными пятнами поверхности.

В тот момент, когда легкие скрутила резкая боль и тело против воли собралось сделать глубокий вдох, Руслан вырвался на поверхность. Рот жадно распахнулся, в грудь хлынул сладкий воздух. Отдышавшись, жених отыскал край берега и вдарил размашистым кролем.

Минут через десять Руслан вывалился на берег. Грудь тяжело вздымалась, носоглотка свербела, руки-ноги безвольно раскинулись на траве. Сладкая истома густым медом наполнила тело. «Везет, как утопленнику», – подумал Руслан и хохотнул. Смех сменился кашлем, из горла брызнула вода.

За отдыхом Руслан не заметил, как вырубился. Когда пришел в себя и поднялся, солнце уже растворилось в пунцовом закате, на берег выполз белесый туман. Посвежело. Руслан содрогнулся от озноба. Пора бы найти укрытие на ночь, хотя надолго задерживаться в этом странном месте, конечно, не следует. Теперь уже понятно, что Бивис с Баттхедом ни при чем. Абсурд, но, видимо, ожили сказки.

Руслан оглядел местность и возликовал – метрах в трехстах на опушке леса мерцал свет огонька. «Хотя, мало ли, кто населяет эти края», – подумал Руслан и спохватился: рука хлопнула по поясу, и несостоявшийся жених облегченно вздохнул. А говорили, что на праздник с дулом – моветон! Он задрал кафтан и извлек из поясной кобуры «Осу». Травматический пистолет ухватисто лег в ладонь, четыре дула смотрелись грозно. «Первый патрон светозвуковой, остальные три – травматические», – вспомнил Руслан и довольно крякнул. Неплохо для начала.

***

Домой Стас с Иваном приехали глубокой ночью. Обессиленные, голодные, раздраженные, злобные. Наскоро нарезали бутерброды, молча перекусили и не раздеваясь попадали по кроватям.

Полиция «развлекала» участников свадьбы до полуночи, пока не собрали показания с каждого. В конце недели студентам предписали явиться к следователю снова. Избиение фотографа и порча фотокамеры никого не заинтересовали (об этом позаботился отец невесты, дав полицейскому несколько крупных купюр). Руслан Сергеевич унесся в небеса, естественно не подписав акт выполненных работ, и бухгалтерия «Электрического трейдинга» вместо денег за мероприятие показала кукиш. Жить стало хуже, жить стало грустней.

Ночью Стас мучился бредом, уставший мозг посещали кошмарные сны: чудовищное старческое лицо в небе обрело живую плоть и, разверзая бездонную пасть, где ветвились молнии, злорадно смеялось. Стас стоял голый среди праздничных столов, а гости улюлюкали и показывали на него пальцами, громче всех хохотала Людмила. Улыбка делала ее лицо красивым. Иван бегал вокруг и дергал струны балалайки, стараясь отвлечь присутствующих на себя, в него бросали пельменями и квашенной капустой. Под конец сна Георгий Викторович все-таки перехватил фотоаппарат за ремешок, улыбнулся, сказал «я вам не верю», и размозжил Стасу голову. Чопорный мужчина, покончив с салом в шоколаде, поднял над проломленной головой нож с вилкой и причмокнул.

Утро пришло серым хмурым странником. Тусклое солнце, кое-как пробиваясь сквозь заслоны туч, светило в крохотную кухоньку и путалось в нестиранном тюле. Посреди раковины укоризненно стояли тарелки с размывами жира и кетчупа, из смесителя капала вода. На газовой конфорке бодро кипела кастрюлька, крышка подпрыгивала под струями пара.

Студенты сидели за столиком и молчали. Иван вскрывал банку шпротов, Стас грел руки на кружке с кофе. За ночь лицо опухло, лишенная зуба десна воспалилась и пульсировала болью, под мокрой после душа темной челкой проступил круглый, словно вожделенная печать на акте выполненных работ, отпечаток объектива. На щеке размашистой росписью бурели царапины.

Иван встал, брякнул у плиты дуршлагом. «Вчера был самый хреновый день в моей жизни, – подумал Стас, – а сегодняшний такой же». Друг поставил на стол две исходящие паром тарелки и объявил:

– Макароны.

– Угу.

Хлопнула дверца холодильника, Иван извлек исхудавший пакет кетчупа «Татарский». Стас подцепил из консервной банки золотистую шпротину, блестящую маслом, и переложил в тарелку. Молчание продолжилось. Иван поглощал нехитрый завтрак с аппетитом, Стас же пережевывал медленно, прислушиваясь к оттенкам ощущений  – опасения насчет перелома челюсти не давали покоя.

Серый дождь заплевал окно, столбик термометра опустился и замер на плюс шестнадцати, не думая ползти вверх, как будто лето решило сдать позиции осени прямо посреди июля.

– Ну и что ты думаешь насчет слов Георгия Викторовича? – спросил Стас, терпя жжение кетчупа на разбиты губах.

– Повезет кому-то, – пожал плечами Иван, – что я еще могу думать? По-любому деньги достанутся ментам, они умеют вести розыск.

Когда приехала полиция, отец невесты в сердцах заявил, что любому, кто вернет Людмилу, выплатит награду в три миллиона рублей. Вне зависимости, кто это сделает – полицейский, сторонний человек или сам похититель. Георгий Викторович попросил гостей и прибывших полицейских стать свидетелями обещания и посулил составить письменное обязательство.

– Хочешь сказать, ты не думал заняться поисками?

– Думал, – сказал Иван, отставив пустую тарелку, – но после того, что ты рассказал про дым, щупальца и полеты, я как-то потерял кураж. Слишком крутыми технологиями владеют похитители – видимо, директора-буржуи нажили крутых врагов.

– Жалко, что снимков не осталось, – вздохнул Стас. – Георгий Викторович – идиот.

– Ну, может, спецы смогут восстановить карточку памяти, – сказал Иван, принимаясь за кофе.

– Вряд ли…

– ЙО-ХО-ХО! – раздалось по всей квартире.

– Кого-то ждем? – спросил Иван.

– Может, опять менты? – предположил Стас. – Или Георгий Викторович пришел извиниться и подарить мне талон к ортопеду?

– ЙО-ХО-ХО! – повторил дверной звонок.

На цыпочках – мало ли кого принесло? – студенты пересекли тесный коридорчик однокомнатной квартиры. Иван приник к дверному глазку и нахмурился. Ни слова не говоря, предложил посмотреть Стасу. Фотограф с минуту рассматривал гостя и растерянно пожал плечами.

На лестничной площадке переминался с ноги на ногу чрезвычайно толстый и вместе с тем низенький человечек. Двубортный серый плащ нелепо висел на нескладной фигуре и был явно велик незнакомцу: кисти рук потерялись в манжетах, полы плаща подметали подъезд. Незнакомец низко накренил зонт, и лицо скрывалось под полиэстеровой перепонкой, – так человечек походил на гигантский гриб с толстой ножкой и нахлобученной шляпкой.

– Вам кого? – спросил Иван.

– Я пришел к двум незадачливым отрокам, – ответил незнакомец. Голос был мягким, как у многих полных людей, и неторопливым. – Открывай, Иванушка.

Студенты переглянулась.

– Поднимите зонт, вас не видно, – сказал Стас.

– Коли вы меня увидите, то уж точно не впустите, – сказал человечек, и по интонациям чувствовалось, что он улыбается.

– С чего нам вообще открывать? – спросил Иван.

– Никто не знает о вчерашнем похищении более меня.

Пошептавшись, друзья приняли решение впустить таинственную личность. Иван отодвинул стальной засов, и дверь отворилась. Незнакомец сделал вперед несколько поспешных шагов – спицы зонта царапнули по косякам с гадким скрежетом металла по металлу – и захлопнул за собой дверь.

Он сложил зонт, и друзья отпрянули. За прожитую жизнь ничего подобного видеть еще не доводилось. Сознание свернулось в шарик и заметалось между удивлением и ужасом, словно в партии пинг-понга. Студенты замерли с открытыми ртами и вытаращенными глазами. Пришедший молча улыбался. Впрочем, факт улыбки являлся лишь предположением – лица незнакомец не имел. Да и человеком не был.

Над воротом мокрого от дождя плаща возвышалась круглая и лобастая кошачья голова. Зеленые глаза насмешливо щурились, зрачки в тусклом свете коридорного бра расширились и превратились в космически-черные ямы. Шикарные белые усы раскинулись в стороны и контрастировали на черной морде. Пасть изгибалась в улыбке, что должна была выражать дружелюбие, но приоткрывшиеся зубы – острые и белые – делали ее жутковатой.

Матерные слова запутались во рту Стаса – заикание оказалось тут как тут. Ивану же разрядить ситуацию парой крепких ругательств ничто не препятствовало. Кот поморщился, усы брезгливо дернулись. Массивные лапы неловкими движениями расстегнули плащ, гость повесил одежду на вешалку, оставшись, как и все нормальные животные, только в собственной шкуре. Встав на четыре лапы (в таком положении его габариты сравнялись с величиной рослого сенбернара), кот взмахнул пушистым хвостом и сказал:

– Человеческое сознание такое хрупкое, что я диву даюсь. Увидели крупного кота – шок, услышали человеческую речь – шок! Все, что выходит за рамки вашей пресной жизни, тут же оказывается в разряде мистики и фантастики. Уйди я сейчас восвояси, и через пару часов вы убедите друг друга, что меня и не было!

Студенты молчали и разглядывали гостя, разум судорожно искал рациональное объяснение и старался выявить подвох.

– Ты хаджит! – вырвалось у Ивана.

Кот закатил глаза.

– Ч-чеширский кот? – сказал Стас и тут же воскликнул без тени заикания: – Кот ученый! Ходишь по цепи кругом!

Кусочки пазла, сколь бы абсурдным он ни казался, сложились в единую мозаику. Все сходилось воедино: Руслан и Людмила, Черномор, ученый кот, волшебные сказки.

Кот одобрительно муркнул и прошел в комнату, мягко ступая огромными лапами по линолеуму.

– Можете звать просто Ученым, – сказал он. – А теперь, когда вы меня признали, я расскажу, что за кашу вы заварили и как ее теперь хлебать.

Ученый запрыгнул на кровать – железные пружины, далекие от ортопедического комфорта, глубоко прогнулись и жалобно скрипнули. Студенты, словно в пьяном бреду, прошагали за ним и сели на софу напротив. Кот внимательно их оглядел – зеленые тарелки глаз чуть задержались на побитом лице Стаса – и сказал:

– Черномор похитил Людмилу, и произошло это по вашей вине.

– А при чем здесь мы?! – воскликнул Иван. – Мы в охрану к Руслану Сергеевичу не нанимались!

– Да и к-какой н-нафиг Черномор, – сказал Стас.

– Вы провокаторы, – сказал Кот. – Устроив подобное пиршество, вы привлекли внимание Черномора. В Людмиле чародей нашел надежду на спасение.

– С-спасение ч-чего?

– Лукоморья, конечно. Тысячелетняя спячка Горыныча подходит к концу, и некому остановить чудовище: не осталось богатырей да витязей-змееборцев. Метод Черномора не отличается гуманностью, но принесенная в жертву Людмила угомонит чудовище еще на несколько веков.

Кот замолчал, зеленые глаза наполнились грустью, треугольные черные уши поникли.

– То есть, ты пришел из Лукоморья? – уточнил Иван, косясь на мохнатого гостя.

– А откуда же еще? Из Припяти? – невесело усмехнулся Кот.

– Но если Горыныч не получит Людмилу, что будет с вашей страной? – спросил Стас, справившись с заиканием.

Кот долго на него смотрел, усы тихонько шевелились. Наконец, он сказал, старательно выбирая слова:

– Нельзя сажей нарисовать небо – темное средство никогда не приведет к светлой цели. Может статься, Горыныч истребит народы Лукоморья, но мы не станем приносить в жертву невинную девушку.

Некоторое время друзья осмысливали тяжелые слова гостя, затем Стас спросил снова:

– А что случилось с Русланом Сергеевичем?

– Хороший вопрос.

– Разве Черномор тебе не сказал? – спросил Иван.

– Черномор? Мне? – Кот ощерился клыкастой улыбкой. – Этот чародей слишком высокомерен, чтобы якшаться с котами.

– А как ты узнал о похищении?

– У-о-о, – Кот издал утробный урчащий звук, – весть о княжне из Пресного Мира разносится среди наших как пожар. Кстати говоря, плохая новость: многие оказались не против утихомирить Горыныча вашей княжной – за одну лишь ночь на сторону Черномора перешли Яга, Лихо, болотные кикиморы и русалки. Не могу не подметить: все поддержавшие Черномора оказались бабами. Видно правду молвят, что сердце бабье лишь к мужику нежное, а к другим бабам жестокое да холодное.

– А теперь, самый главный вопрос, – нахмурился Иван, – зачем ты к нам пожаловал? У нас тут примуса нет!

– Судя по недовольному тону и шуткам невпопад, – сказал Ученый, – ты уже понял. Я пришел проводить вас в Лукоморье, чтобы вернуть Людмилу обратно.

Последовало бурное обсуждение.

Когда друзья определились, Стас глянул на дисплей мобильника – спор затянулся до полудня. Студенты долго метались между долгом помочь жителям Лукоморья и риском отправиться неизвестно куда, непонятно с кем, но в конечном итоге сумма в три миллиона рублей, обещанная за спасение Людмилы, перевесила прочие доводы.

Стас ворчал, но мысль о награде и уникальном шансе опередить прочих искателей не позволяла отказаться. Иван же под конец чуть ли не рвал на себе рубаху (и без того порванную накануне). Ученый терпеливо выслушал окончательное решение, черная морда озарилась зубастой улыбкой, и сказал:

- Храброе решение, красны молодцы. Предлагаю собрать необходимые вещи и отправляться. Возьмите побольше еды.

- А у вас там поесть что ли нечего? – спросил Иван.

- Попотчевать-то все горазды, но есть нюанс. В вашем Пресном Мире нет чар, поэтому и в Лукоморье вы будете неуязвимы перед ними. Но если отведаете нашей пищи, то станете частью Лукоморья, и чары будут на вас действовать. Тогда Черномор сможет обратить вас в пепел мановением пальца. Согласитесь, глупо терять свой единственный козырь.

По спине Стаса пробежал холодок, и студента передернуло.

***

Продолжение следует

***

Мои новые книги читайте и слушайте на ЛитРес и Автор.Тудей