Под влиянием. Глава 4, подглава 4⁠⁠

Полицейские были заняты выполнением своего плана и не видели, что над Хребтом Верблюда угрожающе скопились черные тучи – так заклятые враги собираются в круг перед дракой. Они кружились в предсмертном танце, издавая звуки голодного зверя. Все случилось очень быстро: гроза ударила в гору и с силой взрывной волны пронзила хребет до основания. Люди в ужасе выбегали на улицу, чтобы посмотреть, как последующие вспышки одна за другой (в количестве 12 ударов, если бы кто-то успел сосчитать их) нападают на горы, пытаясь разорвать их на мелкие части. Земля под ногами тряслась, как желе в холодильнике. Трое полицейских старались поймать равновесие вместе с остальными. Чарли подумал, что это как стоять у кита, страдающего несварением, на пузе.

Спустя 40 секунд молнии наконец погасли, как и огни всего города. Дождь перестал. Люди еще какое-то время ощущали вибрации; оказавшись в полной темноте, они кричали от страха и паники. Вскоре в участке включился резервный источник питания, спасая жителей города от непроглядной тьмы.

– Все закончилось? – испуганно спросил Рид.

– Правильнее сказать: что это, черт возьми, было?! – Кларк оглядывался по сторонам, не понимая, нужна ли кому помощь.

Шериф стоял, вцепившись в грудь, он все не мог унять трепетания сердца. В ушах звенело, одышка не позволяла сглотнуть воздуха.

Чарли, Чарли, не дури. В руки сам себя возьми.

– Землетрясение, – ответил патрульный.

– Не говори ерунды. Здесь не бывает таких мощных землетрясений. Тряска явно была из-за молний, ударивших в горы.

– Молнии не бьют подряд так близко друг к другу. Да еще и с такой силой. Я чуть не оглох.

– Ну разум у тебя точно отбило. Шериф, вы как?

– Дети, – ответил он.

– Что? – переспросили оба.

– Дети все еще в лесу. Лиззи, Нэнси и Бен.

Они непонимающе смотрели.

– Я не думаю, что им удалось забраться так далеко, – снисходительно заметил Кларк.

– Но они, должно быть, чертовски напуганы. В страхе люди совершают самые большие глупости, – подхватил Рид.

– Я пойду за ними, – шериф поднялся и направился в сторону железной дороги. – Офицер Кларк, проверьте нужна ли кому в городе помощь, оцените ущерб от произошедшего, затем зайдите к агенту Хэммингу. Фрэнк, за мной.

Они разошлись, и Чарли одолело тревожное чувство надвигающейся опасности. Словно открылся проход в иные миры, которые лучше не видеть.

Железная дорога была сплошь завалена деревьями, рельсы местами изогнулись под неестественным углом – поезду здесь больше не проехать. Идти вдоль путей было трудно: ноги тонули в тягучих грязевых лужах, оставшихся после дождя. В течение двух часов они двигались на восток, туда, где последний раз видели троих ребят. Чарли был рад, что не нужно разделяться с напарником: при мысли остаться одному у него болезненно сжималось горло. Лес хранил тишину и скрывал некую тайну, доступную лишь избранным. Шериф не хотел ее знать.

Они двигались медленно, выкрикивая имена детей, без особой надежды на удачный исход операции. Что бы ни ждало их дальше, в этот раз Чарли бежать не собирался: он достанет пистолет и выстрелит этой твари прямо в ее наглую злобную пасть, имитирующую детские голоса.

Чарли, Чарли, не дури и по сторонам смотри.

– Постойте, шериф, навстречу нам кто-то идет, – патрульный был озабочен. Он выхватил пистолет и держал наготове. Чарли всматривался вдаль, но ничего не видел, однако тоже достал оружие.

В этот раз я не убегу, твердо сказал себе он.

Из чащи леса доносился треск ветвей, словно прогуливалась толпа оленей. Шериф приготовился и замер. Какая-то тень шла прямо на них, спокойно, не спеша, будто проверяя безопасность на ощупь. Фрэнк предупредил, чтобы человек поднял руки и остановился, но тень продолжила движение. А за ней появилась другая, меньше ростом. Теперь они плавно двигались в унисон, становясь все ближе. Шерифу пришлось сдерживать себя, чтобы не поддаться панике. Тени все больше напоминали облик человека. За двумя появились трое, а за теми – еще. Чарли крикнул, что начнет стрелять, если они немедленно не остановятся, но Рид его предупредил. Он отличался лучшим зрением и первым опустил пистолет. Патрульный осторожно направился в их сторону, освещая фонарем лица. Чарли не мог поверить своим глазам: к ним навстречу шли 12 пропавших детей. Ни на ком из них не было одежды, от чего картина казалась до нелепого абсурдной. Бледная кожа, темные глаза, смотрящие прямо перед собой. Они действовали как одно целое, связанное общей цепью. В каждом движении Чарли видел неестественное подражание.

Мальчик, шедший за первым в ряду, неожиданно поднял руку, и все одновременно замерли. Полицейские неуверенно приближались к детям, пока не узнали в стоящих перед ними Джо Паркера и маленького Ричи.

– Ричи! – вскрикнул шериф, но мальчик не обратил на него внимания. Они выглядели такими беззащитными, уязвимыми, словно только что сбежали от сектантов с обряда жертвоприношения.

– Шериф, что будем делать? – голос патрульного предательски дрогнул.

– Давай попробуем отвести их домой. Кажется, у детей шок.

Они подошли еще ближе, а возвратившиеся только стояли неподвижно, как статуи, позволяя осматривать себя, и терпеливо сносили прикосновения. Несмотря на ощутимый холод, бледная кожа даже не покрылась мурашками. Рид попробовал надеть куртку на одну девочку, но вещь постоянно соскальзывала и падала на землю. Вопросы, которые задавал им Чарли, продолжали висеть в воздухе, как воздушные шарики. Он попытался вызвать подмогу через рацию, но на другом конце никто не ответил.

– Давай, Фрэнк, понесем их по одному.

– А как же остальные? Вдруг они разбегутся, – недоумевал полицейский.

– У тебя есть идея получше? Я весь внимание, – Рид не ответил, и шериф обратился к толпе: – Слушайте, дети, мы доставим вас в город. Ни о чем не волнуйтесь. Идите за мной или стойте здесь, главное, не разбегайтесь. Вам понятно?

Подождав несколько секунд и не получив ответа, он поднял на руки Ричи – от тела мальчика исходил холод – и пошел в город, патрульный взял другого ребенка и отправился следом. Фонарь грозил выскользнуть из руки Чарли, свет бегал из стороны в сторону, но все же ему удалось заметить легкое движение руки мальчика, который будто бы указывал направление пальцем. В то же мгновение за их спинами вновь послышались шаги – дети синхронно следовали за ними.

Как бы жутко это ни было, но сейчас полицейских радовало, что им удастся доставить всех детей живыми и, казалось бы, невредимыми. Шериф представлял, сколько радости отразится на лицах матерей, которые в отчаянии уже похоронили своих любимых. А что почувствует Оливия, когда вновь обнимет своего сына? Счастье, доступное единицам женщин, потерявших своего ребенка. Однако Лиззи среди возвратившихся не было, но плохо это или нет сказать сейчас было невозможно. В любом случае, если пропавшие дети вернулись (или их вернули), значит, и остальных ждет та же судьба – Чарли хотел в это верить. Беспокойство вдруг сменилось умиротворением и уверенностью, что все будет хорошо.

В небе разошлись облака, на дорогу упал серебристый свет луны. Путники двигались в немом молчании, не желая нарушать покой ночи. Было глубоко за полночь, когда они наконец достигли города. После перенесенных событий жители, как и ожидалось, бодрствовали: собирались вместе с соседями, сидели около домов, пили кофе, кто-то курил сигареты, строил теории заговоров и грядущего апокалипсиса. Однако свет, мелькающий в небе, вселял людям надежду, как лучик солнце после шторма.

Чарли явился среди хаоса, как божество с двенадцатью невинными апостолами позади. Они шли слаженно, словно военный отряд, вдоль улицы с неработающими фонарями. Вскоре родители стали узнавать в них своих детей. Ушло некоторое время, чтобы распределить всех по домам. Они послушно следовали, куда их вели, но Чарли не покидало ощущение, что действовали с разрешения своего главы, который не шевелясь лежал в его руках. Крики радости быстро стихали, когда люди видели, что с их детьми что-то не так. Они выглядели и вели себя, как оболочки без внутреннего содержимого.

У дома Оливии было темно и пусто. Чарли шел по протоптанной траве среди неухоженного газона, постучал в дверь, но никто не спешил открывать. Он прокричал ее имя, давая понять, кто пришел. Когда Оливия все же открыла дверь, шериф отметил, что из привлекательной молодой женщины она превратилась в полуседую растрепанную старуху с безжизненным взглядом.

«Ну, что ты мне принес, засранец?» – читалось в ее глазах.

Ричи, укутанный в полицейскую курточку, стоял на пороге. Она не сразу заметила его. Чарли пришлось указать пальцем, куда смотреть, пока она не опустила взгляд. Спустя несколько минут ему стало казаться, что нужно пояснить: «Это Ричи. Твой сын. Помнишь такого?». Ее глаза смотрели, но не видели. Оливия, привыкшая к своему новому траурному состоянию, будто не желала с ним расставаться. Так бывает, когда, пережив большое потрясение, вы уже не можете стать прежним человеком, даже вернув все на круги своя. Что-то ломается навсегда, ведь сердце – это инструмент, не подлежащий восстановлению.

Оливия не признавала в мальчике своего сына. Она смотрела на него, как на чужого, будто сразу раскрыла секрет: ей принесли подделку. В каждом доме теперь сидит по восковой кукле, точной копией ребенка, цель которой утешить родителя, перенесшего потерю. Это как завести новую собаку сразу после смерти предыдущей.

– Оливия, это Ричи, – не удержавшись произнёс шериф. В тоне голоса проскальзывало издевательское: «Ты что, дура?». Наконец, в лице стали происходить какие-то изменения: мышцы, оживившись, вздрагивали, прорисовывалась мимика, выражающая сомнение.

– Мальчик мой, – тихо произнесли губы будто в подтверждение.

– У меня есть дела в полицейском участке, но я могу остаться с вами, если хочешь. Пока ты не придешь в себя, – Чарли хотел поддержать ее, и в то же время его злило, что она не кричит от радости, как было с другими.

– Нет! – резко ответила она, подхватила Ричи на руки, боясь, что сейчас его отнимут, и занесла в дом. Обернувшись, бросила на прощание: – Приходи завтра. И… спасибо.

Дверь захлопнулась, и шериф даже не успел предупредить, что с мальчиком следует быть осторожной, что произошло нечто странное, нехорошее, однако она, казалось, знала это без слов, почуяв неладное с самого начала.

Чарли вернулся в участок, где патрульный уже ввел остальных в курс дела. Кларк с ходу подбежал к нему.

– Простите, шериф, рация неисправна. Думаю, аккумулятор вышел из строя из-за перегрева. Мне следовало заметить это раньше.

– Ничего. Мы в итоге справились сами.

– Боюсь, проблема посерьезнее, чем пара неработающих батареек, – серьезно заметил Хэмминг. – Гроза вывела из строя линии электропередач и вышку радиосвязи.

– Значит, мы теперь еще и без связи? – шериф разочарованно вздохнул. – Детей бы доставить в больницу.

– Я сообщил Эрику Симонсу. Утром он осмотрит детей и решит, нужна ли им какая помощь, – сказал Кларк.

– Кто такой этот Симонс? – спросил Хэмминг.

– Местный врач.

– Ладно, господа, – начал агент, – ситуация приняла крайне странные обороты. Но разбираться с этим будет ФБР. Наше дело – дожить до утра.

От последней фразы у Чарли по спине пробежал холодок. От нее веяло каким-то страшным предчувствием. Однако всем было приказано разойтись по домам и по возможности лечь спать. Никто больше не вспоминал о трех ребятах, все еще пропадающих где-то в ночном лесу.