Перипетия⁠⁠

Она не затыкалась ни на минуту.

Через десять её уже хотелось придушить.

Она извергала из себя слова, будто если она остановится, то перестанет дышать.

Хотя Кир подозревал, что не далёк от правды.

Через её футболку пробивался свет, и он мог разглядеть, как её книга наполняется словами, а листы перелистываются.

Угораздило его поднять её телефон, и теперь он вынужден был выслушивать одну из этих.

Может он сегодня кому-то нагрубил? Бабушку не перевёл? Шнурки не завязал в нужном направлении?

Боли в голове усиливались, она не переставала говорить.

Кажется, сейчас она рассказывала о Лоттии, вымышленном мире, о котором она писала уже на протяжении пяти лет. Он уставал кивать и следить за рассказом.

Не поймите его неправильно, людей, что горят своим делом можно слушать часами и не надоедает.

Но когда на улице в тебя врезается девушка и роняет свой телефон, а ты по доброте душевной просто помогаешь его поднять, ты никак не ожидаешь разговора на час о вымышленных мирах совершенно чужого тебе человека. Так-то он на работу спешил.

Кир уже пару раз сталкивался с пишущими. Их торс обычно светился, будто под одеждой они прятали фонарик для чтения под одеялом.

И, конечно, там была открытая книга у сердца, которую они наполняли своими разговорами.

Некоторые из пишущих зарабатывали неплохие деньги и даже были более менее известны. Остальное множество жили уединённой жизнью или на природе, или в специализированном заведении.

Книги в их мире рождались через страдание, и не всегда через страдание автора. Если пишущий не произнесёт вслух в разговоре с другим человеком свой рассказ, то рассказ не сможет появиться в реальном мире. Как бы пишущий не пытался перевести его на бумагу, у него ничего не получится. Пока рассказ не услышит другой, и тот не отразится в их сердечной книге, можно не рассчитывать, что ты хоть что-то сможешь написать.

Кир сочувствовал им, понимал, что порой желания недостижимы, если не пострадает хоть кто-то немного другой. Но почему он?

Эта Лоттия ему к чёрту не сдалась! Надо переставать читать книги, хватит с него сегодняшней встречи на всю жизнь для его литературных интересов.

Может просто молча уйти? А вдруг последует? Как же его воспитание?

Голова болела невыносимо.

Услуги слушателя для пишущих стоили баснословных денег, может и ему попросить гонорар?

Он осмотрел девушку. Нет, у этой пишущей карьера явно не задалась.

Иначе зачем бы она мучила случайных прохожих?

Пошёл рассказ о третьем году жизни города Лоттии, и Кир не выдержал.

- Прекратите!

Девушка наконец закрыла рот и удивлённо уставилась на него. Свет её книги перестал гореть.

- Слушайте, я просто хотел помочь поднять вам телефон. Я опаздываю на работу, а после ваших рассказов у меня безумно раскалывается голова. Наймите себе слушателя и издевайтесь над ним!

Девушка продолжила молчать, вина кольнула Кира за позволенную грубость.

Девушка тихонько прошептала: «Извините».

Маленькая, сжавшаяся и тихая. Кир вздохнул. На работу смысла идти уже не было.

- Сколько тебе ещё нужно, чтобы закончить?

Глаза девушки загорелись, и Кир было уже испугался, что она вновь начнёт тараторить, но она ответила:

- Мне нужен ещё час слушателя, и я наконец завершу книгу!

Киру подумалось, что час не так уж и много, а её глаза необыкновенно голубые. Да и на этом можно было закончить с чтением на несколько лет вперёд. День теперь его был свободным.

- Хорошо, только один час.

Девушка уже снова открыла рот, но Кир её перебил:

- Но мы сядем в уютную кофейню. И вы будете снабжать меня до конца рассказа кофе, а может и черничными булочками, я пока не решил.

Девушка будто начала сиять ярче, или же это просто её сердечная книга вновь очнулась ото сна?

- Десяток булочек за мой счёт! И тысяча благодарностей! Пойдемте-пойдемте!

Она потащила его за руку в уже знакомую ему кофейню.

Кир вздохнул, кто же знал, что любовь к книгам может быть на столько обременительной.

Фёкла Кружная, 2019