"Орбиталь, зона 86" - Глава 3, часть 3⁠⁠

У сержанта Алваса прихватило сердце — очевидно было, на нервной почве, — но Катрену с молодым стражником, передавшим записку, он, как и обещал, свёл. Попросил, правда, оставить приглядывавшего за ним солдата из отряда ещё на денёк-другой — уж больно Алвас переживал за свою семью. Катрена, повздыхав, согласилась — просьба сержанта отдалась где-то в её сердце глухой болезненной пустотой — она-то семьи не имела.

«Сентиментальная, наивная, мягкосердечная малолетняя дура», — ругала она себя, прекрасно понимая в тот миг, почему никто не желает принимать её всерьёз. И тем не менее отказать у неё духу не хватило.

Разговор со стражником, передавшим записку, также особых плодов не принёс: мальчишка был едва ли не моложе самой Катрены, мялся, терялся, бледнел как полотно и ничего толком не знал.

— Какой-то нищий дал мне этот листок — грязный такой, оборванный… ну, нищий, в смысле. А глаза такие… озлобленные. Если б я записку эту не взял — даже не знаю. Ходил бы, оборачиваясь постоянно. А у меня жена беременная, вот… И вообще, я его лица толком не запомнил — он чумазый весь был и вроде как в капюшоне, да. Их тут много таких… всяких. Я его спросил, от кого записка, — он сказал, господин какой-то велел передать, монетку подкинул. Не знаю, я не уточнил тогда, не подумал. А мало ли, кто это был, — у них кто заплатит — тот и господин. Вот…

Катрена раздосадовано вздыхала, закатывала глаза, злилась на собственное бессилие и мысленно кляла всех подряд: и дурачка-стражника, и леди Эбель с её приближенными, что не слишком рвались помочь, и Эфилию, которая послала «набираться опыта» с риском закончить дело едва ли не новой войной.

Неимоверными усилиями капитан Лексис отыскала и служанку, которая обнаружила тело, — та не особо отличалась от прежде допрошенного стражника: испуганно бледнела и в сбивчивой манере, грозившей перейти в истерику, описала зрелище мёртвого тела в луже крови. Больше она никого не видела. Только одного Катрена сумела добиться — у служанки оказался запасной ключ от дома, где жил убиенный. Под мольбы и клятвы в непричастности капитан отпустила служанку восвояси, конечно, забрав у той ключ. Испуганной девице, она, в целом, поверила, но, тем не менее, решила не сбрасывать её со счетов окончательно.

Таким образом, когда солнце вошло в свой зенит, Катрена Лексис брела по улицам двадцать седьмой зоны странно уставшая и совершенно вымотанная, хотя до вечера оставалось ещё довольно много времени. И дело было даже не в недостатке сна — её утомляла вся эта неопределённость, нависшая над ней. Она попросту не знала, с какого ещё конца взяться за это дело: все ниточки, какие ей удалось обнаружить, обрывались рано или поздно. Время беспощадно уходило. Патрули действительно усилили, а вот аудиенции у леди Эбель Катрена так и не добилась. Доверия к правящей Розе это не добавляло, но капитан всё ещё была уверена, что кто-то нарочно подставлял её. И этим кем-то могла оказаться Ритара. А могла и не оказаться. Всякий раз, когда Катрене казалось, что она всё наконец поняла и вот сейчас появится верный ответ, что-то не вязалось, что-то было не так. И это «не так» рушило всю конструкцию, логично выстроившуюся в её голове, — а ведь нельзя было даже записать всё это куда-нибудь.

«Кто бы только знал, как я устала», — вздыхая, думала Катрена.

Она встретилась со своим отрядом за обедом, но возможности поговорить наедине толком не выдалось — только и оставалось, что снова отправить их патрулировать до наступления темноты. И вот уже тогда… У Катрены теперь был ключ — вещь не слишком полезная, так как пробираться в дом почившего посла предстояло отнюдь не через парадную дверь. Сумела она выведать и примерный план дома — всё у той же напуганной служанки. Этого всё ещё было слишком мало, чтобы капитан Лексис могла быть уверена в успехе своей затеи, но ничего другого она попросту не имела.

«Пробраться в дом» значилось первой задачей. Второй — встретиться с Ритарой. Катрене этого делать откровенно не хотелось, но, понимала она, иначе было никак. Оставалась ещё и аудиенция у леди Эбель — в конце концов, поговорить с ней стоило бы не только ради возможности попасть в посольский дом. Ко всему теперь прибавилась и необходимость побеседовать с генералом Флетчером. Но пока Катрена решила получше обдумать план ночной вылазки, а за одним проверить кое-что ещё.

«Леди Альберта говорила о сепаратистах так, будто они за стеной табунами бегают», — думала она. Не то, чтобы Катрена сомневалась в серьёзности этой проблемы — о таковой она услышала задолго до того, как началась беготня с расследованием: всё из тех же отчётов и всё от той же Эфилии.

«А Эфилия наверняка так и сидит в своём кабинете, перебирая бумажки, пока мы тут носимся сломя головы и пытаемся хоть что-то выяснить», — ворчала про себя Катрена.

Когда солдаты ушли, она заперлась у себя в спальне и достала из походного мешка запасную одежду. Та была свёрнута так же аккуратно, как и тогда, когда её туда складывали, но Катрена всё равно была уверена, что её вещи осматривали. Стараясь не думать об этом, она сняла свой мундир и принялась переодеваться.

«Быть может, — думала она, — мне удастся затеряться в толпе и что-нибудь разузнать. А то, поди, наша форма слишком приметная — её только слепой не увидит. Вот и прячутся все по углам, пока мы ищем. Знать бы, кого ищем-то…»

Катрена повертелась перед зеркалом, разглядывая себя: простая туника и бриджи по колено — в целом, получилась вполне неприметная миловидная девочка из простой семьи, какой Катрена когда-то и была. Это только она знала, что под кожаными вставками на груди и по бокам были скрыты тонкие стальные пластины, дававшие хоть какую-то защиту при внезапном нападении. Этот хитрый наряд для неё сшила главная портниха при Поместье, почтенная госпожа Райада, но Катрена, впрочем, знала, из чьего кармана за это было уплачено, и ей оставалось лишь гадать, была ли это искренняя забота Эфилии или очередной хитроумный долгоиграющий расчёт. Так или иначе, несмотря на скрытую защиту, девица в зеркальном отражении всё ещё оставалась миловидной, особенно — с улыбкой на лице.

«Интересно, — вдруг подумала Катрена, — а Эпсилону бы понравилось?»

Эта мысль смутила её: молодой учёный был давно симпатичен ей, проводить редкие свободные минуты рядом с ним было так же интересно, как и с Юривиэлем. Но если Юривиэль был для Катрены наставником, то Эпсилон — кем-то совершенно иным. Тем не менее, даже предполагая, что симпатия эта вполне взаимна, Катрена прекрасно понимала, что её служба Орбитали всегда будет стоять на первом месте. Никто не запрещал ей дружить или влюбляться — на это просто не было времени. И Эпсилон это понимал тоже. Понимали все обитатели Розария, и, может, именно поэтому многие из них не спешили обзаводиться собственными семьями. Особенно те, кто служил непосредственно Эфилии. Закрепив на бедре небольшой кинжал и прикрыв его полой туники, Катрена покинула свою спальню.

Ворота между частями города были открыты, но, что немало удивляло, никто через них не проходил — напротив, жители будто старались держаться от них подальше. Только несколько стражников, нёсших караул на этом посту, проводили Катрену удивлёнными и настороженными взглядами, но ничего спрашивать не стали. Город за стеной, казалось, не слишком отличался от того, что Катрена видела прежде: всё те же домики в два-три этажа и те же мощёные улицы. Вот только всё это выглядело ужасно обветшалым — мостовая была ухабистой и разбитой, штукатурка на стенах домов растрескалась, с некоторых крыш осыпалась черепица, ставни на окнах покосились, а то и вовсе отсутствовали. Порой попадались дома, в которых, было похоже, давно не жили. Но больше всего Катрену поражали люди: мрачные, осунувшиеся, всё больше оборванные и грязные, они смотрели на неё, не скрывая презрения, отвращения и какого-то злобного, хищного интереса.

«Неужели уже весь город знает меня в лицо? — удивлялась она. — Я же переоделась в гражданское. Или они тут вообще всех ненавидят?»

Чем больше Катрена смотрела, тем сильнее это место напоминало ей родной город, воскресший в её памяти минувшей ночью, — такой, каким она видела его в последний раз, — когда тлен и безысходность охватили его целиком.

«Не удивлюсь, если здесь приторговывают дурманом, — думала она, и от этого становилось тоскливо и противно. — Что тут вообще происходит? Такой контраст…»

Катрена раздумывала, как и с кем бы ей начать разговор. Она припасла немного денег — тот молодой стражник, которого она опрашивала утром, сам того не зная, подал ей дельную мысль. Однако ей всё ещё не хотелось привлекать к себе внимание, потому, помешкав немного, она свернула с главной улицы и двинулась переулками, силясь отыскать кого-нибудь в месте менее приметном. Подворотни смердели — порой так, что хотелось зажать нос. Но дурные запахи и грязь были не самой большой проблемой: кто-то преследовал Катрену — осторожно, держась на расстоянии. Ей это совсем не понравилось, но она, скрепя сердце, решила, что это, возможно, имело смысл использовать для получения информации. Однако прежде, чем она успела что-либо сказать, её уже обступили сзади и спереди, с обеих сторон были только стены. Катрена нервничала, но отнюдь не чувствовала того животного страха, что ощущала, например, около Альберты. Она видела: это не солдаты, а простая уличная шайка. Катрена знала, что справится с ними без особых проблем. Кто бы там что ни говорил — в элитный отряд она попала не просто так.

— Глядите-ка, кого принесло! — заговорил один из окружения, очевидно — главный. Паренёк был немного чумазый и довольно молодой, как, впрочем, и все остальные из его банды. Несколько девиц и ребят — всего Катрена насчитала восьмерых.

— Что вам от меня нужно? — спокойно спросила она, оборачиваясь, однако, так, что за её спиной оказалась стена, а в поле зрения попали все потенциальные противники.

— Что нужно? — главарь даже удивился её вопросу. — А что нам может быть нужно от девки из-за стены? Надо же, даже слово такое знаешь — «нужно». А я думал, у вас там, за стеной, никакой нужды нет. Я что, неправ, что ли?

Паренёк оскалился, но в этой уродливой пародии на улыбку была всё та же озлобленность, что и во взглядах всех, кого Катрена видела в этом месте.

— Жрать мы хотим — вот что. И вообще, чего вы там жируете, пока мы тут в грязи ползаем? Ненавижу вас, уродов, из двадцать седьмой зоны! Бей её!

Катрена не собиралась доводить дело до драки: она подумала, эта шайка вполне сошла бы за информаторов, но теперь она поняла, что вопрос стоял не только за деньгами. Как поняла и то, почему люди так смотрели на неё, даже когда на ней не было мундира.

«Они ненавидят тех, кто живёт за стеной».

Переулок был не очень узкий, но налететь разом со всех сторон у уличной шпаны всё равно не вышло, и это Катрене было на руку. Самого первого нападавшего она с силой оттолкнула — так, чтобы бросившиеся за ним замешкались, налетев на товарища. Второго она сбила с ног одним быстрым точным ударом. Наставники, что изматывали тяжёлыми тренировками последние два года, достойно обучили её драться врукопашную, в том числе и с группой противников. Катрена знала болезненные уязвимые точки — нос, гортань, живот, пах, колени, — била точно, стараясь рассчитывать силу и не слишком увлекаться: капитан Лексис совершенно точно не собиралась всерьёз калечить или, тем паче, убивать кого-то. Всё, что ей было нужно, — урезонить, продемонстрировать силу и заставить выслушать. Кто-то попытался схватить её за волосы, но Катрена увернулась, и нападавший зацепился за тунику.

— У неё цепочка! Серебро! — воскликнул он, хватаясь за краешек украшения, спрятанного под воротом одежды. Катрена среагировала моментально: она выхватила кинжал и полоснула по запястью. Хулиган взвыл, от неожиданности его рука разжалась, и Катрена ударила его ногой в живот, отбрасывая от себя и сшибая с ног того, кто оказался позади него.

— Только тронь, скотина! — прорычала она и тут же развернувшись, огрела рукоятью другого нападавшего по голове. Главарь кинулся к ней, уже выхватив нож из сапога, но Катрена без труда увернулась от удара, и, поймав руку противника, вывернула её до хруста, заставив выпустить оружие. Теперь у неё было два ножа, и преимущество казалось очевидным…

— Проклятье, отступаем! — заорал вдруг главарь. — Девка, по ходу, солдат!

И банда вдруг кинулась врассыпную.

— Подождите! — Катрена опешила от неожиданности — такие они были шустрые. Она запоздало кинулась за кем-то из них, но, похоже, шпана слишком хорошо знала не только здешние улочки, но и места, где можно было скрыться.

Катрена осталась одна посреди вонючего грязного переулка.

«Перестаралась», — с досадой подумала она.

Украшение было простое и не слишком дорогое. Вернее сказать, оно не стоило целого состояния ни для кого, кроме самой Катрены. Очень давно, когда гордые родители радостно провожали её служить в Поместье, бабушка подарила ей колечко, как она говорила, на удачу — простой тонкий серебряный ободок — ничего примечательного. Кольцо, конечно, очень скоро отобрали, как и большинство других личных вещей. Оно так и осталось в том жутком, пропитанном ядом месте, откуда Катрена когда-то сбежала. А уже позже, поднакопив денег, она купила себе новое — практически такое же — и носила его на шее под одеждой, повесив на цепочку, коль скоро регламент не позволял к униформе никаких видимых украшений. Пускай это было уже не то кольцо, что дарила ей бабушка, — оно напоминало Катрене о тех днях, когда она ещё не знала настоящих забот, не носила мундир и не отдавала службе почти всё своё время и силы. Это было напоминание о той надежде, которую Катрена упорно хранила глубоко в своём сердце: её семья жива — пускай даже где-то далеко.

«Я постараюсь отыскать их, — обещала Эфилия. — Я постараюсь, но не могу ничего тебе гарантировать, если они ушли достаточно далеко за эти годы».

Эфилия не лгала — у Орбитали была неплохая шпионская сеть. И тем не менее прошло уже два года.

Катрена повертела кольцо между пальцами и спрятала под тунику, воровато озираясь по сторонам: ей вовсе не хотелось, чтобы кто-либо ещё позарился на её маленькую личную драгоценность.

«Я вышла из себя, — признала она, бредя между изуродованными временем домами. — Я должна держать себя в руках. Всё это — моя работа».

Она повторяла это себе снова и снова. Горячка боя отпустила её, напряжение спало, и она почувствовала, как усталость вновь наваливается тяжким грузом.

Узкие улочки привели её на небольшую площадь.

«Когда-то это место, наверное, было очень людным», — подумала она, оглядываясь по сторонам. Теперь же оно ничем не отличалась от остальной «двадцать пятой зоны» — города-за-стеной. В центре площади стояло небольшое круглое возвышение — раньше здесь, очевидно, был искусственный прудик или даже бил фонтан. Катрена вздохнула и присела на растрескавшийся каменный борт.

«И что мне делать? — безрадостно думала она, устало наблюдая за мрачными и подозрительными прохожими. — Та банда, поди, совсем скоро разболтает всем здешним, кто я такая. Надо найти хоть кого-нибудь, пока ещё не поздно. Порасспрашивать, что тут да как, — может, хоть за что-то получится уцепиться. Денег должно хватить без проблем… но я так устала. Что за мерзкое место — этот город? Не могут же все здесь быть сплошь интриганами, бандитами, сепаратистами или кем ещё похуже? Не могут. И чего мне так не везёт?»

— Здесь когда-то был фонтан.

Катрена рассеяно кивнула, а мгновением позже сообразила, что голосок — беззаботный, звонкий почти по-детски — принадлежал отнюдь не её мыслям. Она обернулась: рядом, раскачиваясь с носка на пятку, стояла девица — едва ли не ребёнок. Капитан Лексис мысленно выругалась — насколько же глубоко она зарылась в свои безрадостные думы, что не заметила, как кто-то подобрался к ней настолько близко!

— А я умею очень тихо ходить, — будто прочтя мысли, заявила девица, и прежде, чем Катрена опомнилась, заявила:

— Меня зовут Марго. А тебя?

И протянула руку. Девица — Марго — была невысокая и довольно щуплая, одетая просто, но опрятно, с непосредственной улыбкой и хитрыми карими глазами — всё это Катрена успела отметить прежде, чем её собственный взгляд стал бы излишне пристальным.

— Рена, — представилась капитан, без зазрений совести уполовинив своё имя. Не то, чтобы ей чудилось дурное в этой девчонке, но терять бдительность снова она не собиралась. Катрена пожала протянутую руку, готовая в случае чего эту самую руку вывихнуть.

Но ничего не произошло — рукопожатие вышло мягким и недолгим.

— Я присяду? — вежливо спросила Марго.

— Садись, — капитан кивнула, раздумывая, сколько полезной информации могла бы дать её новая знакомая.

«Она ещё только подросток, — рассуждала про себя Катрена, пока Марго щебетала про пресловутый фонтан, — много ли она может знать о здешних протестных настроениях? Вряд ли — только в общих чертах… Но, если подумать, та шайка, что напал на меня, например, была не намного старше. И чего эта девчушка вдруг ко мне подсела? Никак ищет, чего бы стащить…»

Ход собственных мыслей Катрене не особо нравился.

«Паранойя Горина» прогрессирует, — заключила про себя девушка. — Паранойя, которая в любой момент может спасти мне жизнь».

— Будешь половину? — спросила Марго, и эту её манеру резво перескакивать с темы на тему Катрена тоже подметила: вот только жизнерадостная девчонка рассказывала про фонтан — а уже протягивает разломанную напополам лепёшку. Есть не хотелось — обедала Катрена совсем недавно, да и жара в самом разгаре аппетиту не прибавляла. Однако она согласилась: коль скоро решила использовать девочку в качестве какого-никакого информатора, стоило быть с нею дружелюбнее. Потому капитан приняла угощение и откусила небольшой кусочек — разумеется, прежде дождавшись, пока сама Марго укусит свою половину. Лепёшка оказалась самая обычная на вкус, разве что немного суховатая.

— А это ничего, что ты поделилась со мной? Тебе самой-то хватит? — миролюбиво спросила Катрена, найдя, наконец, как подвести разговор к нужной теме. — А то, я смотрю, многим здесь нечего есть.

— Дедушка говорит, что нужно делиться, — ответила Марго, и это прозвучало едва ли не назидательно. — Тем более что тебе наверняка хочется есть после драки.

Катрена подавилась — кусок лепёшки встал ей поперёк горла. И прежде, чем она, прокашлявшись, смогла что-то на это ответить, девица убила в ней последние сомнения, что это была не случайно брошенная фраза.

— Слушай, а «Рена» — это ведь от имени «Катрена», правильно?

«Вот же ж проклятущая девка!» — не то возмутилась, не то восхитилась капитан Лексис, с трудом проглотив застрявший кусок. Ситуация вырисовывалась скверная — Катрена не знала, что и думать.

«Спокойно, — сказала она себе, — пускай расскажет больше».

Она мельком огляделась по сторонам — казалось, ничего подозрительного кругом не происходило. Ничего, кроме не в меру любопытной и какой-то слишком уж догадливой девчонки.

— А «Марго» — это от имени «Маргарет»? — вопросом на вопрос ответила Катрена.

Девчушка покачала головой.

— Нет, — сказала она, — просто Марго. Меня дедушка так назвал.

И это снова прозвучало с прямо-таки нескрываемой гордостью.

— А ещё, — добавила Марго уже совсем другим тоном, — дедушка велел мне связаться к капитаном Катреной Лексис, которая ищет убийцу посла и кого-нибудь, кто мог бы ей помочь.

Катрена нахмурилась: похоже, девица наконец перестала паясничать, а это значило, что дальше могло произойти что угодно.

— И зачем же тебе капитан Лексис? — осторожно уточнила та, не выпуская из виду рук Марго. Но та и не думала их прятать — небольшие, аккуратные ладошки с коротко стрижеными ногтями — почти такие же ладони, как у самой Катрены.

— Дедушка Сорон хочет с тобой поговорить, — просто и прямо ответила Марго. Её голос стал серьёзнее, лишившись прежней беззаботности, — теперь девица совсем не казалась ребёнком. Но её тёмные глаза всё так же хранили лукавый, почти игривый блеск.

— Он хочет помочь. И я хочу, — сказала Марго и, чуть помявшись, уточнила:

— Честно.

«Ага, вот так я и поверила только потому, что ты сказала «честно», — проворчала про себя Катрена, но вслух этого не произнесла.

— И где же твой «дедушка Сорон»? — вместо этого спросила она.

— Дома, — ответила Марго и пожала плечами так, словно это было слишком очевидно. — Тут недалеко — я отведу.

Идти куда-то со странной девицей Катрене решительно не хотелось.

«Тьма знает, куда эта Марго меня заведёт, а главное — к кому. И из оружия, как назло, — только кинжал. Против уличной шайки ещё ничего, но не против обученных солдат».

Расклад вырисовывался прескверный — с какой стороны ни посмотреть: практически безоружная и не защищённая бронёй, Катрена, ко всему, не знала здешних улиц. Ей снова вспомнилось то противное чувство липкого страха, что она ощущала минувшим вечером, переулками добираясь до Поместья. И тот факт, что солнце стояло ещё достаточно высоко, не слишком её успокаивал.

— Не бойся, — Марго улыбнулась — лучезарно, совсем по-детски, снова будто читая мысли собеседницы. — Мы не враги. Это я вчера за тобой наблюдала.

«Не показалось, значит», — подумала Катрена, мрачнея пуще прежнего.

— Думаешь, это способствует доверию? — она криво усмехнулась: было в этой безусловно паршивой ситуации и что-то забавное.

Марго в ответ лишь снова пожала плечами:

— Ну, я же честно сказала.

— Честная какая, — передразнила капитан Лексис, поднимаясь с бортика старого фонтана и отряхивая тунику от пыли. Ей всё также не хотелось никуда идти за этой шибко наблюдательной девицей. В том, что кто-то подстраивал ловушку, Катрена почти не сомневалась. Как не сомневалась и в том, что это могло стать новой зацепкой в планомерно заходившем в тупик расследовании — а такую возможность упустить она попросту не имела права.

«Ты ведь пожалеешь об этом», — нервно усмехнувшись, сказала она себе. И тем не менее…

— Ну, идём.

Катрена ожидала, что ей снова придётся петлять переулками, но Марго будто нарочно двинулась по главной улице и лишь дважды свернула под конец.

— Мы пришли, — радостно объявила она.

Они остановились около двухэтажного строения — обшарпанное и ветхое, оно ничем не отличалось ото всех прочих. Все чувства Катрены были обострены до предела, но, как и прежде, она не замечала ничего страннее косых взглядов.

Девочка вошла в дом — Катрена последовала за ней.

— Надумаешь дурить — синяками не отделаешься, — на всякий случай предупредила она, затворяя за собой дверь. Катрена постаралась, чтобы это прозвучало как можно более серьёзно, но Марго лишь коротко хихикнула на угрозу и даже не обернулась.

— Дедушка живёт выше, — всё тем же беззаботным тоном ответила она и пошла вверх по посеревшим от старости скрипучим ступеням.