Огласка. Тихая гражданская война⁠⁠

Если нет смысла говорить про нынешнее крестьянство, тогда зачем говорить о прошлом? Когда-нибудь оно жило лучше, чем при проклятых коммуняках?

А.Н. Эндельгардт, крупный исследовательрусского крестьянства, так описывал «эффективного деревенского собственника», настоящий настоящий кулак выглядит вот так:
только в деревне Б. есть настоящий кулак. Этот ни земли, ни хозяйства, ни труда не любит, этот любит только деньги. Этот не скажет, что ему совестно, когда он, ложась спать, не чувствует боли в руках и ногах, этот, напротив, говорит; «Работа дураков любит», «Работает дурак, а умный, заложив руки в карманы, похаживает да мозгами ворочает». Этот кичится своим толстым брюхом, кичится тем, что сам мало работает: «У меня должники все скосят, сожнут и в амбар положат». Этот кулак землей занимается так себе, между прочим, не расширяет хозяйства, не увеличивает количества скота, лошадей, не распахивает земель. У этого все зиждется не на земле, не на хозяйстве, не на труде, а на капитале, на который он торгует, который раздает в долг под проценты. Его кумир - деньги, о приумножении которых он только и думает. Капитал ему достался по наследству, добыт неизвестно какими, но какими-то нечистыми средствами». [1]
Вот тебе и раз! Ну и «лучший крестьянин»! А как же другие знатоки русской жизни? А они говорят то же самое.
Даль в своём словаре даёт следующее определение слова «кулак»:
«Скупец, скряга, жидомор, кремень, крепыш; перекупщик, переторговщик, маклак, прасол, сводчик, особ. в хлебной торговля, на базарах и пристанях, сам безденежный, живет обманом, обчетом, обмером; маяк орл. орел, тархан тамб. варяг моск. торгаш с малыми деньжонками, ездит по деревням, скупая холст, пряжу...» [2]
«В настоящее время более сильный крестьянин превращается обыкновенно в кулака, эксплуататора своих однообщественников, по образному выражению — мироеда».
Вы сильно удивитесь, когда узнаете, кто это написал – Пётр Столыпин. [3]
То есть «кулак» - резко негативное понятие в русском языке тех лет. Сейчас, спустя почти сто лет, бесстыжие люди подменяют значение этого слова, пытаясь представить кулаков всего лишь «зажиточными хозяевами». Но зажиточный хозяин – далеко не обязательно кулак.
«В тесной связи с вопросом о взыскании упадающих на крестьянское население казённых, земских и общественных сборов и, можно сказать, главным образом на почве этих взысканий, развилась страшная язва нашей сельской жизни, вконец её растлевающая и уносящая народное благосостояние, - это так называемые кулачество и ростовщичество. При той безотлагательной нужде в деньгах, которая является у крестьян, - для уплаты повинностей, для обзаведения после пожара, для покупки лошади после её покражи, или скотины после падежа, эти язвы находят самое широкое поле для своего развития... Только сельский ростовщик, обеспечивающий себя громадными процентами, вознаграждающими его за частую потерю самого капитала, приходит ему на помощь в случаях такой крайней нужды, но эта помощь, конечно, дорого обходится тому, кто к ней раз обратился. Однажды задолжав такому ростовщику, крестьянин уже почти никогда не может выбраться из той петли, которою тот его опутывает и которая его большею частью доводит до полного разорения. Нередко крестьянин уже и пашет, и сеет, и хлеб собирает только для кулака...пользуются ныне эти самые опасные его элементы, как пиявки высасываюшие последние соки народного благосостояния и находящие себе тем более раздолья и поживы, чем беднее и обездоленнее крестьяне» [4]
Это слова министра земледелия и имуществ Российской Империи А.С.Ермолова.
Так, например, профессор Эмиль Дилон, в 1877-1914 гг. живший в России и которого трудно заподозрить в симпатиях к большевикам писал:
"Из всех человеческих монстров, которых мне приходилось когда-нибудь встречать во время путешествия (по России), не могу вспомнить более злобных и отвратительных, чем кулак". [5]
Неудивительно, что его мнение разделяло подавляющее большинство русских крестьян.
Даже западные антисоветски настроенные историки признают, что батраки у кулаков работали в поистину рабских условиях, только для того, чтобы их семья выжила хотя бы ещё год. Пользуясь безвыходным положением положением своих соседей кулаки мёртвой хваткой вцеплялись в горло бедняку. Прозвища кулака в деревне «мироед» и «кровопийца» придумали вовсе не большевики, они появились в народе повсеместно и задолго до Революции, со столыпинской реформы.

В странах развитого капитализма была своя история и свои условия. Одним из условий была более вековая профсоюзная борьба. Капитал никому ничего даром не даёт.