О тете Вале и дяде Блендаметле⁠⁠

Привет, товарищи.

У Виталика – второго мужа моей мамы - были исключительно выразительные родители. Валя и Женя.  Они оба были хронические водочные алкоголики, которые пьют каждый день и прячут заначки друг от друга во всякие невероятные места. И если Женя шел по классике, выбирая для нычки бачки унитазов и антресоли, то Валя шла дальше и переливала горькую во флаконы от шампуней и бутылки от уксуса. Валя была женщина невероятной моральной силы. Это вам не та алкоголичка с раздутой губой и фингалом, которая плачет за липким столом о неудавшейся жизни. Неееет, хуй там плавал! Сухопарая, жилистая, она смотрела на эту жизнь взглядом Горгоны, постоянно находясь на взводе и готовая кинуться рысью на любого неугодного ей и, не раздумывая, выцарапать ему его наглые зенки.  Худая снаружи, внутри она была настоящий Дюк Нюкем – силы в ее злости было столько, что все охуевали и охуевают до сих пор. Она вынимала из грязи наполненные дровами телеги. Одна, одним рывком. Вырубить ее ударом бутылки в висок не представлялось возможным. Если она злилась, а злилась она почти всегда, то агрессия наполняла ее кровь и мышцы столь плотно, что Валя практически начинала метать молнии и вообще отменять законы физики. Это отражалось и на ее лице. На большую часть населения, особенно мужского, она смотрела с возмущенно вскинутой бровью – ниточкой надменным взором, нервно водя желваками и губами. Взгляд ее был настолько пронзительный и обнажающий готовность прямо сейчас уебать тебе по морде, что говорить с ней было тяжело и страшно – мужчины закашливались и сипли. Но, все-таки будучи женщиной, хоть и истеричной до крайности, бывали у нее и моменты слабости, когда она могла очень патетически произносить какие-то мудрые речи, а потом вдруг прослезиться на минутку-другую. Но это редко. Она работала в городской службе по уничтожению тараканов в жилых домах. Маска скрывала ее крепкий алкогольный духан, а желание убивать позволяло изничтожать насекомых столь тщательно, что после ее обработки не оставалось ни одного усатого калеки.

Женя, как и подобает всякому мужу подобных жен-громовержцев, был унылым говном. Высокий, худой, кучерявый, он не работал, а все больше философствовал за покошенным кухонным столиком, с утра до ночи потихонечку смакуя свои чекушечки. Говорил он медленно, короткими емкими фразами. Выразительной чертой была его манера сидеть, сплетя ноги. Он не просто клал ногу на ногу, а переплетал их в несколько витков, словно плетение каната, пока уже последний палец не зацепится за соседнюю щиколотку. В связи с этим, в нашей семье ему была дана кличка «плинтонос». Была у него и вторая кличка – Блендаметл. Это случилось, когда один наш дальний родственник, сидя в тюрьме, прислал письмо с просьбой о посылке, где написал «купите мне пюре Анкл Бэнс и зубную пасту Блендаметл Комплит». Все настолько угорели с русской фразы «Блендаметл Комплит», что мгновенно привязали ее к дяде Жене, который по пьяни ворочал языком медленно и с трудом, сглаживая слова, — вот как есть Блендаметл.

Когда моя мама во всех своих блядских одежах и с сильным характером явилась в эту семейку, тете Вале она сразу понравилась. Рыбак рыбака. Ну как понравилась… у Вали были такие скачки настроения, что она называла маму то «девочкой моей любимой», то «подколодной гадюкой». Но в целом, относилась благосклонно, да и мама была слишком молода, чтобы противопоставить Вале что-то существенное.

У хронических алкашей большие проблемы со сном, а в случае с Валей, которую к тому же подстегивало внутреннее пламя ярости и тревоги, сна почти не было совсем. Так, урывками. Плинтонос тоже чаще кимарил на кухне, решая не тратить силы на походы в кровать. Утро обоих начиналось с глотка водочки из заначек, и каждый из них полагал, что второй не знает, где припрятано. Они постоянно ругались, ближе к вечеру доходя уже до предела. Каждый говорил, что ненавидит другого всей душой. Но их сплачивал алкоголизм – совместный поиск водки при недостатке денег. Вдвоем переживать всё это проще, да и собеседник какой-никакой.

Меня маленькую часто оставляли с ними, когда мама с Виталиком ходили по своим ресторанам и концертам. Помню, зашла на кухню попить воды, а там типичная картина – разорванная скатерочка, килька, водка, Блендаметл на стуле сидит с закрученными ногами и опущенным на грудь подбородком – спит. Валя облокотила голову на руку и плачет, пристально глядя на мужа пьяными глазами. «Девочка моя любимая», - обратилась она ко мне пьяным голосом, - «никогда…никогда не женись на этих вшивых мразях. Горе! Горе!!! Сплошное.. помяни мое слово!». «Хорошо», - говорю я, а сама думаю, что все еще вроде мирно идет. И слава богу. Но тут дядя Женя что-то замычал себе под нос и стал медленно просыпаться. «Не порть ребенка, Валюнь», - начал было он, но тут же был схвачен за грудки и приподнят над столом крепкой рукой. Я выскочила из кухни, потому что она была исключительно маленькая и в случае драки меня могли там запросто зашибить. Скандал длился минут 20-30 и это не пугало меня – дело обычное, поэтому я даже не побоялась прошмыгнуть в туалет, но выходя увидела охуенную картину. Кто помнит большие старые квадратные табуретки из массива, тот понимает сколько они весят. Валя держала такую табуретку над головой одной лишь рукой, как пушинку, и грозно ею потряхивала. А потом уебала ею так, что у дяди Жени повылетали из носа полипы, он отлетел и вырубился. Я зашептала «Теть Валь, вы же его убили...». «ДА И ХУЙ С НИМ!», - крикнула она и зачем-то начала спокойно мыть руки, - «никакого толку от него. Ни ласки, ни тоски», - по-мудрецки подытожила Валя и закрыла кран.

Один раз Валю вез домой дальнобойщик, к которому она примазалась, когда случайно зависла в соседнем городе с алкашами. Предварительно она позвонила Блендаметлу, чтобы сказать, что едет домой и везет пузырь. Плинтонос в радостном предвкушении вышел на балкон покурить, поджидая жену к примерному времени. Он поглядывал вниз, облокотясь на перила, и привычно сплетя свои ножки в канат. Во двор въехала фура, из которой долго никто не выходил. Денег у Вали конечно же не было, о чем она и заявила водителю, а он резонно предложил хотя бы тогда ему отсосать. Эта просьба сильно задела Валино самолюбие, хотя блядануть она всегда была не прочь, но лишь когда хотела сама, а не когда ее принуждали.  «Что ж, давай», - хитро ответила она. Но стоило дальнобою обнажить свой хуечишко, как она схватилась за него и кааак дернет своей этой богатырской силищей! Вечерний провинциальный дворик наполнился протяжным басистым криком. Блендаметл на балконе почему-то присел, чтобы спрятаться. Опадали последние листья. «Иди тете Вале дверь открой», - сказал он мне.

В продолжение темы о не дюжей Валиной силе вспоминается фильдеперсовый шарф Виталика. Виталик всегда ходил по моде, к тому же поддерживал марку директора ресторана, и я часто видела его в охуенно красивом черном клифте и с этим шарфом, тонким, мягким и просто прекрасным. Уж не знаю из чего он был, но вещь дорогая и импортная. Поэтому, когда встал вопрос о том, как бы его постирать, не испортив, моя мама ходила туда-сюда в раздумьях, и все вертела его в руках. «Что ты мелькаешь?», - довольно быстро раздражилась датая тетя Валя. «Да вот…шарф», - растерянно показала мама. «А. Давай сюда», - Валя вырвала шарф и уверенно пошла в ванну, где набрала в таз водички. Она застирывала его и полоскала, заставляя «неумех» стоять в дверях и учиться, как надо. Постепенно полоскательные движения и туповатые лица наблюдателей стали наращивать в тете Вале агрессию. Я прямо видела, как она водит этим прекрасным шарфом в воде всё более и более яростно. В конце Валя кульминационно вытащила его из воды и со словами «и выжимаешь хорошенечко! Вот так! Вот так!» стала раздраженно скручивать из него плотный жгут. Даже мне показалось, что шарф подозрительно продолжает проворачиваться в ее руках, хотя уже не должен бы. Но она знай твердила «Сейчас совсем сухой будет!». Наконец, ослабив хватку, она что есть силы встряхнула модную вещь и перед нами предстало лишь полотно отдельных нитей. «Ну вот и всё», - грустно сказала мама. Но Валя никогда не теряла лица, поэтому, помахивая клубком влажных ниток, сказала с надменным лицом «И вот так всегда, дорогие мои. Хочешь как лучше, а получается – вот!». Кинула остатки шарфа в таз и вышла горделиво, словно урок в том и заключался.

А потом купили новый холодильник - старый нужно было перенести на балкон, а новый занести на кухню. Блендаметл позвал соседа в помощь, а Валя сидела попивала и мрачно поглядывала на потуги этих придурков, что ходили вокруг да около, пытаясь что-то подпихнуть и как-то что-то подложить и подвинуть. Справедливости ради, она продержалась долго – старый они таки смогли унести. Но когда пришел черед нового, который был выше и больше, она постепенно начала приходить в ярость. «Всё бля! Не подошел размерчик! Не встает!», - раздосадовано сказал дядя Женя. Холодильник действительно был значительно шире, чем ниша между кухонными шкафами, куда он должен был встать. «А у тебя вообще никогда ничего не встает, сука!», - внезапно заорала тетя Валя, перемахнула через стол и, охватив холодильник щуплыми руками, сделала грозное «ЫТЬ!». По кухне со всех сторон раздались какие-то разрозненные звуки. Не удивлюсь, если раздвинулись стены. Холодильник вошел в нишу как влитой. «Тварь бесполезная», - рыкнула она в лицо дяде Жене и ушла надевать сапоги, чтобы отправиться в магазин за добавкой. «Помяни мое слово, девочка. Все подохнут, а эта мразь жить будет», - сказал мне Блендаметл.

Всем спасибо, кто осилил, и за поддержку рублем тооже :*