О милиции⁠⁠

Касаемо этого поста

Помогите восстановить справедливость и не дать сотрудникам пполиции избежать наказания!.

А я вот верю ТСу в той части, что менты могут доебаться на ровном месте. Думаю, можно догадаться, что отношения с ментами у меня всю жизнь были так себе, хоть я и девочка. Есть у меня и 7.17, и 20.1, и куча 20.20 коап. В связи с этим я их слегка недолюбливаю и сторонюсь, потому что они мешают мне социально разлагаться, когда того просит душа. Тем не менее, я всегда плачу штрафы, в отделении не дебоширю и ни на кого не обзываюсь.

Первый раз в ментовку я попала в очень мало лет вместе с подружкой Олей. Мы прогуливали подготовительные курсы и вместо них беззаботно распивали алко-коктейли на детской площадке в 200 метрах от ментовского пункта. Да, мы были настолько тупы. Два мента явились, как обычно из ниоткуда, со словами – «Ооо, девушки, распиваем, ну вставайте, пройдемте к нам в гости, щас вашим родителям будем звонить». Конечно, я очень огорчилась, но выкинула полбанки в помойку и смирно встала, чтобы с ними идти. С Олей же случился запредельный коллапс. Она жила со строгой бабушкой (которая постоянно запрещала ей со мной общаться), была толстенькая, ненакрашенная, очень добрая домашняя девочка скромнейшего вида в отличие от меня. Она ударилась в истерику, стала плакать и умолять милиционеров, чтобы они делали всё, что угодно, только бы не звонили ее бабушке. Чуть ли не в ногах у них валялась в слезах, я ей шепотом говорила, чтобы она успокоилась уже, дергала ее за руки, но это было бесполезно. Нас повели в отдел, несмотря на эту олину драму. Больше часа мы сидели на деревянных стульчиках в большом кабинете и слушали лекцию мента в возрасте о том, что нам еще детей рожать, что насколько отвратительно выглядят пьющие девушки, тем более школьницы, что мозг наш еще не созрел, а мы уже убиваем его. Оля отвечала на каждый его довод «я больше не буду, я больше не буду», ее всю трясло от страха. Я, если честно, больше волновалась за нее, чем за себя, как бы ей плохо не стало, потому что у нее астма была, а тут ее так расколбасило. В итоге мент унялся и стал смотреть какой-то то ли спортивный матч, то ли концерт по микроскопическому телеку, что висел в углу на стене. Тут придется упомянуть, что сиськи у меня уже тогда были знатные и сложно скрываемые. Вдруг в передаче показывают как телка,  сидящая на плечах у парня, снимает с себя майку и начинает размахивать ей, тряся голой грудью. Мент, глядя на это, пришел в восторг и начал отвешивать нам сальные шуточки «хороши бидончики, смотрите, девки, а? Хороши же? У вас поди не хуже, ну-ка встань, давай покрутись, попрыгай, кофту расстегни, на себя посильней натяни» и всё это через «хи-хи, ха-ха». Олю вообще заколошматило, и ее можно  понять, я же подумала «ну и сука же ты старая, господи». Выполнив несколько его нехитрых приказов, я спросила – «когда вы нас уже отпустите, дядя?». И он неожиданно резко выпроводил нас на улицу, пребывая в прекрасном расположении духа, не спросив ничьи телефоны и не дав никаких бумажек. Оля, видимо решив, что он может передумать, припустила вдаль на таких скоростях, что я едва смогла ее догнать. Никому никто не позвонил.

Позже, уже учась в институте, я ехала из Москвы глубоко вечером, в районе 23 часов. Электричка была битком, и на моей платформе вышло очень много народу. Я шла себе через переход в этой тесной спешащей толпе, на улице все помаленьку разошлись кто куда, но всё равно было довольно людно в направлении к моему дому. Я прикурила и пиздую себе в наушничках, погода отличная, воздух свежий. У тротуара, по которому я шла, была припаркована большая ментовская машина – я вообще не разбираюсь в машинах, но эта была больше обычной, дверь еще задняя отъезжала в сторону. У машины открыты обе боковые двери. Вдруг оттуда выпрыгивает мент прямо передо мной (я чуть не врезалась в него), и просит документы. Я удивилась, но даю ему свой паспорт. Он в него не смотрит, а убирает руку с ним за спину себе. Я поняла, что неровняк, говорю - "Паспорт верните мне, пожалуйста". «В баню с нами поедешь?», - хладнокровно отвечает он. Я вылупилась на него во все глаза «Никуда я с вами не поеду». Но видимо мой ответ изначально был ему не важен, потому что он сказал куда-то в машину – «Всё, бери ее и поехали». Оттуда выскочил еще один мент, и они вдвоем стали запихивать меня внутрь силой. Какого я страху натерпелась! Я вырывалась, отбивалась, царапалась, сначала голос у меня пропал, потом резко появился. Ментов, как выяснилось, внутри было еще штуки две. НИКТО не помог мне из прохожих, но я привлекала много внимания. Боже, храни мои говнодавы! Если бы я была в кедах или туфлях, то не смогла бы так впиться ногами в порог машины, сопротивляясь, а сразу бы прямиком влетела внутрь. Наверное, оценив риски кражи телки в толпе народа, они стали менее уверенными в своих движениях, я вырвалась и помчала, не чувствуя ног, оставив им в подарок несколько ногтей, сломанных в мясо. За мной никто не гнался, но это было неважно. Мама, увидев, что меня всю трусит мелкой адреналиновой дрожью, стала с порога проверять мне вены и светить зажигалкой в глаза. Она делала это почти каждый божий день, а тут такой хороший повод. «Да не наркоманка я, мама! Меня менты только что чуть не спиздили прямо с площади!». Ее энтузиазм поубавился – «А.. а что от них еще ждать - то. Меня вон они выебали как отстирали, также забрали ни за что, и это я замужем была, только им разницы нет». «Мне от этого не легче».

Однажды в электричке двое ментов подошли к пьянющему парню лет 25, который был полностью невменяемым и практически не мог идти, как и не мог ответить ни на один их вопрос. У него тупо не шевелился язык, было вообще ничего не понятно, что он там мычит. Они вывели его под белы рученьки в тамбур, где отпиздили очень и очень качественно. Я смотрела сквозь стекла вечно не закрывающихся дверей, как они ебошат его лежащего. И куда-то исчезли. Бабка пошла в ту сторону, чтобы выйти на своей остановке, и заорала как резаная. А он внатуре лежал в луже крови. Я не знаю, что это за менты, откуда они там взялись и за что его избили при целом вагоне свидетелей, но зрелище просто ужасное.

Такую же картину я наблюдала в отделении, когда сидела там ждала пока меня оформят. Они били по почкам мужчину лет 35-40 дубинками. Конечно, все это не ново, но меня удивило, что у мужика был очень приличный вид и даже очки.

Однажды я убегала от неминуемых пиздюлей этих чертовых футбольных фанатов, и влетела в метро пулей, ломясь сквозь турникеты. Ко мне  подбежал какой-то охранник или тоже мент, не знаю, кто там пасется все время неподалеку. Он меня стопорнул, с силой ухватив на рукав, и спросил строго, куда это меня так черти несут, я ему быстро пролепетала, что меня щас убьют нахрен. Он сказал, что если я буду так рваться и пугать людей, то он лично меня обратно к ним выведет, потому что некоторым «очевидно, без пиздюлей как без пряников».

Хорошие менты были в Калининграде, очень добрые, запретили выбрасывать и разрешили пить пиво прямо в кабинете. Советовали купить еще пару бутылочек после оформления штрафа, посоветовали марку и магазин, разрешили пить новокупленное прямо в запрещенном месте под камерой, потому что штраф уже оформлен и дважды не оформляется. Спрашивали про Москву, про ментов и нарушителей с Ярославского, смотрели мечтательно, слушая ответы. Очень им хотелось бы кого-нибудь там поймать, в Москве. Душевные такие. Еще понимающие менты мне попались, когда я с крыши прыгать собралась. Они не стали меня оформлять на проверки психические и никуда не повезли, штрафы только оформили. Поверили, что я больше не буду, хотя мне там много чего можно было приписать, очень даже. Может им стало меня жаль, ведь я так горько плакала. Участковый у меня в районе тоже хороший, бдительный. Стоило мне в шутку крикнуть своим друзьям, что я щас вызову ментов, если они не прекратят так себя вести, как он подбежал к ним бегом в своей фуражечке и сделал им строгое предупреждение, проверил документы. Вот только друзья потом заклевали меня за мои проклятые шуточки.

Словом, не знаю насколько честен автор коренного поста и за что именно он получил от ментов по морде, но абсолютно не исключаю факта вольного поведения полиции и превышения ими всяких должностных полномочий.