Мyдак ли я, что резал правду-матку на терапии, а потом сказал, что отец может выслать меня, если им так хочется?⁠⁠

Оригинал: AITA for being brutally honest in therapy and then saying my dad can send me somewhere else if that's what they decide?

Я (16М) живу с отцом, младшим братом (13М) и сестрой (12Ж), а также с женой отца Гвен и её детьми (7Ж) и (5М). Папа с Гвен поженились 2 года назад. До этого они были знакомы/встречались в течение года. Моя мама умерла 7 лет назад. Бывший Гвен ушел, когда та была беременна сыном. Ни один из детей не знаком с ним и не помнит о нём.

Дети Гвен мне не сиблинги. Я не люблю их и во мне не возникает интенции старшего брата оберегать их. Мои отношения с ними сильно отличаются от отношений с настоящими сиблингами. Когда мы были младше, и папа работал по ночам, а мы сидели с няней, я разрешал им заползать ко мне в кровать, если им снился кошмар. Я и сейчас разрешаю им спать на полу в моей комнате, если они по какой-то причине этого хотят. Мой брат за последний год делал это один раз, потому что над ним издевались в школе. Я обнимаю своих сиблингов, ерошу им волосы и всё такое. Но я не делаю этого со сводными сиблингами, и мне было бы неприятно проявлять к ним физическую заботу. Я разговариваю с ними. Когда я что-то смотрю, а они хотят присоединиться, я не запрещаю им и не покидаю комнату. Но я не собираюсь валяться с ними в обнимку на диване (о чём они просили) или играть с ними в свободное время.

Дети по этой причине чувствовали себя менее любимыми, поэтому отец с Гвен захотели, чтобы мы втроём обсудили все на психотерапии. Они заявили, что теперь у меня не двое сиблингов, а четверо, и ко всем нужно относиться одинаково. Я ответил, что этого не произойдет, потому что у меня нет любви к сводным сиблингам, и мне некомфортно подобное проявление привязанности или близость с ними. Я сказал, что буду вежлив, не буду их игнорировать и грубить. Но мои отношения с настоящими сиблингами всегда будут отличаться от того, что сложится с приёмными в будущем. Гвен взорвалась, что я должен называть сиблингами всех четверых, и не звать их сводными сиблингами. Я ответил, что они сиблинги, но я вряд ли когда-нибудь подумаю о них как о родных. Она спросила, что же насчет неё, и какое место в моей жизни занимает она. Я ответил, что она жена моего отца. Она такая: "Значит, я не буду упомянута в качестве родителя на твоём выпускном". Я ответил, что нет.

Тема сменилась на то, как Гвен не хочет, чтобы её дети присутствовали рядом с таким разным обращением, и на обсуждение того, следует ли мне уйти. Терапевт такая: "Воу! Прекратите такое говорить", но они проигнорировали её и продолжили обсуждать это у нас на глазах, прямо на терапии. Терапевт сказала им, что мы должны искать способы жить совместно, не раня друг друга. Она предложила поговорить с детьми Гвен, на что Гвен ответила, что не хочет видеть меня в доме, а папа сказал, что понимает. Тогда я сказал, что папа может отправить меня в другое место, если хочет, и я не буду протестовать. Папу разозлило, что я предпочитаю быть сосланным, нежели принять Гвен с детьми в качестве настоящей семьи. Он сказал, что это не то, чего хотела бы мама, и что ей было бы стыдно за меня. Я указал, что у мамы тоже никогда не было близких отношений со сводной роднёй, и она воспринимала их иначе, нежели настоящую семью.

"Мудак ли я?" и "Время охуительных историй" в Телеграме.