Моя [40Ж] дочь [21Ж] исключила меня из своей жизни, когда узнала, что я сделала аборт. Часть 1⁠⁠

Пост является переводом сабреддита "r/trueoffmychest." My [40f] daughter [21f] has cut me out of her life when she found out I had an abortion

Часть 2.

На следующий день после окончания школы мы с моим возлюбленным поженились, а через год родилась моя прекрасная дочь Мойра. Когда Мойре было 6 лет, я снова забеременела, но это была внематочная беременность и в итоге потребовалась операция, в ходе которой удалили плод и часть фаллопиевой трубы, в которой он рос. Мойра тогда не знала, что я беременна, только то, что мама заболела и ей нужно было ненадолго лечь в больницу.

Через три года муж ушел от меня и мы остались вдвоем с Мойрой. Мы всегда были очень близки, настолько, что Мойра иногда называла меня Лорелай, потому что мы были похожи на девочек Гилмор, только не так остроумно шутили. Так было до тех пор, пока она не поступила в государственный колледж, расположенный в трех часах езды. Мы по-прежнему разговаривали по телефону каждый день и она приезжала домой на выходные несколько раз в месяц. Я понимала, что ей нужно личное пространство, поскольку она развивается как взрослый человек и старалась дать ей столько пространства, сколько ей было нужно.

Где-то в начале второго курса она присоединилась к группе евангельских христиан в университетском городке и начала встречаться с Дирком, президентом группы (я не уверена на 100%, что он был первым). Это наложило отпечаток на наши отношения, поскольку по воскресеньям я хожу в церковь, которая довольно либеральна в своей теологии и в целом относится к окружающим по принципу "живи и дай жить". Слишком часто наши звонки или визиты превращались в проповеди Мойры о том, что я живу грешной жизнью, что мне нужно найти мужчину и снова выйти замуж. Потому что быть незамужней плохо и прочее, что я старалась обходить стороной, чтобы сохранить отношения как можно лучше.

В том весеннем семестре случился Ковид и колледж закрыли. Но вместо того, чтобы вернуться домой, Мойра переехала к соседу семьи Дирка, который находился примерно в 700 милях от нее. Наши разговоры сократились с ежедневных до двух раз в неделю и стали короче, как будто Мойре не терпелось поскорее покончить со звонками. Наши текстовые сообщения также были почти исключительно односторонними: я посылала ей всякие странные вещи, которые всегда делала, а она в основном отвечала одним словом или чем-то подобным.

Тем летом Мойра сказала мне, что бросает колледж, что они с Дирком помолвлены и будут строить свою жизнь в родном городе Дирка. Для меня это была довольно неприятная новость, но мне кажется, что, хотя я и старалась мягко сопротивляться этому, я поддерживала ее, как могла. Свадьба состоялась в октябре того же года и это было прекрасное событие. Хотя я чувствовала, что большинство членов семьи Дирка и люди из его церкви относятся ко мне, как к космическому пришельцу. Это был также первый раз, когда я увидела Дирка лично и сказала ему больше пяти слов и большая часть нашего разговора, пока свадьба шла к концу, сводилась к тому, что он убеждал меня перейти в "лучшую" церковь ради Мойры.

Через несколько месяцев Мойра стала чаще звонить. Ей явно было нелегко приспособиться к тому, что она замужем и не знает многих людей, хотя она всегда настаивала на том, что родители, сиблинги Дирка и прихожане были очень милыми. Но она не работала, не училась в колледже и, по-моему, понемногу сходила с ума от скуки. Я была опечалена этим, но в то же время эгоистично счастлива, что так часто слышу о ней. В своих беседах мы обходили стороной теологию, я не давала ей ненужных советов, но в основном мы поддерживали легкие беседы.

Мойра с нетерпением ждала рождения детей (Дирк хотел большую семью), вероятно, чтобы дать ей больше возможностей для работы, но, похоже, у них возникли трудности с зачатием. Мойра рассказала мне, что Дирк винит в этом ее и отказывался идти к врачу, чтобы проверить состояние своих пловцов. Похоже, его ответом было просто заниматься сексом как можно чаще, независимо от того, была Мойра в настроении или нет. И опять же, я обходила эту тему на цыпочках, старалась поддержать ее и давала советы только в тех областях, о которых Мойра меня специально просила. Я знала, что, если скажу ей, что чувствую на самом деле, она только разозлится и это будет бесполезно.

Примерно полгода назад Мойра перестала жаловаться на то, как жестоко пытаться забеременеть и хотя она ничего не говорила, я знала, что это означает, что она забеременела. Я держала это в себе, просто радуясь, что она так счастлива. Но перед Днем благодарения она позвонила мне, плача и сказала, что у нее случился выкидыш. Я спросила, хочет ли она, чтобы я приехала к ней и впервые с тех пор, как она вышла замуж, она сказала "да". Меньше чем через час я уже была в машине и приехала утром.

Дирк был на работе, хотя Мойра была в полном расстройстве и я изо всех сил старалась ее утешить. В какой-то момент я рассказала ей о своей внематочной беременности, чтобы она поняла, как ужасно я себя чувствовала. В тот день мы много обнимались и плакали вместе. Когда Дирк вернулся домой, он в основном не обращал на нас внимания и, казалось, был скорее раздражен всем этим, чем поддерживал.

На следующее утро, после того как Дирк ушел на работу, Мойра расспросила меня о внематочной беременности и о том, что случилось с "ребенком". Я объяснила, что им пришлось сделать аборт, потому что ребенок рос и мог стать опасным для моей жизни. Мойра очень рассердилась на меня и сказала, что ее пастор однажды упомянул, что большинство внематочных плодов мигрируют в матку самостоятельно и что я "эгоистичная сука", раз доверила свою веру в Бога бездушному врачу.

Я была ошеломлена и, к сожалению, набросилась на нее, сказав, что ее пастор полон дерьма и что, как бы мне ни хотелось не делать аборт, это был единственный разумный выбор и любой настоящий христианин это поймет. Мойра велела мне немедленно покинуть дом. Я попыталась извиниться, но она сказала, что ее выкидыш и проблемы с рождением детей - это определенно наказание за то, что я убила своего ребенка. Я убежала из дома в слезах.

С тех пор Мойра не отвечает ни на мои звонки, ни на сообщения, ни на электронные письма, ни на что. Я нашла рабочий номер Дирка, но он сказал, чтобы я больше никогда не звонила и бросил трубку. Я была в такой депрессии, но сейчас прохожу терапию, принимаю лекарства и нашла на "Фейс**ке" группу для родителей, которые потеряли связь с детьми по религиозным причинам, так что это немного помогло. Но это чертовски худшее, с чем я когда-либо сталкивалась. В некоторые дни мне кажется, что у меня нет желания жить, но одна мысль о дочери дает мне силы продолжать, надеясь, что она снова впустит меня в свою жизнь. Потому ли, что она лучше поймет, что произошло или потому, что я ей нужна - мне все равно. Я просто очень сильно по ней скучаю.

Дополнение: Большое спасибо всем, кто любезно откликнулся. Чтобы внести ясность, я действительно перестала выходить на связь после того, как Дирк бросил трубку, не считая отправки смс "Я люблю тебя" раз в несколько дней. Возможно, Мойра заблокировала меня, но если это не так или если она когда-нибудь решит разблокировать меня, надеюсь, она будет знать, что независимо от того, какие решения она приняла, я всегда буду любить ее.