Миротворец⁠⁠

Я расположился в полумраке паба, с удовольствием потягивая ледяное пиво, почти отстранённо делая правки в своём блокноте. Взглянул мельком на циферблат наручных часов – 15:56. Значит, осталось ждать примерно пять минут. Меня уверяли, что Зохаб не опаздывает никогда.

Кто-то считал его городским сумасшедшим, кто-то — чуть ли ни пророком, мне же его рекомендовали как человека, который знает все городские легенды. Но меня интересовала одна конкретная. Поэтому я и захотел встретиться с Зохабом. Даже не ожидал, что так повезёт: за два дня до отъезда бармен местного паба рассказал мне о Зохабе. Вот уж, воистину, бармены знают всё и обо всех.

— Добрый день, — раздался красивый низкий голос. Оторвав взгляд от записей, я увидел очень высокого и худого мужчину в джинсах и старой серой толстовке. На вид ему было не меньше пятидесяти лет, но я подозревал, что гораздо больше. Но этот человек если не телом, то духом был совсем юным, почти мальчишкой. Даже не знаю, как я это понял, словно почувствовал на интуитивном уровне. Во взгляде серых, как грозовые тучи, глаз, в хитрой усмешке, прятавшейся в словно стальной бороде. Его пепельные, благодаря седине, длинные волосы были собраны в хвост.

— Зохаб, или просто Зох, — представился мужчина, улыбнувшись. И окончательно покорил меня своей улыбкой. С какой-то тайной грустью я вдруг подумал: «Как жаль, что в сумасшедшие юные годы не было у меня такого друга». С чего вдруг, я ведь впервые его видел!

— Добрый день, я Алекс, — протянул я руку для рукопожатия.

— Да, так я вас и представлял, — обескуражил меня Зохаб ответом. – Значит, вас интересуют разные сказания и городские легенды?

Я неуверенно кивнул.

— Я писатель, вот, хочу выпустить очередной сборник малоизвестных историй, так сказать. Меня интересует местный фольклор, в вашем городе я проездом, но решил не упускать возможности…

— Правильно, — прервал меня Зохаб. – И вы в нужном месте. У нас есть легенды и не одна. Не берусь утверждать о достоверности большинства из них, но могу рассказать всё, что знаю. А уж вы потом решите, интересно это для вашего сборника или нет.

Я приготовился слушать. На мой вопрос, можно ли использовать диктофон, Зохаб сказал, что он не против, но за местных духов не ручается, громогласно рассмеявшись. Вежливо улыбнувшись в ответ – приходилось мне встречать и более эксцентричных людей благодаря профессии – я нажал на кнопку записи.

Истории его не отличались оригинальностью, но рассказывал он так интересно, что я позабыл о времени и вообще обо всём на свете. Но почему-то он так и не рассказал мне главную легенду города. А ведь ради неё всё и затевалось.

— Только вы понимаете, что больше половины здесь – фантазии, — произнёс Зохаб, вроде как подводя итог. — Чего только люди не придумают, чтобы развлечь себя и близких страшными историями тёмной зимней ночью в тепле домашнего очага. Но ведь для вас это не имеет значения? Вы, как писатель, рады любой странной истории?

— Ну, да, — смущённо пожал я плечами. – Тем не менее, как и любой истинный журналист и искатель приключений, я хочу услышать что-нибудь достоверное, основанное на фактах. Такое, знаете, чтобы из уст в уста, из поколения в поколение, чтобы настоящая легенда! — я пытался ненавязчиво подтолкнуть его к интересной для меня теме.

Зох на минуту задумался, но, мне казалось, это было что-то вроде игры – как будто человек набивает себе цену.

— Я знаю, что за легенду вы хотите услышать, — наконец сказал он, загадочно улыбнувшись. – Легенду о Миротворце. Но помните: отнесётесь к этой истории недоверчиво, снисходительно – последствия могут быть самыми непредсказуемыми.

— Это меня полностью устраивает, — кивнул я с готовностью, чувствуя, что вот только теперь Зох и будет по-настоящему откровенен, поведав мне ту самую городскую легенду.

— Этой истории уже не одна сотня лет, — начал Зохаб. – Однажды, на наш город решили напасть. Огромное войско, сами понимаете, с гнусными планами и намерениями. А прямо у городских ворот играл мальчик лет пяти-семи. Увидев сначала пыль на горизонте, а потом и постепенно вырастающее из дымки грозное войско, он не побежал в город, который вынужден был закрыть ворота, а пошёл навстречу врагу. Это был очень любознательный ребёнок, бесстрашный, любопытный, но ничего не знавший о зле. Родители пытались объяснить ему, что это такое, но он, не столкнувшись со злом лично, не мог поверить в него.

Что именно случилось с мальчиком, доподлинно неизвестно, но в тот день малыш не вернулся домой. Правда и войско странным образом исчезло. До горожан доходили новости, в основном в виде сплетен, что грозное войско не оставило без своего внимания близлежащие города, полностью разорив их, но наш город словно стал невидимым. А потом пропавший мальчик вдруг вернулся как ни в чём не бывало – три года спустя, ничуть не изменившись. Родителей, конечно, беспокоило, что сын ничего не хотел рассказывать о том периоде, когда отсутствовал. Так же им казалось странным, что ребёнок внешне совсем не изменился. Где он был? Что с ним случилось? Действительно ли он остановил войско или это только слухи? На подобные вопросы малыш не отвечал, лишь загадочно улыбаясь. Поняв, что задавать вопросы бессмысленно, родители решили, что им достаточно того, что любимый сын вернулся домой.

Правда, это был уже не тот мальчик: не изменившись внешне, он стал совсем другим. А через неделю снова пропал. Ну, как пропал – сказал родителям, что теперь он миротворец и хранитель города, а ночью тихо ушёл. Не восприняв слова ребёнка всерьёз, родители окончательно потеряли его. А мальчик говорил, что цель и смысл его существования – оберегать город от любой беды, а отчий дом в первую очередь.

Мальчика видели почти каждый день. У ручья, у мельницы, или в поле, если было лето. Он, как правило, был словно увлечён чем-то, как будто играл с кем-то невидимым. Горожане первое время пытались привлечь его внимание, поговорить – особенно им было интересно, что же случилось с тем войском? – но попытки расспросить Миротворца были тщетными. Он или никак не реагировал, или вовсе исчезал, когда к нему пытались приблизиться. Единственные люди, кому изредка удавалось привлечь его внимание – родители. С ними Миротворец разговаривал, радуясь их появлению. Но и родителям пришлось смириться с тем, что их сын теперь нечто большее, чем просто маленький мальчик, как и с тем, что он не вернётся в родной дом.

Время шло, люди в городе менялись, старели и умирали, но мальчика всё так же можно было изредка увидеть у ручья, на крутом утёсе над рекой, у мельницы или в поле. Внешне он почти не менялся.

Со временем, мальчик появлялся всё реже, пока не исчез совсем. Но за всё это время, ни разу наш город не подвергся агрессивным притязаниям соседей или других государств.

Зохаб вдруг улыбнулся мне хитро и вместе с тем очень тепло.

— Понимаю, что верится во всё это с трудом, но с тех самых пор наш город действительно любой военный конфликт обходит стороной. Есть множество свидетельств, в том числе сторонних людей, наблюдателей, так сказать. Так вот, много раз враг подходил к нашему городу, но всё время что-то случалось. То вместо процветающего населённого пункта враг видел руины, то пустое поле, а то вдруг поворачивал войско к гиблым болотам ни с того ни с сего. И почти каждый такой случай сопровождало появление Миротворца – того самого мальчика. Был даже эпизод, когда войско, повстречав Миротворца, развернулось и отправилось в противоположную сторону. Что мальчик сказал врагам, никто не знает.

— Это действительно интересно, — произнёс я. — А есть ли…

— Документальные свидетельства? — закончил за меня фразу Зохаб. – Сколько угодно. Можете посетить архивы, библиотеки, хоть городские, хоть областные, везде вы обнаружите одно: наш город никогда не подвергался нападениям, будь то конфликты местного значения или крупные, глобальные войны. И свидетельства очевидцев – их тысячи. Так что, если не дай Бог случиться мировая война, ты знаешь, где можешь спрятаться, — Зохаб мне подмигнул.

— Отличная история, спасибо, Зох, — сказал я, чувствуя что-то сродни восторгу. Да, не зря я решил побеседовать с городским сумасшедшим. Истории, что он мне рассказал, были как минимум забавны. А та самая истинная городская легенда захватила мой разум целиком.

Но, взглянув на часы, я понял, что пора на сегодня закругляться. Завтра трудный, полный хлопот день – сборы в дорогу и сама дорога. Подозвав официанта, я расплатился, прощаясь с Зохабом.

— Рад был вам помочь, — пожал мне руку Зохаб. — Загляните в этот паб на днях, у меня есть ещё парочка интересных историй, помимо легенды о Миротворце. Например, о двух камнях. Тут, в соседнем лесу, на небольшом пригорке есть два камня, разрисованные странными символами. Так вот, есть мнение, что эти камни – портал в другой мир. Прекрасный мир, вроде нашего. Только надо уметь активировать их. Могу завтра вам показать, ближе к вечеру.

Я зачем-то посмотрел на часы, вспомнил, во сколько у меня завтра утром рейс, и покачал головой:

— В этот раз не получится, Зохаб, — сказал я, чувствуя, что слова как будто принадлежат не мне. Что же такое я делаю?! Как можно упускать шанс посмотреть на расписанные рунами камни, пусть даже это просто камни. Ну а вдруг портал?...

— Тогда встретимся в другой раз, — сказал Зохаб улыбнувшись, — у вас будет повод посетить наш город снова.

Уходя, он махнул мне рукой. И столько в этом его жесте было лёгкости и непосредственности, как будто ребёнок помахал на прощанье.

***

На следующее утро я, чувствуя себя верблюдом в жаркой пустыне, навьючив на спину увесистый рюкзак, ожидал прибытия кукурузника, который должен был переправить меня в крупный город – счастье, что здесь вообще был аэропорт! Горячее марево воздуха словно пыталось припечатать меня к раскалённому грунту дороги. Каждый новый слой воздуха был тяжелее предыдущего. Совсем скоро я стал чувствовать себя призрачным слоёным пирогом, состоящим из всех существующих в природе тепловых излучений. О, сегодня я познал истинное пекло.

Из-за дикой ли жары, а может, по какой другой причине, не переставая думать о портальных камнях, которые я так и не увидел, я вдруг заметил невысокую фигурку ребёнка вдали. Густой горячий воздух дрожал, превращая фигурку чуть ли ни в мираж, но я готов был поклясться, что там, на пыльной дороге, совсем недалеко от взлётной полосы, стоял мальчик. Худенький, высокий подросток, лет тринадцати, в джинсах и старой серой толстовке, с пепельными волосами, собранными в хвост. Мальчик махал мне рукой.