Между светом и тьмой. Легенда о ловце душ⁠⁠

Глава 24. Тени Кривого Лога

Продолжение.

Диана скатилась со стола, ее ноги подкашивались, разорванные штаны свисали до колен, обнажая царапины, которые жгли ее бедра. Плащ висел клочьями, едва прикрывая грудь, та пульсировала болью от грубых пальцев быкообразного, а синяки уже проступали на ее шее и руках. Она потянулась к кинжалу на полу, ее пальцы, дрожащие и холодные, с трудом сомкнулись на рукояти, но она сжала его, словно это была ее последняя надежда. Натягивая штаны неловкими, судорожными рывками, она прижалась к стене, спина чувствовала холод досок, а дыхание рвалось короткими глотками. Эхо ее крика — «Люминор, спаси меня! Помогите, умоляю!» — все еще звенело в ушах, но ответа не было, лишь насмешливый гогот толпы и далекий вой за окном, будто смех Моргаса. Ее глаза, залитые слезами, встретились со взглядом Святослава — страх, стыд и слабая искра благодарности боролись в них, но ужас все еще сковывал ее, как ледяная хватка.

Святослав шагнул к ней, его серые глаза, все еще пылающие холодным огнем, смягчились, увидев ее дрожь. Он осторожно подошел и, не говоря ни слова, обнял ее за плечи, его руки, сильные, но сдержанные, старались не напугать.

— Тише, девочка, — произнес он, его голос, тихий и низкий, был неожиданно мягким. — Все кончено. Они не тронут тебя.

Диана вздрогнула от его прикосновения, ее тело напряглось, но затем, словно плотина рухнула, она разрыдалась, уткнувшись лицом в его потертый кожаный доспех. Слезы, горячие и неудержимые, текли по ее щекам, пропитывая его плащ, и рыдания сотрясали ее. Она чувствовала себя разбитой, ее чистота, ее гордость, ее вера в Люминора — все казалось раздавленным под тяжестью того, что чуть не произошло.

«Пожалуйста, не дайте им сломать меня… Отец… Роберт…» — ее разум повторял мольбу, а воспоминания о словах кузнеца — «Оружие — это защита, принцесса» — резали ее, как нож, ведь кинжал, ее защита, лежал бесполезным на полу всего несколько мгновений назад.

Святослав не отстранился, его рука мягко гладила ее по спине, пока рыдания не начали стихать. Он молчал, давая ей время на то, чтобы успокоиться.

— Спасибо, — наконец выдавила Диана, ее голос, хриплый от слез, дрожал. Она отстранилась, вытирая лицо тыльной стороной ладони и все еще сжимая кинжал.

— Не благодари, — ответил Святослав, его суровое лицо смягчила тень улыбки. Он поднялся, опустил руки и остался рядом, чтобы не пугать.

Дыхание Святослава было все еще тяжелым после схватки. На деревянном полу валялись осколки глиняных кружек, а в углу стонали поверженные противники. Диана, дрожащая, но с гордо поднятой головой, стояла рядом. Ее одежда, изорванная в клочья, едва прикрывала тело, а на бледных щеках алели свежие ссадины и синяки. Толпа зевак, которая ранее гудела и подбадривала насильников, затихла после речи Святослава.

В этот момент двери таверны резко распахнулись, и в помещение ворвался холодный осенний ветер, принеся с собой запах сырости и опавших листьев. В дверном проеме показался начальник городской стражи, высокий мужчина с широкими плечами и шрамом, пересекающим левую бровь. Его кольчуга тускло блестела в свете факелов, а за ним, нервно теребя край передника, стоял трактирщик, чьи глазки бегали от страха.

Святослав прищурился, вглядываясь в вошедшего. Лицо казалось знакомым, но годы и шрам сделали его почти чужим. Внезапно память вспыхнула: Рагнар, старый товарищ по службе на границе, с которым они делили хлеб и опасности.

Рагнар, похоже, тоже не сразу узнал Святослава: его взгляд задержался на воине, прежде чем в глазах мелькнуло узнавание.

— Святослав? — Рагнар нахмурился, его голос дрогнул от удивления. — Ты? Здесь?

— Рагнар, — Святослав кивнул, его тон был сдержанным, но в нем чувствовалась тень старой дружбы. — Не ожидал тебя встретить.

— И я тебя, — ответил Рагнар, но тут же собрался, вспомнив о долге. — Прости, у меня приказ. Тебя и девушку нужно доставить к городскому главе. Сдай оружие и следуй за нами. Эйрик хочет поговорить с вами и узнать, что здесь произошло.

Святослав молча отстегнул клинок от пояса. Его пальцы, все еще сжимавшие рукоять, потемневшую от времени и пота, медленно разжались. Он передал меч Рагнару, не сводя с него глаз. Начальник стражи кивнул, принимая оружие, и сделал знак своим людям. Стражники, чья кольчуга позвякивала в такт шагам, начали окружать Святослава и Диану, отрезая им путь к отступлению. В дальнем углу таверны другая группа стражей поднимала с пола трех громил — быкообразного, кривоносого с разбитым до крови лицом и толстяка, чье пузо тяжело колыхалось, пока его волокли к выходу. Они все еще не пришли в себя после встречи с кулаками Святослава.

— Этих троих — в яму, — приказал Рагнар, указывая на громил. — Остальных, кто глазел на происходящее, — в темницу. Каждый будет допрошен.

Толпа загудела. Некоторые зеваки, до этого молчавшие, начали возмущаться. Один бородатый мужик с красным лицом, пропахший элем, замахнулся на ближайшего стражника, но тут же получил удар дубинкой по голове и рухнул на колени, выкрикивая проклятья. Другой, худощавый парень в дорожном плаще, попытался проскользнуть к выходу, но был схвачен за шиворот и отброшен к стене. Стража не церемонилась — порядок в Кривом Логе поддерживался железной рукой, особенно в такие неспокойные времена, когда осенние дожди и слухи о набегах делали людей нервными.

— Трактирщика оставьте, — добавил Рагнар, заметив, как хозяин таверны, с трясущимися руками, жался к стойке. — Он сбежал и позвал нас, как только это началось. Кривой Лог — не место для насильников, убийц и тех, кто нарушает порядок.

Святослава и Диану вывели из таверны под конвоем. Холодный ветер ударил в лицо, заставив Диану съежиться — обрывки ее одежды не спасали от холода. Ее ноги ступали по мокрым доскам крыльца, и Святослав увидел, как она вздрагивает от холода. Их кони — Ворон, черный жеребец Дианы с лоснящейся шкурой, и серый мерин Святослава, покрытый дорожной грязью, — стояли у коновязи. Рагнар отдал приказ отвести животных в конюшни, накормить и вычистить. Святослав, заметив, как Диана ежится, взял ее за руку. Его ладонь была теплой, уверенной, и на мгновение ее пальцы сжались в ответ.

— Не бойся, — тихо сказал он, наклоняясь к ней. — Все будет хорошо.

Рагнар, заметив ее состояние, снял свой темно-зеленый плащ, пропахший кожей и дымом факелов, и накинул ей на плечи. Диана благодарно кивнула, плотнее укутываясь в шерстяную ткань. Под конвоем стражников их повели по улочкам Кривого Лога.

Городок, несмотря на позднюю осень, выглядел ухоженным. Мощёные дороги, блестящие от сырости, вились между домами, словно ленты. Булыжники, отполированные временем и ногами путников, отражали свет пробивающегося из-за туч солнца, создавая иллюзию, будто город светится изнутри. Дома, старые, но крепкие, стояли очень близко друг к другу. Их выбеленные стены украшали резные деревянные ставни, потемневшие от времени, но все еще хранившие следы мастерства местных плотников. На некоторых фасадах виднелись узоры из дубовых листьев и колосьев — символы Кривого Лога. Из труб поднимался дым, а в окнах мерцал теплый свет очагов. Улочки, то сужаясь, то расширяясь, вели к центру города, где возвышалась резиденция городского главы.

Резиденция выделялась среди прочих построек, но не кричащей роскошью, а строгой элегантностью. Двухэтажное здание из серого камня казалось теплым и уютным, несмотря на холодный ветер, гулявший по площади. Высокие окна, обрамленные деревянными рамами, были закрыты ставнями, но сквозь щели пробивался мягкий свет. Над входом висел герб Кривого Лога, вырезанный из темного дерева, — дубовый лист, окруженный венком из колосьев. Широкая лестница из потемневшего от времени камня вела к массивной двери, украшенной коваными петлями в виде листьев. Факелы по обе стороны входа отбрасывали теплый свет, создавая ощущение спокойствия и порядка, несмотря на суету вокруг.

Внутри их встретил городской глава, Эйрик. Диана, все еще кутаясь в плащ Рагнара, внимательно разглядывала мужчину — на вид ему было около пятидесяти лет, среднего роста, с грузной, но не лишенной силы фигурой. Его карие глаза, глубокие и проницательные, изучали гостей, словно читая их мысли. Седеющие волосы были аккуратно зачесаны назад, а борода, подстриженная с тщанием, подчеркивала его властный, но в то же время добрый вид. Когда он улыбнулся, приветствуя их, Диана заметила, что его зубы были на удивление белыми и ровными для человека его возраста, это придавало ему неожиданную привлекательность.

— Добро пожаловать, — голос Эйрика был низким, но мягким, с ноткой искреннего радушия. — Святослав, тебя проводят в твою комнату. Отдохни. А ты, юная леди, позволь моим слугам позаботиться о тебе. Твоя одежда… ее нужно заменить.

Он сделал знак, и двое стражников увели Святослава по широкому коридору, устланному темными деревянными полами. Две женщины, одетые в простые, но опрятные платья, подошли к Диане, неся в руках сверток с новой одеждой. Эйрик, проводив Святослава взглядом, повернулся к Диане. Его глаза скользнули по ее фигуре, отметив прямую осанку, гордый взгляд и силу, скрытую за синяками и ссадинами.

— Ты держишься с достоинством, несмотря на все, — заметил он, и в его голосе чувствовалась искренняя заинтересованность. — Это редкость. Отдыхай, мы еще поговорим.

Женщины, стоявшие рядом, увели Диану в предназначенные для нее покои.

***

Поздний осенний вечер опустился на Кривой Лог, укрыв город холодным покрывалом. Туман сгустился, и свет факелов казался размытым, словно город утопал в серой дымке. Святослав, вымывшись и переодевшись в чистую льняную рубаху и темные штаны, ждал в своей комнате. Помещение было скромным, но уютным: деревянная кровать с шерстяным одеялом, небольшой стол, на котором стояла глиняная кружка с водой, и окно, выходившее на площадь. Сквозь щели в ставнях проникал холодный воздух, и Святослав невольно думал о Диане. Ее глаза, полные ужаса, когда он спас ее от насильников, не выходили у него из головы. Он знал: она сильнее, чем кажется, но все равно беспокоился за нее.

Вскоре пришли слуги, и он последовал за ними в столовую. Одновременно с ним по коридору вели Диану. Святослав невольно замер, увидев ее. Простое серое платье облегало ее стройную фигуру, подчеркивая изящные линии. Ее шелковистые черные волосы, еще влажные после купания, мягкими волнами спадали на плечи, отражая свет факелов. Синяки на ее лице и шее проступили еще сильнее, словно напоминая о тех ужасах, которые она пережила днем, и в теплом вечернем свете она казалась еще красивее, чем прежде. Святослав поймал себя на мысли, что любуется ею, и быстро отвел взгляд, чтобы не выдать своих чувств.

Столовая была небольшой и теплой. Длинный стол из темного дуба был накрыт скромно, но с достоинством: жареное мясо, приправленное травами, свежий хлеб с хрустящей коркой, кувшины с элем и вином, а также миска с печёными яблоками, чей аромат смешивался с запахом дров, тлевших в камине. Эйрик уже ждал их, сидя во главе стола. Он жестом пригласил гостей сесть, и его взгляд, как всегда, был внимательным, но доброжелательным.

— Святослав, — начал он, поднимая кубок с вином, — прими мою благодарность. Ты пресек беззаконие в моем городе, и это не останется незамеченным. Кривой Лог ценит тех, кто стоит за порядок.

Святослав кивнул, принимая слова, но его взгляд скользнул к Диане. Она сидела напротив, внимательно слушая, но ее лицо оставалось непроницаемым, словно она старалась скрыть свои мысли.

— А ты, Диана, — Эйрик повернулся к ней, — расскажи о себе. Откуда ты? Куда держишь путь?

Диана помедлила, подбирая слова. Ее голос был спокойным, но в нем чувствовалась осторожность.

— Я издалека, — ответила она, глядя Эйрику в глаза. — Моя семья… они купцы. Я решила проехаться, но заблудилась, а потом попала в Кривой Лог. Ничего особенного.

Эйрик прищурился, и в его взгляде мелькнула искра недоверия. Его ум, острый, как лезвие, сразу уловил ложь в ее рассказе, но он решил не давить. Вместо этого он откинулся на спинку стула, задумчиво постукивая пальцами по кубку.

— Вы можете оставаться здесь сколько пожелаете, — продолжил он. — Кривому Логу нужны такие воины, как ты, Святослав. Наши земли уязвимы. Король Эрденвальда, Хротгар, не дает нам покоя. Его отряды совершают набеги на близлежащие деревни, и с каждым разом они становятся все наглее. Я отправлял гонцов в Вальдхейм, к королю Всеволоду, с просьбами о помощи, но ответа нет.

Диана, слушая Эйрика, нахмурилась. Она знала: ни один гонец из Кривого Лога не добрался до Вальдхейма. Скорее всего, в этом был виноват Совикус, советник короля, чья тень давно нависла над Альгардом. Его интриги, словно паутина, опутывали королевство, и Диана чувствовала, что ее собственная тайна может быть раскрыта, если она не будет осторожна. Ее легенда — дочь купца, заблудившаяся в пути — слишком проста. «О, Люминор, как же глупо это прозвучало», — подумала она, стиснув зубы. Нужно придумать что-то убедительнее, и поскорее. Но она промолчала, лишь крепче сжала кубок в руках, чувствуя, как холод металла леденит пальцы.

— Прошу прощения, — Диана подняла взгляд, ее голос был вежливым, но твердым. — Могу ли я уйти? Я благодарна за гостеприимство, но мне нужно продолжить путь.

Эйрик покачал головой, его тон оставался спокойным, но он не терпел возражений.

— Дороги сейчас опасны, — сказал он. — Разбойники повсюду, особенно с наступлением осени, когда путники становятся редкостью. Я не хочу, чтобы с тобой что-то случилось.

— Я могу за себя постоять, — возразила Диана.

— Всё, разговор окончен, — отрезал Эйрик, его голос стал жестче. — Святослав — свидетель, как ты «постояла» за себя в таверне. Если бы он не оказался рядом, страшно представить, что могло с тобой произойти. Останьтесь на несколько дней, пока мы не разберемся с угрозами. Вы не пленники, но я настаиваю.

Святослав и Диана переглянулись. Их взгляды встретились всего на мгновение, но этого хватило, чтобы понять друг друга без слов. Они знали: оставаться нельзя. Эйрик, несмотря на свое радушие, был слишком проницателен, и его интерес к Диане настораживал.

***

После ужина стражники проводили их обратно по комнатам. Коридоры резиденции были темными, освещенными лишь редкими факелами, чей свет отражался от полированных деревянных панелей. Холод осенней ночи проникал сквозь щели, и Святослав чувствовал, как мороз пробирает до костей. Когда стража на мгновение отвлеклась, он наклонился к Диане и тихо шепнул:

— Сегодня ночью. Уходим.

Она кивнула, нужно будет бежать, пока не стало слишком поздно. Они разошлись по комнатам, но оба знали, что время на исходе.

Святослав лежал на кровати и смотрел в потолок, мысленно прокручивая план побега. Он не сомневался: стража будет бдительна, но осенний туман и темнота могут стать их союзниками.

Тем временем в своем кабинете городской глава Эйрик сидел за столом, освещенным единственной свечой. Пламя дрожало, отбрасывая длинные тени на стены, увешанные картами и гербами. Перед ним лежал лист пергамента, на котором он торопливо написал несколько строк. Его рука двигалась уверенно, но в глазах читалась тревога. Он свернул письмо, привязал его к лапке почтового голубя и подошел к окну. Холодный осенний ветер ворвался в комнату, едва он распахнул ставни. Голубь взмыл в ночное небо, унося с собой послание, адресованное Вальдхейму: «Появилась девушка, похожая на дочь короля».

Птица исчезла в тумане, а Эйрик остался стоять у окна, глядя в темноту. Его ум, привыкший взвешивать каждое решение, подсказывал, что этот шаг может изменить судьбу Кривого Лога — и не только его.