Когда Семью выбирают. Часть 32⁠⁠

Глава 27. Когда амбиции опасны

Человек должен быть уверен хотя бы в одном: что он хозяин своей смерти и может выбрать для нее время и способ. Если у тебя есть такая уверенность, ты способен многое выдержать. Ты всегда знаешь, что можешь спастись от них, как только выберешь такую минуту.

Кундера М.

Во Владикавказе появился Пинов. Витюня созвонился с Удавом, и тот, посовещавшись с Братом, дал добро, чтобы «передать последний привет Таможеннику». Пинову дали шанс остаться в живых, но он им не воспользовался. Витюня хотел выслужиться перед Удавом и Братом, показав, что сможет сделать то, что не смог довести до конца Урусов.

Пинов некоторое время после покушения провел в Москве в клинике. Он не доверял российским врачам и после ранения, как только смог передвигаться, уехал в Швейцарию, собираясь пересадить себе сердце. Однако швейцарские эскулапы, так же как и московские, заверили его в том, что он абсолютно не нуждается в этом. Пуля прошла рядом с сердцем, когда оно сократилось, не задев жизненно важные органы. Проведя все мыслимые анализы и как следует отдохнувший, Пинов вернулся в Осетию. Он так и не смог понять, кто и за что его «заказал». Он не был ангелом и в Осетии было много людей, открыто желавших ему смерти. Но одно дело – тихо угрожать в углу, и совсем другое – подготовить убийство такого человека, как он. Выйдя из строя на пару месяцев, Пинов почувствовал как изменилась ситуация на таможне. В короткий срок там появились новые лица, которые пропускали грузы дешевле, чем его ставленники. Бизнес без хозяина начал мгновенно буксовать.

Вернувшись в Осетию, Пинов ограничил до минимума свою охрану. Что было толку в десятках вооруженных людей, когда тебя могли «снять» одним выстрелом из винтовки. Он купил новый БМВ Х5 и передвигался на нем всегда со своей «правой рукой» и двумя охранниками. Теперь ему все привозили домой: еду, любовниц, музыкантов и так далее. Жена с детьми жила в Москве и постоянно просила его все бросить и переехать к ним. Но это было слишком резким падением для него. Пинов был одним из самых богатых людей Осетии. Он «ногой открывал дверь» в администрацию Республики. С ним считались все: и бандиты, и коммерсанты, и силовики. И вдруг в один момент все бросить и превратиться в обычного московского барыгу?! Дело было даже не в деньгах. Он заработал больше чем достаточно. Деньги лежали в банках Франции и Австрии, а также в трастовых фондах. Трудней всего было смириться с мыслью, что ты уже не такой великий, как раньше. Наступить на горло собственному самомнению. Он хотел остаться значимой фигурой, которая решает вопросы. И Пинов остался в Осетии в надежде вернуть свое прежнее влияние.

Через два дня после убийства Габараева БМВ Х5, отливая своим серебристым корпусом, следовал по проспекту Коста Хетагурова. Он распугивал всех вокруг рыком своего 500-сильного двигателя. Внезапно на перекрестке с ним поравнялся тонированный ВАЗ-2112. Стекла опустились одновременно, и в тот же момент из них открыли огонь сразу из двух автоматов. Выстрелов не было слышно, лишь частые щелчки затворов. БМВ Х5 покрывалась пулевыми отверстиями, с каждой секундой все более становясь похожей на кусок сыра. Боковые стекла осыпались практически от первых выстрелов.

В результате попадания двух пуль в голову Пинов потерял контроль над управлением. Нога автоматически нажала до упора педаль газа. Иномарка взревела всеми цилиндрами и, мгновенно набрав скорость, врезалась в припаркованную «Волгу», которая, в свою очередь, ударила стоявшую впереди «восьмерку». После того как БМВ остановилась, охранники начали отстреливаться. Однако Руха и Витюня уже успели сменить магазины. Подскочив к остановившейся БМВ, на одиночные выстрелы охранников они ответили градом пуль из двух автоматов. Со всех сторон были слышны крики людей. Все происходило днем. На проспекте было много прохожих. Выстрелы охранников захлебнулись в автоматной канонаде. Сквозь пустые окна иномарки было видно, как тела дергаются от попаданий. Пинов, как потом установили эксперты, погиб при первых выстрелах. Как только Руха с Витюней опустошили магазины, Тембол нажал на газ и «двенашка» съехала с проспекта в сторону набережной, оставляя за собой лишь кучу гильз, разбитые автомобили и четыре трупа. Дальше все было как обычно.

Через полчаса, в то время как специалисты приступили к работе на месте происшествия, недалеко от завода «Электроцинк» догорал находившийся в угоне ВАЗ-2112. При обследовании обгоревшего каркаса были обнаружены два автомата Калашникова калибра 7,62мм, обуглившиеся комплекты черного камуфляжа и две маски.

Вечером, довольный собой, Витюня отзвонился Удаву и сообщил, что «Таможеннику привет передали. Все в порядке. Готовимся к празднованию Дня милиции».

***

Прошла неделя с расстрела Пинова. Город только-только перестал обсуждать очередное дерзкое убийство, когда тишину в квартире Рухи разорвал телефонный звонок. Указания Витюни были короткими и четкими. Он сказал, чтобы Руха и Астраев в течение часа подъехали на условленное место. Там они встретились с Темболом и Витюней, который был в очень хорошем настроении. Брат был доволен их качественной работой, и им оставалось еще немного, чтобы получить звание «Лучшей команды года». Это, в свою очередь, означало получение различных денежных бонусов и привилегий. Витюня сказал, что сейчас необходимо выезжать к дому Шехинаева. Так как дозор сообщил о его приближении к границе Республики.

Урузмаг Таланкоев сел за руль автомобиля Шаринова. Руха сел на переднее пассажирское сиденье, а сзади сели Шаринов и Витюня. Руха сначала предложил Шаринову сесть вперед, но тот категорически отказался. Последний не любил, чтобы позади него кто-либо стоял или сидел. Он был очень осторожным человеком и старался не изменять своим привычкам. На заднем сиденье ВАЗ-2110, на котором предполагалось ехать на «убой», Руха увидел спортивную сумку. Открыв ее, он обнаружил ставший уже «родным» набор для «работы»: автомат Калашникова, два пистолета Макарова, строительные перчатки и дополнительные магазины.

- Не слишком много для одного человека? – спросил Руха, оглядывая арсенал.

- Мент все-таки. Начнет еще палить. Все подключимся. Да и соседей рядом много у него, тоже из «погон». Если что, всех замочим.

- Я смотрю, ты подсел на это дело?

- Чего?

- Я говорю, как быстро ты поменял угоны на убои. Кайфуешь, что ли? Как Солдат?

- А знаешь, ты прав. У меня после мочилова такой подъем и на баб тянет.

- Это адреналин. Главное не подсесть, – сказал Руха, осматривая затворы оружия. Все оно оказалось хорошо вычищенным и смазанным. – ЧК стволы готовил?

- Ага, он самый. Как узнал?

- Он педант, прям, как я. Любит оружие. Начищено, смазано. В музей не стыдно положить. Да и приклад – его личная модификация. Легкий и короткий. Он всегда потом верещит как свинья, когда мы их не снимаем и бросаем вместе со стволами.

- Чего-то ты сегодня разговорчивый какой-то?

- Давно ни с кем не говорил.

- Давай дело сделаем, и я с тобой хоть до утра трепаться буду.

- Как скажешь, – сказал Руха и застегнул сумку. – Сделал дело, базарь смело.

Уже за полночь они приехали в спальный район. На улице было совсем темно, освещения практически не было. Братья вооружились, и Витюня сказал по рации:

- Мы на месте. Где цель? Прием.

- Ведем цель. Время прибытия в течение часа.

- Отбой, – сказал Витюня, после чего все вышли, чтобы осмотреться на местности.

Они шли какое-то время по улице вдоль забора из бетонных плит. В некоторых частях забора плиты отсутствовали. В один такой проем они зашли и стали там ждать проезда Шехинаева. Они прождали сорок минут, до того, как к гаражу подъехала «девятка». Водитель загнал ее внутрь. Освещения в гараже не было. Едва фары выключились, там стало темно. Это было им на руку. Как только погасли габариты, Витюня кивнул и бригада направилась к гаражу. Они быстро оказались у открытых ворот.

Шаринов сходу начал стрелять короткими очередями по «девятке». Заднее стекло покрылось пулевыми отверстиями. Автомат дергало из стороны в сторону, поэтому выстрелы ложились неравномерно. Часть ушла в багажник, часть вылетела через лобовое стекло. Перезарядив автомат он направился к машине. Оказавшись внутри, Шаринов выстрелил несколько коротких очередей в водительскую дверь. Признаков жизни в машине никто не подавал. Руха и Витюня стояли на подстраховке около распахнутых ворот. Витюня осмотрел «девятку» и спросил у Шаринова:

- Может, контрольный, для верности?

- Да ну на фиг. После такого не живут, – сказал самодовольный Шаринов и разрядил автомат, отстегнув магазин.

Втроем они тем же путем направились к своей машине.

На следующий день Рухе позвонил Витюня и сказал, что нужно срочно встретиться. Голос у него был взволнованный и не предвещал ничего хорошего. При встрече стало известно, что Шаринов не убил Шехинаева, а только ранил.

- Я же сказал этому уроду про контрольный! Самонадеянный мудак!

- Ну что ты кричишь.

- В смысле?! Он его не убил! – снова орал Витюня.

- Я понял, но разве ты изменишь это своим криком. Только голос сорвешь. Как это получилось? Он же вроде нормально машину поливал. Ты сам так говорил.

- Эта сволочь, несмотря на свою жирность, при первых выстрелах сумела так забиться под приборную панель, что практически все пули прошли над ним. У него только несколько ранений несерьезных, даже жизненно важных органов не задело.

- Повезло, значит.

- Я предлагал этому мудаку стрелять в Шехинаева еще на трассе, когда тот будет ехать в Алагир. Но Шаринов сказал, что он не такой хороший стрелок и может не попасть.

- Он тебя не обманул. Он и вправду хреновый стрелок, – резюмировал Руха.

Витюня еще долго ругался. Шаринов по каким-то причинам не смог приехать на встречу. Туманно объяснив, что сейчас в городе неспокойно. Спустя пару дней Шаринов встретился с Рухой один на один. Он боялся встречаться с Витюней и хотел предварительно выяснить обстановку.

- Злой он на тебя. Какое еще может быть у него настроение.

- Понимаешь, я специально стрелял, чтобы не попасть в Шехинаева. Я не хотел его убивать. Шехинаев – хороший друг моего дяди. Я попробовал спасти его. Мы, конечно, с ним поцапались. Конфликт, короче, у нас был. Но убивать за это, по-моему, неправильно.

- Ренат, вот что я тебе скажу. Я этого не слышал, ты мне этого не говорил. Это все, что я могу для тебя сделать. Это твое решение, и за него ты будешь отвечать сам.

Руха не хотел разделять ответственность за неудавшееся покушение с Шариновым. Впоследствии Ренат все же встретился с Витюней и смог убедить его, что это была случайность. Багов, успокоившись, сообщил «братьям», что добивать Шехинаева решено потом. А Братом уже была поставлена более важная на тот момент задача.

***

Финал борьбы с коррупцией «семейными методами» пришелся на 1 января 2009 года. За последние несколько месяцев новости из Республики были похожи на донесения с фронта. Один за другим происходили громкие убийства. По телевизору постоянно мелькали сюжеты о расстрелах «авторитетов», чиновников, полицейских. Люди начали ходить по улицам настороженно, вглядываясь в каждую подозрительную машину. Никто не хотел стать случайной жертвой перестрелки.

Шаринов, Астраев, Дугуев и Витюня, взяв специально приготовленную машину, приехали во двор дома 17 по улице имени Плеханова. Заняв удобную для визуального наблюдения позицию, они стали ожидать появления Антона Лагиева, премьер-министра Республики. Джава неоднократно высказывался о нем как о коррупционере и взяточнике.

31 декабря 2008-го около 23 часов машина с «братьями» стояла во дворе Лагиева. Это был недавно построенный элитный дом. Здание располагалось буквой П, образовывая тем самым закрытый с трех сторон внутренний двор. Там находилась автостоянка для жильцов. Въезд во двор должен был осуществляться через КПП, но по какой-то причине пост охраны пустовал. Шлагбаум был поднят вверх, и во двор заезжали все желающие. За рулем машины сидел Шаринов. Витюня не хотел его брать, но ему нужен был водитель. Кроме того, у Шаринова на крайний случай оставалось его старое удостоверение. Дабы исключить все возможные чудеса, в это раз было решено «работать» сразу с трех автоматов.

Дождавшись появления автомобиля Лагиева, Шаринов вышел первым из машины и стал в проезде около КПП. Служебная «Вольво S 90», в салоне которой находился Лагиев, стала парковаться во дворе. «Братья», надев маски, покинули свою машину и стали приближаться к «Вольво» с автоматами наперевес. Витюня и Астраев, подойдя к остановившемуся автомобилю примерно на семь метров, открыли огонь по его правой части, а Дугуев встал сзади. Перекрестный огонь исключал случайности в виде «сжавшегося не вовремя сердца». Лагиев как раз собирался выйти из машины, взяв в одну руку пакеты с подарками, которые ему преподнесли в Правительстве, а другой взявшись за ручку двери. Пули стали с бешеной скоростью пробивать кузов машины и стекла с двух сторон. Проходя через элементы обшивки, они впивались в тела Лагиева и его водителя свинцовым дождем. Дугуев был более рачительным стрелком и стрелял прицельно по средней линии пассажирских сидений. Он хорошо видел весь салон через разбитое заднее стекло. Шаринов, в свою очередь, угрожая пистолетом, заблокировал движение транспорта и граждан во двор дома, обеспечивая тем самым безопасность «братьев». Отстрелявшись Витюня махнул рукой Дугуеву. Они быстро сели в машину, покинули двор и направились на территорию гаражного кооператива. Там они оставили оружие и сожгли машину.

В Лагиеве эксперты насчитали 20 ранений, в водителе – 24. Все, что смогла сделать бригада врачей скорой помощи, это лишь зафиксировать смерть обоих. Витюня с «братьями» не дали ни Лагиеву, ни его водителю ни единого шанса. Они оба были мертвы еще до того, как на улице взвыли первые сирены. Ровно через час в небо Владикавказа взлетел праздничный салют.

Руха весь следующий день смотрел телевизор. Он специально периодически переключал телевизор на местные новости. Там передавали новые подробности убийства Лагиева. Показания были путаными. Кто-то из свидетелей видел троих нападавших с автоматами, кто-то запомнил парня в маске, стоявшего на въезде во двор и махавшего пистолетом. В этот раз оперативники сработали на удивление быстро. Очень скоро им удалось вычислить Витюню и Удава. Их фотокарточки показывали на весь экран. Теперь их знала вся страна. Они стали настоящими знаменитостями, наряду с участниками голубых огоньков и прочих концертов. Периодически Рухе так хотелось позвонить по указанному в спецвыпусках номеру и сказать: «А я знаю, где Витюня и Удав, но вам не скажу! Пока!» Однако разум восторжествовал. Ему очень хотелось набрать Удаву и поделиться новостями. Но этого делать тоже было нельзя. Как и предупреждал Крепыш, их начали обкладывать «по-взрослому».