Грустное утро одного мусье из Сибири⁠⁠

Девять утра. Отель Хилтон. Амстердам. Сижу в лобби и пью Хайнекен. Аккуратную бутылочку объема ноль тридцать три. Чувствую себя толстым и печальным. Масло тает на тосте и стекает на тарелку, капли топленого масла — точно слёзы на женском лице. Завтракать не хочется. Зато вот встал пораньше.

— One more beer, sir?

— Yes, yes. Appreciate it. Put it on my tap. Thank you. Thanks.

Испытываю слабость к универсальным обращениям: сэр, мистер, мусье. Мусье Роман, заебись же. Во всяком случае лучше, чем МУЖЧИНА.

Вспоминаю:

— Мужчина, передайте за проезд!

Передаю. А сам думаю: “Я мальчик! Мальчик в теле мужчины.”

На первом курсе приходилось часто ездить на маршрутке по целому часу в одну сторону. Это было то ещё приключение!

В Иркутске — в моё время — были такие маленькие корейские маршрутки, рассадка в них устроена по очень причудливой логике: в салоне четыре ряда, и крайние сидения складываются и откидываются в сторону, чтобы пройти к тем рядам, что сзади. Часто у проходных сидений нет спинок. Просто сидишь на таком нестабильном пуфике кожанном, и тебя беспокоят, когда хотят выйти или пройти. Нужно постоянно быть начеку. А ещё иногда люди, которые находятся в середине и не имеют доступа к окну, просят тебя соскрести монеткой наледь и посмотреть какая сейчас остановка. Мне кажется это чудесным.

— Ой! Как Академгородок? Вот засиделась, клуша. Хе-хе. Остановите на АКАДЕМЕ!! Мужчина, разрешите пройти.

— Пожалуйста.

Водитель постоянно старался засунуть в маршрутку побольше людей и ругался, когда в ряду сидело 3 человека, а не 4. А все в шубах и пуховиках — такие дутые и пышные, габаритные сибирские люди с красными щеками, мягкие. Как же мне сейчас не хватает тут сибиряка, такого настоящего мужика — припиздярить пиваса вместе, обняться. Сразу бы прошла вся моя тоска. Я бы даже блядей оплатил.

— Ромаха, чё реально на клыка дать вот этой мымре 5 тысяч рублей стоит?

— Саня, не температурь! Все за мой счёт. Давай заходи. Не стесняйся.

Эх, дайте сибиряка!

Однажды, помню, в маршрутке рядом со мной обосралась в штаны женщина. Всякое случается в маршрутке!

Думаю, если бы меня называли мусье, это несколько бы облегчало тяжесть бытия.

— Передайте за проезд, мусье

— Почту за честь, мадемуазель

Принесли ещё маленькую бутылочку Хайнекена. Я не наливаю в стакан, люблю прямо из горлышка. Лихая хулиганская привычка.

— Your beer, sir.

— Could you please call me monsieur?

— Certainly, monsieur. Anything else I can help with?

— No thanks, all’s good.

А бывало и такое: желающих поехать на маршрутке больше, чем маршрутка способна в себя поместить людей. Законы физики, тут уж ничего не попишешь, сколько ни хули небеса. И вот иногда всё это приобретало стихийный характер, и люди буквально боролись за право поехать на маршрутке. А бывало — например, на центральном рынке, — что люди устраивали организованную очередь. Это было любо-дорого посмотреть. Подходишь и сразу прикидываешь, сколько стоять, мёрзнуть. Бывало, что недлинная очередь, а бывает, что и человек восемьдесят соберётся. Вот, значит надо 5-6 маршруток отстоять. Стоишь, считаешь, всё же какое-то развлечение, в телефон-то в верхонках никак не поиграешь. Потом сел, отогреваешься — чудо, щеки наливаются румянцем. Чувствуешь, как верхние штаны занялись ледяной коркой и хрустят от гачи и до колен; средние штаны сухие, а вот нижние уже успели стать мокрыми. Причудлив микроклимат сибиряка. Эх, тут этого решительно никому не понять. Надо идти гулять, а то совсем закисну.

Допил бутылочку и шагнул. Слышал я, что есть тут у них в Амстердаме такой сорт, Russian Snow называется. От чего бы и не посмотреть, стало быть.

Мешок из под картошки

_____________

Читайте там где угодно

vkontakte

vk.com/potatomedia

Telegram

t.me/potatomedia

Слушать

https://apple.co/37azdI2