Джон Ходжсон охотник за привидениями. "Дело о Безмолвной роще"⁠⁠

Пролог.

На улице бушевала страшная гроза. Деревья гнулись, словно соломинки, под напором бушующего ветра. Молнии сверкали одна за другой без промежутков, а грохотание грома превратилось в сплошной гул. Стоит добавить к этому описанию непогоды стену из дождя, превратившую улицы Челси в самые настоящие водные каналы, и вы поймете наше решение остаться на ночь в доме № 427 по Чейни Вок. В этот ненастный августовский день мы собрались в очередной раз, когда получили долгожданную открытку с приглашением от Джона Ходжсона, твердо соблюдавшего эту традицию в память о покойном Томасе Карнакки, основателе нашего маленького клуба.

Обменявшись рукопожатиями, мы по обычаю сытно отобедали, а затем, раскурив трубки, принялись внимательно слушать очередную историю о приключениях выдающегося охотника за сверхъестественным. Несмотря на юный для такого опасного дела возраст, Джон Ходжсон уже зарекомендовал себя как успешного детектива, обладающего острым умом, крепкой памятью и железной волей. Дело о Кровавой лестнице было захватывающим и весьма увлекательным повествованием, но о нем я хочу поведать в следующий раз, потому что в ту ночь была рассказана еще одна история и именно она заслуживает внимания. Из-за ненастья мы не смогли разойтись как обычно, а потому решили скоротать время в обсуждении известных нам разновидностей проявлений сущностей из Внешних сфер.

- Я считаю, что нет бесконечной вариации проявлений Сил, а лишь ограниченное число, - настаивал профессор Аркрайт. Этот седовласый старец, несмотря на свои годы, был полон ученого энтузиазма и жизненной энергии. И сейчас, дискутируя с Джессопом, другим основателем клуба "Карнакки", он активно жестикулировал и приводил свои доводы с небывалым рвением.

- В своих психоэманационных формированиях, - продолжал профессор, расхаживая по гостиной, - в нашем материальном мире существа из Сфер придерживаются определенных правил, что говорит о фундаментальных законах, касающихся существования этих сил в нашей реальности. Так, Сайитья не может овладеть чем-то живым, но меняет, искажает облик нематериальных предметов и постепенно они становятся ее частью. Условно это можно назвать болезнью, порчей неодушевленных предметов. Но для людей она непомерна опасна ввиду крайне опасного влияния на саму духовную проекцию человека, подвергая её такой же порче. Этот, на первый взгляд, парадокс отлично объясняется профессором Гардерсом в своей монографии о природе Сайитья.

- А как быть с другой формой -Аэйрьяи? - заявил Джессоп, вытряхивая пепел из трубки, - разве ее в свое время не причислили к Иной силе, отличной от чудовищ Внешнего мира?

- Я считаю это ошибочным вердиктом, уважаемый коллега, с победоносным видом заявил седой профессор. Мы все спрятали улыбки за чашками чая. В эти моменты Аркрайт выглядел как озорной мальчишка, который получил возможность доказать взрослым, что они не правы.

- Аэйрьяи менее опасная форма, да. Она обычно представляет из себя сгусток эфира, тень, которая может вводить нас в заблуждение, нагнетать негативные эмоции, но не проявляет откровенной враждебности. Именно по этой причине мы считали ее представителем иной силы, нейтральной к человеку. Но мои анализы говорят об обратном, - профессор подошел к одному из шкафов, заставленных работами и книгами, и после недолгих поисков достал книгу, куда он записывал свои заметки.

- Так, где же они лежат... а, нашел, - Аркрайт поправил очки и принялся лекторским тоном подкреплять свою теорию фактами. - Так вот. За последние 10 лет стараниями клуба было раскрыто 53 дела, чья природа носит, несомненно, сверхъестественный характер. Из них 15 дел касались проявления Аэйрьяи, 15 - Сайитья, еще 20 относились к Фесайяи, т.е. совокупность проклятий, духовных болезней, случаев проявления паразитарных форм жизни из Внешних пределов. Оставшиеся 3 дела можно отнести к самой опасной форме зла - Шаийрракх. И когда я начал проводить классификацию и упорядочивание списка завершенных расследований, меня, в первую очередь, заинтересовало странное совпадение количества зафиксированных двух форм явления сил извне.

Может кто-то и считает это совпадением, - Аркрайт хмуро посмотрел из-под очков на нас, которые слушали профессора с недостаточным по его мнению интересом, - но я вижу здесь закономерность. А подтверждается она еще одним фактом, а именно: обе эти силы проявлялись с определенными промежутками в одних и тех же местах.

- То есть вы хотите сказать, что обе эти проекции зла неразрывно связаны? - спросил Джон Ходжсон.

- Вы правы, именно это я и хочу сказать. Каждое дело клуба во всех этих местах начиналось именно с форм Аэйрьяи. Порой мы находили источники, которые послужили причиной разрыва барьеров между нашими мирами, а порой нет. Но что любопытно: вне зависимости от результатов наших расследований, спустя определенное время в этих землях наблюдались происшествия, связанные уже с Сайитья. Обычно период разницы между двумя формами составляет 5-7 лет, хотя были исключения.

- В таком случае, если ваши доводы верны, профессор, нам необходимо тщательно разобраться с остальными делами в последнее время, связанными именно с Аэрьяи, - заявил Тейлор. Этот крепкий мужчина, которого не сломил возраст, был видной фигурой в деловых кругах Лондона и достаточно обеспеченной финансами. Именно благодаря его поддержке клуб "Карнакки" обзавелся крепкими и широкими связями по всему миру, а также богатой коллекцией по эзотерике.

- Это поможет нам быстро обнаружить и устранить очаги проявления более опасных сил, - продолжал он, зажигая новую сигару. - Но у меня есть вопрос: а не может ли Сайитья быть такой же промежуточной стадией, как и Аэйрьяи? Что это лишь часть цикла, в конце которого может появиться нечто более худшее, скажем, Шайрракх?

Аркрайт некоторое время обдумывал вопрос.

- К сожалению, у нас недостаточно информации, чтобы утверждать однозначно, но это вполне возможно допустить. Равно как и ваше замечание о том, что явление Фесайяи можно отнести к стадии более серьезной. И если ее упустить, то,скорее всего, это приведет к финальной стадии: Шайрракх прорываются в наш мир.

- Думается мне, профессор, что Фесайяи не предпоследняя стадия, - заговорил молчавший все это время Уильям Ходжсон. - Ваше утверждение выглядит вполне рабочей гипотезой, которая показывает, что все эти проявления можно сравнить с таким явлением, как болезнь с ее стадиями развития и периодом инкубации. Но в своих расчетах была упущена еще одна форма проявления.

Мы все в изумлении уставились на Джона.

- Еще одна? - от удивления Аркрайт даже застыл. - Но ведь за все время наших расследований мы не заметили принципиально отличных случаев. Когда вы ее наблюдали?

- Семь лет назад, - Джон устроился поудобнее и зажег трубку. Это было знаком для всех, что он собирается начать увлекательное повествование. Мы все расселись по креслам и принялись слушать.

* * *

Тогда, как вы помните, я еще не знал о существовании данного клуба. Я сотрудничал несколько раз с Томасом Карнакки и помогал ему в раскрытии нескольких дел. И одним из них была история о Безмолвном саде. Это происходило в Левенс Холл, что в графстве Уэстморленд. Очень живописное место, скажу я вам. На пологом холме, ограниченном с одной стороны ручьем и несколько рощами, расположился огромный особняк. Он был основан еще в 13 веке, а нынешний владелец, Чарльз Бомон, является потомком француза Гийома Бомон, который создал известный на сегодняшний день всему миру сад, что примыкает непосредственно к усадьбе.

Я так понимаю, что Томас неохотно рассказывал об этой истории, поскольку тогда в ходе нашего расследования была выявлена опасная и уже окрепшая форма Сайитьи, но слишком поздно. Несколько садовников погибли при жутких обстоятельствах, прежде чем мы смогли искоренить эту заразу и спасти великолепные произведения, труды поколений садовников, от неминуемой гибели. И тогда мы считали, что с опасностью было покончено. И вот, спустя несколько лет я получаю открытку от Чарльза с просьбой безотлагательно приехать в его усадьбу и помочь с нависшей угрозой. У меня в памяти еще были свежи жуткие подробности той страшной ночи, что чуть не стоила нам жизни. Поэтому я взял ближайший билет на поезд до Кендала.

На вокзале меня уже ждал экипаж. Кучер был хорошо осведомлен обо мне, поэтому уже через несколько минут я читал письмо от Бомона, пока кучер вез меня в одно из красивейших мест на земле.

Продолжение следует...