Дремучий Черный Лес. Глава 8
Утром следующего дня лоскотухи в избе уже не было. День не было, неделю, Леший и предположил, что найти такую вещь, это дело не быстрое, поэтому стали ждать.
Кончилось лето, Анька с тяжелым сердцем проводила друзей, а в особенности и Витю, которого напоследок крепко обняла, не желая отпускать, а по итогу вовсе кротко поцеловала его в губы. Это был первый их поцелуй, от которого Витя был, мягко говоря, на седьмом небе.
Лес засыпал быстро, уже к концу сентября деревья стояли голые, зверье было не довольно такому повороту, да, как и все лесные обитатели, разумеется.
Лоскотухи не было до самого ноября, но у всех отлегло, когда вернулась. Радовались внуки, да и Лешему было спокойнее, а то ведь думал, не сгинула ли где старая.
У бабки мешок с собой заветный был, из которого она выложила аж целых три крупных камня. Цвет у них был ярко-оранжевый, а лесная семья прекрасно чувствовала силу могучую, которая теплится в этих дивных камнях.
Лоскотуха рассказала историю, сколько времени ей пришлось искать эти камни, да как болотницы ее гнали от своих угодий. Так и вернулась бы ни с чем, но однажды удача встала на ее сторону, да нашла старуха место где-то на дальнем востоке, где болотница молодая засобиралась угодья свои оставить, да было у нее четыре таких камня. В место, куда собиралась та уходить, не было надобности столько камней с собой тащить, но и отдавать, просто так не соглашалась. А лоскотуха дело свое знала, да клубок ниток с собой прихватила, а у той как раз никаких украшений не было. Увидела болотница нитки, так чуть не набросилась на бабку, мол, бусы есть у нее, а ожерелье красивое нечем плести. Вот и выменяла лоскотуха на клубок ниток три камня, четвертый болотница себе оставила, как и было оговорено. Таким восторгом болотницу захлестнуло, что позабыв себя и все вокруг, побежала она ожерелье себе плести.
Диву давались внуки от такой истории, да чего уж там, даже Леший.
Оставшейся осенью и зимой у Аньки и лоскотухи было полно работы. Полным ходом шла подготовка обряда, набирались ведовские мешочки с травами, готовились основательно и долго. Сколько вечеров Анька провела вместе с лоскотухой даже и не счесть. Весной, как только снег таять начал, так и отправились все делать свою работу. Леший в центр своих владений отправился, где дуб был могучий, да попросил дерево принять камни на хранение. Разверзлось в коре дупло, да в него Леший и заложил все три камня, а через считанные секунды не было уже дупла, лишь толстая кора. Анька отправилась на привычную опушку, где у леса она с друзьями встречалась, а лоскотуха и Лёнька другие участки на окраине леса выбирали. Втроем они глубоко под снег и землю закопали мешочки с травами заговоренными, и в избу все вернулись. Оставалось только ждать.
Снег не сходил еще долго из-за коротких световых дней, но в начале апреля возрадовался Леший, выйдя утром из избы, и своим криком разбудил внуков.
— Просыпается! Просыпается лес мой, родненький просыпается! — кричал старик, и с самого утра отправился по лесу гулять.
Засобиравшись, Анька и Лёня с лоскотухой тоже покинули избу, и обомлели от увиденного. Несмотря на снег, у деревьев уже начинали проклевываться почки, и мелкая трава в участках, где снега было меньше.
Вечером вернулся Леший, да после ужина бабка снова бродилова принесла, отпраздновать дело такое было надо. Долго рассказывал старик, как все вокруг оживает, а внуки радовались, смотря на сияющего от счастья, их любимого деда.
— Говорила же я тебе, Лешушка, стеной внучки твои за дом наш встанут, не дадут пропасть, — припомнила ему лоскотуха старый разговор, — вон, Анька умничка, на мысль верную то меня и натолкнула, да пару ошибок исправила, когда травы готовили, совсем уж я старая стала.
Аня, слушая бабку, смущенно поджала губы. Старик поднялся, подошел к Аньке, да на руки ее взял, покружившись на месте. Поцеловал в щеку и аккуратно отпустил.
— Умница, внучка, — Леший погладил ее по волосам, а она смущенно улыбалась, поджимая губки да, заливалась краской.
***
Лес ожил быстро и засиял своей величественной красотой уже в мае. Как знала лоскотуха, поможет им от ненастья укрыться обряд с камнями жизни. Так и получилось, что лес, как и прежде, просыпался, да зверье успокоилось. Птицы весело щебетали и все лесные обитатели, не смотря на короткий световой день, чувствовали себя лучше. Все уже привыкли к безмолвным обитателям в виде Гриммеров, и внимания на них не обращали, пока в один момент они просто все не пропали. Не было больше ни одного серого, бесформенного уродца в их лесу, Лешак поделился, что и из его леса ушли все разом. Удивились, головы почесали, да и забыли, что им до каких-то подселенцев. Пропали и хорошо.
Годы шли, внуки росли и крепли, дружбу свою Анька вести не переставала, а отношения с Витей были все крепче, несмотря некоторые моменты. В июле двадцать седьмого года все готовились праздновать шестнадцатый день рождения Аньки, погода была хорошая, даже Лешака пригласили на большой пир у речки. Анька в красивом, цветастом сарафане и венке, заботливо сплетенным лоскотухой, пошла встречать друзей на опушку, пока Леший, Лёнька и старуха устраивали большую поляну. Но встретила Аня только Олега и Леху, Витьки среди них не было. Сначала девушка подумала, что розыгрыш для нее приготовили, да и выпрыгнет где-нибудь из кустов Витя ее ненаглядный, но нет. Да и смущало ее то, что у Вити до этого телефон выключен был. По дороге рассказали ей парни, что Витя днем ранее у магазина драку устроил, троих забулдыг так отметелил, да не повезло ему, патруль мимо проезжал, да загребли его под белые руки. А Витя и сам, как оказалось, под градусом был, вот зацепился языками с тремя мужиками, и сорвался. О дальнейшей его судьбе было ничего неизвестно. Анька как могла, делала вид, что все хорошо, щедро отметили день рождения внучки Лешего, а ближе к ночи, когда все спать ложились, Лёнька лежал на кровати в своей комнате, прислушивался, да сердце у него сжималось от тихого плача Аньки.
На следующий день попросила Анька у лоскотухи банку бродилова, божилась, что для благой цели ей, но чтобы деду не рассказывала. Поругалась, да сжалилась старая, и отдала из подпола одну трехлитровую банку.
Анька в поселок отправилась, встретившись с Лехой и Олегом, там нашли они тех забулдыг, в одном доме благо все были, расспрашивала их, слушала ругательства пьяные, поняла, что заявления они на Витьку написали. Долго упрашивала их Анька, да предложила ту самую банку бродилова. Попробовали мужики пойло, да так понравилось им, что без раздумий согласились, и пошли в маленький участок, заявления забирать свои, мол к парню претензий не имеем, сами напросились, за что и получили. Убедившись, что все сделано, Анька передала им всю банку заветного бродилова, а те, с горящими глазами, позабыв обо всем, пошли обратно в дом с жидкой драгоценностью, доселе невиданной.
Витю надолго не задержали, лишь штраф выписали за хулиганство, который мать без сомнений заплатит, на том и решили. Анька соскучилась по ненаглядному, с друзьями распрощалась, поблагодарила и с Витькой гулять ушла. Смотря на его разбитые кулаки, Аня предлагала отвар из трав целебных, мол, заживет как на собаке, а Витя только отмахнулся. Не до того ему было, по Аньке он тоже соскучился, да только скрылись они с глаз людских, как сразу поцеловались. Долгий, ненасытный поцелуй был, прервав который, они пошли гулять в лес, крепко держась за руки.
А Витька на самом деле и забыл, что у Аньки день рождения был, да и напился в тот день. А там, что случилось, то и случилось. Витя извинился перед Анькой, честно признался, что запамятовал, да простила его Аня, не могла зла держать.
Но кое-что из того дня он ей не рассказал.
***
Кхарн, древний и злобный дух медленно, но уверенно слабел. Может, от старости, а может от того, что в мире смута какая-то происходит. Зацепится он за душу человека, что во тьму начинает клониться, да внезапно окутают того белые щупальца, и смотрит Кхарн, человек прежний вроде бы, а души в нем уже нет. Да и не тот уже человек становится, словно подменивать людей постепенно начали. Отправился Кхарн блуждать по земле, и в одном лесу почувствовал свою добычу. Так понравилась ему эта земля, что решил он на ней освоиться, но защищена была крепко земля силой жизнелюбия. Можно было, и сразу начать, но было две причины, почему он не стал это делать.
Кхарн был изворотливым, проворным, в своих кознях точность любил, и качество, да и долго Кхарн думал, как подступиться сначала, но потом увидел двух человек, разговаривающих в лесу на поваленном дереве. Подкрался незаметно, над деревом навис, да поближе двух человек рассмотрел. От одного разило силой ему ненавистной, принадлежащей языческим предкам, которые однажды с позором его прогнали, а вот второй был ему по вкусу. Коснулся его души незаметно, и понял, что с ним можно попробовать. Воспрянул Кхарн, ощущая, что сможет такую мощь врага ненавистного во тьму обратить, и затаился…
***
Не рассказал Витя Аньке, как в подпитии домой вернулся на перекус, да с матерью поссорился.
А в это время злобный дух затаился у его жилища. Вот только чтобы завладеть им основательно, нужно было выждать момент. И этот момент настал. Кхарн уже черной тучей нависал над входной дверью в дом, он ждал, терпелив он был.
Витя уже собрался выходить из дома, а мама его нагнала.
— Опять до визга поросячьего напиваться собрался? — спросила женщина.
— Гулять я просто пошел, отвали, — бурчал Витька, отмахиваясь.
— Одумайся уже, наконец, сынок! — жалостливо сказала женщина, — погубишь ты себя так! Останься дома, худо может случиться!
Женщина попыталась за руку его взять, да завидев это, Витька замахнулся от себя, ударив мать по лицу, что та за щеку взялась, и замолкла.
Витя пусть и растерялся, но злоба не отступила.
— Без тебя разберусь, — рявкнул Витя, и вышел из дома.
Не заметил он, как у самого порога над ним туча нависла темная. Да необычная она была, лохмотья, как щупальца в этой туче копошились, да к Витьке тянулись. Такая злоба бушевала внутри, что притянула она тучу, и все лохмотья без остатка в парня впитались. Глаза Вити на секунду тьмой налились, он свалился на колени, затрясся весь, закашлялся. Но наваждение отступило так же внезапно, как и пришло. Поднявшись на ноги, Витя даже улыбнулся, а в его глазах мелькнула тьма. Его еще раз передернуло всего, а потом он, как ни в чем не бывало, пошел в сторону магазина.
А худо, как мать его говорила, случилось тем же вечером.
Но Аньке он не видел смысла этого рассказывать, так сказать, ссор из избы выносить.
Гуляли они вдвоем по лесу до самой темноты, никак друг от друга отвадиться не могли. Когда смеркалось, сидели они с Анькой на том самом дереве поваленном, да нежились друг с другом.
Витька тогда уж на год старше Аньки был, да вкусы все росли у парня. Обжимался он с Анькой, а рука его загребущая все под сарафан Аньки угодить пыталась. Но девушка не приветствовала таких резких поворотов в отношениях, не смотря на любовь. Считала, что неправильно это. Так и разошлись они по темноте, каждый в свою сторону. Анька в избу вернулась, а недовольный Витька в поселок, да снова выслушивал от матери нотации. Единственное, что волновало парня, так это штраф. Штраф, который мать, конечно же, заплатила...