Бойся, я с тобой⁠⁠

"Лихой фонарь ожидания мотается. И всё идёт по плану…" - эта строчка крутилась и крутилась в голове. Ледяной сквозняк неприятно полоснул по лицу. На подоконник уже намело немного снега, и он закрыл окно, с усилием повернув обшарпанную ручку.

Ночной пейзаж нагонял какую-то болезненную тоску. Детская площадка, одинокие качели, перевернутая урна возле фонарного столба, который и заставил вспомнить строчку из когда-то любимой песни.

Возможно, она все-таки у подруги?

Мужчина отвернулся, раздраженно затушил сигарету в пепельнице. Часы на стене показывали четыре утра. Подозрение о том, что жена ему изменяет, появилось уже давно. Он снова закурил.

У пятиэтажки остановилось такси. Хлопнула дверь машины. Выглядывать почему-то не хотелось. Он замер, напряженно прислушиваясь к звукам. Послышались голоса. Мужской и женский. Оба явно навеселе. Через несколько секунд пропищал домофон. Может быть это не она. Соседи возвращаются с вечеринки.

Сигарета подрагивала, зажатая между побелевшими пальцами. Минуты тянулись черной патокой, поглощая гаснущую надежду.

Тихо щелкнул замок входной двери.

В прихожей засуетились две фигуры. Незнакомый мужской голос что-то сказал, в ответ ему раздалось пьяное женское хихиканье. Зашуршала одежда, на пол упало ее пальто.

Огонек сигареты вспыхнул, едва осветив лицо курящего.

- Подожди, дурачок - ее дрожащий шепот разлетелся по квартире, впиваясь в мозг наблюдателя раскаленными иглами - Мне в душ надо, подожди... и пить хочу.

Она сделала несколько шагов по коридору, щелкнула выключателем и изумленно застыла в дверном проеме.

- Костя? А... ты же...

Неожиданно яркий свет ослепил его после часов, проведенных в темноте. Он сощурился и закончил фразу за нее.

- В к-командировке?

Опять это чертово заикание, проклятые нервы. Плохой признак.

В прихожей чертыхнулся несостоявшийся любовник. Хлопнула дверь квартиры, звякнув язычком "собачки". Константин криво усмехнулся, в пол-оборота посмотрел на улицу. Тлеющая сигарета застыла в опасной близости от кружевной белой занавески.

- Шустро сбежал, жаль. Не п-познакомились, - его голос был тихим и каким-то бездушно спокойным. Вот только она первый раз в жизни услышала, как он заикается. Это было странно и немного пугало.

Из подъезда выскочила мужская фигура. Костя увидел, как человек обернулся на их окно. Но, будто поймав пристальный взгляд обманутого мужа, резко отвернулся и быстро пошел прочь.

Все это время девушка стояла в дверном проеме нервно кусая губы. В кухне висели сизые пласты табачного дыма. Он знал, как ей не нравилось, когда он курил дома. Потому что сама бросила только недавно. Да и пошла она к черту со своими правилами. Внутри начала раскручиваться тугая пружина бешенства.

Лживая сука.

Муж повернулся к ней. Внешне он был нарочито спокоен. И только его необычные ярко-зеленые глаза подернулись странной белесой мутью.

- Кто это?

- Это… да так, никто. Просто коллега по работе. Мы задержались в офисе допоздна из-за отчета, и он решил меня проводить. И все.

Девушка сделала пару неуверенных шагов к столу, на котором лежала пачка сигарет.

Торопливые слова вылетали мелкой дробью очевидной лжи, которая взбесила его еще больше.

- Никто - медленно повторил муж - с к-кем ты с-с-с-собиралась пот-т-т-трахаться у нас д-д-дома?

На последнем слове он не выдержал и грохнул ладонью по столу. Зажигалка на краю подпрыгнула и упала на пол. Ему казалось, что проклятое заикание делает его смешным и жалким.

Ненависть с яростью сплелись в тугой смерч, разнося в щепки так старательно возводимые им преграды.

Девушка схватилась за спинку стула, сжав побелевшие кулачки.

- Кость, ты все не так понял! Это… он просто…

Новое вранье было сродни плевку кислотой прямо в лицо.

- Что, п-просто?

- Довез меня домой, я же говорю…

- А помнишь, мы на свадьбу п-писали друг другу к-клятвы? - его голос звенел от напряжения.

- Я… ну… да, помню…

- И мы обещали, никогда друг друга не обманывать, потому что т-ты знаешь, как я отношусь ко лжи.

- Зай, ты правда все не так понял! Он меня только проводил!В голове Константина всплыла ее фраза, которая прозвучала всего несколько минут назад: “Мне в душ надо, подожди…”. Неужели она думала, что он ничего не слышал? Она, что, считает он полный идиот? Могла-бы проявить хоть немного уважения!

Гребаная сука!

Все летело к чертям. Все, на что он потратил больше половины жизни.

Долгие годы самоконтроля и бесконечные аутотренинги, позволяющие держать силу в узде. Он заточил ее, похоронив под тоннами хладнокровия, граничащего с безразличием к окружающим. Уже много лет она была взаперти, удерживаемая эмоциональной пустотой носителя.

Но сегодня была ее ночь. Смятение и злость, вызванные предательством любимой, пробили брешь в защите. И пока человек пытался справиться с бушующим внутри него штормом, чудовище вырвалось на свободу.

Аня продолжала что-то лепетать, но вдруг осеклась. Потому что с мужем было что-то не так. Совсем не так.

Он шумно и часто дышал, раздувая ноздри. Все тело мелко подрагивало, словно его било током. Глухо застонав, мужчина упал на колени. Вперившись в девушку жуткими бельмами, он сипел без остановки одно и тоже слово.

- Уходи. Уходи. Уходи.

Аня подбежала к внезапно осевшему мужу.

- Господи, что с тобой! Костя! Тебе плохо?

Схватив его за плечи, начала совершенно бестолково трясти, заливаясь слезами.

- Прости! Прости дуру! Что с тобой?

- Я... н-не... уд-держу... ух-х-х-х-ходи…

Внезапно она почувствовала, как Константин, словно, окаменел. По всему телу прошла судорога, с жутким сухим хрустом широко распахнулся рот. Голова резко запрокинулась, уставившись пустыми глазами в потолок. Аня испуганно отпрянула назад. А еще через секунду услышала странный звук.

Пощелкивание.

Звук был неприятный… и шел изо рта застывшего в странной позе мужа. Девушка снова чуть подалась вперед и замерла, парализованная ужасом.

Горло Константина раздулось до небольшого багрового бочонка. Уголки губ надорвались по краям и оттуда показалась странная конечность, покрытая слипшейся от крови шерстью. Она вытянулась почти на метр вертикально вверх, за ней полезла вторая. Согнувшись по бокам вниз, они растянули рот мужчины в безумной кричащей улыбке. Аня услышала глухой треск. Лицо Кости будто разломилось надвое. Кожа лопнула, обнажив красные переплетения мышц, которые тянулись жвачкой и рвались одна за другой. Через секунду голова мужа лопнула, как раздувшийся мыльный пузырь. Ошметки кожи и черепа разлетелись по всей кухне.

Аня хотела закричать, но из горла вырвался лишь сиплый писк. Теперь на нее смотрела уродливая паучья морда, с россыпью черных блестящих глаз. Тело Константина повалилось на живот, торчащие передние лапы, изогнувшись, уперлись в пол. Кухня наполнилась чавкающими звуками раздираемой плоти. Пропитанная кровью футболка вздулась и разошлась по швам. Из-под лохмотьев появилось жирное мохнатое туловище, стремительно обрастающее новыми конечностями. Тварь начала отряхиваться, как собака, сбрасывая с себя остатки человеческого тела. Кровавые брызги разукрасили белые стены затейливыми узорами. Как будто ей не хватило этого безумного зрелища, сейчас перед девушкой сидел самый жуткий страх ее детства - паук-птицеед. Размером с небольшого теленка.

И она завизжала, что есть сил.

Паук прыгнул вперед, подминая ее под себя. Она кричала без остановки. Била кулачками в горячее мохнатое туловище, пыталась лягаться, но практически безуспешно.

Далеко-далеко кто-то колотил по батареям.

Голова твари нависла над ее лицом. Нижние челюсти разошлись вниз и в стороны, обнажив совсем не паучий зубастый зев. Аня смотрела прямо глотку чудовища. Оттуда появились серповидные жвала. Медленно разогнувшись, они обхватили горло жертвы.

Сердитая трель дверного звонка дала призрачную надежду на спасение.

- Помогите!, - завопила девушка - Умоляю! Пожалуйста, помогите!!

К звонку добавились глухие удары ногами.

Орудия смерти сошлись вместе, обрывая женский крик. Голова откатилась в сторону, уставившись мертвым взглядом в стену.

Дверь смогли вскрыть только через час. Пока вызвали полицию, те посмотрели на мощную стальную дверь и, в свою очередь, вызвали МЧС. Еще минут десять спиливали петли и убирали ее в сторону. Первый же полицейский, зашедший в квартиру, моментально выбежал и его стошнило прямо на лестнице. Выпотрошенное тело девушки лежало прямо возле входа на кухню. А возле него, баюкая отрезанную голову, сидел Константин. Он раскачивался на месте, гладил ее слипшиеся от крови волосы и тихонько напевал одну и ту же строчку:

“А моей женой, накормили толпу… а моей женой, накормили толпу… а моей женой….”