Бабки решают⁠⁠

Павлик шел знакомыми переулками к месту встречи. Холодная ноябрьская ночь пробирала до кончиков пальцев. На этой дорожке ему была известна каждая кочка. Но все равно было стремно. Как и последние пять раз, когда он шёл «на дело». Бока коробки, которую нёс Павлик, пропитались влажностью от вспотевших ладошек.

«Ещё немного, - успокаивал он себя, - сто метров прямо, поворот направо, обшарпаный угол дома, завернуть, спуститься по ступенькам к подвалу». Проговаривая маршрут, он чувствовал уверенность. У подвала школьника уже ждали.

Вообще-то Павлик считал себя сыкуном. Что бы ввязываться во что-то рискованное - ну нет. Он всегда находил достаточно веские причины не лазать с одноклассниками по стройке, не звонить в дверь соседям, а потом убегать, не драконить бродячих псов на помойке. Дома, перед компом с пельмешками, было куда лучше. Поэтому все то, что он делал последний месяц - никак не укладывалось в общую концепцию его жизни. Но бабки решали.

Ну здравствуй, друг, - похлопал по плечу школьника рослый парень, - что у тебя там на этот раз? - улыбнулся он глазами. Да все то же, - ответил Павлик, ежась скорее от собственного страха, чем от холода.

Осень в этом году была приятной - не дождливой. Но на термометре было уже меньше пяти градусов - зябко.

В этот раз - тысяча, - ответил школьник. Рослый присвистнул. И как это вообще удается все провернуть? - спросил он, забирая наконец коробку, и примеряясь к ее весу. Бабки решают, - то ли грустно, то ли бескомпримиссно ответил Павлик. А, понимаю, - подмигнул рослый, - действуем так же по плану? Перевод на банк онлайн после передачи? Угу. До встречи, друг!

Через минуту школьник стоял уже один. Он сделал глубокий вдох, чтобы насладиться свежим воздухом. Из подвала несло котами.

Дорога обратно заняла на десять минут меньше. Улицы были пустыми, изредка раздавались гудки патрульных машин. Павлик беспрепятственно добрался до своей хрущевки, взбежал по лестнице на четвертый этаж. В квартире пахло выпечкой. Тусклый свет в прихожей означал, что его ждут.

Я дома! - проговорил, стаскивая кеды. Он прошёл в свою комнату, где у компьютера стояла тарелка с пирожками. Они были горячими. Значит, дома видели в окно, как он подходит к подъезду. Волновались.

Заснул Павлик кое-как. Липкие сны опутывали: вот он куда-то бежал, вот его догоняли, просили показать документы, а их как назло не было, вот откуда-то вышла здоровая собака со злым оскалом, он пытался снова бежать, но коробка в руках стала невероятно тяжелой, ноги еле-еле передвигались, завязая в какой-то жиже. Павлик метался в кровати, потел, стонал. За окном раздавались сирены. В комнату мальчика тихо вошли. Теплые руки, покрытые змейками вен и морщинок, аккуратно отвели влажные волосы со лба, погладили румяные щеки Павлика, и нежно коснулись потных ладошек. В тишине комнаты прошептали: «Ну-ну, мой хороший, ты у меня самый смелый, сильный и добрый. Ты со всем справишься, это только сон. Вспомни это». Напряженное лицо Павлика вдруг расслабилось, на губах появилась ухмылка. Павлик осознал, что это ЕГО сон, и что он в нем может все. Теплые руки еще раз погладили мальчика по голове, поправили одеяло.

Разбудило Павлика легкое гудение телевизора на кухне и разговоры вполголоса. Он открыл глаза, приходя в себя, прислушался. Но разобрать ничего не удалось. Мальчик встал, потянулся, позевывая надел тапки и вышел из комнаты. В коридоре пахло блинами и вареньем. Слегка шаркая, парень остановился на пороге кухни. За столом, попивая чай, сидели трое. Три пар глаз уставились в телевизор, по которому только что начался утренний выпуск новостей.

«Срочные новости к этому часу. Очередную партию коробок с отметкой неизвестной группировки сегодня обнаружили у ворот главного госпиталя города».

Павлику как-то резко поплохело. На экране телевизора замелькали кадры, главными героями которой были те самые коробки, которые он последнюю неделю носил к маленькому подвальчику. Шесть глаз напряглись, сидящие за столом подались вперед, не заметив мальчика.

«При вскрытии оперативной группой были обнаружены… варежки, - продолжила журналист. - И, ставшая уже традиционной, записка следующего содержания: «В коробках - то малое, что мы можем сделать в сложившейся ситуации. Мы знаем, как врачам не хватает варежек для больных. Мы вязали, вяжем и будем их вязать. Ваши бабки!»

Павлик растер виски. А в телевизоре продолжили:

«Напомним, новый штамм Сovid-19 поражает вегетативный отдел нервной системы, в результате чего у заболевших теряется чувствительность верхних конечностей. Восстановить ее помогают обычные шерстяные варежки. В связи с обострением эпидемиологической обстановки, возник их дефицит в городах России. Группировка «Бабки» тайно поставляет коробки с вязаными изделиями к воротам госпиталя». Щелкнул пульт, телевизор замолчал.

Ну, Ольга Петровна, до чего ж хорошо, что ты это придумала, - раздалось за столом с легким всхлипом. Произносившая гостья промокнула повлажневшие глаза салфеткой. Будет тебе, Нин, - ответил ей голос, шептавший ночью Павлику слова поддержки, - это лучшее, что мы можем сделать сейчас. Ох, девчонки, а мы еще можем! - смешливо произнесла третья, сидевшая за столом посередине, женщина, и обняла подруг крепкими объятиями.

Павлик наконец вошел в кухню. Павлуша! - воскликнул родной голос. - Доброе утро! Ты слышал новости? Они все получили. Ну какой же ты смелый у нас. И как это вообще удается все провернуть? Бабки решают, - немного задумавшись, ответил с улыбкой Павлик, и взглядом обвел присутствующих дам.