1950 -1951 гг. Воспоминания о жизни в СССР. Начало учёбы в институте⁠⁠

От автора.  Предлагаемый материал является следующим постом цикла «Воспоминания о жизни в СССР» https://pikabu.ru/series/vospominaniya_o_zhizni_v_sssr_1593

В 50-е годы после окончания Великой Отечественной войны (1941 — 1945 гг.) страна активно восстанавливалась. Каждый день сообщалось о начале работы восстановленных заводов, открытии научных и учебных институтов, восстановленных сёлах и городах. Но это не превозносилось и не воспринималось как достижения, а считалось повседневной трудной, необходимой работой. К этому привыкли, считали повседневной нормой,  и удивились бы, если она затихла. Выпускники школ стремились принять в этой работе активное участие, принести как можно боле пользы, предотвратить возможность повторения трагедии 1941 года. Поэтому после окончания школы в основном поступали в институты или на военную службу, в частности в военные учебные заведения. Об этом времени я и расскажу в предлагаемом Вашему вниманию посте.

Поступление  в МГУ
После окончания школы в Грязях ученики стали поступать в вузы.  Я определил для себя область интересов так: физика или любой технический ВУЗ. Предварительно летом группа ребят поехала в Москву для подачи документов в приёмные комиссии вузов. Я направился в МГУ. Тогда ещё не было выстроено новое здание на Ленинских горах и главный корпус размещался на манежной площади напротив кремля. Там как-то познакомился с ещё одним поступавшим - Виктором Киселёвым.

При приёме от нас документов, член приёмной комиссии удивилась, почему у меня нет серебряной медали, хотя в аттестате всего одна четвёрка. После этого она попыталась нам подсказать, чтобы мы подали документы на специальность физики земли. Там и конкурс поменьше, так она хотела, вероятно, нам помочь, увидев наш деревенский облик. Но мы упёрлись – только на атомную физику. Как правило мы не слушаем полезных советов. На письменном экзамене по математике мне бросилось в глаза, что раздающие билеты держат пачку билетов в левой руке, берут сверху билеты и дают каждому, а некоторым дают билет из пачки снизу. Когда мне выдали билет я обрадовался, Задача по планиметрии. Но когда начал решать, то почувствовал, что не могу найти ход решения. Бился я с ней бился, а до конца решить задачу не мог. Потом я узнал, что мне для решения выдали теорему Чевы, то есть настолько трудную теорему, что ей дали имя доказавшего её математика, что случается очень редко. Жаль, что я не обратил внимания, с какой стороны пачки мне дали билет. В общежитии после этого экзамена начались обсуждения об особенностях приёма и влиянии жизненных обстоятельств на возможность обучения по такой специальности. Моими слабыми местами были жизнь в оккупации и осуждение отца по 58-й статье, что я не указал в автобиографии. Вот тут я и вспомнил, что зря пренебрёг советом сотрудницы приёмной комиссии. Впоследствии мой одноклассник В. Климов, поступивший в МЭИ, рассказывал, что такие же как я студенты каялись, что скрыли данные автобиографии, но это им не помогло. Все готовились к следующему экзамену. Перед ним меня, может и других, не знаю, преподаватель и спросил: «Дорешил ли я эту задачу?» Это было для меня совершенно неожиданно. Я и не предполагал такой возможности. Тогда он мне сказал, что я не сдал экзамен и должен забрать документы. Документы я забрал.

Поступление в МИМЭСХ им В. М. Молотова
Самочувствие у меня было очень тяжёлое. Подряд две неудачи. Не получил медаль после школы и не поступил в МГУ. Подавленное настроения долго потом у меня не проходило и повлияло у какой-то степени на многие мои действия. А дальше что делать? Ехать домой и устраиваться на работу, чтобы через год повторить попытку поступления в ВУЗ или поступать в какие-то другие институты, где был недобор студентов и проводили дополнительные вступительные экзамены.

Я выбрал последнее. Я сумел найти два таких института — Московский институт химического машиностроения (МИХМ) и Московский институт механизации и электрификации сельского хозяйства (МИМЭСХ). Но в МИХМе не давали общежития. В Москве, как я уже писал, жили наши дальние родственники. И мы у них останавливались, когда уехали из Сибири. Но я почему-то к ним не обратился. А надо бы. Поэтому я подал заявление в МИМЭСХ. Экзамены я сдал легко и был зачислен на первый курс факультета механизации сельского хозяйства. Киселёв тоже поступил этот ВУЗ. Интересный факт: в интернете и др. СМИ старое названии института указывается без «…им. В. М. Молотова». Сами себе историю правим даже в мелочах, а на других обижаемся.

Расположение института
Институт располагался рядом с Тимирязевской сельскохозяйственной академией (ТСХА) на северной окраине Москвы. На рис.1 виден сквер перед старым административным корпусом Академии с уходящей вдаль Лиственничной аллеей.

Рис.1. Сквер перед ТСХА (фото из личного архива)

Аллея выходит на Дмитровское шоссе, где оно переходит через ж/д линию ленинградского направления. Сейчас там станция метро Петровско-Разумовская и большой рынок на той стороне ж/д путей, организованный при переходе к рыночной экономике. Её длина — примерно 1 км. (рис. 2).

Рис. 2. Слева видны опытные поля ТСХА. (фото из открытых источников)

Вдоль аллеи слева и справа расположены корпуса академии, справа старые корпуса её общежитий (3 кирпичных четырёхэтажных здания). В самом конце аллеи был расположен 4-ый корпус, где было общежитие МИМЭСХа.

Слева от аллеи шли корпуса МИМЭСХа до прудов, расположенных на полпути до нашего корпуса, затем располагались опытные поля академии (24 га) до ж/д (рис. 2). В последнее время эти поля собирались отвести под застройку жилья. Сначала 8 га, потом ещё. Я не знаю, чем эта эпопея закончилась. На сквере (рис. 1) вокруг клумбы было кольцо трамвайных путей маршрута № 50— до Казанского вокзала. Ехать надо было чуть более часа, а стоимость (тогда она зависела от длины пути) один рубль 20 копеек. По тем временам это было дороговато. Средний обед в столовой обходился в пределах 70 копеек –одного рубля. Главный корпус института (рис. 3) располагался влево от сквера, и фасадом выходил на улицу Пряничникова, поперечную Тимирязевской улице.

Рис. 3. Главный корпус МИМЭСХа (фото из личного архива)

В самом конце Лиственничной аллеи был расположен, как я уже указывал, 4-ый корпус, где было общежитие МИМЭСХа (рис. 4). В общежитии на каждом этаже по обе стороны коридора были комнаты для студентов, общая кухня и общий туалет. На первом этаже был зал для занятий, в полуподвальном -- прачечная.

В этом общежитии я и прожил всё время обучения в институте сначала в комнате на первом этаже (на рис.2 видны окна комнат), где-то посреди дома. Потом (на втором курсе) нас в ином составе поселили на 2-ой этаж в комнату над комендатурой общежития, выходящую окнами во внутренней двор.

Рис. 4. Общежитие МИМЭСХа (фото из личного архива)

Жизнь в общежитии (правила)

В комнатах поселяли по 5 студентов. Вход в комнаты — был из коридора, проходящего вдоль всего корпуса. Против в входа комнате было по одному окну. В комнатах размещалось 5 кроватей, одна за другой вдоль боковых стен и одна поперёк комнаты перед окном.  Кровати занимали все стены. Студентов обеспечивали постельными принадлежностями: матрас, подушка, одеяло, наволочка, две простыни (одна как пододеяльник), полотенце. Бельё меняли раз в 20 дней. Некоторые студентки дополнительно стирали бельё. Посреди комнаты стоял стол и 5 стульев, на стенах за кроватями были вешалки для одежды.Для верхней одежды — около двери. Под кроватями у каждого стоял чемодан для разных личных вещей.Была в комнате и тумбочка  для кастрюль кружек, чайника и т.д. Моя кровать размещалась справа сразу от двери.  В конце коридора размещалась общая кухня с газовыми плитами и общий туалет на несколько унитазов без кабинок. Еду варили и воду в чайниках кипятили на плитах. Питались в столовой, расположенной  у прудов, в буфете института, готовили пищу на кухне общежития. При входе в общежитие располагались дежурные. У них хранились ключи от комнат. Последний из уходящих сдавал ключи дежурным.  При возвращении — брали их. Вход в общежитие был по пропускам. Кто примелькался - с тех пропуск не спрашивали. Посетители могли находиться в общежитии до 23 ч. Наружные двери запирали в 23 часа. Запоздавшие студенты использовали нелегальные методы: стучали в окна комнат 1-го этажа , где жили знакомые ребята, и их впускали через окна, Одно время приспособились не запирать окна в туалете, чтобы входить через них. Но эту уловку быстро обнаружили и стали запирать окна в туалете наглухо. Но запоздавших были единицы, так как студенты в то время были дисциплинированные.

Контингент студентов

Контингент студентов был весьма разнообразен: от совсем бедных (один из таких даже зимой ходил в институт без пальто) до состоятельных (в основном) москвичей. Большинство было на моём среднем уровне — одежда была, обувь — ботинки на лето и зиму, а вот парадные рубашки (под галстук) были не у всех. По необходимости занимали у имеющих её и галстук (я— у Васи Сумкина). Но одевались опрятно. В моде были галстуки и шляпы (рис. 5).

Рис. 5. Парадное фото В. Киселёва, 1951 г. (фото из личного архива)

Поступали в институт и экзотические  личности. Один студент сбежал из спецшколы, где готовили шпионов (причины нам не говорил). Он и мы думали, что его оставят в покое. Но его  из института забрали. Был и потомок Барклая де Толли, сподвижника Кутузова. Он был примитивной личностью, не в пример своему знаменитому предку. Но из института исчез в первом семестре.

Распорядок дня, развлечения

Распорядок дня был, наверное, как у всех студентов. Основное время с 9.00 ч. примерно до 15.00 мы были на занятиях. Остальное время — свободное. Особенность была в том, что на лекции в главном корпусе студенты МИМЭСХа (и академии тоже) ходили пешком, поэтому лиственничная аллея с утра была запружена народом. При приходе в институт студенты в в основной массе направлялись в буфет, расположенный в полуподвальном помещении при входе. Там главной едой утром были два варёных яйца и стакан или два кефира, который делали в подсобном хозяйстве академии и подавали в фаянсовых стаканчиках, заклеенных сверху бумажной крышечкой. Завтракать можно было сидя за столиками или стоя у полок вдоль стен. Цена такого завтрака  была, вероятно, чисто символической, поэтому я её и не помню. Запомнилась только надпись - предупреждение, расположенная на каждом столе: "пальцами и яйцами в солонки не тыкать!". В связи со множеством заданий: выполнением чертежей, контрольных и  курсовых работ, а затем и курсовых проектов, — времени на отдых оставалось мало

Основным развлечением была игра в волейбол. Но без сетки в разных местах, чаще всего около общежития (Рис. 6).

Рис. 6. Игра в волейбол (фото из личного архива).

Ходили в кино (в основном в зал, расположенный в одном из корпусов общежития ТСХА. Устраивали танцы на первом этаже в зале для занятий и в холлах этажей около лестницы.

О демонстрациях

В Москве мы (первокурсники) первый раз ходили на демонстрацию 7 ноября 1951 г. Праздник Великой Октябрьской социалистической революции (7 ноября) и Первомай — День международной солидарности трудящихся стали забывать. Старшее поколение ещё помнит, как проходили демонстрации, молодежи они или неизвестны совсем, или они получают представления о них из рассказов родителей, дедушек, бабушек или публикаций в СМИ, зачастую  лживых и издевательских.

Демонстрации в честь этих праздников являли пример единения народа, гордости за страну. Это были действительно праздники. Взрослые с утра приходили на свои предприятия, школьники и студенты — к месту учёбы. Все старались одеться понаряднее. Настроение было приподнятое, по радио звучали жизнерадостные песни. Было шумно и весело. Потом все выстраивались в колонны и шествовали по центральной улице города / посёлка мимо трибун с райкомовским или обкомовским руководством. Мы участвовали в этих праздниках и раньше по месту жительства, но в такой грандиозной демонстрации как в Москве, когда проходили по Красной площади, а на трибунах стояли руководители страны, мы участвовали впервые. Общий настрой демонстрантов хорошо передают кадры кинохроник, вставленные в российские фильмы о диссидентах и всех, пострадавших от Советской власти, для контраста, подчёркивающего их страдание. Из кадров хроники видно, что демонстранты радовались и даже ликовали. Конечно, были и недовольные. Например, мой коллега К. Д. Колесенков, окончивший МИМЭСХ на 2 года раньше меня, уже в перестроечное время признался, что ходил на демонстрации во время учёбы в институте, чтобы найти возможность убить Сталина. Его семья была раскулачена, и он горел жаждой мести за это. Хотя гореть было не из-за чего. Родители не были ограничены в правах, он учился наравне со всеми. Но интересен финал его действий. После перестройки, увидев всё, что сделали со страной, осознав пользу для народа Советской власти, он вступил в КПРФ и активно работал, встречался с Зюгановым, которого вначале даже упрекал за недостаточно активную деятельность. Интересен ответ Зюганова: «А что я могу сделать? Сколько Вас приходит на наши митинги? Несколько тысяч. Вот, если бы 50 000 и более, как в других странах, я бы действовал по – другому». Жаль, что это время прошло. Меньше стало поводов для общенародных праздников, хотя число праздничных дней многократно возросло. Мы стали меньше общаться и видеться даже с родственниками и друзьями.

3. Финансы

В МИМЭСХе как и в других ВУЗах с повышенной трудностью учебного процесса стипендию платили с тройками, но она на первом курсе была меньше, чем в других ВУЗах: 250 руб. Отличникам платили повышенную стипендию. Один студент  (Л.М. Пильщиков) получал Сталинскую стипендию – 700 руб. С ним я потом одно время работал в одном учебном институте. Он себя после учёбы ничем особым не проявил. Дополнительно к стипендии студенты получали переводы от родителей. Я на первом курсе тоже – по 150 руб. в месяц. Но потом я отказался от помощи матери и всё время учился на повышенную стипендию как отличник.  Многие студенты (и я в том числе) подрабатывали на разгрузке вагонов. Разгружали круглый лес (брёвна), доски и другие материалы. Самой тяжёлой  работой была разгрузка брёвен, но и самой выгодной. За разгрузку 60-тонного открытого пульмана, каждый из 3 или 4 человек бригады получал до 300 рублей. Работали по ночам, а утром на занятия или на экзамен. Желающих было много, поэтому заработать на этом можно было не чаще, чем раз в месяц. До сих пор запомнилась одна разгрузка. Пришли на товарную станцию человек 5, а нам предлагают разгрузить пульман с торфобрикетами. Они, дескать лёгкие, а за разгрузку по 125 рублей каждому. Мы не посмотрели, что это такое, и согласились. Подошли к вагону открыли нижние люки, Оттуда высыпались кучки бикетов по форме как коробка от противогаза, но раза в 3 меньше по высоте. Попытались бросать их лопатой, а она в эту кучу не входит, начали отгребать и бросать руками.  Пока разгрузили вагон, устали до полусмерти. Отказаться нельзя, потом не наймут грузить. Принёс нам утром заказчик по 125 рублей и мы прямо с погрузки пошли сдавать немецкий язык. Документов с нами никаких не подписывал, в ведомости мы не расписывались. Поэтому заказчик, вероятно, приличную сумму получал с каждой разгрузки. После экзамена я отрубился до утра, и у меня с неделю болели все мышцы.

4. Процесс учёбы

Уровень преподавания дисциплин, как я оценил потом, сам будучи преподавателем ВУЗа, был высоким, а темпы изучения быстрыми. Студенты библиотекой и учебниками пользовались мало. Основной материал изучали на занятиях, поэтому относились к ним серьёзно и без уважительных причин почти не пропускали . Занятия по матанализу и аналитической геометрии вели преподаватели из МГУ (свои тоже). Лекции по матанализу читал, зачёты и экзамены принимал очень оригинальный еврей. Он говорил, что зачёт ему можно сдать в любом месте и в любое время.  Мой друг Буряков встретил его в туалете и спросил с иронией; «А можно здесь Вам сдать зачёт?»  Он не рассердился, а ответил: «Можно, возьми производную!».  Буряков взял и стал, наверно, единственным студентом, сдавшим зачёт в таком месте. Очень ценным предметом на первом курсе был «мастерские», на котором практически обучали выполнению токарных, слесарных, сварочных и других работ. Чтобы сдать зачёт надо было сделать табуретку, обработать заданную деталь на токарном станке, выточить напильником из стали кубик заданного размера с точным соблюдением всех углов по 90 градусов, сварить две детали и т. д. То есть студенты учились выполнять основные процессы, применяемые при ТО и ремонте техники. Дополнительно к этому обучали вождению автомобиля и сдавали экзамен на получение на прав. Инструктор по вождению всё время требовал: «Убери  правую руку с руля!» На вопрос: «А почему?» Он отвечал: « А может тебе отстреливаться придётся!»  Ясно, откуда у него было это требование.

Физику на первом курсе я практически не учил, так как обратил внимание, что отличие от школьного курса заключается в том, что в физических уравнениях вместо скорости V пишется производная от пути по времени (ds/dt), а вместо ускорения dV/dt.

Лекции по химии читал проф. Кульман. Он на лекциях демонстрировал опыты, что делало их более интересными и показывало, что может получиться на практике. Но материал, который он представлял, я знал из школьного курса химии и поэтому при подготовке к экзаменам даже не использовал его учебник, а зря. Уже потом я в нём увидел материал по траекториям электронов с атомном ядре. Причём я обнаружил там некоторую нестыковку с теорией и логикой. Если бы я обратил на это внимание в институте, то вероятно занялся бы физической химией. У нас на курсе был один студент, увлекавшийся химией. Он занимался в кружке у Кульмана, потом работал в области химии.

Кстати, с Кульманом связана одна интересная история. Он не терпел шпаргалок и подсказываний на экзаменах. Сразу ставил двойку. Но потом купил машину, пошёл со студентами сдавать экзамен на права. Как рассказывали ребята со старшего курса, они по его поведению заметили, что он не знает ответы на заданные ему вопросы.  Подготовили шпаргалку, прикрепили к концу палки и протянули ему незаметно. Чтобы он обратил на это внимание, они ему этой палкой несколько раз ткнули в спину. Представляете его состояние. Брать или не брать шпаргалку? Но всё же после нескольких секунд промедления он её взял и после этого к студентам на экзаменах относился более снисходительно. Преподаватель по черчению – Китаевич был вылитый мефистофель, даже бородка была длинным клином. Студент подходит к нему с чертежом, а он ставит галочки и вопросы в разных местах: «Это не верно, здесь не так, … Иди, переделывай!» Студент отходит, что-то исправляет, проверяет чертёж, вроде остальное правильно. Походит к Китаевичу и робким и голосом:
-- Вроде у меня всё остальное правильно.
-- А что же ты не отстаивал, не доказывал это, если уверен, что правильно?

Когда начались экзамены, я их сдал только с одной четвёркой по любимой физике из-за того, что ей не занимался систематически. А некоторые ребята, с  которыми я проводил время, зачастую пренебрегая учёбой после занятий в институте, не смогли их сдать и были отчислены из института. После этого я понял, что нежелательно подавать хотя и неявно плохой пример.

Практика

За время обучения было предусмотрено прохождение пяти практик: две учебные, технологическая (на Липецком тракторном заводе), ремонтная и эксплуатационная. Преддипломной практики не было. После первого курса у меня была учебная практика в машинно-тракторной станции (МТС) в Грязях.

Там меня определили помощником комбайнёра на комбайн Сталинец - 6 (рис.7).

Рис. 7. Зерноуборочный комбайн "Сталинец 6" :1- двигатель, 2-прицеп к трактору, 3 – жатка, 4 - место комбайнёра, 5 – бункер для зерна, 6 – молотилка, 7-транспортёр подачи зерна в бункер, 8 – выгрузной шнек, 9 – транспортёр соломы в копнитель. Копнитель не показан. (фото из открытых источников).

Он сразу поручил мне сделать смазку всех подшипников комбайна. Я принялся за дело, весь перемазался и гордо доложил, что выполнил задание. Вместо похвалы он меня отругал: «Что ты перемазался как поросёнок. При работе надо соблюдать чистоту одежды!» Сам он как я убедился потом работал в одежде почти парадной, в чистой клетчатой светлой рубахе, серых брюках. Его место было за штурвалом на «капитанском» мостике. Моё на крыше комбайна на ящике с запчастями сзади зернового бункера.  Но сидеть приходилось мало. По указанию комбайнера: «Посмотри, там подшипник застучал, там что- то забилось», -- я на ходу агрегата выполнял разные работы, если надо для устранения помехи, давали сигнал трактористу остановиться.

Примерно через неделю я уже начал разбирать характер шума, и сам делал разную подсобную работу. Основной проблемой была разгрузка прицепного копнителя, в который собирали солому (рис.8).

Рис. 8. Выгрузка зерна из комбайна на ходу: 1 – комбайнёр, 2 – прицепной копнитель, 3 - площадка на нём для копнильщиков (с двух сторон), 4 – копнильщик. (фото из открытых источников).

Но мы при работе выгружали зерно в телегу бестарку (рис.9)  или на временный ток, расчищенный на краю поля.

Рис. 9. Разгрузка зерна в бестарку. (фото из открытых источников).

У него была задняя решетчатая стенка выполнена как дверь, но повернутая на 90 градусов. Она поворачивалась относительно оси, закреплённой горизонтально вверху. Днище было закреплено на горизонтальной оси. При заполнении копнителя копнильщик освобождал защёлку, держащую копнитель закрытым.  задний конец дна опускался вниз, задняя стенка - дверца под действием копны открывалась вверх. И копна должна была сползать на поле. После чего его дверца закрывалась, а дно возвращалось  в исходное положение. Но, вероятно, из- неравномерного распределения соломы по площади пола, от разного веса порций соломы или других причин дверца часто не открывалась и никакими регулировками её чёткой работы добиться не удавалось. Выработка агрегата уменьшалась, комбайнёр нервничал. Вот стою я на помостках сбоку копнителя, девчата с двух его сторон длинными вилами разравнивают солому. Копнитель наполнился — нажимается педаль, а дно не поворачивается. Что делать? Тут я прыгаю на заднюю часть копны, мелькнула мысль: не ободрала бы меня дверца своей нижней частью. Копна сползает на поле, я скатываюсь с неё на землю, стенка закрывается. Все нормально. Наградой мне — смех копнильщиц и (мягко выражаясь) выговор комбайнёра. Он думал, что меня тяжёлая дверца копнителя сильно ударит или обдерёт. Впоследствии так и делали, если копнитель не разгружался, прыгали в него уже копнильщицы, а потом догоняли бегом агрегат и на ходу занимали своё место на копнителе. Незадолго до конца уборки я простудился и заболел воспалением лёгких. Но уже после моего отъезда в институт матери выдали заработанное мной зерно – 200 с чем-то кг.
В следующем посте я продолжу рассказ о своей учёбе и получении в институте военной специальности, чему уделялось в то время большое внимание.

Из рецензий на предыдущие посты данной серии видно, что исторический материал представляет большой интерес для пользователей пикабу. Поэтому прошу вас, при желании, задавать интересующие вас вопросы, относящиеся к этому времени, по любой тематике. Я с удовольствием и, по возможности, обстоятельно на них отвечу.