Жду новый пост

Серия «Историйки следствия начала века и немножко сейчас»

Известно, что люди, погруженные в свою профессию, слегка, а то и целиком – мягко скажем, немного того.
Они часто сетуют на сложности и трудности, но отбери у них возможность делать свою работу, будут стенать и страдать.

То лето у нас, с коллегой –следаком, было очень мало выездов на место происшествия.

Дела в производстве были, но какие то дурацкие - превышения полномочий, или 111 ч.1 УК РФ, превратившиеся потом в часть 4 и преданные нам по подследственности. То есть рутинно и скучновато.

Куковали мы так среди бумаг и кабинетов месяц. Ни одного выезда на убийства.
А тут звонок из дежурки, мол бабушки в лесу грибы собирали и труп под деревом увидели.
Они, конечно, со всех ног побежали из леса с визгами и прямиком в милицию.
Надо было видеть азарт в глазах коллеги! Как у собаки ноздри раздулись, мол, всё! Я еду на место происшествия! Чемодан хвать и шасть !
А мне чего? Сидеть в кабинете? Ну я свой чемодан схватила и тоже побежала в машину.

А тааам кого только не было. Опера толпой, начальник КМ, эксперта криминалиста аж два штуки. И все так подпрыгивают от нетерпения.

Бабулек сгрузили с собой, что бы место показали и понятыми побыли. Помчались в лес, искать убиенного.
А погоды стояли – песня. Работай не хочу, и ведь раз в лесу, то понятно, что преступление совершено в условиях неочевидности, а значит операм известные сложности, а мы ждем раскрытия.

Тут ремарка. В те годы раскрытие убийства на самом деле не было проблемой следователя прокуратуры. Это проблема уголовного розыска. Именно они огребали неудовольствие начальства за "темняк".
Но как только следак выставлял карточку на лицо (статистическая хрень, официально подтверждающая в статистику, что жулик по делу установлен) опера пропадали без вести.
И когда при выезде на убийство сразу было очевидно кто преступник, как правило, все заботы первоначальные были у следака (допросы, арест, назначение экспертиз, изъятие образцов всего для исследования и т.д.).
Опера в этом случае выполняли функцию "принеси –подай", а чаще они просто слонялись вокруг и поглядывали чо –как.

Ну так вот.
Мчим в лес. Нашли место.

Поляна такая прикольная, солнышко, березки.
Под деревом лежит мужик, почти в позе зародыша, грязный и недвижимый. Топора ниоткуда не торчит, ножа тоже. Крови нет. Тогда явно внутренние повреждения.
Начальник ментовских оперов языком поцокал, видит, что скукота, сказал "ну вы тут работайте" и восвояси.

Мы расселись, я достала протокол, ждем судмеда.

Обычно он трупы трогает и поворачивает. Я боюсь это делать и трупы не рассматриваю. Держу еду в себе.
Судмед что - то задерживался и мы отвлеклись на разговоры.
Бабульки, как будущие понятые, ждут своей процессуальной очереди и искоса поглядывают на труп.

Опера по обыкновению куда то разбрелись. Искать очевидцев – не иначе.
Эксперты криминалисты тоже убрели на соседние полянки.

В общем на поляне я и следак Ваня, а также бабульки.

Где - то через полчаса вижу, у бабульки одной лицо вдруг побелело и она тыча пальцем завалилась наземь.

Мы смотрим – ничо не произошло. Бабка лежит. Ваня к ней, давай руками махать. Мне орет – звони мол в скорую.
А я прям затупила. Что я скорой то скажу?
Мы в лесу ждем судмеда у трупа и тут бабуля заумирала? А главное, где мы, Господи?

Через несколько секунд стало не по себе всем.

Труп стал, странно подергиваясь, подниматься, причем спиной к нам.
Как зомби. Лица мы его не видели.

И, скажу я вам, в тот момент я очень боялась, что все физиологические жидкости и субстанции во мне держаться не будут. Я тааак боялась, что он ПОВЕРНЕТСЯ.

Стоим такие втроем, рты открыв и окаменев.
Бабка лежит. Труп –зомби встает и произносит, используя ненормативную лексику, нечто похожее на "Достали вы тут говорить, поспать спокойно не дадите" и переваливаясь уходит дальше в лес. Не оборачивась.

Тут мы отмерли, но стоим и молчим.
В эту минуту заезжает труповозка, на которой приехал судмед Сан Саныч.

Он вообще мужик невозмутимый. Как сфинкс.

Спрашивает мол, что, где труп? Почему бабушка? Вроде мужик был?

Мы с Ваней тычем пальцем в мужика который ковыляя уже скрылся в лесу. Объяснили в чем дело.

Ну поскольку бабуля без сознания, ее надо в больницу. А куда ее класть? Положили в труповозку и поехали в больницу.

По дороге бабуля очнулась и начала орать. Пришлось и ей всё объяснить, в том числе почему ее везут на труповозке - катафалке.

И так, мы с Ваней вернулись в кабинет и сидим обалдеваем. В себя приходим. Осмысляем.

Вваливаются заполошные опера.
Ваня так им строго, мол "где вы, нехорошие работники,  носитесь?! Мы уже все осмотрели, описали, труп в морге. Вы личность его установили?"

Те такие важно и серьезно кивают, мол почти да, мы, грят, в морг приехали, а Сан Саныч мужика этого вскрывает, как закончит, мы пальцы откатаем и личность установим.
Лгунишки.

Тут и им пришлось все объяснять.

А вообще хороший день был, никого не убили и нам относительно весело было.

А мужик этот оказался местный алкаш, у него инвалидность была – одна нога короче другой, вот и походка такая – зомбическая.
Он до сих пор жив- живехонек.
Только когда мы с Ваней его видим, начинаем улыбаться.

Незнающие этой истории люди смотрят на нас осуждающе.

Как известно, ничто не является более достоверным, как то "люди же сказали".

К чему это я. В моих местностях через центральную часть протекает река. Нормальная такая, не ручеёк вовсе. Есть соответственно мост, к нему шлюзы и т.д.. Ну и понятно, что там регулярно появляются трупы.

То течение принесет, то сразу там и скувыркнутся в воду по разным своим поводам.
Лето особо урожайно на сбор утопленников.
Добавляло и наличие кабака среднего пошиба на берегу реки.
Иное лето, там я чаще рыбаков бывала.
Однажды в реке обнаружили труп, плавает в заводи, метров 100 от берега. Следственно - оперативный табор помчался на место.

А кто труп доставать то будет? Сие не понятно. Водолазов или МЧС не реально (почему объяснять долго).
Практиковали направление указников на доставку трупа из воды на берег. Им за это опера покупали пару блоков сигарет, давали денежку, а начальник милиции выпускал досрочно с суток.
Ну так бывало да, начало нулевых же.

В тот раз также поплыл указник (еще их суточниками называли). Мы стоим на берегу, ждём. Зевак тоже собралось полным полно. Самый центр же.

Указник плыл-плыл. До трупа доплыл и остановился.
В воде барахтается и орет "я боюсь, не хочу". И назад давай грести.
Опера побледнели (кто ж доставать то будет) орут ему "мол ты чо! плыви назад!" Один начал трясти блоком сигарет, мол глянь чо теряешь.

Указник развернулся и снова к трупу поплыл. Доплыл, остановился. Повернулся и опять к берегу. Опера опять орут, что он трус и второй блок сигарет трясут. Указник опять к трупу поплыл.
Тут уже группа поддержки собралась из прохожих зевак. Картина сюрреалистичная.
Стоит толпа на берегу, распределились вдоль бережка. Опера орут и скачут с блоками сигарет в руках. Я и прокурор в сторонке наблюдаем, что победит: страх или жажда награды.

Граждане сочувствуют и болеют. Разделились на 2 команды. Кто то кричит указнику, что бы он сорвал куш в 2 блока сигарет, а другая команда скандирует ему, мол плыви на берег.

Одна тетка окружающим рассказывает страсти, что утопленник его с собой утащит, если он дотронется до него. Указник мечется в воде и по-любому трусит отчаянно. Я б тоже этсамое.

Тут мужик один из "команды" за доставание трупа", достает из пакета литровую бутылку водки и кричит указнику: "притащишь труп, твоя!".

Указник реально быстренько погреб к трупу ухватил того и поволок к берегу. Выволок и убежал в кусты. Мы, понятно, подумали, что выразить накопившееся.

Ну тут у меня дела насущные, надо труп описать, то -се.
Слышу, опера самозабвенно заходятся матом.
Оказывается к указнику в кусты и мужик с водярой ломанулся и отдал победителю водку. Когда опера увидали сие, то водки уже, ей богу, половины не было. Указник в стельку.

Везти его в отдел в таком виде нельзя никак, начальство три шкуры спустит. Короче они его сгребли и увезли домой. Сиги канеш отдали.

Ну это ладно. Труп осмотрели, описали (я тогда первый раз видела процесс мацерации, бррр.. я вам скажу). Никаких видимых признаков насильственной смерти не было. Остальное по вскрытию. Забегая вперед скажу, что и вскрытие
не показало криминала, обычное утопление и алкоголь в крови.
А поскольку дело было к обеду, мы с прокурором решили пойти поесть в столовую, благо она через дорогу.
Тут еще момент, после некоторых особо интересных находок, я обычно меняла пристрастия в еде. После осмотра утопленников совершенно не могла есть капусту, после расчлененки или сгоревших, не ела мясо, котлеты и видеть не могла сырой фарш. После осмотра трупов с рубленными ранами не ела так называемое "жареное мясо на косточке".

Так вот, сидим с шефом, едим. Взяли окрошку.
Народ в кафе естессно обсуждает находку, и тут.. мы узнаем, что труп был извлечен из воды с руками, связанными за спиной, с ножом в груди. Мы переглянулись. Шеф спрашивает у женщины, с чего это она взяла? А она нам, так я сама видела и Галина Петровна, все видели! Там и руки веревкой связаны и ноги. И нож был. Его убили и в воду скинули.

Уверенность этой женщины была столь сокрушающей, что я даже сама чуть не поверила ей.

Люди то лучше знают.

Вспомнился случай.

Хотелось бы услышать мнения на тему справедливости возмездия что ли, или закона кармы, сансары такой что ли.

В начале двухтысячных случилось мне расследовать одно уголовное дело.

В общем то сюжет там банальный, то есть бессмысленный и беспощадный. Естественно по синьке.

Фигурантка молодая девушка, только -только бурно отметившая совершеннолетие, правда на вид отмечать ей пора сорокалетний юбилей.

Жила эта девочка Оля с бабушкой, в маленькой халупке, в маленькой деревне.
У Оли папа убил маму и сел в тюрьму где умер. Олю забрала к себе бабушка и воспитывала. Оля подросла, и возомнила себя взрослой.

Ну как взрослой, не такой которая зарабатывает денежки и содержит старую бабушку, а которая познала радости секса с пьяными пастухами, познала вкус браги, самогона и похмелья.

Бабушку естественно не устроило Олино реноме, которое благообразные деревенские женщины не считали положительным. Оля облегчала свою репутацию стремительно.
Бабушка долго Олю призывала к совести, пока Оля от злости за нравоучения, будучи реально с сильного похмелья, ударила свою бабушку чайником по голове.

Бабушка легла и отвернулась к стенке. Бабушку в таком положении и нашли соседи через пару дней. Оля решила, что бабушка просто спит два дня, ну и ладно.

Судебный медик сообщил, что бабушка умерла от ЗЧМТ, причина травмы- удар твердым тупым предметом.
В общем Оля уехала по ч.4 ст.111 УК РФ на зону. Сколько ей дали, за давностью времени не помню. Как обычно в этих случаях дали. Лет 8 наверное.

Спустя годы моя подружка Света (врач реаниматолог) рассказывает, что к ним в реанимацию поступила молодая женщина с ЗЧМТ и комой 3 степени. Сожитель избил. Называет фамилию Оли, и тут я вспоминаю, что это за Оля.

Узнаю обстоятельства преступления.
Оля вернулась в родную деревню после отсидки, пожила с одним маргиналом, родила. Пожила со вторым, снова родила. Второй оказался бруталом и бил Олю как только выпьет. Последний раз он побил Олю сильнее чем обычно, да так что она впала в кому. Сожитель убежал пить водку дальше.
А Оля? Оля в том же доме где жила с бабушкой, легла на ту же кровать, куда много лет назад легла ее бабушка и пролежала там до тех пор пока ее на нашли соседи.

Маленькие дети Оли наблюдали свою маму в коме 2 дня.
Никто их не кормил, не укладывал спать.
Оля умерла в реанимации.
Сожитель арестован.

А в соцсетях я увидела обсуждение этого случая. Много людей написали огромное количество комментов относительно несправедливости судьбы, домашнего насилия,  слова соболезнования писали, да много чего.

Никто из комментирующих не знал предысторию Оли.

Вспомнилась мне еще одна историйка. Это прям давно-давно было. Один из обвиняемых по делу уже освободился, а другая вскоре села…

В общем позвонил опер, грит, странное дело, в деревеньке Н. заявили безвестника. То есть был –был человек и вдруг нету. Так то это дело обычное. Одно настораживает- падчерица и пасынок безвестника больно уж волнение от пропажи изображают. Как бы чего не вышло.
Покумекали и решили сьездить туда сразу всем следственным табором. Бывают опера, которые хорошо знают свою оперативную зону и кто там чем дышит и любые происшествия для них понятны как азбука. А если еще и участковый такой же, то дела расследовать - только в путь.
Приехали мы в деревню Н.

Обычный сельский дом, видно, что семейка прям пьющая, но еще попытки удержаться на плаву есть. Падчерица Аня молоденькая, худенькая, только –только 20 лет исполнилось и дите у нее грудное на руках. Замуж вышла за парня из хорошей семьи, только свекровь ее ненавидит, поэтому, когда муж на работе, она с ребенком к матери уходит.
Вот не все в этой истории помню, а деталь одна в память врезалась. Стоит она, ребеныша на руках держит, одежка, видно новенькая и на ней и на грудничке, голову к нему склонила, а шея у нее грязная, грязная. Как оказалось она так свекрови боится, что даже воду стесняется брать у них в доме.
Пасынок Петя, сестры младше, ему ровно 18. В день убийства исполнилось.

Мать их угрюмая, больше молчит, глаза в пол. От нее вообще ничего добиться не могли. Так весь срок следствия и промолчала, может что в суде рассказала, не знаю.

Еле - еле мы вытащили из них информацию, что сожитель матери – Грабов, куда - то намедни пропал. Вышел на улицу и исчез. Никто его не видел уже второй день.
А опер меж тем, рассказал, мол, жили они плохо. Грабов пил, детей хоть с малолетства растил, однако колотил их беспощадно. У Ани пара переломов была, у Пети и того больше. Не с чего им переживать за пропажу отчима. А они прям исполняли трагедию.

Соседи рассказали, что мать их такая стала после смерти первого мужа. Они оба с высшим образованием, педагоги школьные, молодыми приехали в деревню, работать в школу. Детишек родили одного за другим, дом большой построили. А однажды пьяный прохожий ее мужа и зарезал. Потом она сама выпивать стала, сошлась с колдырем Грабовым, за которого в деревне говорили, что характер у него лютый, собак и кошек за лапы брал и об деревья в клочья разбивал. Что детей и ее он лупит, знали все. Как обычно это бывает, все пожимали плечами "ачотакова?", все так живут.

Знаете, может и обошлось бы для них все. И не стали бы копать. Поставили в розыск как безвестника и все. Как оно обычно в этих деревнях бывает, пил-пил, да в реку упал, а река, сами знаете..

А тут.. непонятности какие- то. В общем пошли мы в дом, осматривать. Походили, все нормально. Ни следов крови, ни замытостей каких, мебель вроде в порядке. Огород обошли. Стайка –сарай для коз, туда не зашли. Талые воды в огороде, и сарай затопило. Козы в загоне.
Смотрим, Аня и Петя занервничали. К сараю не подошли, а до этого за нами по пятам.

Зашли в пристройку. Типа летнего домика. А там… чисто. Очень чисто. Пол вымыт, старый диван покрывалом застелен. В общем бардаке эта вымытость в глаза сильно бросается. У дивана подлокотники деревянные, одного нет. Выломан и отщип свежий. Покрывало подняли, там пятна замытые. Эксперт поковырялся - грит, это кровь.
Первым Петя раскололся, показал на сарай, мол там Грабов. В воде в углу притоплен. Мать знает. Аня не причем.
Как оказалось, Петя отмечал в этом сарае день рождения, с другом. Пришел Грабов, пьяный, стал Петю оскоблять при друге, один раз ударил, другой. Легонько и обидно. Петя не стерпел, отломил подлокотник и врезал по голове пару-тройку раз. Грабов и упал. Вроде хрипел. Утром Петя вернулся в пристройку, а он окоченел уже. Унес в сарай и в воду положил, навозом прикидал.
Допросили друга. А тому что? Он и Аню заложил. Мол она тоже с ними была. Не пила, дите же кормит грудью. Муж согласился с ребенком посидеть, пока она брата поздравит. Грабова и Аня и Петя били вместе, с криками "хватит!" передавая друг другу подлокотник. Никуда кроме головы не били, в общей сложности нанесли не менее 10 ударов. Потом все ушли.

Этими показаниями для Ани все пути отступления были отрезаны, еще мог быть шанс, что она наносила удары подлокотником, но не в голову, а по руке или ноге, что не причинит тяжкого вреда, а значит у Петя один понесет наказание по наиболее тяжком составу. Но тут нет. Судмед в заключении указал совокупность телесных на голове и прямую причинную связь со смертью.

Петю я задержала сразу и увезла с собой в город в ИВС. Аню оставила дома. Позвонила прокурору уже ночью, сказала, что девчонку не смогла арестовать, она кормящая мать и вообще.
Шеф одобрил, мол там видно будет.

Приговором суда Петя был осужден на длительный срок, а Аню также приговорили к реальному лишению свободы, однако суд применил отсрочку исполнения наказания, до достижения ребенком определенного возраста, сейчас не помню, вроде до 8 или 12 лет. На деле, это означало, что она сядет в тюрьму через несколько лет. Она и села, только гораздо раньше, поскольку вскоре стала пить и была выгнана из дома мужем и лишена родительских прав.

Как жаль, что из вполне нормальных детей, покалеченных морально и физически в детском возрасте жестоким отчимом и матерью, которая ради какого- то говна молча терпела издевательства над своими детьми, получилось вот ЭТО.

Эта история про то, как черное не всегда черное, но в качестве белого-так себе.

В то лето к нам зачастили рыбаки. Рядом река полноводная, большущая.

На сам труп, как мне помнится, мы не ездили. Поступил мужчина в больницу с острыми болями в животе и через некоторое время умер там. Ничего сделать не успели. Сан Саныч (судмедэкспет) вскрыл, исследовал, мол, массированная кровопотеря от разрыва селезенки. Однократное травмирующее воздействие.

Насчет однократного, это главный акцент в этой истории.
В общем установили личность, оказалось деревенский мужчина, очень пьющий, женатый и имеющий ребенка 8 лет. Мальчика.
Быстренько установили обстоятельства получения травмы, приведшей к смерти, оказалось его на улице побили приезжие рыбаки.
Ну что, дело возбуждено, труп есть, а подозреваемые не установлены. Какие -то мифические рыбаки.
Эта ситуация для уголовного розыска самая преотвратная. Потому как преступление раскрывает не следователь, как показывают в кино, а опера. И если опера не раскрывают, они имеют много неприятностей.
Опера понеслись по им ведомым адресам и явкам, установили рыбаков и помчались за ними аж в город К. Это примерно 400 км, далековато.
Ну сижу, значит, в кабинете, изготовилась их оформлять и допрашивать, арестовывать. При наличии трупа, шансы уйти под стражу до суда, реальны очень.
Опер зашел, грит, мол я их привез. Они в беседе подтверждают, что поколотили мужика в деревне. Но они не знают, что он умер.
Всем подозреваемым положен адвокат. Для следователя адвокат еще нужнее, поскольку если подозреваемый дает показания, тем более признательные, без адвоката это пшик и ерунда. От них легко отпереться на любой стадии дела и они станут ниочем. А вот если показания с адвокатом даны, то ты хоть меняй их, хоть не меняй, это почти всегда железное доказательство в суде.
Но тут я решила рискнуть и просто побеседовать. Расположить их к раскаянию, тем более они не знают, что сделали труп.
В кабинет вошли трое молодых мужчин. Стала их расспрашивать кто они и чем занимаются. Про драку они заговорили первыми, признали что били мужчину.
Когда они мне рассказали об обстоятельствах, я вызвала адвоката сама.
История была такой. Трое вполне благополучных мужчин, (врач, инженер, шахтер) женатые, образованные, имеющие большие семьи, приехали в наш край порыбачить.

Рыбалка как рыбалка. Все получилось. Отдохнувшие стали собираться домой. Проезжая по деревне, увидели как взрослый, пьяный мужик избивает мальчишку, пинает его ногами и поднимая за одежду, с силой бросает на землю.
Мужики остановились и выскочили из машины, стали оттаскивать пьянчугу от ребенка. Пацан ползал по земле и рыдал от боли с криками "папа, папа".. Как оказалось это папа воспитывал своего сына. Мать запер в доме, та колотила в двери и орала. Мужики в расстроенных чувствах его несколько раз ударили. Кто оплеуху, кто пнул, кто толкнул. Как все трое утверждали они не помнили, кто именно и куда наносил удары.

Пришел адвокат и я им сообщила, что побитый ими мужик умер.
Сказать что у них был шок, не сказать ничего.
Допрашивала каждого по отдельности долго.
И каждый из них допускал, что именно он ударил потерпевшего кулаком в живот. Точно не помнит, но допускает что он. А может кто-то из двух других. А может нет. Остальные давали такие же показания.
Ничего бы сложного не было в квалификации действий обвиняемых и объеме обвинения, если бы не одно глобальное НО.
Травмирующее воздействие, причинившее тяжкий вред здоровью и от которого потом наступила смерть потерпевшего, было однократным. То есть всего один удар. Один это означает, что один. Двое других не при делах. У них максим вменения - побои. Но у кого из трех будет ч. 4 ст.111 УК РФ?
Вообще такие случаи не редки, когда толпа бьет одного. Но, как правило, там совокупность травмирующих воздействий, примерно 6-7 или больше. Тогда под суд идут все кто бил и им так и вменяется – единый умысел, согласованные действия, совокупность ударов и последствия на всех.
А тут совсем другая петрушка. Вычленить из трех подозреваемых одного было невозможно. Поскольку двое точно не виновны.
Дело было приостановлено в связи с невозможностью установления виновного. Так положено по закону.

Мальчик пролежал долго в больнице, у него тоже были повреждения, в том числе перелом руки. Как было установлено в ходе следствия, отец пил запоями и смертным боем бил и жену и мальчика. Жена позже признавалась, что наконец - то они живут спокойно. Подозреваемых, конечно же, при таких обстоятельствах никто под стражу не брал, а после приостановления дела и вовсе не вызывали.
Они правда несколько раз приезжали в деревню, привозили в эту семью деньги и еду, одежду.
Мальчишка вырос и уехал в Кемерово. Поступил в институт, учебу оплачивают ему все трое моих подозреваемых. Я спустя много лет их встретила и узнала вот об этом. Они говорят, что это преступление их жизнь превратило в вечный вопрос.

А может это я?

Про голову под мостом и Елену Прекрасную.

Сначала ничего не предвещало.

Утром разговорились с начальником криминальной милиции Григоричем (сейчас это называется начальник полиции) он рассказывает, что, мол в городке Б. потерялся местный авторитет Янкович.

Ну как потерялся, может запил где, может уехал по делам своим уркагановским. Братва чегойта переживает. Пришли к Григоричу выразить обеспокоенность. Григорич внял, но предложил малость подождать. А мне выразил опасения, что скоро найдем труп. Я послушала, согласилась с версией "подождать". Утро вечера мудренее.

Вечер мой начался с того, что я упала со стола в кухне. Решила повесить шторку и полезла на стол. То ль окно шире стола, то ль чего с вестибуляркой было неладное, но в общем навернулась со стола, собрав ребрами по пути другую мебель. Лежу короче на полу и ору. Больно. Сквозь вопли слышу, телефон верещит. Дежурный звонит, грит, собирайся, там в городке Б. мальчишки увидели человека под мостом, походу труп.

Итак, снова зима и вечер. Пока доехали до городка Б. стало совсем темно. У меня ребра слева болели беспощадно. Где-то глодала тревога, что там перелом и на ближайшей кочке ребро доломается и проткнет мне легкое. Забегая вперед, оказалось , что была просто трещина.
Стоим на мосту глядим вниз. Ну реально, лежит человек на боку, уже снегом серьезно так приметен.
Полезли всем следственным табором под мост. Посветили - голова отрублена, на лоскутках держится. Григорич тоже вниз слез. Позрил и сообщил, что вот он и Янкович. Нашелся то бишь.

Поскольку осмотр надо писать на месте обнаружения трупа, стала писать. Что попало конечно написала, ручка то по 3-4 слова пишет и замерзает. Нифига не видно, ночь уже. Опера светят спичками мне в лицо, что бы видела и труп и протокол. Потом кто -то скинул веник, смели снег и поперли труп в гору.

Сан Саныч (судмедэксперт) пообещал мне утром вареный кофе в морге и уже описанные телесняки, мол впишешь в протокол и ок все будет.
Как я упоминала, было уже темно. Фонарей на мосту не было. В темноте опера потащили труп на верх. Я что - то прокопошилась и сразу не полезла следом.

Только приступила к восхождению, слышу опер Серега орет мне сверху, что голова у трупа потерялась. Ну вот как так? Голову точно надо с трупом в морг доставить.

Я сижу в подножьях склона, в темноте, одинокая, с больным ребром и вызываю в себе храбрость, но приходит отчаяние.

Мужики с моста орут предложения, как и когда искать голову. Сейчас или утром. Утром рисково, собаки могут спереть. Сейчас –не видно ничего. Фонарей с собой эти обормоты не взяли, а движение транспорта по мосту – в час по чайной ложке.
Следственно-оперативный табор слез опять под мост. Стали ползать по снегу и вглядываться в темноту, пока темнота не стала вглядываться в нас.

Голову нашел Григорич.
Ну как нашел. Под мостом через час поисков мы ее не нашли. Вылезли наверх решать, кто виноват. Глядь, а на капоте голова Янковича.

Григорич первый увидел. Оказалось, что ее понятой подобрал и вытащил. Пометался кому отдать, глянул все внизу чейта лазят, заняты видимо. Он замерз и сел машину. Сидеть в машине с мерзлой головой неловко как- то, да и откровенно ссыкотно. Он ее поставил на капот и бдил из салона, что б не попер кто. Пока граждане менты и прокуроры заняты делом.
Немного поматерившись от облегчения, мы загрузились в тачанку и помчались в городок Б.
Там жил потерпевший.

Как выяснилось, Янкович воспылал любовью к некой Елене. Она была дама роковая и любовей у нее было много. Янкович был последний. А вот предыдущий урка по прозвищу Чирик, не знал, что он предыдущий. Как и не знала она о знакомстве Янковича и Чирика. Вообщем пригласил Янкович прекрасную Елену к себе испить водки и предаться неге, как только прошел процесс, пришел Чирик в гости. Янкович кавалер был по натуре и даму не засветил.

Вышел к другу сам и провел на кухню. Поделился счастьем, жившим в его душе от встречи с прекрасной женщиной. Чирик покивал и сказал, что Янковича понимает, ведь и сам любит и любим. Прекраснейшей из женщин. Елена, как дура последняя, выперлась, в простынку закутанная, водички попить. Немая сцена.

Чирик сначала бил Янковича в квартире, потом они с Еленой вытащили его и затолкали в багажник машины и повезли в дали дальние. По дороге Чирик решил решить вопрос кардинально. На мосту вытащил бывшего друга из багажника и скинул вниз. Потом взял топор и спустился под мост, где отрубил ему голову.

Топор, как орудие преступления, решил сокрыть. Увез его к себе домой в деревню, где сжег в печи бани. Там -то я топор и нашла, вернее само лезвие. Оно было с характерными зазубринами. Позже, эксперт мне дал заключение, что бороздки на кости черепа полностью совпадают с бороздками лезвия топора.

Елена на допросе была задумчива и немногословна. Я думаю, она гордилась собой. Такая кровавая драма из –за нее. Чирик сел крепко и надолго. На допросе жаловался, что Янкович приходит к нему. Смотрит и молчит.

Кстати Чирик был единственным убийцей в моей практике, кто сожалел о содеянном.