Это был то ли 1946-й, то ли 1947-й год. Солидный мужчина, начальник речного порта Дунаев, возвращаясь с работы, схватился за сердце, прислонился к дереву, съехал спиной по стволу и скончался. Вскрытие показало обширный инфаркт: смерть наступила почти мгновенно. Похороны были назначены на следующий день. В те времена покойников редко бальзамировали, тем более в холодную пору.
Уже после похорон вдова обнаружила пропажу сберегательной книжки. Она догадалась, что книжка осталась во внутреннем кармане пиджака костюма, в котором похоронили мужа. В те времена восстановить утерянную сберегательную книжку было почти невозможно — существовал целый комплекс бюрократических препятствий, усугубленных послевоенной разрухой. В итоге, чтобы не пропала крупная сумма денег, могилу было решено вскрыть. Вдова с соответствующими документами заглянула в домик кладбищенского сторожа. Внутри она заметила две странности: сторож заметно нервничал, а на вешалке висел пиджак — точно такой же, как у ее покойного супруга. Могилу на Байковом кладбище раскопали в тот же день. Ко всеобщему удивлению, гроб оказался пустым.
Приехавшим милиционерам вдова сообщила о кладбищенском стороже и о своих подозрениях. Следствие показало, что на своем приусадебном хозяйстве, расположенном недалеко у кладбища, он держал свиней. Когда поступал «свежий» покойник, сторож ночью разрывал могилу и увозил на тележке труп. Кое-что из одежды продавалось на базаре, а тела расчленялись и шли на корм свиньям. Мясо последних уходило на базар. Говорили, что свиней-людоедов милиционеры расстреляли, облили керосином и сожгли.
