Свежая газета как обычно пестрела помпезными новостями о победах с фронта. На следующей странице красочно рассказывалось о чудесных изобретениях военных инженеров с кратким описанием новой силовой брони, потом шла статья про очередной подвиг неизвестного до сего момента солдата, каким-то магическим образом плавно перетекающая в рекламу домашнего робота-охранника. Самым безобидным абзацем сегодняшнего выпуска, равно как и всех выпусков за последние несколько дней, была краткая заметка об отличном урожае кукурузы, добавленная чтобы забить место, на которое не удалось растянуть патриотическую статью, восхваляющую Принцесс, но которого было мало для вставки рекламы каких-нибудь гражданских бронежилеток, прекрасно сочетающихся со смокингом.

Вздохнув, коричневая единорожка отправила газету в мусорку и нажала на клавишу тостера. Она прожила достаточно, чтобы тосковать по тем временам, когда выпуски газет, в основном, содержали рецепты маффинов, на каждый день обязательно находился какой-нибудь праздник, а то и два, историю и особенности празднования которых описывали на несколько страниц. Тогда можно было даже включить радио с намерением послушать музыку или интервью с артистом из Кантерлота, а не опасаясь услышать сводку новостей с фронта или унылый патриотический марш.

-Это катастрофа! Кошмар! Ужас! - носилась кремовая пони вокруг горящей клумбы, на бегу примечая подходящее место для того, чтобы показательно упасть в обморок. Молодая коричневая садовница непонимающе смотрела на пылающий куст роз, внезапно загоревшийся прямо в процессе стрижки и тем самым слегка опалив ей шерстку на мордочке. Никто так и не выяснил, был ли пожар проделкой жеребят, саботажем или крайне неосторожным обращением с магией со стороны юного цветовода, но на всякий случай взяли полную плату за куст с единорожки. Она же, в свою очередь, вынесла из этой ситуации очень важное жизненное кредо: всегда все делать обдуманно и неспеша, которому и следовала на протяжении последних двадцати пяти лет.

Поэтому она не торопилась со сложным выбором между яблочным джемом и арахисовой пастой, медленно и методично взвешивая в уме все преимущества и недостатки каждой из начинок для бутерброда. Причем в нынешней ситуации эта медлительность никак не сказывалась на ее работе: если раньше еще до открытия лавки к ней мог начать стучаться романтично настроенный жеребец с намерением удивить свою вторую половинку пышным букетом с утра пораньше или подвыпивший джентльпони, который засиделся до утра с друзьями и ему срочно нужен был букет, чтобы не приходить к жене с пустыми сумками, то сейчас и первые и вторые в подавляющем большинстве своем отправились на войну. Почтальон только начал разносить письма, так что до обеда все время она могла предоставить себе. Впрочем, срочных заказов у нее уже давно не было, поскольку большая часть заказчиков давала срок в пару дней, что предоставляло флористке возможность подготовить поистине шикарный и уникальный венок, тщательно составленный для каждого отдельно взятого пони, которому не посчастливилось остаться на поле боя. Она вовсе не была бездушной, скорее наоборот, она глубоко и искренне переживала за каждую жертву кошмарной войны. Кто-то трудился на заводе, клепая патроны, кто-то шил униформу для военных, кто-то зачаровывал амулеты для спецтехники, а она помогала усопшим уйти как можно достойнее и хоть как-то утешить родственников погибшего, стандартные соболезнования и подарки для которых оказывались сродни ножу в сердце.

Намазывая арахисовую пасту на горячий кусок хлеба, парящий рядом с ней, единорожка в задумчивости смотрела на Кантерлот, великолепный вид на который открывался из ее кухонного окна. Она думала, как поживают соседи, сын которых вернулся на прошлой неделе. Ему сказочно повезло, он покинул поле боя героем, оставив кровавой мясорубке взамен лишь две ноги. Не то чтобы медаль была равноценной заменой конечностям, но садовница считала, что это была неплохая цена за жизнь, и что по поводу возвращения сына можно было бы устроить праздник, а не мрачный траур. Прокравшись ночью к порогу дома, она оставила им красивый букет цветов в качестве анонимного поздравления, но к утру обнаружила этот букет у себя в мусорном баке. Являясь единственным флористом в городке трудно оставить подобный подарок и не быть при этом вычисленным. Впрочем, ее особо никто не любил за медлительность и странный взгляд на жизнь. Естественно, были знакомые, с которыми можно было перекинуться парой слов, но настоящих друзей, как до войны, у нее не осталось. Кто-то уехал подальше от столицы как от возможного поля боя, кто-то отдал себя на службу Принцессам, кто-то стал параноидально прислушиваться к каждому шороху по ночам, опасаясь диверсантов и шпионов зебр. Естественно, говорить на отстраненные темы с ними не представлялось никакой возможности.

Она левитировала ломоть хлеба перед собой. Из-за горизонта показалась звезда, быстро направляющаяся в сторону Кантерлота и оставляющая за собой длинный хвост серого дыма. В то же мгновение воздух наполнился шелестящим гулом, идущим будто бы отовсюду. Звезда приземлилась где-то в центр столицы, на мгновение оставив после себя огненно-рыжее облако. Через несколько секунд раздался гром и из-за горизонта появилось еще три ракеты, устремившихся к замку. Первая и вторая попали в цель, практически снеся одну из башен, но третья взорвалась в пятидесяти метрах от строений, вызвав рябь над городом, будто бы тот был заключен в непробиваемый мыльный пузырь. Из-за горизонта показалось еще несколько сияющих смертоносных звезд. Единорожка отчаянно надеялась, что пострадавшим сразу же окажут помощь, но эта надежда была фактически единственным, чем она могла помочь жителям столицы, попавшим в беду. Бутерброд особо не мешал этой мизерной поддержке, да и пони совершенно не представляла что ей делать в такой ситуации. Так что она просто откусила кусок от лакомства и принялась жевать под аккомпанемент грома и воя сирен воздушной тревоги, игнорируя скопившиеся в глазах слезы.

Уже через минуту на улицу высыпала толпа пони с седельными сумками, содержащими все самое необходимое и, судя по объему некоторых сумок, не совсем необходимое в такой ситуации. Самые параноидальные личности, коих оказалось большинство, заранее собирали сумку как раз на такой случай, чтобы в случае чего легким движением накинуть ее на себя и побежать, оставив прежнюю жизнь позади. Те, у кого водились деньги, забронировали себе роскошный билет в подобие жизни внутри гигантского подземного стойла. Коричневая единорожка была не из таких. Из всей подготовки к внезапной чрезвычайной ситуации у нее был лишь идеальный порядок в комнате и половина бутерброда в животе. Прикончив первый бутерброд, она неспешно направилась к шкафу, левитируя над собой второй кусок хлеба. Грамотно рассудив, что паника в такой ситуации только усугубит положение, пони принялась мурлыкать какую-то спокойную мелодию, периодически сбиваясь или выбирая не ту ноту. Загрузив одну половину седельной сумки сменной теплой одеждой, деньгами и документами, она выглянула в окно. Внимательный наблюдатель, по крайней мере такой же наблюдательный как эта пони, заметил бы, что мыльный пузырь вокруг города будто бы отливал розоватым цветом. Но, так же как и единорожка, списал бы это на оптическую иллюзию и нервы. К тому времени, как вторая половина сумок была набита едой, водой и средствами личной гигиены, она обратила внимание, что пузырь явно начал принимать розоватый оттенок, а в нижней его части скопилось целое небольшое озеро, в которое продолжал падать столичный водопад. Возможно, цвет купола связан с напряжением тех, кто удерживает щит, или же у разных пони, подключенных к этому делу разный цвет магии, кто знает.

Так или иначе, груженая сумками пони решила, что присоединяться к толпе на улице прямо сейчас мало того, что не имеет никакого смысла, но и представляет угрозу быть затоптанной. Поразмыслив, она пришла к выводу, что до прибытия транспорта есть время полить цветы на заднем дворике, поскольку будет крайне обидно потерять сад из-за пары дней отсутствия. Если оно будет длиться пару дней, естественно. Набрав воды в лейку и украдкой поглядывая на толпу, для которой ее просто-напросто не существовало, единорожка принялась насыщать цветочные кусты живительной влагой на пару дней вперед. Столица тем временем все больше и больше походила на огромный розовый леденец сродни тем, что обычно продают на палочке, только без палочки и с городом внутри.

Закончив с клумбами, она обошла домик и закрыла дверь на ключ. На улице по-прежнему было много народу, но гораздо свободнее, чем двадцать минут тому назад. Всюду слышались встревоженные крики, жеребячий плач и бесконечный топот отовсюду. Ее грубо толкнул в плечо серый джентльпони, у которого от удара слетела с головы шляпа. Он остановился и что-то прокричал в одну из этих новомодных штуковин на копыте, совершенно не заботясь о потере аксессуара. Получив нечленораздельный ответ из глубин устройства, он, игнорируя замечание о потерянной шляпе, галопом отправился в сторону холма, куда уже стянулись уродливые бронированные машины. Пожав плечами, единорожка надела его шляпу и неспешно поскакала за ним в надежде вручить потерянную вещь на месте.

По приходу на холм она поняла, что в этой огромной толпе, где каждый кого-то ищет, громко крича в стороны и махая копытами, найти кого-то конкретного не представляется возможным. Военные уже оцепили место для посадки небесных повозок и рассредоточились по периметру, никого не пуская за ограждение. «ВСЕМ СОХРАНЯТЬ СПОКОЙСТВИЕ! СКОРО ПРИБУДЕТ ТРАНСПОРТ! МЕСТА ХВАТИТ ВСЕМ!» - гласил из толпы голос, усиленный мегафоном. Его обладатель пытался казаться уверенным, но в его голосе чувствовалось беспокойство то ли за поведение гражданских, то ли за количество мест, то ли за факт прибытия транспорта вообще.

Посчитав, что надо бы разобраться в этом хаосе, цветовод решила пройти вдоль толпы в поисках какого-нибудь подобия очереди. Пони кричали и толкались, пытаясь пробраться в самую давку, поближе к ограждениям. Но ограждения эти были неприступны и дальше дороги не было, что делало их действия крайне бессмысленными. Немного в стороне стояла карета с медикаментами, где пони-медик оказывала помощь жертвам толпы. Тут было некоторое подобие очереди, медик умелым взглядом оценивала состояние пациента и, в зависимости от тяжести состояния, оказывала первую помощь, давала магический бинт тем что с кровотечением или пинка тем, у кого были лишь легкие ссадины. Рядом стояла еще одна повозка, груженая желтыми комбинезонами и вторая пони-медик пыталась вылавливать из толпы взрослых пони с жеребятами, чтобы выдать им по костюму.

Решив, что ничего интересного в этой стороне нет, садовница порысила к другому краю холма. Здесь стояла угрюмая бронированная повозка, вдоль которой по стойке «смирно» стояли здоровенные жеребцы и кобылы, смотря куда-то вдаль. Командующий произносил какое-то имя, после чего обладатель этого имени, все так же смотря вдаль, делал шаг вперед. Командир давал приказ пони-снабженцам у фургона и те, кряхтя и обливаясь потом, вытаскивали из недр машины серую груду толстого металла. Солдат подходил к этому металлолому, расписывался в какой-то протянутой ему бумаге и принимался угрюмо преображаться из простого бугая в бугая механизированного, будто только что сошедшего с картинки в газете, что мирно покоилась в мусорной корзине.

Тихо хмыкнув себе под нос, коричневая единорожка снова развернулась и решила просто прогуляться неподалеку от толпы, в надежде, что скоро сам собой организуется порядок. Из моря тел, покачиваясь и кашляя, вышла помятая кобылка с распухшими слезящимися глазами. Единорожка направилась к ней, пытаясь узнать что случилось, но пони окружал гадкий запах, из-за которого щипало в горле и глазах. Аккуратно схватив ее телекинетической хваткой за гриву и заверив, что той нечего опасаться, флористка помогла добраться ей до очереди в импровизированный медпункт, в конце которой уже образовалась группа пони с похожими симптомами. Те поблагодарили за помощь товарищу по несчастью и, не дожидаясь врача, налили воды на кусок ткани, по всей видимости бывшим когда-то рубашкой, протянув это импровизированное средство первой помощи новоприбывшей пострадавшей.

Наблюдение за островком взаимопомощи прервал тихий всхлип откуда-то сзади. Обернувшись, единорожка увидела заплаканную пони, которая была еще мала чтобы считаться совершеннолетней, но велика, чтобы стоять в очереди за защитными костюмами с жеребятами. Немного покопавшись в сумке, садовод достала оттуда шоколадку и с натянутой улыбкой протянула юной кобылке. Та сперва слегка опешила от внезапного подарка, но, секунду поразмыслив, не стала отказываться. После недолгого знакомства, она поведала грустную, но в данной ситуации весьма банальную историю о потере родителей в беснующейся толпе. Еще пять минут с плавной сменой темы разговора и грустная пони заметно повеселела.

-А родители обязательно найдутся. Знаешь что? Лучше всего будет никуда не уходить, они наверняка тебя ищут, верно?

-Верно, но вдруг...

-Вдруг. Но гораздо вероятнее, что они заметят тебя не в самой толпе, а здесь, снаружи. Тем более тут рядом медпункт и было бы вполне логично искать тебя тут, правильно?

-Ну да, - повесила ушки пони и уткнулась носом в землю, - но ведь они точно-точно придут, обещаете?

-Точно-точно, обещаю, - улыбнувшись сказала единорожка, и неспешно улеглась на траву, жестом приглашая новую знакомую присоединиться. На самом деле у нее были большие сомнения в том, что родители хотя бы заметили исчезновение дочери. Скорее всего, они сами друг друга потеряли и каждый из них надеялся, что дочь осталась со вторым родителем. Зато она знала прекрасное средство от плохих мыслей и достала из недр сумок вторую шоколадку.

За разговором прошло немало времени, единорожка успела рассказать тысячу баек о довоенной жизни, а юная пони безуспешно пыталась донести веяния современной молодежной моды до явно отставшей от жизни лет на двадцать собеседницы. Мимо прошел огромный военный в силовой броне, заставив оглядываться и активно спорить жеребят в смешных желтых костюмах.

-Нет, это Т-51! - кричал один.

-Ты балда, это X-01!

-Сам балда, X-01 только для пегасов делают!

Эти сто квадратных метров казались уголком тревожного спокойствия на фоне безумной толпы у ограждений. Чуть поодаль о чем-то увлеченно беседовали побитые пони с шинами на ногах, лежащие на носилках. У фургончика со стремительно кончающимися медикаментами врач отчитывала очередного пони с ссадиной на лбу. Пони у повозки с защитными костюмами дрожащим голосом напевала пони-польку, пытаясь поймать копыто танцующего жеребенка в нелепо выглядящий желтый ботинок. Даже гром ракет, ударяющихся в купол, стал слышен гораздо реже. Взгляд коричневой пони устремился к столице. По куполу пару раз прошла рябь, хоть последняя ракета ударила в него минуту назад.

-Надеюсь, там все хорошо, - задумчиво сказала коричневая единорожка, смотря на розовый пузырь, на месте которого еще недавно возвышался Кантерлот. Она не заметила слез на глазах юной пони, пока та не перешла на рыдания взахлеб.

-О-ни... они все... мертвы-ы-ы! - провыла кобылка и уткнулась в бок садовницы, заливаясь слезами.

-Да нет же, с чего ты взяла? У них там отличный госпиталь, да и в город попало не так уж и много...

-Облако-о-о! Оно их всех... - пони снова сорвалась в рыдания, оставив единорожку недоумевать. Как может простая дымовая завеса, или что у них там, кому-то навредить?

-Да нет же, ты все напутала. В этом облаке наверняка разведено лечащее зелье, чтобы никто не пострадал, вот поэтому оно и розоватое.

Земнопони еще пару минут ревела, но в итоге совладала с собой и тихо сказала:

-Это даже в учебниках пишут. Это яд. Как в той школе...

Лечебные зелья фиолетовые, а не розовые. Да и о том инциденте в школе даже размеренной садовнице доводилось слышать, не смотря на старательное игнорирование новостей о войне. Выходит, что там на горе никого не осталось? А как же принцессы? Кто же тогда поддерживает щит? И все остальные... единорожка попыталась отогнать мысли о усеянных трупами улицах, о телах, свисающих из окон, о принцессах, лежащих на ковре в тронном зале... она больше не знала что сказать в утешение пони под боком, а просто молча прижала её к себе.

Рябь по куполу прошла еще раз. И еще, и снова. Все звуки будто исчезли, пока толпа завороженно смотрела на огромную полусферу розовой воды, которая, постепенно меняя форму, начала двигаться к подножию горы. В мгновение, когда огромные массы опасной воды обрушились на поселение зебр под Кантерлотом, тишина резко сменилась на душераздирающий вопль тысяч голосов.