Ветер ревел в кронах деревьев. Дождь часто дробил по жестяной крыше и по гравию дороги, заливал улицу, сбивал тяжелыми каплями желтые листья с деревьев. Старый деревянный дом, стоявший в центре двора, между серыми хрущевками, казалось стонал под хлесткими ударами бушующей стихии. Не запертая входная дверь, обитая коричневым дерматином, нещадно скрипя,ударялась в дверной косяк, отскакивала и тут же ударялась вновь. Стекла дребезжали в оконных рамах, грозя вылететь ко всем чертям.
Смеркалось. В окнах, грязных, засаленных, прокопченных загорелся свет. Хозяева дома сегодня пировали. Собравшиеся пока вели себя чинно и пристойно, и хоть было выпито уже около литра, по полу еще никто не ползал. Уже хорошенький, с красной мордой Петрович, заплетающимся языком предложил скинуть еще на «литру». Грязными руками покидали все на стол, в общую кучу мятые десятки, кто-то кинул мелочи и наиболее трезвый, Сидор, пересчитал и сказал, что денег достаточно, даже с лишком. Пришло время решить, кто пойдет за бутылкой, но понятно было каждому, что ни один из них не сунет носа за дверь в такую погоду.
-Ну что, кто пойдет за б-бутылкой?- заикаясь спросил Гаврила, человек, неясного места жительства и сомнительной профессии- я точно не п-пойду, седня я х-хозияную.
-А что? Делов то пройтись до ларька, то? Два шага всего то.- перенося с себя ответственность парировал Петрович.
-Я не пойду, захвораю еще. Да и вообще в такую погоду хозяин собаку из дома не выгонит, а вы человека за два квартала пёхать, под дождем, под ветром хотите заставить.-плаксиво сказал Сидор, мужик здоровый, крепкий, но опустившийся.
-Таки Шкета надо послать, пацаненка, он молодой- выдюжит, прогуляется за одно, и с пользой обществу, а то сидит у батареи все, бесполезный.- поставил точку Дед.
На том и порешили, кликнули Шкета- маленького, блеклого, запуганного пацаненка-беспризорника, который пришел сюда недели две тому. В этот дом, который давно уже был расселен, подготовлен к сносу и в котором жили бездомные. Шкета приняли, рассудив что мальчишка будет полезен- его и милостыню просить и бутылки собирать можно отправить, и за шкаликом, вот как сейчас. Вручили ему деньги, сказали: «Иди, к Нюрке, в ларек, возьми как всегда, а сдачу себе оставь, купишь потом себе «бубль-гум»». Напялил мальчонка свой засаленный ватничек, перевязал-подпоясал старым ремнем-пуговицы на ватнике все оторваны, вздохнул и вышел в дождь.