Я родился и вырос в провинциальном промышленном городке, типовым как советский совмещенным санузел. Вы легко можете его представить, если хоть раз были в подобных местах. Обычный серый вымирающий постсоветский городок с заводом (единственное место работы) и целыми династиями потомственных алкоголиков.
Мне не повезло и с детства я имел плохое зрение и ходил в толстых очках. В любой постсоветской школе это автоматически означает быть травимым всеми, кем можно, даже учителями. Так я и рос, слабый, забитый очкарик, погруженный в книги.
В семнадцать лет я научился курить и впервые попробовал алкоголь. Произошло это так: я влюбился в королеву класса. Мне она, конечно, отказала и с горя я купил бутылку портвейна и выпил практически залпом прямо в магазине, на глазах у охуевшей продавщицы.
Так все и началось.

Бухал я обычно через день в дворах и подъездах с двумя людьми. Работать я даже не пробовал. Деньги мы клянчили у родителей и тут же дружно пропивали их у забитого досками подъезда где воняло ссаньем и валялись пустые бутылки, слушали на появившихся тогда мобильниках русский рок и считали друг друга лучшими друзьями. Пили,в основном, пиво — после той бутылки портвейна у меня надолго возникло отвращение к крепкому алкоголя. В среднем на человека приходилось 2,5-3 литра дешевого «Окского» или «Три медведя» в больших, воняющих пластиком баклажках. Странно, но все, что я действительно хорошо помню о тех временах так это цены на пиво.
Время шло. Я забросил учебу (я учился на юридическом факультете), у меня появился интернет и я все глубже погружался на самое дно жизни. Где-то в девятнадцать лет я перестал следить за собой, редко мыл голову, откусывал ногти и все больше начинал походить на какого-то бомжа. Я нигде не работал и не собирался работать а мысли о том, что когда-то все таки работать придется глушил алкоголем. Любимым моим развлечением стало сидеть в интернете, постепенно напиваясь до отключки.
Я ежевечерне приходил домой пьяный. Мать словно готовила свою речь заранее, стараясь побольнее уязвить меня. Говорила о том, какое я ничтожество, какие хорошие дети у ее подруг. Говорила о том, что я -ублюдок, которого лучше бы не рождать. Я слушал ее и ее слова еще долго кипели у меня в мозгу, словно шрам от раскаленного железа. Я заглушал их водкой с пивом (пить одно только пиво для меня стало дорого).
Я знал, что она права и плакал по ночам пьяными слезами. Мне часто вспоминалась та девушка, в которую я был влюблен.
Тогда же я начал полнеть от пива и к двадцати годам я весил 100 килограмм. От меня постоянно воняло потом (я редко мылся), одевался во что придется. Если бы не мой вес, я бы во всем походил на бомжа, но мне было уже все равно. Я уже давно не верил, что что-то изменится и перестал об этом мечтать.
Дни шли своим чередом. Девушка (кстати, звали ее Рита) потихоньку растворялась в памяти, а вместе с ней уходило то последнее, что могло еще меня подстегнуть к жизни. Больше меня давно ничто не заботило. До вечера я пялился в монитор, стараясь не думать о прошлом, вечером я опять нажирался пивом (я перешел на «Очаковское», оно казалось мне вкуснее) с водкой. Если же не было ни интернета, ни денег мной опять овладевали мрачные мысли, но я уже давно не плакал. Хотя иногда на меня что-то накатывало и я вдруг осознавал, в какой я заднице, но сделать с этим я ничего не мог, так как к тому времени стал уже алкоголиком. Я молился богу, в которого тогда еще верил, прося помочь мне и вывести из всего этого дерьма. Я тщательно искал в библии нужные строки, словно заклинание, которое меня спасет.
Ничего этого, конечно, не помогло.
В 21 год я подошел к самому краю.

Свое 21-летие я встретил один, в грязной квартире, жирный (я весил уже 135 кг) и никому на свете не нужный. С матерью мы опять поругались, она уехала куда-то по делам и оставила мне денег на еду.
Этот день я никогда не забуду.
Я встал с кровати, намереваясь пожарить себе яичницу. Достал сковородку, разбил яйца и тут вдруг вспомнил, что сегодня мой день рождения. Я кинулся к телефону, но там не было ни одного пропущенного. Ни один человек не позвонил мне, никто не вспомнил про меня.
Я сел на табуретку посреди кухни и смотрел на стену, где висело зеркало. Из зеркала на меня глядел толстый жалкий человечишко, заросший щетиной с давно не стриженными грязными волосами. Без алкоголя в мозгу всегда включался какой-то механизм самоунижения, но на этот раз все было значительно хуже. Я вдруг со всей ясностью понял свое ничтожество и решил умереть.
Я не в первый раз размышлял о самоубийстве, но никогда не думал об этом всерьез. Я решил прыгнуть с крыши.
В магазине я купил бутылку водки (алкоголь всегда убивал во мне страх), выпил залпом половину и вылез на крышу. Был поздний февраль, крыша была скользкой и я до сих пор удивляюсь, как я не упал оттуда пьяный. Я сел на карниз и принялся допивать водку из горла, стараясь не смотреть вниз и не заметил, как заснул, пьяный.
То, что я не упал, то, что не замерз во сне иначе как чудом и не назовешь. Я проснулся ничком лежащий на крыше с отмороженными руками и ногами и пополз к выходу. О самоубийстве я больше не думал.
К счастью, лежал я в отключке не слишком долго, иначе замерз бы насмерть. Я с ужасом думал об этом и впервые за много лет мне действительно захотелось жить.
С этого момента моя жизнь стала другой.

Следующие две недели я лечил обмороженные руки (ноги почти не пострадали) и впервые стал задумываться о том, как исправить мое бедственное положении. «Ведь я даже никогда не пробовал этого сделать», - говорил я себе. И это было чистой правдой.
Прежде всего нужно было бросить пить. Ни в какие общества анонимных алкоголиков идти я не собирался, по мне так это одно большое унижение, а унижений мне и так уже хватило. Я просто заперся дома и сидел, стараясь пересилить в себе желание идти в магазин, работавший на углу. Он стал моим проклятием на ближайшие два месяца. Я думал о нем не переставая, мой мозг выстраивал тысячи причин, чтобы зайти туда (хотя бы просто за хлебом). Но я знал, что стоит мне поддаться и все покатится по новой.Я лежал и просто старался не думать ни о чем.
Тогда же я расстался со своими «друзьями». Очень быстро выяснилось, что они были только моими собутыльниками: ни общих интересов, ни общих занятий кроме выпивки у нас не было. Они звонили мне, настойчиво приглашая на пьянки. Я отказывался, всячески говоря им, что не хочу больше пить. Они обижались. В конце концов один из них позвонил мне, уже пьяный и начал ругаться со мной. Я ответил ему, что никогда больше не хочу видеть его пьяную рожу.
Кое-как я протянул эти два месяца и наконец, вышел на улицу. Вышел, предварительно побрившись и погладив одежду, чего со мной не было уже года три. Весь день я выкидывал пустые бутылки, которые прятал на балконе. Соседи странно на меня смотрели.
За эти два месяца кое-какой план у меня уже наметился. Нужно было бросить курить (это я решил сразу), сбросить вес и попытаться найти хоть какую-нибудь работу. Моя мать к тому времени переехала жить в Москву к сестре и лишь изредка высылала мне деньги, которых с трудом хватало на еду.
Бросить курить оказалось сложнее всего, но это было крайне необходимо потому что у меня начались проблемы с сердцем. Раньше я выкуривал две пачки сигарет в день и с трудом поднимался на второй этаж, где я живу. Бросать я решил таким же способом — накупил еды и закрылся дома. Но сорвался я очень быстро, выкурив бычок, найденный на балконе.
Я выкинул бычки и попробовал снова, а потом снова сорвался. На третий раз бросил я навсегда.

Я и сам не заметил, как всего за несколько месяцев избавился разом от двух вредных привычек и это наполнило меня определенной гордостью и подготовило к дальнейшим испытаниям. Я знал и знаю людей, которые не смогли бросить пить за всю жизнь. Следующие полгода я занимался только одним.
Спортом.
Как я уже сказал, весил я к тому моменту 135 кг, страдал одышкой и проблемами с сердцем. Я думаю, еще пару лет такого образа жизни убили бы меня. К счастью, я решил твердо за себя взяться.
Начал я с бега. На антресолях я нашел старые школьные кроссовки, немного рваную спортивную форму (тоже со школьных времен) и впервые после школы вышел на пробежку.
Наверное, толстяк в поношенной форме каким я тогда был выглядел очень жалко, но внутри меня уже потихоньку стала появляться твердость и злоба. Я твердо решил про себя, что через год пробегу марафон.
Я пробежал, вернее, прополз триста метров до конца квартала, обливаясь потом. Дыхание я не мог восстановить, наверное, минут двадцать, а подъем обратно на второй этаж чуть не убил меня, но я не обращал на это внимания.
Бегать я решил два раза в день — утром и вечером. Примерно через месяц занятий я смог пробежать уже километр и сбросил первые пять килограмм. Еще через месяц я бегал три километра, через полгода — десять. Я не пропускал тренировок даже в дождь и метель. В качестве мотивации я носил с собой свою старую фотографию - меньше всего на свете мне хотелось снова быть таким. Через семь месяцев после начала свох занятий я весил уже 100 с небольшим килограмм, еще через полгода — 80. Через год я был в идеальной форме, но пробежать марафон я так и не смог (я сделал это позднее, еще через три месяца), пробежав «всего» 36 километров. Я бежал и не мог поверить тому, что я смогу столько бегать.
Итак, прошло немногим более полутора лет от того момента, как я был опустившимся алкоголиком до того момента, как я смог пробежать марафон и эти полтора года стали моим законным поводом для гордости. После всего этого я просто не мог жить в моем городишке, да и работы тут я так и не смог найти (я жил, сдавая в аренду свой старый гараж). В один прекрасный день я пришел к соседу, продав ему свой компьютер за три тысячи пятьсот рублей и поехал в Москву. Я ничего не сказал матери — просить у нее помощи или денег стало унизительно для меня.
Найти «сидячую» работу в Москве оказалось очень сложно, особенно при моей замкнутости и необщительности, но я с легкостью устроился грузчиком в маленький магазинчик.