Давным давно в одном поселке близ Нюрнберга жила семья, в которой подрастало восемнадцать детей. Чтобы накормить всех хотя бы хлебом, отцу семейства приходилось работать по восемнадцать часов в день в шахтах.

Несмотря на отчаянную бедность, двое из его сыновей смели мечтать, и мечта у них была одна – оба хотели стать художниками. Они прекрасно понимали, что их отец никогда не сможет ни одному из них собрать средства на учебу в Художественной академии. Брать я договорились подбросить в воздух монетку: проигравший должен будет пойти работать в шахты и оплачивать обучение победившего. А по окончании учебы выигравший оплатит занятия другому, выручив деньги за проданные работы.

В одно из воскресений, выходя из церкви, они подбросили в воздух монетку. Альбрехту Дюреру повезло в этот день, и он уехал учиться в Нюрнберг. Его же брат, Альберт Дюрер, пошел в шахты, где его ожидал опасный и тяжелый труд, и проработал там последующие четыре года для того, чтобы брат мог реализовать свою мечту.

С первых дней учебы Альбрехт стал самым талантливым учеником во всей Академии. Его гравюры, резьба, рисунки, выполненные масляными красками, были намного лучше, чем работы его преподавателей, и к окончанию Академии он начал зарабатывать немалые деньги. Когда молодой художник вернулся к себе домой, семья Дюрер устроила праздничный ужин в его честь. В конце семейного торжества Альбрехт встал и произнес тост за любимого брата, который ради него пожертвовал своим талантом и превратил его мечту в реальность. Альбрехт закончил свой тост так:

- И сейчас, Альберт, брат мой, твоя очередь. Теперь ты можешь отправиться в Нюрнберг и осуществить свою мечту, теперь я позабочусь о тебе. Все взгляды обратились в сторону того угла стола, где сидел Альберт. Его лицо было залито слезами, он качал головой и шептал: “Нет… нет… нет…”

Наконец он пришел в себя, поднялся, утерев слезы, обвел взглядом всех родственников и, повернувшись к брату, приложил свою руку к его щеке, погладил и ласково сказал:

- Нет, брат, я не могу поехать в Нюрнберг, слишком поздно для меня, слишком поздно. Посмотри, что за эти четыре года работы на шахте стало с моими руками! Каждый палец хотя бы один раз сломан, артрит на правой руке развился настолько, что мне стоило большого труда удерживать бокал, пока ты произносил свой тост… Мои пальцы не смогут справиться с деликатной работой художника, не смогут точно двигать карандашом или кистью. Нет, брат, для меня уже поздно.

С того дня прошло уже более четырехсот пятидесяти лет. Сегодня гравюры, акварели, картины, написанные маслом, резьба и другие работы Альбрехта Дюрера можно увидеть в музеях всего мира, но большинству из нас хорошо известна только одна из них, – картина художника, которую он посвятил брату. Та, на которой Альбрехт Дюрер в память о жертве, принесенной Альбертом, и в его честь, запечатлел его изувеченные тяжкой работой руки с соединенными ладонями и пальцами, устремленными в небо.

Он назвал эту великолепную картину “Руки”, но весь мир, открывший сердце этому шедевру, переименовал картину в “Молящиеся руки”.

Аист ,только вдумайтесь ,как много лжи возложили на хрупкие плечи этого животного родители ,говорящие детям ,откуда они появились .И как много злости и гнева было излито на этих дивных птиц детьми ,познавшими разочарование через постижение тайны истинного происхождения человека .Не меньше досталось многострадальным аистам и после того ,как в их честь решили назвать нерадивый велосипед.

Евгений ,обладал на то время предметом зависти целого двора и его окрестностей ,а именно- розовым двухколесным велосипедом ,на раме которого ,под изнуряющими лучами июньского солнца ,гордо зияла надпись "Аист"!

Толпы мальчишек выстраивались в очередь ,чтобы прокатиться наконец ,на этом розовом чуде инженерной мысли.

Стоит отметить ,что следующие строки ,могут привлечь за собой непредвиденные последствия и влияния на неокрепшую психику ,поэтому ,я полагаюсь на вашу уверенность в себе и на то ,что вы всё-таки достойно перенесете данный опыт.

В то тяжелое время эпохи нулевых ,практически все детишки ,забегающие вечером домой ,на 5 минут -рисковали больше не выйти на улицу ,будучи "загнанными".Поэтому ,Михаил всячески пытался придушить в себе желание исполнить большую физиологическую нужду ,к тому же ,его черед прокатиться на велосипеде уже практически настал.

Собравшись с силами , Миша ,гордо поднявши подбородок ,погрузил свою внушительную пятую точку на сиденье велосипеда и окинув высокомерным ,победоносным и в то же время- пренебрежительным взглядом детей ,чья очередь ещё не пришла ,отправился в недалекое ,как и он сам ,путешествие вокруг детского садика.

Физиология , вкупе с немалым количеством фекальных масс в организме ,словно чугунная труба - бьющая по голове ,мгновенно вернула Михаила из мира эйфории ,ощущаемой во время полета ,в суровую реальность .Желание справить нужду вступило в неравное противостояние с желанием ехать всё быстрее и не останавливаться .Парень боролся с собой ,выбирал варианты ,просчитывал возможности и в итоге сделал вывод, что нужно решать все прямо сейчас ,не останавливаясь ни на секунду .Из слов очевидцев ,он ,не сбрасывая скорости ,подобно профессиональному велогонщику ,мастерски перешел в положение стоя и изрядно поднапрягшись -завершил эту тяжёлую схватку в пользу исправления нужды.

Владелец передвижного транспорта ,как и все ребята ,катающиеся в тот день на велосипеде ,ещё очень долго не могли определить причину специфического запаха ,исходящего от сидения нового велосипеда ,в то время ,как Миша с довольным лицом вовсю шагал домой ,уже не боясь быть «загнанным».