На волне постов про детство:
Когда люди говорят, что сейчас время тяжелое и все дела... Я всегда скидываю записку, которую Мама писала Папе в 1989 г. Мы всегда жили на севере и здесь было тяжко с продуктами.
Мама моя, Папа тоже, ставлю моё.

Купил вот такое вот зарядное устройство:

Описание устройства повеселило.

За качество фото прошу прощения. Люмия 550.

В то же время Китай начал новый виток перехода на рыночную экономику. Объем торговли возрастал, — и контейнеры, напичканные товарами в оду сторону, на обратном пути было экономически разумно чем-то заполнять…

Европа тратит 130 млн евро в год на импорт редкоземельных и драгоценных металлов, содержащихся в той же бытовой и электронной технике, а 75% западного электронного лома просто пропадает с официальных путей утилизации. Так — дешевле.

Запутанная схема

Устаревший компьютер из благообразного города Лидса, Великобритания, вы наверняка найдете на свалке в республике Гана, в Западной Африке. Хотя в Британии все вроде хорошо с законодательной частью, из выбрасываемых там 1,4 миллионов тонн электронного лома до 1,1 млн тонн просто могут раствориться в воздухе.

Из Германии, по оценке экспертов, в неделю вывозится 100 контейнеров с электронным мусором — они запрятаны в таких вот кораблях:

И хотя у местных полицейских есть крутые видео, как они на катерах отлавливают такую контрабанду, это — капля в море.

Обычно старые приборы и технику квалифицируют как гуманитарную помощь странам третьего мира или товары секонд-хэнд. И, собственно, под этим видом отправляют в Гану, Индию, Бразилию… И тот же Китай.

Так 56% всего мирового электронного лома скапливается в одном месте — китайском райцентре Гуйю в промышленном регионе Гуанчжоу. Грязная переработка телефонов и компьютеров дает хозяевам этого бизнеса 3 миллиарда долларов прибыли в год.

Где умирает наш электронный мусор

Средний пользователь в Штатах заплатит за утилизацию компьютера 20-25 долларов. Эта сумма вшита в покупку, а у многих производителей есть и программы утилизации. Но программы обычно завязаны на посредников, а те уже решают, что им выгоднее.

Например, в США есть только три завода по переработке радиоэлектроники, но лишь в 2008-м в ходе проверок было выявлено 43 фирмы, продававшие списанные мониторы “налево”. А трекинг всего пути ненужной техники — пока лишь в пилотных проектах.

Так “товар” и оказывается в Гуйю. Здесь из компьютерного лома извлекут еще в среднем 20 долларов.

Гуйю — это целый хаб. Свалки, склады и мастерские разбросаны по городу и деревням на территории в 55 тысяч квадратных километров.

Для сравнения: площадь Москвы — “всего” 2,5 тысячи квадратных километров. Москвы и области — 49,5 тысяч квадратных километров.

Работа здесь устроена по принципу мусоросортировочного завода. С одним “но” — никаких экологических норм. В принципе. Поработав здесь, можно потерять почку — со временем, когда в крови накопятся кадмий и свинец.

“Зато” за 3 доллара в день тысячи рук сделают то, что в “нашем” мире будет стоить 3 миллиона долларов за одну лишь технологическую линию, до которой должны стоять квалифицированные рабочие.

Потому что механизм неручного разбора электронных отходов на фракции еще не изобрели.

Здесь вся начинка отделяется от корпусов: металл и пластик из них можно сразу пустить в оборот.

Остальное везут в город и поселки. Используют все, вплоть до личных мотороллеров.

В поселках электронный мусор еще раз пересортируют.

И станут развозить по разным мастерским.

Вот тут, например, занимаются старыми мониторами. В каждом можно найти по 3-4 килограмма свинца.

Внутри селений вообще все часто поделено по принципу слобод в старых российских городах.

Вот только где у нас Гончарная улица, тут – престижная “платообжигательная”.

Ведь платы — самый дорогой товар.

Подобное “производство” налаживают и на свалках под открытым небом. Каждый день в окрестностях Гуйю горит до 100 огромных костров.

В них сбрасывают все подряд — а после отбирают ценное руками

Потом весь собранный цветной металл отдают в кустарные лаборатории, где его “чистят” кислотой

Из 5 тысяч мобильников можно извлечь, например, килограмм чистого золота и 10 кг серебра. Их стоимость дойдет до 40-43 тысяч долларов.

8 долларов с гаджета — уже меньше, чем можно “выскрести” из компьютера. Но все равно того стоит: ведь за год люди выбросят 160 000 000 телефонов.

Пластик тоже важен — его часто покупают для Foxconn, работающей с Apple, Dell, HP и другими.

Поэтому, например, выпотрошенные пластиковые платы также очищают: берут корзины для белья, складывают все туда, окунают их в бочки с химией.

Часто по окончании рабочей смены все, что осталось в бочках, просто сливают в придорожные канавы.

Картриджи от Canon, Epson, Xerox и других разбивают молотком, после чего вручную извлекают остатки тонера. О тонерных пылесосах многие рабочие даже не слышали. Что интересно, у тех же Canon есть перерабатывающий завод в Китае. Но посредникам в цепочке часто выгодней отдать картриджи на сторону.

В итоге все, буквально все, что осталось от сжигания или непригодно, сваливается у реки, городских и сельских каналов.

Затем отсюда же берут воду для бытовых нужд:

А вот питьевую воду в Гуйю автоцистернами завозят из других мест, находящихся хотя бы в 60-100 километрах от мусорного хаба. А часть воды уличные торговцы привозят из родника у подножия ближайшей горы.

Так и отмываются 3 миллиарда долларов в год.

По разным оценкам, в Гуйю трудятся от 150 000 до 300 000 человек.

Для справки: китайская госмонополия по добыче каменного угля (вреднейшего производства, закрывающего 70% внутренней потребности в электроэнергии), задействует всего 210 тысяч человек.

Кто-то получает 3 доллара в день при шестидневной рабочей неделе и сменах в 12 часов.

Кто-то в пятьдесят лет трудится без выходных по 16 часов — так можно сделать 650 долларов в месяц и заработать детям на высшее образование.

Женщина берет камень и разбивает экран. Рядом ее ребенок сортирует катодно-лучевые трубки от кабелей и плат. Из них нужно выпотрошить, а потом и выжечь все, что имеет хоть какую-то ценность.

В прямом смысле слова — выжечь. Из бака, где все оно плавится, валит едкий разноцветный дым. Но им особо нечего терять.

Сама статья

Автомобиль был обнаружен в Черниговской области Украины.

ГАЗ-21 третьей серии, 1962 года выпуска и 28 тысячами километров на одометре. Данная "Волга" с новья находилась в руках одного человека (военного) и до сих пор пребывает в неплохом, оригинальном состоянии.

Интерьер сохранился на 4 с плюсом: оригинальная обивка сидений и потолка, а с дверных карт еще даже не сняты заводские полиэтиленовые чехлы, с которыми ГАЗ-21 сходили с конвейера.

Конечно, местами на диванах потерлась ткань и появились трещины на дерматине, но все это поддается "лечению".

Стекла все родные, хром в отличном состоянии — без вздутий и царапин, задние фонари не выгорели от времени, резина в родной размерности.

Одним словом — классический "дедушкин" вариант, за которым больше ухаживали, нежели ездили (для этого были служебные авто).

ГАЗ-21 так называемой "третьей серии" начали сходить с конвейера начиная со второго полугодия 1962 года.

Это был последний и самый массовый вариант первой "Волги": до конца производства 15 июля 1970 года было выпущено около 470 тысяч авто. Последним стал седан ГАЗ-21УС черного цвета.

Если говорить современными терминами — это был второй по счету рестайлинг "Волги", которая уже к началу 60-х казалась грузной и устаревшей. В результате модернизации модели появилась новая облицовка радиатора ("китовый ус"), состоявшая из 37 вертикальных стоек, бампера без "клыков" с горизонтальным членением на две половины — хромированную верхнюю и окрашенную в цвет кузова нижнюю, с капота окончательно исчезла фигура оленя и молдинг.

Было также изменено оформление салона, появились новые, более долговечные материалы для его отделки. Автором проекта обновления был Лев Еремеев.

На машинах в "люксовом" исполнении появились хромированные молдинги на передних крыльях (так называемые "стрелы") и хромированные декоративные "плавники", которые прикрывали отделявшие задние крылья от кузова резиновые уплотнители.

Найдено здесь: http://nеvsedoma.com.ua/index.php?newsid=315810

БМ молчал