Творческая группа САМИЗДАТ

– Да, – согласился Гордон. – Чертово поле работает.

– А еще работает стадный инстинкт этих гадов, – заметил Барни. – Они действительно умеют действовать сообща.

– Ничего, – не унывал Ангус. – Мы тоже умеем, и мы-то уж гораздо умнее их.

Он поднял взгляд к потолку, запустил кисти рук в аккуратно уложенные волосы и закрыл глаза. Улыбка не сходила с его губ. «Сегодня действительно удачный день», – пронеслась в его голове мысль, и он вновь опустил взгляд к проекции и уже открыл рот, чтобы сказать что-то еще, когда один из титанов вдруг начал медленно, потихоньку двигаться в сторону базы и вскоре попал в зону действия купола.

И ничего не произошло. Остальные титаны тоже двинулись вперед, как будто совершенно не ощущали воздействия купола. Будто его не было совсем.

Райтнов резко обернулся, чтобы посмотреть на график самодиагностики – купол был на все сто процентов работоспособен.

– Почему они игнорируют поле? – взгляд доктора тоже был прикован к графику. – Оно же функционирует!

Теперь он выглядел обескураженным. Только что праздновалась маленькая победа, но она оказалась ненастоящей.

С одной стороны, бояться по-прежнему было нечего, ведь корпуса базы были настолько хорошо укреплены, что даже титанам были не по зубам. С другой стороны – несколько неуютно осознавать, что самые грозные хищники планеты организовали что-то вроде клуба охотников за человеческими головами и ошиваются вокруг. Они действительно умеют действовать сообща и активно этим умением пользуются.

Но в том факте, что поле не сработало на титанов, крылся один нюанс.

– Ровер, – прошептала Эмилия, но затем ее голос стал крепче. – Они движутся прямо к роверу!

Транспортное средство по-прежнему лежало на крыше напротив входа в медицинский корпус, и, по всей видимости, у титанов все еще сохранился к нему интерес. Как же некстати, что не удалось отбуксировать его в ангар засветло.

Райтнов смотрел на медленно приближающиеся к беззащитному роверу модельки титанов и старался мыслить хладнокровно. Поле по-прежнему отливало бледно-синим цветом. На границе купола с внутренней его стороны отчетливо виднелось число «100».

– Док! – крикнул Алекс, выводя всех остальных из ступора. – Уменьшай радиус, быстро!

Ангус не заставил себя долго ждать и мигом очутился возле дисплея. Его пальцы, подобно пальцам пианиста-виртуоза, исполнили несложный этюд над поверхностью дисплея, и радиус купола начал уменьшаться. Его цвет начал становиться насыщеннее и все сильнее давил на Эмилию.

Взгляды всех колонистов были прикованы к проекции. Поначалу, как только радиус купола начал уменьшаться, ничего не менялось, и Айзек уже начал было думать, что и это не сработает. Однако, когда радиус уменьшился до 70, все титаны разом остановились и застыли на месте.

– Стой! – скомандовал Райтнов, и Ангус замедлил дальнейшее уменьшение купола.

Титаны стояли как вкопанные, и ближайший из них находился уже в каких-то метрах от ровера. Затем он развернулся на сто восемьдесят градусов и посмотрел на своих «одноклубников по охоте за человеческими головами», как будто спрашивая: «Мне одному кажется, будто что-то овладевает моим разумом?».

– Уменьши до шестидесяти, – Райтнов отдал новую команду, которую Ангус тут же исполнил.

И тут началось самое интересное – титаны начали неистово махать лапами, теряя полное понимание того, что происходит. Они бросились врассыпную в попытках покинуть поле действия защитного купола, и от их организованности не осталось и следа.

Вскоре все титаны исчезли с голограммы. Колонисты впервые увидели паническое отступление грозных хищников и не могли поверить своим глазам.

– Значит, днем – сто, – Райтнов первым пришел в себя, – а ночью – шестьдесят. Разумно?

– Выходит, теория о плотности поля была верна, – заметил Ангус. – В таком случае, я согласен насчет уменьшения радиуса до шестидесяти в темное время суток.

Несмотря на то, что титаны покинули зону действия купола и исчезли с проекции, взгляды всех шестерых были прикованы к ней. Они подкатили стулья и расселись вокруг голограммы.

Спустя полчаса титаны вернулись, и теперь их было пять. Они снова встали у границы купола, но на этот раз не заходили в зону его действия. Один раз Ангус ради удовлетворения своего интереса увеличил радиус купола до восьмидесяти метров, и тем самым заставил титанов неторопливо отойти. Было очевидно, что такой плотности сигнала недостаточно, чтобы заставить их в панике скрыться.

Когда время близилось к полуночи, Гордон встал на ноги.

– Это, безусловно, интересно, – сказал он. – Но я не готов наблюдать за ними всю ночь. Судя по всему, титаны так и будут ошиваться у границы купола и не осмелятся сунуться в зону его действия. А нам не помешало бы поспать, ведь на завтра запланировано множество дел.

– Согласен, – Барни зевнул и направился к выходу из командного пункта. – Титаны титанами, а сон по расписанию.

На всякий случай Ангус уменьшил радиус купола до минимального значения, то есть до пятидесяти метров. Удостоверившись, что перевернутый ровер все равно находится в пределах зоны его действия, доктор тоже направился к выходу.

Вскоре все оказались в своих комнатах, приняли водные процедуры и легли в свои кровати. День действительно предстоял насыщенный.

Барни лежал на спине и смотрел в потолок. Ему хотелось спать, но он не смыкал глаз – одна мысль тревожила его сознание, и думал он отнюдь не о куполе и титанах: он думал о своей рабочей станции. Многого ему разузнать не удалось, ведь для доступа к самой важной информации необходимо было пройти оба фактора идентификации: отпечаток пальца и пароль. Пальцы всегда были при нем, а вот пароль он, хоть убей, не помнил. Каким же образом можно освежить эти воспоминания в своей памяти? Док говорил, что в теории их можно разблокировать, но, черт возьми, как???

С этой мыслью он и заснул легким, беспокойным сном.

Гордон задумчиво почесал подбородок и обвел товарищей взглядом.

– Вот только где? – прошептал он.

– Что где? – так же шепотом не понял Барни.

– Где он будет отдыхать?

Вопрос оказался хорошим и погрузил всех в новую волну раздумий. На втором этаже, там, где они все расположились, еще были свободные комнаты, но стоит ли предоставлять Скотту одну из них? Проблема заключалась в том, что межкорпусные двери в этой части базы, в отличие от подземной, не блокировались, и свобода перемещений была слишком уж велика. Злоумышленник мог бы без проблем спуститься в столовую, а из нее проследовать в ангар, взять оружие из ровера… Нет, это определенно плохая идея.

Конечно, Скотт не выглядел как злоумышленник, но доверие все же необходимо было заслужить. Никто пока что не доверял ему так же, как остальным.

– Мы можем запереть его в медицинском отсеке до утра, – предложил Айзек. – Там есть отдельная зона изоляции.

– А она запирается снаружи? – спросил Барни.

Айзек с удивлением посмотрел на него, как учитель смотрит на ученика, задавшего глупый вопрос по давно пройденной теме.

– Конечно. Представь, что один из колонистов подхватил непонятную инфекцию и требует полной изоляции. При этом у него не должно быть возможности самостоятельно нарушить этот режим.

– А там можно удобно расположиться? – Эмилия тоже решила задать вопрос по «пройденной теме».

– Само собой, – Айзек пожал плечами. – Там есть простенькая койка, но вполне себе удобная. А что еще надо, чтобы отдохнуть?

– Так мы и поступим? – спросил Райтнов, и когда все остальные утвердительно кивнули, встал со своего места и направился к Скотту.

Легкое потряхивание за плечи не дало никаких результатов, лишь голова слегка помоталась из стороны в сторону, что почему-то рассмешило Барни. Райтнов тряхнул сильнее, и подбородок Скотта вдруг резко оторвался от груди, а глаза округлились:

– Что? Где? – заорал он, и Райтнов резко отпрянул от неожиданности.

Барни поднес кулак к подбородку и отвернулся, чтобы никто не увидел и не услышал его сдавленного смеха. Скотт беспокойно водил глазами по сторонам, ничего не понимая.

– Ты просто задремал, – мягко ввела его в курс дела Эмилия.

Его взгляд обрел осознанность.

– Да, точно, – пробормотал он, начиная узнавать всех вокруг. – На чем я остановился?

– Ты остановился на моменте, где на ваш отряд напали два волка неподалеку от «Альфы», – напомнил ему Райтнов. – Но я предлагаю тебе немного отдохнуть и продолжить рассказ утром. Что скажешь?

Скотт с благодарностью на него посмотрел.

– Очень даже с-соглашусь. Я давно уже не спал нормально.

– Вот и отлично. И… Скотт?

Райтнов не знал, как преподнести ему тот факт, что особым доверием он пока не пользуется, поэтому его решили тоже изолировать, почти как Джо.

– Мы вынуждены запереть тебя на ночь, потому что…

– Да-да, конечно! – Скотт его перебил. – Я все п-понимаю, полный порядок. Вы д-должны быть уверены в своей безопасности, а я ее п-потенциальный нарушитель.

– Что-то вроде того, – Райтнову все равно было неудобно. – Айзек говорит, что в медицинском отсеке есть комната изоляции. Там есть кровать, на которой ты сможешь отдохнуть.

– Вот и славно, – ответил Скотт и начал ерзать на стуле. Количество выпитой по приезду воды давало о себе знать. – А тут есть туалет?

– Ага, – ответил Айзек. – Как раз рядом с мед отсеком.

Скотт молча встал, показывая свою готовность следовать в любом указанном направлении. Эмилия подошла к кулеру и вскоре вернулась со стаканом прохладной воды.

– Это на случай, если ночью захочется пить.

– Спасибо, – Скотт взял стакан и хотел было сразу же сделать глоток, но потом произвел в своей голове несложные расчеты и решил пока этого не делать. До туалета еще нужно было дойти. Он вопросительно посмотрел на Райтнова, и тот в ответ протянул руку в сторону перехода в медицинский корпус, приглашая его идти впереди.

Не заставляя себя ждать, Скотт тут же направился в указанном направлении. Перед самой дверью он споткнулся и чуть не пробил головой дырку в стене, но сумел удержать равновесие и лишь смущенно посмотрел на остальных. Он выглядел очень сонным, а глаза превратились в маленькие щелочки, предупреждая о своем скором закрытии на неопределенный срок.

Когда они проходили мимо ответвления, ведущего в командный пункт, Скотт даже не заметил его. Также он не заметил и дверь туалета, который, как и обещал Айзек, находился неподалеку от входа в медицинский корпус, и лишь оклик Райтнова заставил его остановиться.

Скотт медленно развернулся на месте и посмотрел в сторону, откуда, вроде бы, донеслось его имя. Заметил Райтнова, который куда-то указывал рукой, и несколько секунд смотрел на него непонимающим взглядом. Затем понял, что нужно посмотреть в сторону, куда он показывает – а показывал он не куда-то там, а на табличку с большой синей надписью «WC». Сильное желание опустошить мочевой пузырь вернулось и ударило с новой силой.

– Точно, – пробормотал Скотт и скрылся за дверью. Его разум временно остановил программу автопилота, обнаружив срочную незавершенную задачу. Он все еще держал в руках стакан воды.

– Сильно, должно быть, он устал, – предположил Барни.

– Само собой, – отозвался Гордон. – Окажись на пару суток вне стен среди волков и титанов, тоже устанешь.

– Сто раз так делал, – буркнул Барни в ответ и скрестил руки на груди.

Ангус нетерпеливо переминался с ноги на ногу, а затем достал из-за пазухи свой планшет и начал что-то в нем искать. Спустя несколько секунд он поднял голову и спросил:

– Ребята, я же правильно понимаю, что мы все собираемся затем вернуться в командный пункт?

Эмилия и Айзек утвердительно кивнули – им всем предстояло собрать еще множество сведений об этой базе. Гордон и Барни переглянулись.

– Вообще, – сказал Барни, – было бы неплохо перевернуть обратно сломанный ровер и отогнать его в ангар. – Он взглянул на часы. – Но уже темнеет, и это опасно. Так что займемся этим завтра и будем надеяться, что за ночь с ним ничего не случится.

Гордон согласно кивнул. Он не сомневался в том, что купол сработает и против титанов, но помнил договоренность, что никто не будет выходить наружу с началом темноты.

– Я бы хотел пойти туда прямо сейчас, – продолжил Ангус, имея в виду командный пункт. – Подожду вас там, хорошо?

– Окей, док, – ответил Райтнов. Необходимость всем вместе укладывать Скотта спать действительно отсутствовала. Ангус развернулся и вскоре скрылся в коридоре, который в первый раз его так напугал.

Все терпеливо ждали, но Скотт долго не выходил. Прошло не меньше десяти минут, прежде чем начали появляться первые признаки обеспокоенности по поводу его отсутствия. По взглядам товарищей Райтнов понял, что беспокоиться начинает не только он, но каждый вел себя как обычно и ничего не говорил. В конце концов, что плохого могло случиться в туалете? Нужно было просто дать бедолаге еще пару минут, чтобы привести себя в порядок.

Наконец, изнутри раздался звук закрывающейся кабинки, а спустя секунду – льющейся из-под крана воды. Вскоре дверь открылась, и на пороге показался Скотт с мокрыми руками и умытым лицом.

– Прошу п-прощения за ожидание, – смущенно сказал он и покраснел. Хотел добавить что-то еще, но не стал.

– Ничего страшного, – ответил Райтнов. – Готов к тому, чтобы как следует выспаться?

– Так точно!

Своим спальным местом Скотт остался чрезвычайно доволен. Он дождался, когда остальные покинут помещение, и, когда Айзек нажал снаружи на кнопку блокировки, прямо в одежде завалился на кровать и моментально уснул.

Когда они вышли из медицинского корпуса, Райтнов взглянул на часы – было двадцать пять минут девятого, и почему-то Эмилия только сейчас поняла, что стакан воды, который она наполнила для Скотта, куда-то пропал. Наверняка Скотт оставил его где-то в туалете и забыл об этом. Эмилия обернулась, посмотрела на дверь мед корпуса, но подумала, что ничего страшного в этом нет. В конце концов, вряд ли он проснется ночью от жажды.

Райтнов повернулся к Гордону и почему-то понизил голос.

– Что насчет ровера, на котором они приехали? – Он сразу перешел к делу. – Было в нем что-то полезное?

– А то. Полный боекомплект. С самим ровером вроде как тоже нет проблем.

– На глазок я тоже проблем с ним не обнаружил, – добавил Барни. – Но диагностику завтра утром провести все равно было бы неплохо.

Гордон согласился.

– Отлично, – удовлетворенно кивнул Алекс. Роверы, как и оружие, сейчас были на вес золота. – Кстати, я согласен с тем, что необходимо отбуксировать в ангар сломанный ровер, и что это дело придется отложить до завтра...

Он на мгновение задумался и затем улыбнулся.

– Забавно, да? Все мы видели, как волки обезумели и убежали, как только мы включили купол. Но мы все равно боимся выходить наружу.

Гордон поднял указательный палец и философски изрек:

– Страх – лучший защитник. Если ты не позволяешь ему завладеть твоим мозгом полностью, то он лишь отрезвляет и помогает. Бесстрашные всегда умирают. Лучше перестраховаться, к тому же, мы не знаем наверняка, как защитное поле будет действовать на титанов.

– Это точно, – заметил Айзек. – Достаточно вспомнить нашу вылазку во время бури, чтобы понять, к чему приводит нарушение техники безопасности.

Эмилию передернуло от одной этой мысли.

– Да, – согласился Барни. – Это было глупо. С другой стороны, мы протестировали в боевых условиях, на что способен выращенный на стероидах организм типа меня. – Он замедлил шаг, вновь вспоминая источник своих улучшенных способностей. – Но больше так не хочется.

Они подошли ко входу в командный пункт. Сканер над дверью снова очнулся и просканировал стоящего ближе всех Гордона, затем моргнул зеленым, скрылся в потолке и открыл дверь.

– Как же классно, когда эта штука тебя признает, – сказал Гордон, оглядываясь на Барни.

Проекция базы по-прежнему отображалась в желтом круге в центре помещения, и ее по-прежнему окружал бледно-синий защитный купол, в зоне действия которого не было ни одного животного. Ангус стоял напротив дисплея рядом с проекцией и задумчиво изучал пункты меню, пролистывая их одной рукой и массируя другой свой подбородок. Он отвлекся от своего занятия и повернул голову к прибывшим.

– Обнаружил несколько интересных функций, – сказал он. – Однако, некоторые из них недоступны до тех пор, пока главная рабочая станция отключена.

Барни бросил взгляд на свое рабочее место. Определенно, его станция не была главной – вероятно, он занимал здесь какую-то рядовую позицию. Наверняка, помимо своей основной военной специальности он имел второстепенную, например, был техническим инженером первого или второго уровня. Экипажи подобных экспедиций зачастую укомплектовываются из людей, легко ориентирующихся более, чем в одной области знаний. А может, на его станции были установлены разные игры жанра «шутер», чтобы он мог убивать виртуальных врагов, когда не мог убивать реальных.

– Я так полагаю, это она, – продолжал Ангус, указывая рукой в дальний угол помещения. – Но как ее включить?

Барни посмотрел на станцию в углу. Она находилась на невысокой платформе, была окружена бортиками и действительно походила на главную. Не особо надеясь на успех, он подошел поближе. Внешне станция не отличалась от других, но на ней не было написано ничье имя. Барни включил станцию, и, как и следовало ожидать, на выбор ему было предложено два способа идентификации – пароль и отпечаток пальца. Пароль Барни не знал, а отпечаток не подошел.

Он поднял взгляд на остальных и отрицательно кивнул. Доктор расстроенно вздохнул, хотя изначально было понятно, что шансов на легкий доступ к главной станции командного пункта нет никаких. Но это особенность психологии, и даже когда ты четко осознаешь, что то или иное желанное для тебя событие едва ли может произойти, что-то внутри тебя все равно беспокоится и ожидает лучшего. Эмилия, будучи специалистом по психологии, сразу же заметила этот вздох Ангуса и все поняла. На самом деле, она тоже надеялась, что Барни удастся включить станцию.

– Спасибо, Барни, – сказал доктор, слегка улыбнувшись.

– Док, – позвал его Райтнов. Ангус вопросительно повернулся к нему. – А о каких функциях была речь?

Ангус на секунду задумался, пытаясь понять суть вопроса.

– Функциях?

– Ты сказал, что обнаружил несколько интересных функций, пока нас не было.

Лицо доктора просияло, как сияет лицо человека, который вспомнил нечто чрезвычайно важное.

– Ну конечно!

Он подошел поближе к голограмме.

– Я вывел на проекцию некоторые отладочные данные. Присмотритесь.

Все остальные тоже подошли ближе и последовали совету доктора. Сначала никто не заметил ничего необычного, но затем Айзек указал пальцем на границу купола. Там, с внутренней стороны, было отчетливо видно число «100». Было непонятно, какого оно цвета, но видно его было превосходно.

– Что это? – спросила Эмилия.

Доктор, будто ожидая именно этого вопроса, торжествующе подошел к дисплею.

– Смотрите, – сказал он и начал что-то регулировать.

Радиус полусферы начал уменьшаться, и ее цвет становился более насыщенным. Число поползло вместе с границей купола к центру базы, только теперь оно стало равно «95», затем «90», «85». И снова «100», когда Ангус увеличил радиус до исходного. Цвет полусферы потерял насыщенность и вновь стал бледно-синим.

– Мы можем регулировать радиус купола, – пояснил он.

Кажется, эта новость произвела на всех определенное впечатление, потому что вокруг ненадолго воцарилась тишина. До тех пор, пока Райтнов не задал, казалось бы, простой вопрос:

– Звучит и выглядит эффектно, но зачем нам уменьшать радиус купола?

Ангус почесал затылок, а затем указательным пальцем сдвинул очки вверх по переносице.

– Если честно, я не знаю. Никакой справочной документации мне найти не удалось, однако, у меня есть два предположения. Первое: для экономии энергии.

Он сделал паузу, чтобы самому же поразмыслить над логичностью такого предположения. На первый взгляд, оно выглядит весьма разумно – у обитателей базы всегда должна быть возможность решать, сколько энергии они могут потратить. Подобным образом вы можете приглушить свет прикроватной лампы, когда читаете книгу перед сном и не нуждаетесь в таком его количестве. С другой стороны, в условиях опасностей, которые таит чужая планета, мысль «приглушить свет» не должна даже приходить в голову. Военная база изначально имеет запас энергии, рассчитанный на десятки или даже сотни лет. Ангус был частично погружен в подробности реализации и знал, что на определенной глубине под базой имеется ядерный реактор последнего поколения, созданной компанией с названием «nuCLEAR Ltd.», которая, на самом деле, является всего лишь одним из многочисленных подразделений корпорации «Planet Earth». Реакторы эти обладают невероятно высоким КПД, а если добавить сюда также возможность развернуть на базе ветровые и солнечные батареи, то можно прийти к выводу, что ослаблять защиту базы ради экономии энергии вовсе ни к чему.

– Но это весьма сомнительно, – продолжил Ангус. – Второе предположение: купол обладает некоторой плотностью сигнала. И чем меньше радиус купола, тем плотнее, насыщеннее он становится.

Гордон поднес руку к подбородку и посмотрел на число «100», прикрепленное к границе купола с внутренней стороны.

– Док, – позвал он, – а можно еще раз уменьшить радиус?

Ангус без лишних слов выполнил просьбу, уменьшив радиус до 70. Цвет полусферы вновь начал становится глубже, а вместе с ним и корпуса базы стали ярче, чтобы их можно было разглядеть под темнеющим куполом.

– Что это за единицы? – спросил Айзек. – Это метры, футы, или какие-то иные условные единицы?

– Это метры, – ответил Ангус. – На голограмме единицы измерения не отображаются, но они указаны на панели управления.

Радиус уменьшился до 50. Купол теперь был насыщенного синего цвета, и это казалось странным, но он воспринимался по-другому. Казалось, что он действительно стал мощнее.

– Это минимальное значение, – Ангус вновь поправил очки. – Дальнейшее уменьшение радиуса невозможно.

И он вновь увеличил радиус до ста метров. Когда цвет купола вновь стал едва синеватым, Эмилия облегченно выдохнула, будто избавившись от какого-то гнетущего чувства.

– Мне одной казалось, что этот синий купол как-то… давил, чтоли? – спросила она.

Барни переглянулся с Райтновом и пожал плечами.

– Наверное, так и должно быть, – сказал Алекс. – Более насыщенный цвет предполагает большую силу. В любом случае, на нас он не подействует, так что переживать не стоит.

– Да, наверно, – согласилась Эмилия.

Ангус продолжал что-то изучать на дисплее и на какое-то время ушел из реальности, забыв о существовании остальных, которые, тем не менее, терпеливо ждали его выхода из нирваны.

– Тут есть еще одна метрика, но она чисто отладочная, – наконец сказал он. – Это что-то вроде автоматической непрерывной самодиагностики. Например, сейчас поле полностью исправно и функционирует как положено. С момента включения поля сегодня днем прошло уже несколько часов, и за это время ни разу не было просадки. – Он обвел взглядом остальных. – Думаю, это хорошо.

Барни слегка улыбнулся. Он тоже думал, что это хорошо.

Доктор нажал еще что-то на дисплее, и рядом с куполом, теперь уже с внешней его стороны, начала отображаться еще одна голограмма, гораздо меньших размеров. Она представляла из себя простой график, состоящий из двух осей: время по горизонтали и процент работоспособности по вертикали. График был горизонтальный и держался на уровне ста процентов без колебаний. Это были те самые отладочные данные. Айзек сделал шаг назад, потому что вертикальная ось проходила параллельно его ноге в паре сантиметров от нее.

– Вот так выглядит этот график, – заключил Ангус, а затем немного подумал и выключил его проекцию.

– Нет-нет, погоди, – остановил его Гордон. – Пускай это тоже останется здесь. Будет неплохо всегда иметь эти данные перед глазами, особенно когда до темноты остается не так много времени.

Ангус посмотрел на него, потом на то место, где только что была проекция, а затем согласно кивнул и вернул ее. Действительно, лучше иметь все доступные данные под рукой, тем более, когда они совершенно не мешают.

Райтнов глянул на часы – было девять вечера ровно. Солнце скроется за горизонтом где-то через час, о чем он и уведомил товарищей.

– Значит, и до появления титанов около часа, – сказал Барни. – Можно пока позаниматься своими делами.

А затем он принял упор лежа и начал отжиматься. Отжался около десяти раз, прежде чем поднял глаза и понял, что на него никто не смотрит.

– Ладно, – сказал он, поднимаясь. – Пойду пороюсь в своей рабочей станции, вдруг тоже найду что-то интересное.

– Я с тобой, – сказал Айзек. – Если можно, конечно.

– Само собой. Даже если там есть что-то личное, вряд ли я сам это пойму, так что мне нечего скрывать.

Вместе они подошли к месту, за которым Барни когда-то работал. Он приложил палец к сканеру и сел на стул. «Привет, Барни!», – на секунду отобразилась надпись и уступила место рабочему столу.

– Пойду налью себе чаю, – сказал Райтнов, направляясь к выходу из командного пункта. – А заодно возьму что-нибудь пожевать нашему товарищу в карцере.

Про Джо, который был туда сослан за свое плохое поведение, все напрочь забыли.

– Точно, – сказал Гордон. – А то он там от жажды засохнет. Я с тобой.

Эмилия некоторое время сомневалась и переводила взгляд между проекцией базы на полу, вокруг которой пока что не было ни одного хищника, и удаляющимися спинами Райтнова и Гордона. Наконец, она сдвинулась с места и решила тоже прогуляться до столовой.

– Эй, ребята! – крикнул Барни им вслед. – Принесите нам тоже по чашечке, хорошо?

Райтнов, не оборачиваясь, поднял руку с вытянутым вверх большим пальцем. Они зашагали по коридору, и вскоре дверь закрылась за ними с мягким шипением.

– Что думаешь насчет этого Джо? – спросил Гордон, когда они пришли в столовую. – Доставит ли он нам проблем?

Райтнов взял из автомата стакан с горячим черным чаем, ощутил в руке его вес и температуру. Сделал небольшой глоток, чтобы не обжечь язык.

– Джо всегда был немного странным, – наконец ответил он. – Мало кто с ним общался, если на Альфе вообще были такие люди, кроме его непосредственных коллег. Он всегда держался в стороне, был интровертом. Хотя я видел, что в компании своих он вел себя вполне раскованно, много говорил и иногда раздавал оплеухи.

Алекс сделал еще один глоток и тут же поморщился. Глоток оказался довольно большим, а напиток еще не успел остыть.

– Но все же я не думаю, что он доставит нам проблем. В конце-концов, хоть он и придурок, но вовсе не дурак. Наоборот, он может быть даже полезен, если удастся найти с ним общий язык. И под «общим языком» я имею в виду нормальную человеческую речь, а не то, как вы с Барни с ним «поговорили».

Гордон слегка улыбнулся.

– А что нам еще оставалось? – сказал он в свою защиту. – Сам видел, какие фокусы он начал выбрасывать.

– Это да, – согласился Райтнов. – Отдых в карцере ему в любом случае пойдет на пользу. Но я уверен, что он еще сможет нам помочь. Механик он просто отменный. Надо просто найти к нему подход, что думаешь, Эмилия?

Последняя, распознав в этом вопросе скрытое послание вроде «ты-ж-психолог, расскажи нам, как быть с этим засранцем», слегка задумалась, а потом довольно убедительно и развернуто ответила:

– Я думаю, что те фокусы, которые он сегодня выкинул, больше повторяться не будут, ну или, как минимум, не должны. Вполне возможно, что в большинстве случаев ему удобнее быть интровертом, но он все-таки желал иногда быть в центре внимания. Его поведение среди своих коллег, а также его отношение к Скотту это в определенной степени подчеркивают. В компании «своих» ему было удобно и комфортно, и эту же модель поведения он пытается применить и среди других людей. Что ж, вы, ребята, недвусмысленно дали ему понять, что вы такого терпеть не станете. Думаю, он это поймет, и, если захочет наладить контакт со своим новым окружением, то есть с нами, ему придется вести себя подобающим образом. А он, вне всяких сомнений, будет более сговорчив и настроен разговаривать в скором времени, потому что он, как и каждый человек в принципе, стремится к обществу других людей.

Райтнов и Гордон переглянулись и удовлетворительно закивали, вызвав улыбку на лице Эмилии.

– Будем надеяться, – сказал Гордон, допивая чай и относя стакан в специальную зону, где вскоре механическая рука заберет его на мойку. – А теперь давайте посчитаем, сколько у нас рук, и сколько стаканов нам надо принести.

Он посмотрел на свои две руки, затем окинул взглядом товарищей, чтобы убедиться в том, что они располагают схожим количеством.

– У нас шесть рук, и надо принести три стакана чая для ребят. Еще пару стаканов воды нужно отнести Джо, и последняя рука возьмет что-нибудь пожевать ему же. Все сходится.

Эмилия на секунду задумалась и с сомнением ответила, что лучше пока что не давать Джо еды.

– Потому что не заслужил? – спросил Райтнов.

– Да нет, – улыбнулась Эмилия. – Потому что ему сейчас важнее поспать и выпить воды, а еда может подождать до утра. Скотта, откровенно говоря, тоже кормить не стоило перед сном, но слишком уж он был настойчивый.

Она вновь вспомнила сцену, когда Скотт яростно просил добавки, а потом резко затих, когда в помещение вошли Гордон с Барни, и рассмеялась.

Гордон кивнул и направился к автомату.

– Значит, три чая и две простых воды? – спросил он.

– Получается, так.

Когда они вернулись в командный пункт, Гордон вручил два стакана с горячим чаем Барни и Айзеку, а Эмилия – Ангусу. Райтнов стоял с двумя стаканами воды в руках.

– Нашли что-нибудь еще? – спросил он, направляясь к противоположной двери, которая вела к жилой зоне и карцеру.

– Нашли, – ответил Барни. – Точнее, док нашел.

Ангус поправил очки, и уголки его губ слегка приподнялись в хитрой ухмылке.

– На самом деле, это последняя из тех функций, которые я хотел показать до того, как вы ушли пить чай.

Он сделал большой глоток и даже не поморщился – то ли напиток уже успел остыть, то ли язык Ангуса обладал поразительно высокой сопротивляемостью нагреванию. Барни и Айзек переглянулись и начали тихонько хохотать.

– А чего сразу не показал? – спросил Гордон, переводя подозрительный взгляд между ними тремя.

Теперь уже улыбка Ангуса растянулась до самых ушей.

– По-правде говоря, я тоже очень хотел выпить горячего чаю. И, раз уж Барни попросил захватить и нам по чашечке, я решил отложить это и подождать вашего возвращения.

– Умно, – сказал Райтнов и опустил взгляд вниз. – Я бы даже похлопал в ладоши, но руки у меня заняты. – А затем он добродушно расхохотался. – Ладно, я пойду отдам это Джо, а потом посмотрим, что это за функция.

– Впрочем, в полной мере я ее показать не смогу, – ответил Ангус. – Но смогу рассказать, что это и как работает. Во всяком случае, насколько я это понял.

Гордон тоже направился к двери, ведущей к карцеру.

– Я с тобой, – сказал он Алексу. – На всякий случай.

Когда они открыли дверь карцера, Джо не спал. Он сидел в углу небольшой комнаты, привалившись спиной к стене, и спокойно смотрел на своих гостей. Когда Райтнов сделал шаг вперед и оказался внутри, Джо молча встал на ноги, и взгляд его приковался к воде. Райтнов тоже молча протянул ему один стакан, а затем второй.

– Спасибо, – сказал Джо, осушив оба стакана.

– Еще?

– Нет, мне хватит.

Райтнов кивнул и развернулся, чтобы выйти.

– Алекс?

– Да?

– Долго мне тут еще торчать? Я тоже могу быть полезным.

Алекс поймал на себе взгляд Гордона.

– Переночуешь здесь, а завтра займемся делом.

– Отлично, – отозвался Джо, снова опускаясь и приваливаясь спиной к стене, несмотря на то, что рядом стояла небольшая койка. – Спасибо за воду.

Райтнов молча кивнул в ответ и вышел из комнаты, и Гордон запер дверь.

Когда они вернулись в командный пункт, все остальные стояли вокруг дисплея и следили за действиями Ангуса.

– Дождутся они нас, как же, – тихо проворчал в бороду Гордон.

Барни, услышав его, обернулся и с улыбкой ответил:

– Без паники, дружище. Мы еще ничего сами не видели. Ангус наоборот готовит все к вашему прибытию.

Доктор, однако, выглядел предельно серьезным. В очередной раз подняв очки вверх по переносице, он скромно ответил:

– Увы, особо показывать тут нечего, лишь на словах. Дело в том, что наша база умеет не только генерировать защитное поле вокруг себя, но также и вокруг произвольного… точнее говоря, условно произвольного объекта на определенном расстоянии.

Он обвел взглядом остальных и понял, что в их головах хором прозвучал один и тот же вопрос: «И какая от этого польза?».

– Позвольте мне привести практический пример, – тут же продолжил он. – Допустим, есть ровер, и ему нужно выбраться за пределы базы на пятьдесят километров, причем именно ночью. Уж не знаю, чем такая необходимость может быть вызвана, но тем не менее. Все же согласны с тем, что это опасно?

На лицах остальных читалось какое-то подозрение. Зачем доктор говорит об очевидных вещах, и к чему он хочет привести свою мысль?

– Очевидно, – ответит за всех Райтнов. – И днем-то опасно.

– Безусловно. Возвращаясь к нашей базе и защитному полю – оно может быть сгенерировано вокруг ровера, если он находится не более, чем в пятидесяти километрах от базы.

Барни и Гордон переглянулись между собой. В глазах последнего читалась некоторая доля скептицизма.

– Это, конечно, вполне неплохо, но какой в этом глубокий смысл? Это имело бы смысл во время исследований, но сейчас-то нам зачем колесить вокруг базы?

– О, да, – вставил Айзек. – Представьте практическую пользу от этого, если бы исследовательские базы умели это делать. Можно было бы не бояться уехать далеко и узнать много нового.

Эмилия хлопнула его по плечу.

– Очнись, Айзек, – мягко произнесла она. – Мы уже не исследователи, и сама наша экспедиция вовсе не исследовательская… как выяснилось.

Ангус скрестил руки на груди и уперся взглядом в пол.

– Сама по себе эта функция мало полезна, – сказал он, продолжая смотреть в какую-то определенную точку. – Она скорее второстепенна. Основное покрытие защитным куполом обеспечивается за счет спутников, но вполне может возыметь место ситуация, когда все они на несколько секунд теряют объект и не могут обеспечивать его защитой. Это маловероятно, учитывая количество спутников на орбите, но дополнительная степень защиты всегда необходима за пределами родной планеты. Есть одно условие: ровер должен быть оборудован специальным датчиком, который подает запрос на защиту в определенном формате. В наших роверах таких, само собой, нет.

Он поднял взгляд и посмотрел Гордону в глаза, а затем решил подкрепить свои слова. Отойдя на два шага от голограммы, он повернулся к ней лицом и продолжил:

– Вот представьте, что я – это ровер, а вы – спутники. В один момент вы все теряете меня из виду, и я становлюсь совсем беззащитный, а вот тут, – он показал рукой на пол прямо перед собой, – ни с того ни с сего вдруг появляется титан. И тогда…

(продолжение здесь, не уместился в 30000 символов)

– Валяй, – скептически бросил Джо, ожидая последующей реакции своего товарища.

Скотт посмотрел ему в глаза, затем перевел взгляд на разобранный двигатель. Работы на несколько часов даже опытному механику. Она не столько сложная, сколько монотонная и объемная, к тому же в одиночку собирать двигатель очень неудобно. Без помощи Джо и остальных затея обречена на провал. Скотт еще раз посмотрел на Джо, а затем развернулся на пятках и направился к выходу из ангара. Бьющие точно в проход лучи восходящего солнца создавали сильный контраст с темнотой внутри помещения, и от этого казалось, что выход окружен ореолом, подобно райским вратам.

– Я бы на твоем месте послушал старину Джо, – услышал он голос позади. – Ты рискуешь, Лилипут.

– П-пошел ты, – прошептал тот и прибавил шаг.

– Что ты сказал?

В следующее мгновение Джо уже стоял рядом с непослушным товарищем и держал его за воротник комбинезона.

– Повтори, что ты сказал?

– Мы д-должны предупредить А-алекса.

– Что ты сказал?? – у Джо кончалось терпение. Лилипут определил это по брызгам его слюны на своем лице.

Однако, голос его был спокоен.

– Я сказал – пошел ты.

В следующий миг он ощутил серьезную нехватку воздуха в легких, а также тот факт, что новый воздух туда поступить не может. Казалось, Джо лишь слегка приложился кулаком к его солнечному сплетению, но этого стало достаточно, чтобы Скотт сложился пополам в жадных попытках схватить хоть сколько-нибудь кислорода открытым ртом. Спустя несколько секунд, которые растянулись в его сознании на целый час, ему все же удалось вдохнуть. Рядом с ровером он увидел Тома, Питера и Энди, которые лишь с сочувствием смотрели на него, но помогать не торопились. Конечно, и с ремонтом второго ровера они не помогут без письменного разрешения Джо.

«Ты рискуешь, Лилипут».

Он знал, что рискует, но надеялся на то, что остальные, видя протест самого маленького и слабого из них, наконец нащупают у себя в штанах свое мужское начало и обретут собственное мнение. Но этого не произошло.

– А теперь проследуем в ровер, Скотт, и покинем эту базу, – на губах Джо заиграла улыбка, а заговорил он так, будто уровень его интеллекта составлял более ста условных единиц.

Не дожидаясь ответа, он поднял его за воротник комбинезона и поставил на ноги, а затем слегка подтолкнул в нужном направлении. Скотт сделал несколько шагов, а затем остановился и окинул взглядом остальных членов группировки Джо.

– А вы чего мо-олчите? Неужели вам нет дела до того, что мы – к-команда м-механиков – валим с базы, положив здоровенный болт на свои п-прямые обязанности и не п-починив второй ровер? П-предательством попахивает.

Джо положил ему руку на плечо и открыл рот, чтобы что-то сказать.

– Мы бы за час у-управились! – повысил голос Скотт. – Ну же? Энди, Питер? Том?

Они молчали, и Энди с Питером лишь изредка бросали скромные взгляды в сторону ровера. Наконец, Питер набрался решительности и сделал шаг, собираясь что-то сказать, но тут же получил затрещину от Тома. Последний был меньше в размерах и очевидно слабее, но, тем не менее, Питер ему не ответил, опасаясь Джо. Не хотелось получать под дых, поэтому он вернулся на свое место и опустил взгляд.

Джо неестественно и противно расхохотался.

– Почему мы с Томом всегда вынуждены вас учить? Сколько можно говорить – всегда думайте лишь о своей заднице, ведь кроме вас самих о ней никто не подумает.

Том улыбнулся в ответ.

– А ты, Энди? – спросил Джо у молчаливого приятеля. – Что ты скажешь?

– Надо спасать свои задницы, Джо, – ответил тот после некоторой паузы, вызвав улыбку на лице своего предводителя.

Последний поднял руку и последовательно загнул на ней три пальца.

– Моя грязная пятерня – это мы. Я, Том и Энди согласны с тем, что нам следует свалить отсюда, причем как можно скорее. А так как у нас демократия, то, согласно результатам открытого и добровольного голосования, мы так и поступим.

– Хорошо, мы свалим, – раздраженно ответил Скотт. – Но хотя бы предупредим Алекса.

– Если ты забыл, Лилипут, он сам послал нас ко всем чертям и велел сваливать.

– Но он не знает, что мы свалим на единственном ровере.

Джо наклонился к нему и посмотрел в глаза.

– И это только его проблемы, – прошептал он. – Я уже оказал ему услугу. А я не оказываю более чем одну услугу за день.

Скотт вопросительно на него посмотрел, не понимая, к чему он клонит.

– Вот, смотри, – Джо показал пальцем на свой подбородок. – Видишь этот синяк?

Конечно, ничего там видно не было из-за щетины и грязи, приобретенной за последнюю ночь.

– Он меня ударил, – пояснил Джо, – а я не стал его бить в ответ. Потому что я не бью женщин и детей, а удар у него как у девчонки. Но, тем не менее, я оказал ему услугу, проигнорировав его нервный и, безусловно, неадекватный выпад.

Джо на мгновение задумался, приложив руку к подбородку. Скотт хотел было возразить, что он сам виноват и спровоцировал удар своим поведением, но тот продолжил мысль:

– Хотя знаешь, Лил, ты прав. Я в таком замечательном настроении, что окажу ему еще одну услугу. Мы оставим полный боекомплект в его ровере – поэтому он сможет себя защищать, пока будет собирать движок. Идет?

Скотт стоял на месте и не знал, что ответить.

– А теперь живо в ровер! – Джо вновь схватил его за воротник и потянул за собой.

Оказавшись внутри, Скотт занял одно из посадочных мест и наблюдал, как остальные по очереди забираются следом и тоже рассаживаются. Джо был последним и закрыл за собой дверь, а затем пролез в кабину и занял место пилота, параллельно вышвыривая Энди, который занял соседнее кресло.

– Лил! – услышал Скотт голос Джо. – Я хочу, чтобы ты был моим вторым пилотом.

Он встал и молча протиснулся в кабину. Он знал, что продолжать нервировать Джо не следует. В конце концов, Скотт переживал, что из-за своего желания помочь Райтнову он сам мог оказаться с ним на разрушенной базе – само собой, получив при этом солидную порцию тумаков.

Да – останься он на «Альфе», он бы смог помочь Райтнову собрать двигатель и, возможно, они успели бы закончить еще до темноты, а затем переночевать в бункере, но что-то внутри Скотта привязывало его к Джо. То, что тот редкий кретин – факт давно известный и проверенный на практике великое множество раз. Но у Скотта не было возможности просто прекратить общение – оба они были механиками, и, как ни крути, работать вместе им приходилось каждый день, и из этого вылилось какое-то подобие привязанности. Иногда Скотту даже приходила в голову мысль, что Джо, в общем-то, мог бы быть неплохим парнем, если бы не был таким говнюком.

Скотт занял место второго пилота, проверил все системы и, убедившись в их полной исправности, повернул голову и кивнул. Ровер плавно тронулся и выехал из ангара. Райтнов, который шел мимо бункера, проводил его взглядом – Скотт видел это в окно иллюминатора – и продолжил разгребать завалы в поисках выживших.

Развилка, с которой можно было уйти к другим базам, находилась в ста километрах к северо-востоку, а путь к развилке лежал через лес. Дорога некоторое время шла вдоль его кромки, и уходила внутрь на возвышенности в нескольких километрах от «Альфы». Отсюда базу было видно как на ладони, и, глядя на масштабы разрушений, можно было предположить, что на нее напал какой-то фантастический и бессмертный монстр, а то и целая их компания. Впрочем, такое предположение было совсем недалеко от истины.

Джо остановил ровер в том самом месте, где дорога сворачивала в лес и начинала петлять между могучими, но довольно далеко стоящими друг от друга деревьями. Он вывел на свой монитор карту местности и принялся ее изучать.

– Куда направимся, Джо? – спросил Том со своего места.

Тот продолжил изучать карту и ответил после недолгой паузы:

– Тут есть развилка, с которой можно уйти на другие базы. До развилки сто километров, от нее до Дельты – хрен знает сколько, так что к черту «Дельту». Военную базу тоже к черту, несмотря на то, что до нее всего пару часов пути – она заброшена уже более 50 лет, и ничего мы там не найдем. Так что держим путь в «Порт Деметрион», а до него, ребята, почти две тысячи километров.

– Две тысячи, – присвистнул Том. – Может, все же вернемся за вертолетом?

Джо обернулся и посмотрел на него в упор. Конечно, Том совсем запамятовал, что вертолет был безжалостно придавлен радиовышкой, сломанной титаном этой ночью. А еще Том вспомнил, что лучше не задавать в дальнейшем идиотских вопросов.

– Едем в «Порт Деметрион», – заключил Джо. – Если у вас другое мнение – подотритесь им.

Он повернулся к панели пилота и выбрал пункт прибытия.

«Маршрут построен. До прибытия – одна тысяча девятьсот восемьдесят один километр».

– Слушай, Джо, – донесся из задней части ровера вальяжный голос Энди. – Раз уж дорога такая дальняя, может выйдем ненадолго? У меня уже затекли ноги, а еще я не прочь немного отлить.

Скотт едва заметно усмехнулся, вспоминая его потупленный и виноватый взор в ангаре, когда они обсуждали судьбу Райтнова. А теперь этот парень спокойно предлагает выйти, отлить, и поехать дальше. Скорее всего, он уже и забыл, что есть и другие выжившие, кроме находящихся в этом ровере, которые могут нуждаться в помощи.

– План хороший, а оттого ценный вдвойне, – одобрил идею Джо. – Потому что обычно ценных мыслей у тебя столько же, сколько у курицы зубов.

– Что? – не понял Энди.

– Я говорю, что так мы и поступим. Я бы тоже расслабился перед дорожкой.

Он открыл дверь ровера, протиснулся мимо Скотта, на всякий случай отвесив тому чисто профилактическую оплеуху, и выбрался наружу. Не став особо заморачиваться, он сразу же расстегнул ширинку и принялся за дело. Энди, который выбрался из ровера следом за ним, коротко хохотнул и назвал Джо красавчиком, но все же решил дойти до кустов и отлить как приличный человек, спрятав свою струю от окружающих. А может, он просто хотел посрать.

Том тоже решил выйти, но перед этим предусмотрительно захватил автомат со стойки. Оказавшись рядом с Джо и увидев плод его творений сразу же перед выходом из ровера, он рассмеялся и тоже сказал, что тот никто иной, как самый настоящий красавчик.

– Это было здесь, когда я пришел, клянусь, – сказал Джо, и при этом раздался громкий залп, сигнализирующий о том, что отныне его кишечник свободен от накопившихся газов. – Зачем тебе пушка, если ты просто вышел посмотреть на то, как я отлил?

– Тут, вроде как, волки водятся.

– Да брось, – махнул рукой Джо. – Ты видел хоть одного за три месяца?

Том посмотрел на него как на идиота.

– За три месяца я и титана не видел, если подумать. В конце концов, я не такой везучий сукин сын как ты, так что предпочту перестраховаться.

– Ну-ну. Стрелять-то хоть умеешь?

В качестве ответа Том предпочел словам действия. Он навскидку прицелился в ближайшее дерево и нажал на спусковой крючок. Естественно, ничего не произошло, так как автомат находился на предохранителе, и это вызвало у Джо бурные эмоции.

– Дай лучше сюда, – сказал он, не переставая хохотать, и вырвал оружие у Тома из рук. – А то еще застрелишь Энди, пока он там откладывает свои личинки.

– Кстати, куда он ушел?

– Куда-то в ту сторону, – Джо махнул рукой вперед, – я не особо следил, был занят вещами куда более важными.

– Энди? – крикнул Том.

В ответ раздалась тишина. Улыбка начала медленно сходить с губ Джо, и он крепче сжал в руках автомат, так и не сняв его с предохранителя, а затем нырнул в ровер и бросил в сторону кабины:

– Лил, вруби радар.

Скотт не заставил себя долго ждать и тут же выполнил указание, при этом удивившись, что включить его догадались только сейчас, а не перед выходом. Наверное, многие считали волков мифом, так как ни разу их не видели. Впрочем, радар был чист и говорил о том, что в радиусе ста метров нет ни одного крупного животного.

– Энди, мать твою! – снова крикнул Том.

Питер, задремавший в задней части ровера, проснулся от этих криков, но наружу не выходил и следил за развитием событий в иллюминатор.

– Может, у него слух отказывает, когда он занят этим делом? – хохотнул Том, но как-то неестественно, с напряжением. Несмотря на то, показания радара были удовлетворительными, молчание товарища вызывало некоторую тревогу.

– Держи, – сказал Джо, вручил ему автомат и нырнул в ровер.

Протиснувшись на место первого пилота, он перевел радар в режим обнаружения колонистов. Само собой, точка, обозначающая приемник Энди, находилась в тридцати метрах от ровера и никуда не исчезла. Радар издавал монотонный прерывистый звук, уведомляя об обнаружении всех пяти датчиков.

– Так какого черта он молчит? – нервно спросил Джо у Скотта, хотя тот заведомо не мог знать ответ.

Тут раздался громкий хохот Тома, а затем в дверях ровера появилась его голова, и он доложил:

– Энди только что вышел на связь. Он сказал, что подтерся крапивой и просит что-нибудь освежающее.

Джо глубоко вздохнул и закатил глаза.

– Я всегда знал, что он – самый тупой из нас. Он даже тупее, чем я, потому что я не догадался бы просовывать в свою расщелину непонятно что.

Скотт достал из бардачка упаковку салфеток и бросил Тому, при этом зачем-то упомянув, что в них содержится экстракт ромашки, вызвав тем самым новый приступ хохота у последнего.

– Чтобы попа была нежной, как у младенца, – услышали они его удаляющийся голос.

Джо нахмурил брови – эта остановка уже заняла больше времени, чем он планировал. Он хотел до наступления темноты оказаться как можно дальше от злополучной Альфы, где титаны впервые предстали перед человеческим взором.

Джо еще не знал, что теперь они повсюду, а переезд на столь значительное расстояние – плохая идея. Никто еще этого не знал.

– Вырубай эту хрень, – рявкнул он и при этом сам выключил радар, продолжающий издавать раздражающий его звук. – У этих умников есть две минуты, чтобы вернуться.

***

Энди стоял в кустах и глубоко дышал, пытаясь не думать о боли и сильном дискомфорте, доставленными внешне ничем не примечательной травой, похожей на листья подорожника. Ожог проявил себя не сразу, но сейчас Энди в полной мере ощущал все его краски. Он уже сотню раз проклял себя за недальновидное решение и решил впредь не руководствоваться мыслями в стиле «подходит по размерам – значит, можно использовать». Все-таки ожог на руке это одно, а ожог в известном месте способен доставить чуть больше неприятных ощущений, верно?

Он услышал шорох позади себя и уже отпустил внутреннюю благодарность Всевышнему, когда до него дошло, что шорох доносится со стороны, противоположной той, где находился ровер.

– Том? – неуверенно позвал он.

– Что? – донесся голос с противоположной стороны.

Сотые доли секунды в голове Энди зрел коварный план на ближайшие десять секунд – именно столько времени, по подсчетам его мозга, требовалось, чтобы добежать до ровера. План был весьма подробный: сперва, конечно же, необходимо было натянуть штаны, причем крайне необходимо было пренебречь застегиванием пуговицы, ширинки и ремня – функцию поддержки штанов в районе пояса возьмет на себя левая рука, в то время как правая будет активно двигаться вдоль корпуса вперед-назад, а ладонь будет рассекать воздух, как у профессиональных спринтеров. В общем, Энди необходимо было спасать свою задницу – теперь уже и в прямом смысле.

Он мгновенно приступил к осуществлению своего плана, но что-то остановило его после первого же пункта. А именно – приглушенное рычание в нескольких метрах позади. Энди, держа, как и планировал, штаны левой рукой, медленно развернулся на месте и увидел внушительную черную фигуру с горящими глазами, а затем почувствовал, как рука наполняется теплом и влагой. Рычание повторилось.

– В здоровом теле здоровый дух, – сказал Том, который все еще находился за кустами и принял рык за что-то другое. – Даже Джо так не пердит, как ты.

Энди крепче сжал штаны и хотел крикнуть Тому, чтобы тот не подходил, но язык не слушался его. Спустя секунду Том уже стоял рядом, держа салфетки в одной руке и оружие в другой, при этом вопросительно смотря на товарища. В сторону волка он даже не посмотрел.

– Что, само прошло? – спросил он, глядя на натянутые штаны Энди, а затем обратил внимание на его странную позу и прикованный к чему-то взгляд.

Том проследил направление и выронил салфетки из рук. Он медленно потянулся к предохранителю, и тут услышал голос Джо со стороны ровера:

– Валите оттуда, там волк!

Энди будто ждал лишь эту команду и тут же сорвался с места. Том так и не смог нащупать предохранитель и опустил взгляд, чтобы найти его. Казалось, эта заминка стоила ему целой вечности, и он слышал, как волк ринулся в его сторону, но не знал, успеет ли прицелиться и выстрелить. Наконец, он поднял глаза и одновременно с этим начал вскидывать автомат, при этом почему-то думая, что неплохо было бы поднять упавшую упаковку салфеток.

Энди услышал позади себя глухой звук, как будто кто-то упал на землю метров с двух-трех, а затем раздались чавкающие звуки. Выстрела так и не последовало.

***

– Может, стоить все же включить радар? – спросил Скотт.

Джо молча последовал его совету, переведя радар в режим обнаружения крупных животных. В радиусе ста метров не было никого. Джо бросил взгляд на часы – прошло уже почти две минуты, но ребята все еще не вернулись. Он уже собирался выйти наружу и прокричать, что они идиоты, и что он намерен уехать без них, как радар вдруг начал издавать тревожные сигналы.

«ОСТОРОЖНО! Рядом крупный хищник!»

Скотт вздрогнул от неожиданного и практически незнакомого звука – он слышал его всего пару раз, когда они тестировали систему обнаружения на одном из роверов. На радаре отображались две жирные точки, которые приближались из глубины леса. По скорости и целенаправленности движения не было причин сомневаться, что это волки.

Джо сорвался с места, схватил со стойки другой автомат и встал в дверях ровера.

– Валите оттуда, там волк!

Он выскочил наружу, но не стал отходить далеко от ровера, позволив инстинкту самосохранения выполнить свою задачу. Даже с автоматом выходить на двух волков – идея сомнительная.

Однако, после некоторых колебаний, он все же рванул вперед в попытке спасти товарищей. Скотт увидел это и ужаснулся, но отметил в где-то в уголке своего мозга мысль, что не хочет, чтобы с Джо что-нибудь случилось. Как и с остальными.

Далеко убежать Джо не успел – спустя пару секунд из кустов показался Энди, который совершенно забыл свой план и перестал держать штаны, активно работая обеими руками. Как и следовало ожидать, штаны быстро спустились и мешали бегу, а затем Энди в них запутался и начал падать. Но не успел – в полете его перехватил вылетевший из кустов позади него волк и вцепился в шею, создав кратковременный, но весьма красочный кровавый фонтан.

Джо моментально прицелился и спустил курок, предварительно сняв автомат с предохранителя – однако заряд плазмы лишь задел волка по касательной, слегка подпалив шкуру и заставив того на краткое время ретироваться. Джо подбежал к телу товарища, но надеяться на счастливый исход не пришлось – тот лежал на груди, но голова его была повернута вверх, практически оторванная от туловища мощными челюстями. Из артерий, уже не пульсируя, вытекала темная кровь и образовывала все более внушительную лужицу.

«Вот дьявол!», – пронеслась мысль в голове Джо. Вдруг он услышал шум ломающихся веток впереди и быстро поднял глаза, держа оружие наготове.

Он увидел второго волка, но тот убегал в чащу леса, держа что-то в зубах. Что-то красного цвета и по форме отдаленно напоминающее человеческое тело – вне сомнений, это был Том.

Джо бросил быстрый взгляд вокруг и начал спиной двигаться по направлению к роверу, и когда до него уже оставалось не более трех метров, развернулся и в два прыжка достиг двери.

– Закрывай! – заорал он, оказавшись внутри, хотя в этом не было необходимости – Скотт и не думал медлить.

Питер помог Джо подняться, но тот лишь отмахнулся и направился на свое место первого пилота, завел двигатель и вдавил педаль в пол.

– Они м-м-мертвы? – тихо спросил Скотт.

– Они мертвы, – ответил Джо, а затем бросил на него быстрый взгляд. – Мне жаль, Скотт.

Питер растерянно поднял лежащий на полу автомат и поставил его на предохранитель. Маршрут был построен – они держали путь к главной базе планеты – к базе с названием «Порт Деметрион». К базе, с которой можно было бы вернуться на родную Землю.

– Он там. Попробуем еще кое-что перед тем, как ломать дверь.

Райтнов ткнул пальцем в точку, находящуюся внутри комнаты, и выбрал пункт “Позвонить” в контекстном меню. Пару секунд ничего не происходило, а затем из-за двери раздался грохот, и она резко открылась.

– Слава богу, с тобой все в порядке, – сказала с облегченным вздохом Эмилия.

Волосы Барни были слегка растрепаны, и сам он выглядел сонным. Он молча стоял и некоторое время переводил непонимающий взгляд между товарищами, пытаясь понять, что происходит.

– Вы такие неопределенные, ребята, – сказал он наконец, – то спать иди, то вставай. Прямо как кошка в дверях.

– Что это был за грохот? – спросил Айзек, – как ты себя чувствуешь?

Барни на мгновение задумался, а затем расхохотался, отходя чуть в сторону и показывая наушники, которые лежали на полу рядом с кроватью.

– Я просто решил послушать музыку, – сказал он, – и задремал под нее. И тут кто-то начал мне звонить, вот я и вскочил от неожиданности. Кстати, который час?

– Как раз время обеда, – обрадовал его Райтнов, – спустишься?

Барни не заставил себя долго ждать и спустился еще до того, как остальные сели за стол. Он выглядел значительно лучше, чем утром, и теперь совсем нельзя было сказать, будто он еле держится на ногах. Айзек не переставал поражаться скорости, с которой его организм восстанавливается.

– Час дня, ребята, – сказал Барни, занимая свое место за столом, – вы продержались без меня всего пять часов.

Гордон слегка улыбнулся и встретился взглядом с Райтновом, который тоже едва сдерживал смех, а затем они оба расхохотались.

– На самом деле, друг, и того меньше, – сказал Гордон, – нам оказалась нужна твоя помощь сразу же, как мы отправили тебя спать. Просто мы решили дать тебе отдохнуть, а сами гуляли по базе и осматривались все это время.

– А что случилось?

Райтнов рассказал ему об их попытке проникнуть в командный пункт и о двери со сканером, не забыв также указать настоящий возраст базы. Барни внимательно его выслушал, а затем скептически покачал головой:

– Почему вы считаете, что я смогу открыть дверь? Я такой же колонист, как и вы.

– Ну, не совсем, – заметил Гордон, делая глоток воды.

Барни уперся локтями в стол и положил подбородок на кулаки. Он прекрасно помнил, что все свои физические особенности он получил от той же корпорации, которая построила эту базу, но эта мысль вызывала у него лишь отторжение.

– У меня есть подозрение, что это генетический сканер, – сказал доктор, – поэтому думаем, что твои измененные гены и будут ключом.

Барни сильно сжал челюсти, но никто этого не заметил из-за его густой бороды. Ему хотелось встать и послать все к чертям. Ему не нравилось, что кто-то покопался не только в его голове, но и в генетическом коде. Он – уже не тот человек, которым себя помнит.

Однако, он сдержал себя в руках, понимая, что доктор вполне может оказаться прав. Как бы там ни было на самом деле, этого уже не изменить, и работать нужно с тем, что имеешь. Барни несколько раз глубоко и медленно вздохнул, успокаивая себя, а затем откинулся на спинку стула.

– Понимаю, – сказал он, глядя Ангусу в глаза, – проверим это сразу после обеда.

Затем он встал, направился к кофе-машине, и спустя тридцать секунд вернулся с двумя стаканами капучино – один из них он поставил напротив Райтнова.

– Читаешь мои мысли, – сказал тот.

Барни криво усмехнулся и сделал небольшой глоток.

– Искренне надеюсь, что хоть эта способность не вживленная.

Райтнов тоже слегка усмехнулся. Он понимал переживания товарища по поводу естественности его организма, но не знал, как лучше его поддержать. Но, как минимум, сила духа Барни – это его настоящая черта, которая всегда была при нем. Он справится.

– Ну, самое время пойти проверить? – сказал Барни, когда все закончили кушать.

Ангус снова начал чувствовать нарастающее волнение. Конечно, далеко не факт, что их теория сработает, и упрямая дверь откроется перед Барни, но вероятность такого исхода существует. Он был уверен в том, что действительно видел что-то за дверью, но не решался сказать о своей ночной прогулке, опасаясь новых подозрений к себе.

– Ангус, ты идешь? – услышал он голос Райтнова.

Он посмотрел в сторону выхода и понял, что все уже стоят там и ждут его.

– Алекс… – тихо сказал он.

– Что?

– Я должен кое-что сказать. Вернитесь, пожалуйста, это буквально на пять минут.

Райтнов переглянулся с Гордоном – тот лишь пожал плечами. Когда они вернулись за стол, доктор повторил:

– Я должен вам кое-что сказать.

Он не знал, с чего начать, поэтому на секунду запнулся, а потом сказал все, как есть:

– Я был в проходе этой ночью и видел что-то за дверью.

Он ожидал вопросов, но Райтнов молчал и спокойно смотрел на него.

– Когда я уже приближался к двери, – продолжал Ангус, – над моей головой резко зажглась лампа, и в это мгновение я что-то увидел там, за стеклом. Нам нужно быть готовыми ко всему и не следует идти туда, не вооружившись.

Райтнов нахмурил брови – этот факт не мог радовать. Не хватало только, чтобы и в пределах корпусов им угрожала опасность. Он перевел взгляд на Барни – тот почесывал подбородок правой рукой и смотрел куда-то в центр стола. Вот ему-то уж точно не хочется снова попасть в какую-нибудь передрягу.

– Вернемся в ангар, – предложил Гордон, – и заберем оружие из ровера. У нас осталось по пять автоматов и пистолетов.

– Да, нам определенно нужно попасть за эту дверь, – согласился Райтнов, – иначе мы просто будем топтаться на месте. Пойдемте в ангар.

Он встал, и все остальные последовали его примеру. Доктор удивился отсутствию вопросов, но на всякий случай придержал Райтнова за плечо и сказал:

– Алекс, я не хочу, чтобы ты меня подозревал. В ту ночь я выпил больше, чем следовало, и задремал прямо на барной стойке. Когда я очнулся и выглянул в иллюминатор, то увидел нескольких волков рядом со входом в медицинский корпус. Почему-то я решил сходить туда и проверить, надежно ли закрыты двери, а заодно проверить, как там Барни. Знаю, это выглядит глупо, но тогда я об этом не думал. А на обратном пути, когда я уже собирался вернуться в свою комнату, я обратил внимание на этот проход и вспомнил, куда он ведет. Однако, внутрь попасть не смог.

Райтнов смотрел на него несколько секунд, тем самым вызывая у того еще большее напряжение, но затем утвердительно кивнул головой и хлопнул его по плечу:

– Я верю тебе, док. Пойдем.

Оказавшись в ангаре, Гордон направился к одиноко стоящему в парковочной зоне роверу, чтобы достать из него оружие. Он уже открыл дверь и собирался забраться внутрь, но вдруг остановился, развернулся и задумчиво окинул взглядом остальных.

– Теперь у нас только один ровер, – сказал он.

Потеря одного транспортного средства означала также потерю четырех посадочных мест. Да, в уцелевший ровер при соответствующих стараниях можно было бы запихнуть еще одного человека, но какой в этом смысл? Когда они уедут, оставшемуся не останется ничего, кроме как залезть в перевернутый ровер, пристегнуться ремнями, находясь вверх тормашками, и представлять, будто он едет следом.

– А вдруг удастся починить второй? – предположила Эмилия.

– Не думайте пока об этом, – махнул рукой Барни и, отодвигая Гордона, сам залез в ровер.

Оказавшись внутри, он продолжал что-то говорить, но снаружи был слышен лишь приглушенный гул, поэтому разобрать слов было невозможно.

– ...по мере их поступления, – наконец услышали они, когда голова Барни снова показалась, – сейчас нам нужно только включить купол, а дальше видно будет.

В руках он держал два автомата, один из которых сразу же вручил Гордону, и четыре пистолета.

– Мы с Гордоном возьмем автоматы и пойдем первыми, – сказал он, – а остальным лучше вооружиться пистолетами, так как пространства не очень много, и с ними будет удобнее.

Когда все оказались вооружены, Барни молча начал диагностировать свой автомат, подавая остальным пример. Как и следовало ожидать, диагностика ни у кого не выявила проблем, и Барни заключил:

– А теперь можно и выдвигаться.

С оружием в руках, они направились в столовую, чтобы затем проследовать в командный пункт. Гордон и Барни, как двое наиболее подготовленных, шли впереди колонны и гордо держали в руках автоматы.

– Не хватает какой-нибудь драматической музыки, – усмехнулся Барни, – шестеро вооруженных ребят идут открывать дверь.

– Ага, – согласился Гордон, – что-нибудь вроде имперского марша.

Когда они проходили мимо кофе-машины, Барни решил подшутить над Райтновом на тему его пристрастия к этому напитку.

– Эй, Алекс, не хочешь немного капучино?

– Капучино, – повторил чей-то голос. Почему-то женский.

Барни не учел, что кофе-машина автоматически включилась, реагируя на проходящего мимо человека. Распознав команду, послушная машина принялась за приготовление напитка.

– Придется, – грустно сказал Райтнов.

Движение колонны приостановилось на двенадцать секунд, ожидая, пока он заберет свой кофе, уже второй раз за день заботливо заказанный товарищем. Райтнов переложил пистолет в левую руку, а в правую взял теплый стакан.

Спустя пару минут они оказались у ответвления с указателями.

– Нам сюда, – сказал Гордон, указывая на дверь.

– Все готовы? – спросил Барни, окидывая остальных взглядом.

Райтнов сделал очередной глоток кофе и обнаружил, что все смотрят на него. Он быстро обвел товарищей удивленным взглядом, а затем посмотрел на стакан в своей правой руке. Потом сделал еще один глоток, поставил стакан на пол, и, перекладывая пистолет обратно в правую руку, сказал:

– Я готов.

Дверь с легким шипением ушла в стену, открывая длинный темный коридор. Несколько ламп в его конце по-прежнему не горели. С учетом рассказа доктора могло показаться, что какое-нибудь существо готово появиться из ниоткуда и напасть на них прямо здесь, но это была лишь игра воображения. Барни уверенно шагнул вперед и направился к сканеру.

– Погоди, – остановил его Гордон, когда они уже подходили, – постой пока здесь.

Барни остановился и пропустил всех вперед. Гордон, двигаясь вдоль стены, подошел вплотную к двери и остановился в углу. Райтнов последовал его примеру и занял угол напротив, а все остальные стояли чуть поодаль, держа оружие наготове. Сканер, почувствовав движение и заметив двух подошедших людей, выдвинулся и принялся за работу. Просканировав сначала Райтнова, а затем Гордона, он моргнул красным и спрятался в своем разъеме – как и следовало ожидать.

Удостоверившись, что все заняли позиции и готовы, Гордон подмигнул Барни – тот протиснулся между Айзеком и Эмилией и встал напротив двери. Сканер не выдвигался. Барни, держа автомат перед собой и целясь в центр двери, сделал медленный шаг и оказался в полутора метрах от двери, но сканер по-прежнему не хотел выдвигаться.

– Ну и? – спросил Барни, не опуская автомата.

Гордон оторвался от прицела, слегка опустил автомат и посмотрел наверх.

– Что будем делать? – Барни тоже поднял глаза, выискивая взглядом сканер. Однако, потолок был настолько ровным, что нельзя было даже предположить, будто из него что-то выдвигается.

– Кажется, я знаю, что делать, – сказал Ангус и подошел поближе, – готовы?

Когда все прицелы вновь были направлены на дверь, он подошел еще ближе и начал активно махать руками, готовясь в каждую секунду ретироваться и спрятаться за спинами товарищей – чтобы не мешать обзору или даже огню. Это сработало в прошлый раз, но, к удивлению доктора, сейчас сканер по-прежнему оставался в разъеме и упрямо не хотел работать.

– Это уже слишком, – разозлился Барни и пнул по двери ботинком.

Видимо, сканер тоже посчитал, что это уже слишком, поэтому наконец выдвинулся и принялся за поиски обидчика своей двери. Первыми снова были просканированы Райтнов и Гордон, так как они стояли ближе всех. Сканирование каждого заняло долю секунды, но по-прежнему дало отрицательные результаты. Наконец, сканер повернулся к Барни и начал его внимательно разглядывать, – дольше, чем остальных – а затем скрылся. Так и не моргнув ни красным, ни зеленым.

Райтнов опустил ствол пистолета в пол и озадаченно посмотрел на потолок – в то место, куда только что спрятался злополучный и привередливый сканер. Он потерялся в догадках и совершенно не понимал, что происходит. До тех пор, пока за дверью не загорелись лампы, освещая командный пункт.

– Получилось? – неуверенно спросил он и на всякий случай вновь поднял пистолет.

Однако, дверь и не собиралась открываться. Райтнов заметил какое-то свечение за плечом и обернулся – сканер отпечатка ладони активировался и приглашал приложить руку.

– Тут есть второй фактор, – сказал Алекс и слегка отодвинулся.

Барни почувствовал легкое возбуждение и холодок, пробегающий по спине. Теория Райтнова сработала, и теперь их отделял лишь шаг от того, чтобы проникнуть в главный корпус базы, найти много интересного и включить, наконец, этот проклятый купол. Он посмотрел на Гордона и понял, что тот испытывает схожие эмоции.

Ангус медленно подошел к двери и, уткнувшись лбом в стекло, начал рассматривать то, что находится за ней. Это была довольно большая комната, по размерам не уступающая столовой, а может, даже превосходящая ее. Полы были темного цвета и без какой-либо текстуры, но в центре комнаты, как раз напротив входа, был отмечен большой бледно-желтый круг, назначение которого было непонятно. Рядом находился средних размеров прямоугольный дисплей, и Ангус предположил, что он как-то связан с кругом. В левой и правой частях комнаты находилось множество рабочих станций, а стены в некоторых местах были увешаны большими экранами. В общем, командный пункт на этой базе выглядел ровным счетом так же, как и все командные пункты на всех других базах. Также Ангус обратил внимание на еще одну дверь, которая находилась за желтым кругом. Он не знал, куда она ведет.

Райтнов подошел к Барни и положил руку ему на плечо. Барни посмотрел ему в глаза, а затем его взгляд скользнул за спину товарища – туда, где на стене слегка светился сканер отпечатка ладони. Медленными шагами он подошел к двери, снял правую руку с рукояти автомата и медленно повел ее к указанной области. Ангус отошел от двери и встал рядом с Райтновом.

– Есть что-нибудь? – спросил тот.

Ангус отрицательно покачал головой.

– Ничего не заметил. Но давайте все равно будем осторожны.

Барни остановил руку в десяти сантиметрах от сканера и посмотрел на Гордона.

– Я готов, – тихо сказал тот и вскинул автомат.

Рука резко преодолела оставшееся расстояние и надавила на дисплей. Процесс распознавания занял сотую долю секунды, и двери быстро открылись, пропуская гостей внутрь. Барни держал автомат наготове, и сердце его сильно колотилось. Но совсем не от страха, что они встретят здесь что-то враждебное, – это была эйфория от того, что они наконец проникли в главный корпус базы и, вероятно, смогут получить еще какие-то ответы.

Гордон и Барни одновременно сделали маленький шаг вперед и оказались на пороге, ведя перекрестный обзор комнаты. Оказавшись внутри, они отвернулись друг от друга и вдоль стен направились к противоположным углам, обходя комнату по периметру. Остальные остались в дверях, готовые в случае чего прийти на помощь.

Барни двигался медленно и аккуратно, заглядывая под каждый стол – то же самое делал и Гордон, однако никто из них не заметил ничего подозрительного.

– Ничего нет, – сказал Барни, опуская автомат и ставя его на предохранитель.

Остальные зашли внутрь и встали в центре комнаты, но на желтый круг никто наступать не желал.

– Что это такое? – спросил Гордон, указывая на него.

– Не знаю, но наверняка это как-то связано с дисплеем, – ответил Ангус и подошел поближе.

К его удивлению, дисплей был активен и предлагал выполнить одно из предложенных действий. Доктор некоторое время читал названия команд и пытался предположить их смысл, а затем его лицо растянулось в удивлении, будто там была написана тайна создания вселенной.

– Это же…

Не договорив, он ткнул в дисплей пальцем. Желтый круг на полу начал подсвечиваться, постепенно становясь все ярче.

– Это что, плита? – испугался Барни и отошел подальше.

– Нет же, – серьезно ответил доктор, – как вы не понимаете?

Круг стал уже довольно ярким, сильнее подчеркивая контраст с остальной частью пола. Никто не понял, почему доктор вдруг решил, что для всех назначение круга сразу станет очевидным, несмотря на то, что перед дисплеем стоит он один.

Ребята недоуменно переглядывались между собой, пока Ангус внимательно смотрел на этот круг и будто чего-то ожидал. Когда круг набрал достаточную яркость, на нем начали появляться едва различимые блоки, которые с каждой секундой становились все отчетливее и объемнее. Один из них был поразительно похож на ангар, а другой – на медицинский корпус, только гораздо меньше по размерам.

– Черт побери, – сказал Райтнов, обрадовавшись, – это же наша база.

– А я вам о чем! – воодушевленно бросил доктор, отходя от дисплея и обходя вокруг.

Голограмма была очень похожа на ту, которую Райтнов уже видел в ангаре некоторое время назад. Он немного обошел модель базы, чтобы оказаться ближе к медицинскому корпусу, и начал всматриваться в проекцию. Детализация вновь была на высшем уровне – с высокой точностью прорисовывался не только перевернутый ровер, но и несколько волков, которые по-прежнему рыскали вокруг. Подсветка круга создавала превосходный контраст, и хищников было хорошо заметно, а желтый цвет, судя по всему, означал окружающие базу пески.

Гордон, стоявший напротив ангара, подошел поближе, поднес к нему руку и слегка повел в сторону. Голограмма начала прокручиваться вокруг своей оси, и когда перевернутый ровер оказался перед его глазами, Гордон остановил вращение и начал вглядываться в надежде диагностировать повреждения по проекции. Эмилия предположила, что на этом жесты не заканчиваются, поднесла руку к роверу и раздвинула пальцы. Масштаб увеличился, позволяя Гордону увидеть больше деталей, однако, ничего кроме вмятин на корпусе он рассмотреть не смог.

– Вы только посмотрите на степень детализации, – не унимался доктор, – это просто поразительно! И мы видим все происходящее в режиме реального времени, ну может лишь с задержкой в доли секунды.

Получая объемную, как сама голограмма, порцию впечатлений, он будто забыл про свою игру воображения, и страх присутствия здесь чего-то инородного исчез без следа. Барни слегка усмехнулся и направился вдоль рядов рабочих станций. На каждой из них были написаны имена – видимо, тех, кто работал за ними в свое время. Барни включил станцию, принадлежащую некоему Колину, но на дисплее отобразилось предложение ввести пароль или приложить палец. Не особо надеясь, Барни выбрал второй вариант, и, как и следовало ожидать, получил отказ в доступе. «Чертов Колин», – подумал он и направился дальше.

Колин. Почему-то имя кажется очень знакомым и близким, хотя Барни никогда не знал никаких Колинов. Он шел дальше и читал другие имена: Тони, Лиза, Андрей… Барни.

Он остановился напротив станции, которая принадлежала Барни. Конечно, имя весьма популярное, и он не один такой во вселенной, но палец уже потянулся к кнопке включения. Вновь был выбран второй вариант идентификации, и палец опустился на сканер.

«Привет, Барни!», – отобразилась надпись и затем уступила место рабочему столу. Барни несколько секунд стоял не двигаясь и пытаясь сообразить, как такое могло получиться. Ошибка в программе, и она дала доступ к станции стороннему человеку? Нет, этого не может быть. Объяснение могло быть лишь одно.

– Твою мать, – вслух выругался Барни, привлекая внимание остальных.

Несмотря на то, что получение доступа к одной из рабочих станций нельзя было назвать плохой новостью, в воздухе повисло напряженное молчание. Райтнов, впрочем, не сильно удивился – было уже понятно, что Барни как-то связан с этой базой. Однако, самого Барни это довольно сильно потрясло.

– Получается, я работал здесь, – произнес он и растерянно посмотрел на товарищей.

Он нервно запустил руки в волосы, а затем скрестил пальцы на затылке и глубоко вздохнул. Он смотрел даже не на дисплей, а куда-то перед собой, в одному ему известную точку на стене. Почему-то затем его взгляд скользнул на Ангуса, и Барни сказал:

– А знаете, что самое забавное? Это было меньше четырех лет назад. Может, это было всего год назад, а может и того меньше! Наверняка я был одним из тех ублюдков, которые как-то причастны ко всему, что здесь происходит. Вот дерьмо!

Он развернулся и в сердцах пнул случайно оказавшийся не в том месте и не в то время стул, который быстро покатился и вскоре встретился с другим стулом – и они оба перевернулись. Его товарищи стояли, опустив головы – как будто это они во всем виноваты, и Барни их отчитывает. Гордон с сочувствием смотрел на него, но не говорил ни слова – он знал, что Барни быстро возьмет себя в руки после того, как выпустит гнев.

– Мы не можем знать наверняка, – сказал Ангус, – может, ты и не работал здесь.

Как и предвидел Гордон, после пары перевернутых стульев Барни слегка успокоился.

– Ладно. Это уже не важно, – сказал он, вновь поворачиваясь к товарищам и упирая руки в бока, – у всех нас уже нет прошлого.

Он вновь посмотрел в сторону рабочей станции, которая, вероятно, принадлежала ему. Напротив дисплея стоял Райтнов и активно изучал пункты меню.

– Нет прошлого… – задумчиво повторил Барни, наблюдая за ним, – но мы же можем его вернуть, док? Если я и правда здесь работал, у меня есть шанс это вспомнить.

Райтнов тем временем достал из кармана свой планшет и начал изучать уже что-то в нем. Ангус кивнул и после небольшой паузы ответил:

– Есть. Правда, нет метода, чтобы вернуть воспоминания наверняка.

Барни продолжал следить за действиями Райтнова, который вывел со своего планшета проекцию с картой базы и внимательно что-то рассматривал. Барни посмотрел на другую голограмму, которая возвышалась над желтым кругом посреди комнаты. Все корпуса по-прежнему находились на своих местах, а маленькие фигурки волков по-прежнему кружили вокруг перевернутого ровера. Затем взгляд Барни наткнулся на рабочую станцию Колина. Почему-то это имя казалось ему до боли знакомым.

– Эй ребята, я тут немного обновил карту, – вывел его из размышлений голос Райтнова.

Новая карта, которую он залил в свой планшет, не сильно отличалась от старой, однако были в ней и некоторые изменения. Теперь на карте было указано назначение всех корпусов. Как и следовало ожидать, соседний с командным пунктом корпус – это еще одна жилая зона. Вместе эти два корпуса находились под землей и представляли собой что-то вроде бункера.

– Очевидно, мы здесь, – сказал Райтнов, указывая пальцем на синюю точку, – а теперь смотрите сюда.

Его палец скользнул вверх, прошел мимо жилой зоны и остановился над вторым ангаром. Надпись, указывающая назначение корпуса, гласила: “Ангар / Оружейная”.

– Вот это кстати! – сказал Барни, и на его губах вновь заиграла улыбка, – надеюсь, там есть что-то от титанов.

Райтнов выключил проекцию и с улыбкой осмотрел товарищей.

– Но это еще не все, – продолжил он и показал рукой на дверь, через которую они вошли, – мы все можем пройти сканирование и иметь доступ к командному пункту в любое время.

Улыбка не сходила с его лица. Ангус по-привычке хотел поправить очки, но их не было, поэтому он просто ткнул пальцем себе в переносицу.

– И последнее, – наконец закончил Райтнов, показывая рукой на желтый круг, в котором по-прежнему не происходило никаких перемен. Ангус догадался, что сейчас произойдет, поэтому в предвкушении подошел поближе и встал рядом с голограммой.

Райтнов зашел в меню и выбрал нужный пункт, а затем кликнул по нему. На голограмме начала рисоваться маленькая прозрачная полусфера с синеватым отливом, центром которой был командный пункт. Постепенно она росла в размерах, и вскоре вся база была накрыта куполом. Волки, оказавшиеся в зоне его действия, будто посходили с ума – они начали метаться в разные стороны и махать лапами, иногда даже задевая друг друга. Один из них встал на задние лапы, задрал морду вверх, а затем с силой ударил передними лапами по песку и побежал вперед по неровной траектории. Остальные последовали за ним, и скоро они скрылись из зоны видимости. Они больше не представляли опасности.

Алекс хотел впечатлить товарищей и посмотреть на их удивленные лица, но сам не мог оторвать взгляд от голограммы и, словно ребенок, приоткрыл от удивления рот.

– Убежали, – обрадовался Ангус, – вы видели?

Как будто это можно было не заметить. Теперь они находились под куполом, в безопасности.

– Ну что, – улыбнулся Гордон, – теперь мы можем выйти?

– Сейчас три часа дня, – сказал Райтнов, глядя на часы, – но знаете что? Это уже не важно. Теперь мы можем совершать ночные прогулки и смотреть на звезды.

– Однако, – вставил Барни, – мы все же вернемся внутрь, когда стемнеет. Надо убедиться, что эта штука работает и против титанов.

– Разумно, – согласился Гордон, – какой у нас план?

Райтнов взял со стола автомат и протянул ему.

– Сейчас мы аккуратно обследуем те корпуса, где еще не были. Нельзя отбрасывать возможность присутствия здесь чего-то враждебного. А затем выйдем наружу и разберемся, что делать с ровером.

Гордон взял автомат и повесил его на плечо.

– Ну, за дело? – спросил он, окидывая товарищей взглядом.

– За дело! – ответил Райтнов и положил руку ему на плечо.

Гордон ответил тем же жестом, а другую руку, улыбнувшись, положил на плечо Барни, который, в свою очередь, тоже поднял руку в поисках очередного плеча. Айзек и Эмилия с радостью присоединились, образуя круг, лишь Ангус неуверенно стоял в стороне, не решаясь подойти. Райтнов вопросительно посмотрел на него и взглядом пригласил замкнуть круг, и вскоре доктор ощутил на плече тяжесть его руки.

– За дело! – сказал Барни, размыкая круг.

Доктор поднес руку к затылку и начал стимулировать свой ум недоуменным почесыванием. Затем он медленно повернул голову к барной стойке и наткнулся взглядом на мирно лежащие на ней очки. Проклиная себя и чертов алкоголь, который делает его тупее, Ангус схватил очки и надел их – так должно быть гораздо лучше, ведь с их помощью его взгляд будет способен выцеплять силуэты теплокровных животных из темноты.

Ангус вернулся к иллюминатору, снова посмотрел в него и резко отпрянул от неожиданности. Прямо перед ним, как раз в тот момент, когда он выглянул, проскочил волк и направился в сторону, где должен был находиться поврежденный титаном ровер. Ангус перевел дух и снова выглянул – титана действительно уже не было рядом, зато была целая стая волков. Видимо, их привлекал запах крови, следы которой остались на одной из коек ровера. Доктор бросил быстрый взгляд в другие стороны. Неподалеку, за деревьями, спокойно проходило небольшое семейство лосей, которые даже не подозревали о находящихся рядом хищниках. Подальше, в чаще леса, бродил в поисках добычи и ломал ветки титан. Также доктор заметил в лесу стаю незнакомых и не особо крупных существ – как минимум, он не смог опознать их по силуэтам. Впрочем, его не смутил этот факт – наверняка Деметрион, как и Земля, очень богат на различные виды животных.

Единственный факт, который смущал доктора – наличие стаи волков прямо под боком. На улицу выходить было совершенно небезопасно, поэтому просто жизненно необходимо проникнуть в командный пункт и включить защитный купол.

Но не сейчас. Сейчас нужно вернуться к себе в комнату и постараться выспаться, потому что все договорились встретиться в столовой в восемь утра. Ангус поднялся на жилой этаж, зашел в свою комнату и сразу же нашел планшет – на часах было 1:48. Чуть больше, чем через шесть часов нужно уже быть внизу, а это значит, что, с учетом водных процедур, поспать получится от силы пять с половиной часов.

Ангус положил очки на прикроватную тумбу, снял комбинезон и зашел в ванную комнату, по пути захватив полотенце. Затем он открыл кран, умылся холодной водой и облокотился на раковину, смотря на свое отражение в зеркале. Его не покидала мысль о волках. Не нравилось, что они крутятся вокруг базы. А что, если они прекрасно понимают, что легкая добыча находится прямо здесь, за стеной? Крепко ли затворены двери медицинского корпуса, где лежит и восстанавливается Барни?

Проклиная себя за свою паранойю, доктор вышел из ванной, снова надел комбинезон, и, спустившись на первый этаж, направился через переход в медицинский корпус. Примерно посередине между корпусами переход имел ответвление, закрытое дверью, и Ангус на секунду остановился напротив, пытаясь вспомнить, куда мог вести этот проход. Однако, вспомнить так и не удалось, и он решил не терять времени. Оказавшись внутри медицинского корпуса, он проследовал в отсек, где лежал Барни, чтобы проверить его состояние.

К телу Барни было подключено множество датчиков – Ангус не разбирался в их назначении, но сделал вывод, что с больным все хорошо, потому что все графики на аппаратуре были зеленые. Пульс, дыхание и температура также были в норме. Ангус не смог совладать с любопытством и нагнулся, чтобы рассмотреть рану на шее Барни, однако, от укусов уже не осталось и следа – безусловно, Айзек знал свое дело и хорошо постарался. С другой стороны, постарался и организм Барни, который погрузился в кратковременную восстановительную кому.

Доктор наконец оторвал взгляд от Барни, вышел из отсека и подошел к внешним дверям корпуса. Надев захваченные с собой очки, он посмотрел в иллюминатор. Ровер, или то, что от него осталось, разглядеть так и не получилось, потому что очки не подсвечивали его очертаний. Но волков возле дверей было немало – доктор насчитал пять штук, и неизвестно, сколько еще находится вне поля зрения. Ангус отошел от иллюминатора и осмотрел двери – и с какой стати ему в голову пришла мысль, что они могли быть закрыты ненадежно? Чертова паранойя.

Напоследок вернувшись к Барни и еще раз бросив взгляд на графики, доктор покинул отсек и направился к переходу в столовый корпус, где на втором этаже располагалась его комната. На этот раз он снова остановился напротив ответвления, все еще пытаясь вспомнить, куда ведет этот проход. Ангус посмотрел на указатели на стене – стрелка с надписью “Медицинский корпус” указывала в одну сторону, а другая, с надписью “Столовая / Жилой корпус” – в другую. А что прямо?

Ангус зажмурился и начал массировать глаза пальцами правой руки, будто это могло как-то помочь. А затем он неожиданно хлопнул себя ладонью по лбу, и, в очередной раз проклиная отупляющий его алкоголь, достал из кармана планшет и вывел перед собой голограмму с картой базы, которую он скачал в первый же день пребывания здесь. Немного повертев головой и сориентировавшись на карте, он нашел на ней синюю точку, указывающую его текущее местоположение. Но и на карте назначение корпуса, куда ведет этот проход, указано не было. Странно.

Сердце доктора заколотилось чаще, и он почувствовал еле ощутимый холодок, проходящий по спине. Конечно же, этот проход ведет в командный пункт. Ангус, как один из поверенных корпорации, тщательно ознакомился со всеми данными касательно этой базы, но до этого здесь никогда не был – поэтому сориентировался не сразу. Он сделал неуверенный шаг к двери, затем второй – и она с мягким шипением открылась, показывая длинный и темный коридор. Открытие дверей послужило сигналом, и автоматика самостоятельно включила свет в переходе, однако некоторые из ламп вышли из строя, создавая гнетущий полумрак. В конце коридора не горели сразу несколько ламп подряд, но все-таки можно было заметить дверь со стеклянными вставками, за которой находился командный пункт. Ощущая нарастающее волнение, Ангус глубоко вздохнул и медленно направился вперед. Он сделал несколько шагов и вздрогнул от неожиданного, но мягкого звука – двери за ним закрылись. Автоматика понимала, что в проходе находится человек, поэтому свет оставался включенным.

В голове Ангуса пролетали десятки мыслей, и все на одну тему – почему корпорация предала его? Почему спутники перестали слать ему защитный луч? Что, если вся информация, которой он сам обладал, также является ложной? И, главное на данной момент – что на самом деле находится за той дверью, к которой он приближался?

До двери оставалось несколько метров, и Ангус двигался в полумраке, когда лампа над его головой неожиданно зажглась, освещая все вокруг, а спустя мгновение погасла. Сердце Ангуса заколотилось с бешеной скоростью – ему показалось, что в это мгновение что-то промелькнуло за дверью. Он остановился и, отводя взгляд от двери, прижался спиной к стене, часто дыша. Он хотел развернуться и побежать обратно, но что-то держало его на месте. Он не хотел верить, что корпорация действительно предала его, и ему здесь грозит хотя бы малейшая опасность. Может, на самом деле все идет по плану, и с ним скоро свяжутся?

Немного успокоившись и отдышавшись, он снова бросил взгляд на дверь. Сквозь стеклянные вставки в ней был виден лишь мрак, и пока что оставалось непонятным, что на самом деле за ней находится – командный пункт или какой-нибудь склад. Или что-то еще. Указательным пальцем правой руки поправив очки и с трудом справляясь с собственной паникой, доктор подошел к двери вплотную и начал всматриваться. Его очки не засекали ничего, и это значило, что внутри никого нет. Правда, есть один момент – очки могли засечь только теплокровное животное, и воображение доктора уверяло его, что наверняка внутри все-таки находится либо какой-то хладнокровный охранник, либо вовсе андроид. Он же видел что-то в тот момент, когда лампа резко зажглась.

Ангус сделал шаг назад и внимательно осмотрел дверь. Справа был сканер отпечатка ладони, но он был неактивен. Доктор слегка постучал по нему, но это не помогло. Ангус в задумчивости поднес руку к подбородку и посмотрел вверх – там как раз находился выдвижной сканер, который почему-то никак не просыпался и не собирался сканировать стоящего перед ним человека.

– Эй! – доктор неуверенно изобразил подобие крика, при этом размахивая руками.

К его удивлению, это сработало, и сканер сразу же выдвинулся из потолка и нашел стоящего напротив человека. Процесс сканирования занял не более секунды, а затем сканер моргнул красным и задвинулся обратно – в доступе отказано. Почему-то это вызвало у Ангуса небывалое облегчение, и он развернулся, чтобы пойти обратно. Когда он отошел на пару шагов, злополучная лампа над головой снова зажглась, и доктору, несмотря на то, что дверь находилась за его спиной, снова показалось, что там что-то есть. На этот раз Ангус не выдержал, и, не оборачиваясь, побежал.

Вернувшись в свою комнату, он сразу же закрыл дверь на замок, снял комбинезон и направился в душ. Но, вместо того, чтобы принять водные процедуры, он долго стоял напротив зеркала, облокотившись на раковину. “Что, если все идет по плану, и они еще свяжутся со мной?” – лишь эта мысль крутилась в его голове. Он медленно оторвал руки от раковины, со всей силы сжал их в кулаки и стиснул челюсти.

– Нет, черт возьми, нет! – вдруг крикнул он вслух и ударил в стену впереди себя, чуть не разбив при этом зеркало.

Нельзя быть настолько глупым. Ангус запустил руки в волосы и посмотрел в потолок. Корпорация его предала, и на этом точка. Теперь ему, как и всем остальным, грозит опасность, и теперь эти люди – его друзья. Только объединившись, можно получить хоть какие-либо шансы на выживание, и информация, которой обладал доктор, может оказаться весьма и весьма полезной. Конечно, она также может оказаться ложной, но это уже не важно. Важно лишь то, что теперь Ангус выбрал сторону, на которой желает сражаться.

С этой мыслью он направился спать, так и не приняв душ.

Как и договаривались, в восемь часов утра все собрались в столовой – не было только Айзека. Райтнов сегодня дольше обычного выбирал завтрак, но в итоге склонился к омлету с беконом и томатами и наконец занял свое место за столом.

– А где Айзек? – спросила Эмилия, – не помню, чтобы он раньше опаздывал.

– Он предупредил меня, что слегка задержится, – сказал Гордон, параллельно жуя свою куриную котлету с овощами, – он решил сначала зайти к Барни.

– Понятно, – ответила Эмилия и опустила взгляд. Ей стало немного стыдно за то, что ей самой в голову не пришла эта же идея.

Гордон дожевал, запил водой и продолжил:

– Я хотел пойти с ним, но он сказал, что в этом нет необходимости, и отправил меня на завтрак.

Эмилия снова подняла глаза и посмотрела на доктора, но не решилась задать вопрос. Ангус прочитал это в ее взгляде и сказал:

– С ним все должно быть в порядке. Реакция его организма на полученные повреждения более чем адекватна – он самостоятельно впал в искусственную кому и может пробыть в таком состоянии несколько дней. Это наиболее эффективный способ восстановления после серьезных травм.

Доктор увидел легкую улыбку на лице Эмилии и тоже улыбнулся в ответ. Он хотел было рассказать про свой ночной визит к Барни, про зеленые графики и стабильный пульс, но что-то его остановило. Он понимал, что его ночная прогулка по корпусам может показаться подозрительной и вызвать вопросы, особенно со стороны Райтнова. Ангус бросил на него взгляд – тот размеренно жевал свой омлет и периодически окидывал всех взглядом. Доев содержимое тарелки, он встал и направился к кофе-машине.

– Капучино! – крикнул он издалека.

Реакции не последовало – для экономии энергии машина постоянно была выключена, и включалась только когда кто-то стоял рядом. Райтнов подошел к автомату вплотную, повторил свой заказ и начал постукивать носком ботинка по полу с одинаковым интервалом.

– Капучино, – повторил приятный женский голос, и зашумели ножи.

Спустя десять ударов ботинка Райтнов получил свой напиток и вернулся за стол. Отхлебнув небольшой глоток, он поделился своим наблюдением:

– Сегодня за десять секунд приготовился мой кофе. Наверное, впервые за все время – обычно готовился лишь за двенадцать.

Гордон, наблюдавший за ним все это время, скептически прищурил глаза и ответил:

– Мне кажется, ты неровно считал. У тебя между ударами была слишком большая пауза.

– Значит, эта чертова машина так и не справляется со своими обязанностями, – нарочно серьезно ответил Райтнов и сделал еще один глоток.

Гордон, всегда любивший точность, хотел было позанудствовать и сказать, что со своей прямой задачей машина все же справляется, только делает это чуть дольше, чем заявлено. Но не успел: зашипела дверь перехода, и в столовой появился Айзек, а следом за ним и Барни – живой и почти здоровый.

– Так и не смог его уговорить отдохнуть еще, – сразу снял с себя всю ответственность Айзек.

– Ну, привет, ребята, – сказал “больной” и расплылся в улыбке до ушей, вызвав тем самым бурную и радостную реакцию со стороны обеденного столика.

Несмотря на кажущуюся бодрость, он был еще довольно слаб, и Айзеку приходилось его слегка придерживать. Гордон заметил это и подошел, но Барни сделал уверенный шаг вперед, жестом показывая, что ему не нужна помощь:

– Я правда в порядке, Гордон, – сказал он и хлопнул товарища по плечу.

Барни сел за стол рядом с Эмилией и приветливо ей улыбнулся.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил Райтнов.

Барни набрал полные легкие воздуха, чтобы во всех подробностях рассказать о своем прекрасном самочувствии, но вовремя заметил на себе строгий взгляд Айзека.

– Если честно, то хреново, – признался он.

Гордон, сидевший рядом с ним с другой стороны, встал и направился к автомату с едой.

– Чем будешь завтракать? – на ходу бросил он, не оборачиваясь.

– Точно! – обрадовался Барни, – я же, кажется не ужинал вчера. Тогда мне двойную порцию омлета с овощами и куриное филе с картофельными дольками. И воды – очень хочется пить.

Он жадно набросился на принесенную Гордоном еду, и никто не отвлекал его разговорами.

– Так уже лучше, – сказал он, опустошив контейнеры и откидываясь на спинку стула, – я бы сказал, вообще хорошо.

Он окинул всех взглядом и продолжил:

– Ну, кого я должен благодарить за свое спасение? Последнее, что помню – это как я шел в сторону базы, а потом резко устал и прилег отдохнуть.

Барни удивился, что никто не оценил его шутку и не ответил на вопрос, но еще больше удивился, когда Райтнов наконец сказал:

– Ангуса.

Доктор немного смутился и неуверенно ответил:

– Ну… я застрелил другого волка, который хотел тебя попробовать. А первого ты убил сам.

Барни удивленно посмотрел на доктора и с подозрением сказал:

– Я думал, вы не умеете стрелять. Как минимум, вы так сказали тогда, в ангаре.

Ангус проигнорировал это и продолжил свою предыдущую мысль:

– Но на самом деле тебя косвенно спасла сама корпорация, дав твоему организму столько сил и здоровья. Любой другой из нас погиб бы.

Барни окончательно перестал понимать, что происходит, и насторожился. Он посмотрел на Райтнова, на Гордона – но их лица выражали абсолютную серьезность. Барни глянул на Эмилию, но и ее лицо никак не говорило о том, что это шутка, и ребята решили его разыграть. Все ожидали, что доктор повторит свой рассказ и напряженно молчали, но и Ангус молчал.

– Какая корпорация? – наконец спросил Барни, – вы там что, грибов заодно в лесу насобирали? Они еще остались?

Эмилия не выдержала и первая рассмеялась, и ее примеру последовали и другие, не обращая внимание на витающее в воздухе напряжение. Однако, затем доктору все же пришлось повторить свой рассказ. Барни внимательно слушал, кивал головой, и казалось, что он ничему даже не удивляется. Будто так и должно быть.

– Тебя это не удивляет? – спросил доктор, так и не дождавшись ожидаемой реакции.

– А это поможет? – спросил в ответ Барни, – я должен уже быть трупом, но я жив. Титанов быть не должно, но они есть. Проблем у нас тоже быть не должно, но они тоже есть. Давайте тогда работать с фактами.

– Это хорошая позиция, – оценил такой ответ Ангус, – с таким настроем у нас есть все шансы выбраться из этой задницы. Отныне, я буду делиться с вами всей информацией, которая мне известна.

Райтнов молча кивнул. Пожалуй, информация сейчас – самый ценный ресурс и самое мощное оружие. Впрочем, как и всегда.

– Есть тут, правда, кое-что, что по-настоящему хреново, – задумчиво произнес Барни и окинул всех взглядом, – то, что вы все – преступники.

Затем он ткнул пальцем в Гордона и Райтнова.

– А особенно ты и ты. Вы опасные ребята.

“Опасные ребята” одобрительно улыбнулись – им определенно нравился его настрой. Еще накануне он был на волоске от смерти, а минуту назад узнал то, что обычного человека выбило бы из колеи, и все же он оставался тем самым старым добрым Барни, которого все любили за чувство юмора, надежность и способность преодолевать любые сложности.

И все же, было заметно, что в его голове крутится множество мыслей по поводу сложившейся ситуации. Как и у всех остальных.

– Интересно, что там с ровером, – сказал Райтнов.

– Мы уже посмотрели, – доложил Айзек, – пока понятно только то, что он лежит на крыше. Сложно судить о характере повреждений.

– Выходить и смотреть мы точно пока что не будем, – отрезал Гордон, и Райтнов опустил глаза, все еще считая себя виновным в произошедшем.

– Ну так давайте проникнем в командный пункт и включим этот чертов купол, – предложил Барни, – и как минимум защитим себя от всяких хищников. Это будет нашим первым шагом на пути отсюда.

– Обязательно включим, – серьезно сказал Гордон, глядя на него, – но без тебя, ты уж извини.

– Поддерживаю, – согласился Айзек, – ты еле на ногах держишься.

Барни возмущенно на них посмотрел и собирался встать, чтобы показать всем всю уверенность своей походки, но Эмилия положила руку ему на плечо и мягко произнесла:

– Ты нам еще пригодишься, но сначала тебе действительно нужно набраться сил.

– Они правы, Барни, – тихо сказал доктор, – ты можешь заниматься делами по мере возможностей и долго испытывать недомогание, а можешь дать себе отдых и восстановиться за пару дней. Сейчас мы сами справимся, но потом ты будешь нам нужен.

Барни все же не был согласен в полной мере, так как ощущал прилив сил после завтрака, но все же решил прислушаться к гласу рассудка:

– Ну хорошо, уговорили. Надеюсь, мне больше не надо подключаться ко всем этим приборам?

– Да, ты можешь отдохнуть у себя в комнате, – кивнул Айзек.

Барни глубоко вздохнул, еще раз окинул всех взглядом и сказал:

– Еще раз спасибо, ребята. Живым быть гораздо лучше, чем мертвым.

Он встал и направился на второй этаж – Гордон проводил его. Все остальные вышли из столовой и встретили Гордона, когда он спускался по лестнице.

– Ну, давайте глянем на этот командный пункт, – сказал Райтнов и направился вперед по переходу.

Дойдя до ответвления, они остановились. В коридоре по-прежнему было только два указателя – к столовой и к медицинскому корпусу. Райтнов достал из кармана планшет, вывел перед собой проекцию карты и начал рассматривать ее. Ангус с ухмылкой вспомнил свое ночное тугодумие и снова проклял выпивку. Сориентировавшись на карте и найдя отмеченное синей точкой текущее местоположение, Райтнов ткнул пальцем в проекцию. Он показывал на корпус, назначение которого отмечено не было, и, судя по карте, ответвление вело как раз к нему.

– Видимо, нам сюда, – сказал он и уверенно шагнул вперед.

Дверь с мягким шипением ушла в стену, открывая уже знакомый доктору проход. Часть ламп по-прежнему не горела, создавая зловещую атмосферу. Ангус еще раз вспомнил свою ночную вылазку и ощутил нарастающее волнение и учащенное сердцебиение, несмотря на то, что сейчас он был не один.

– Атмосферненько, – сказала Эмилия.

Они направились вперед, прямо ко входу в командный пункт. К той двери со стеклянными вставками, за которой Ангус ночью видел что-то. Неожиданно одна из ламп, когда ребята проходили прямо под ней, потухла, создавая еще более мрачную атмосферу. Доктор громко и прерывисто дышал, все сильнее волнуясь.

– Все в порядке? – спросил его Райтнов, – клаустрофобия?

– Нет-нет, все хорошо, – быстро ответил он, стараясь казаться максимально спокойным и даже улыбнулся.

Когда они подошли к двери вплотную, из потолка над ней выдвинулся сканер, быстро обнаружил всех стоявших перед ним людей и принялся за работу. Закончив сканирование, он отрицательно моргнул красным и вернулся в свой разъем.

– Не признал, – озвучил очевидное Айзек.

Гордон начал в раздумьях поглаживать бороду, а Райтнов скрестил руки на груди. Ангус принялся почесывать затылок, тем самым показывая, что тоже поглощен мыслительным процессом.

– Как же нам туда попасть? – спросила Эмилия, поза которой никак не выдавала того факта, что она тоже находится в раздумьях.

Райтнов окинул взглядом дверь. Нет, выломать ее никак не получится – она изготовлена из современных высокопрочных материалов. Он высказал это предположение вслух, но вдруг сам же навел себя на другую мысль:

– Подождите, – сказал он и дотронулся до двери, – а что значит “современный”? Я никогда особо не интересовался всякими сплавами и материалами, но почему-то этот материал мне знаком. Хоть убей, не помню его названия, но это что-то легкое и сверхпрочное.

– И очень термостойкое, – добавил доктор.

Райтнов внимательно на него посмотрел.

– Как я уже упомянул, я не буду скрывать от вас никакую информацию, – продолжал Ангус, – к сожалению, и я не помню названия этого материала, так как я тоже не слежу за сферой производства. Однако, ты прав – это новейший материал, который изначально был изобретен чуть более десяти лет назад, и с тех пор постоянно совершенствовался. Даже звездолет, на котором мы сюда прибыли, частично состоит из него.

– Почему я это вспомнил, если корпорация покопалась в моей голове?

– Ну, человеческий мозг до сих пор слабо изучен, – улыбнулся доктор, – можно вживить определенные воспоминания и даже навыки, но все это будет базироваться на том, что мозгу уже известно. И ваши собственные воспоминания вовсе не стерты, просто мозгу теперь немного сложнее до них добраться. Однако, если он разгадает принцип, по которому ваши знания замещены – а он вполне способен это сделать – вы вспомните все.

Теперь уже и Эмилия скрестила руки на груди, все-таки выдав свой мыслительный процесс.

– Впечатляет, – задумчиво сказал Райтнов, – так сколько лет этой базе?

– Она была построена четыре года назад.

Райтнов отвернулся и еще раз прикоснулся к двери. За ней, внутри командного пункта, не горел свет, поэтому рассмотреть что-то не представлялось возможным. Недолго думая, он снова достал планшет и включил фонарик, однако современные материалы показали еще одну свою особенность – стекло слабо пропускало свет снаружи.

– Давайте мыслить логически, – предложил Айзек, – что необходимо этому современному сканеру, чтобы успокоиться и открыть нам дверь?

– Это военная база, – сказал Райтнов, – думаю, что-то военное и нужно.

– Но что? – не понимала Эмилия, – униформа, автомат? Что поможет нам попасть внутрь?

Она вопросительно посмотрела на доктора, но тот лишь пожал плечами – он и сам не знал, как открыть эту дверь. Эта часть не попала в инструктаж, и Ангус в очередной раз убедился, что и от него была скрыта масса информации.

– А тебе, Ангус, говорили про эту базу, верно? – спросил Райтнов, не оборачиваясь.

Доктор, не понимая, к чему он клонит, немного помедлил с ответом.

– Ну да, а также дали ознакомиться с картой и некоторой дополнительной информацией. Например, что ее построили не пятьдесят лет назад, а всего четыре, и что она может генерировать защитный купол. Но ничего, что могло бы нам помочь в данной ситуации.

Райтнов, все еще не оборачиваясь, медленно убрал планшет обратно в карман.

– Не зря же на ней так акцентировали внимание. Это же эксперимент, и вряд ли нас лишили бы возможности пробраться за эту дверь. Где-то должен быть ключ.

– Есть идеи, где искать? – спросил доктор.

Райтнов наконец повернулся лицом к товарищам, и, глядя доктору в глаза, спокойно произнес:

– Барни. Он – ключ к этой двери.

Ангус открыл рот и хлопнул себя по лбу – как же он сам до этого не догадался?

Райтнов отхлебнул маленький глоток.

– Да, знаю, – сказал он, – но мне следовало подумать о большей безопасности.

– В таком случае, и мне следовало об этом подумать. И Барни тоже, и… – Гордон запнулся и посмотрел в сторону доктора, – и ему.

Райтнов повернул голову в сторону иллюминатора, напротив которого стоял Ангус. Тот скрестил руки на груди и продолжал задумчиво смотреть наружу, хотя уже совсем стемнело.

– Наверно, и в темноте хорошо видит, – сказал Гордон, имея в виду очки доктора.

Ангус будто услышал его, поправил очки и начал внимательно куда-то всматриваться, поднося лицо ближе к иллюминатору. Где-то неподалеку находился титан – наверняка он привел ровер в полностью непригодное для ремонта состояние. Однако, никаких голограмм и радаров в столовом корпусе не было – как минимум, ребята не нашли отвечающий за это переключатель. Райтнов хмыкнул, покачал головой и вернулся к своему стакану, уже снова практически пустому.

– Знаешь, – задумчиво произнес он, – а ведь Айзек прав – не могла прокушенная сонная артерия просто так взять и перестать кровоточить.

Гордон молча на него посмотрел.

– Барни уже не должно быть в живых, – продолжал Райтнов, – укус слишком глубокий.

У Гордона в голове неоднократно проносилась та же мысль, и он тоже не понимал, как человек может жить с такой раной на шее. А на момент нахождения Барни не просто был жив, но и, если верить словам Айзека, потерял не так уж и много крови. Как будто его организм заметил и сам устранил пробоину – как бы глупо это ни звучало.

– Айзек поставит его на ноги, – сказал Гордон и снова опрокинул в глотку содержимое стакана.

Райтнов хотел последовать его примеру, но повернулся налево, почувствовав рядом с собой движение. Ангус сел рядом и положил очки перед собой. Несколько секунд он смотрел на них, и только затем поднял взгляд и встретился глазами с Райтновом. Последний молча взял со стойки еще один стакан, поставил его перед доктором и наполнил доверха, а затем наполнил стаканы себе и Гордону.

– Тебе было известно? – неожиданно спросил он.

Доктор мгновение помедлил, но ответил быстро:

– Да.

– Что именно?

– Почти все.

Райтнов глубоко вздохнул, посмотрел ему в глаза и вдруг засмеялся.

– А ведь я с самого первого дня после нападения начал тебя подозревать, – сказал он.

– Знаю, – ответил Ангус, слегка улыбнувшись, – в тот вечер, когда Гордон и Барни приехали, ты сидел за этой же стойкой и обсуждал это с ними.

Райтнов посмотрел на Гордона – тот нахмурил брови, вспоминая, а затем многозначительно покачал головой и сказал:

– Дай-ка догадаюсь. Очки?

– Очки, – подтвердил доктор, – хорошее зрение, хороший слух и немного защиты.

– А поподробнее?

– Дождемся Айзека и Эмилию – им тоже будет интересно послушать, – ответил Ангус, а затем поднял свой стакан, – а сейчас давайте выпьем за Барни.

– За Барни, – отозвались Райтнов с Гордоном и в очередной раз ощутили спускающееся по пищеводу тепло.

Они сидели втроем и разговаривали на нейтральные темы некоторое время. Один раз Райтнов встал и направился к переходу в медицинский корпус, чтобы узнать, как проходит операция, но Гордон его остановил.

Наконец, двери зашипели и в столовую зашел Айзек, а следом за ним и Эмилия. Вид у Айзека был немного растерянный, но довольно бодрый. Гордон встал со своего места и сделал пару шагов навстречу ему с немым вопросом в глазах.

Айзек подошел поближе и встал рядом с Гордоном, окидывая всех взглядом. Он не знал, с чего начать, и воцарилось неловкое молчание.

– Кровотечение мы окончательно остановили, – наконец сказал он, – пульс слабый, но стабильный.

Гордон продолжал вопросительно смотреть ему в глаза.

– Я бы сказал, что он выживет, – продолжил Айзек, отводя взгляд, – но… я не уверен.

Эмилия скрестила руки на груди и смотрела то на Айзека, то на Гордона.

– А в чем причина сомнений? – спросил Райтнов, – состояние же стабильное.

– Дело в том, что состояние-то стабильное, но оно не должно таким быть. С такой раной на шее он должен уже быть мертв из-за потери крови.

Айзек почесал затылок и закончил мысль:

– Но у него рана будто сама затянулась, предотвращая излишнюю кровопотерю – даже переливание не требуется, что лично я считаю невозможным. Я впервые вижу такое и не знаю, чего ожидать дальше. Мы с Эмилией сделали все возможное и подключили Барни к автоматике, но далее мы можем только ждать и наблюдать.

Райтнов взял со стойки еще один стакан и наполовину его заполнил.

– Ты молодец, Айзек, – сказал он, передавая стакан, – вот законные пятьдесят грамм после операции. Эмилия?

Она положительно кивнула, и на барной стойке стало еще на один стакан меньше. Айзек подошел и поставил уже опустошенный стакан обратно и покосился на доктора – тот неторопливо поднес стакан к губам и сделал маленький глоток, смакуя вкус напитка и смотря в одному ему известную точку на стене перед собой. Затем он так же неторопливо опустил стакан и произнес, не отрывая взгляд от стены:

– С Барни все будет в порядке.

Он повернулся на стуле, облокотившись левым локтем на стойку, и поймал на себе вопросительные взгляды.

– Я готов вам ответить на любые вопросы о том, что здесь происходит.

Райтнов тоже повернулся на стуле и посмотрел на доктора в упор. В глазах его не было и капли опьянения.

– Кто ты? – коротко спросил он.

Доктор не отвел взгляд.

– Меня зовут Ангус, это мое настоящее имя, – сказал он, – и я нахожусь здесь в качестве наблюдателя.

Райтнова такой ответ явно не устроил.

– Ну? – повысил он голос, так и не дождавшись продолжения, – наблюдателем за чем, и на хрена нам вообще наблюдатель? Какой вывод я должен сделать из того, что ты сейчас сказал? Говори сразу развернуто, не заставляй уточнять.

Ангус опустил взгляд и решил не злить его дальше.

– Есть такая корпорация – “Planet Earth”. “Планета Земля”, если в переводе. Они позиционируют себя как исследователи космоса и первооткрыватели миров. Также они занимаются космическим туризмом и внешней защитой Земли от относительно крупных небесных тел типа астероидов. Но на самом деле это гигант, который подмял под себя более восьмидесяти процентов производства на всей нашей планете. Можно сказать, эта корпорация владеет Землей.

– Впервые слышу это название, – сухо бросил Райтнов.

– Само собой, вся мощь корпорации не афишируется, – продолжал доктор, – в мире “Планета Земля” известна как небольшая частная компания с определенной сферой деятельности. Но посмотрите на свои планшеты, на свою униформу. Зайдите в ангар и посмотрите на марку ровера и на производителя вашего оружия. Вы увидите там названия ведущих брендов в каждой из областей, потому что на нашу экспедицию не пожалели денег и закупили лучшее оборудование и амуницию. Но никто не знает, что все – я повторяю, все эти бренды – это всего-навсего подразделения корпорации “Планета Земля”. Вся эта имитация борьбы с монополией – это шоу для простых людей, и на самом деле есть только один игрок. И он владеет колоссальными активами и может себе многое позволить.

Ангус, по старой ораторской привычке, обвел взглядом своих слушателей. Начало рассказа получилось интригующим, и все внимательно слушали.

– А вам это откуда известно? – уточнила Эмилия.

– Мой прадед однажды спас жизнь одному из высокопоставленных членов круглого стола этой корпорации и стал его близким другом. Традиции чтутся, так что и мой дед, и отец, и я были в кругу поверенных.

– Это началось так давно? – удивилась Эмилия.

– Ну а вы думали, планета монополизируется за одно поколение? Их еще и до моего прадеда было хрен знает сколько. Алекс, не мог бы ты налить мне еще? В горле пересохло.

Райтнов молча обновил содержимое его стакана, а затем поднял бутылку перед собой и вопросительно обвел всех взглядом.

– Давай-давай, – сказал Гордон, подвигая свой стакан.

Когда и все остальные стаканы были заполнены и отправились в нужные руки, Ангус продолжил:

– Я упомянул, что корпорация “Планета Земля” позиционирует себя как исследователь космоса и первооткрыватель миров. Пока ученые рассказывают землянам о новейших орбитальных телескопах и найденных ими потенциально обитаемых планетах, корпорация молча отправляет дроны к этим самым планетам и исследует их более плотно. Деметрион – самая интересная из всех открытых на данный момент планет. Жизнь на ней успела принять довольно сложную форму – она очень похожа на нашу Землю в эпоху динозавров.

– А сколько известно обитаемых миров? – спросил Айзек.

Доктор повернул к нему голову и переложил стакан в другую руку.

– Всего известно восемь планет, на которых уже зародилась жизнь. Но на семи из них она все еще довольно примитивна, в отличие от Деметриона. Здесь же развита не только жизнь, но и растительные культуры – здесь человечество может найти новый дом. Отсюда и название, ведь Деметра – богиня плодородия в древнегреческой мифологии.

Ангус на мгновение замолчал, а затем продолжил, бросив взгляд на Райтнова:

– Однако, человечеству ничего не известно об этом мире. “Планета Земля” возлагает на него большие надежды, но держит его открытие в тайне. А так как планы на Деметрион действительно внушительные, его необходимо тщательно исследовать.

Взгляд доктора скользнул на Гордона.

– А также попробовать на нем пожить.

– Что значит “попробовать пожить”? – не понял Гордон.

– Это значит, – ответил Ангус, – что наши с вами исследования никому не нужны, ведь все данные как по почве Деметриона, так и по титанам уже давно известны корпорации. А мы здесь – пробные поселенцы.

На минуту в столовой воцарилась мертвая тишина – каждый обдумывал только что полученную информацию. Айзек посмотрел на Эмилию и заметил, что она едва заметно что-то прошептала. Он не слышал слов, но прочитал по губам – обычно это словосочетание употреблялось в контексте крайнего удивления. Айзек мысленно согласился с Эмилией и спросил:

– Если корпорации было известно про титанов, то почему нам не было?

Райтнов крутил стакан в руках и предвкушал ответ доктора.

– Сначала руководство хотело поставить экспедицию в известность, – ответил Ангус, – но, как известно, большие корпорации редко бывают гуманны – информация для них важнее. Поэтому они решили провести эксперимент и посмотреть, как горстка людей будет выживать во враждебном мире.

– Как это жестоко, – сказала Эмилия, поморщившись.

– Согласен, – сказал доктор, – и бессмысленно. Для человечества даже титаны не проблема, потому что их когти и обоняние даже рядом не стоят с современным вооружением и системами слежки. Но, тем не менее, корпорация нашла в этом смысл – они хотели проверить новейшее оружие в деле.

Четверо слушателей переглянулись между собой.

– И где же это оружие? – спросил Райтнов, – Гордон, может, у тебя в кармане?

Тот отрицательно покачал головой и скептически скривил губы.

– Где же тогда это оружие? Как и когда его собираются проверять?

– Может, титаны это и есть оружие? – предположил Айзек.

– Тогда я не понимаю, – ответил ему Райтнов, – титаны – это оружие или все же результат эволюции?

Дождавшись, когда все вновь повернули головы к нему, Ангус сказал:

– Титаны – это результат эволюции. А оружие сейчас находится среди нас.

Айзек догадался, о чем говорит доктор, и округлил глаза.

– Барни? Барни – это оружие?

Доктор слегка улыбнулся и кивнул. Затем сделал небольшой глоток виски, поставил стакан на стойку бара и продолжил:

– Вот и ответ, почему его раны сами затянулись, не позволив ему потерять много крови.

– А что насчет физической силы? – спросил Гордон.

– Все параметры улучшены. Восстановление, сила, реакция, точность – все это у Барни гораздо лучше, чем у простого человека.

Райтнов и Гордон переглянулись.

– Так вот почему тот волк лежал с оторванной челюстью, – сказал Алекс, – Барни просто чертовски силен. А помнишь, как он с легкостью поднял генератор, который мы с тобой вдвоем едва держали? А как пристрелил другого волка, который напал на тебя незадолго до прибытия сюда?

Гордон утвердительно кивнул, но все же нахмурился и задал вопрос:

– Почему тогда он не заметил того волка, что напал на него сегодня?

– Потому что он не какой-нибудь терминатор или универсальный солдат, – ответил Ангус, – у него более совершенное тело, но он по-прежнему остается человеком.

Айзек скрестил руки на груди и спросил:

– Сколько времени ему нужно на восстановление?

– Учитывая характер травм, около трех-четырех дней.

– А зачем вообще делать оружие из человека? – спросила Эмилия.

Доктор на секунду задумался и многозначительно ответил:

– Оружие многогранно. Наравне с техническим совершенством необходимо оттачивать еще и совершенство самих исполнителей.

На какое-то время все снова погрузились в молчаливые раздумья, а затем Райтнов залпом допил содержимое стакана, резко поставил его на стол и потянулся за очками доктора, которые лежали на стойке. Ангус не препятствовал этому, даже наоборот – с интересом наблюдал. Райтнов повертел очки в руках, а затем надел их, но не заметил ничего необычного.

– Я так понимаю, они строго персонализированы, и служат только одному хозяину, – сказал он, кладя очки обратно на стойку, – как они работают?

Доктор взял их со стойки и начал вертеть в руках.

– Как я уже упоминал, они позволяют лучше видеть и лучше слышать. Они подсвечивают всех теплокровных существ в области видимости, и именно таким образом я убил волка сегодня – сам я его не видел из-за разделяющих нас густых зарослей, но его видели мои очки. Второе – это улучшенный слух. Дужка плотно прилегает к черепу и передает импульсы напрямую в мозг через вибрацию – именно так я и услышал ваш разговор по поводу подозрений насчет меня несколько дней назад.

Доктор замолчал и положил очки обратно на стойку – одевать их сейчас не было смысла.

– Ты также упомянул, что они дают немного защиты, – напомнил Гордон.

Ангус допил содержимое своего стакана.

– Верно. Очки дают… давали мне защиту как от титанов, так и от волков. Предположительно, и от других существ кроме людей.

Райтнов молча смотрел в глаза доктору, ожидая продолжения, которое не заставило себя долго ждать:

– Происходит это следующим образом. На орбите Деметриона находится несколько сотен спутников корпорации, которые постоянно знают мое местоположение с погрешностью до полуметра и непрерывно направляют в эту точку энергетический луч. Человек не способен почувствовать его, но он исправно отпугивает любых хищников, даже титанов. Грубо говоря, я постоянно находился под защитным куполом.

Он перевернул свой стакан и поставил его вверх дном, изображая купол.

– Радиус защиты не слишком велик, но если мне необходимо его существенно увеличить, я могу подать спутникам сигнал, постучав по дужке вот в этом месте. В таком случае луч краткосрочно становится гораздо мощнее. Кстати, Алекс, именно так мы и доехали сюда с Альфы – я постоянно вызывал мощный луч, который распугивал титанов. А их было много в окрестностях…

Гордон поднес руку к подбородку и принялся поглаживать бороду. Затем он открыл рот, чтобы задать вопрос, но Ангус опередил его и продолжил рассказ:

– Именно так функционирует защитная система и этой военной базы. Только она не использует помощь спутников – она сама в состоянии генерировать купол.

– Мы можем как-то его активировать? – спросил Райтнов.

– Можем, но для этого необходимо проникнуть в командный пункт. Ты снова был прав, Алекс – один из корпусов, назначение которых не отмечено на карте, и есть сердце базы. Но попасть туда будет непросто – об этом поговорим чуть позже, с утра.

– А наши базы? – спросила Эмилия, – Альфа, Дельта? Они тоже имели защитный купол?

– Нет, – ответил Ангус, – эти базы являлись частью эксперимента. В ознакомительных материалах “экспедиции” сказано, что на планете нет хищников крупнее волков, и стены этих исследовательских баз служили как раз защите от них.

– Я уже догадываюсь, каков будет ответ, – сказал наконец Гордон, – но почему мы жили на этой планете три месяца и не встретили ни одного живого титана?

Доктор решил не предлагать ребятам самим догадаться и ответил:

– Все те же спутники. Они генерировали огромный купол, который накрывал все наши базы. И в один день он был снят.

– И корпорация просто следила, как титаны подбираются к беззащитным базам и убивают ни в чем не виноватых людей? – спросила Эмилия.

Ангус опустил глаза.

– Да, – ответил он, пожав плечами, – но всех этих людей нельзя назвать невиновными.

Поймав на себе вопросительные взгляды, он продолжил:

– За редкими исключениями, в экспедицию были отправлены преступники, которых ожидала смертная казнь. Тем из них, кто согласился на эксперимент, внедрили ложные воспоминания о прошлой жизни и дали определенные навыки.

– А что насчет нас? – спросила Эмилия, – мы тоже преступники?

Доктор вздохнул.

– У меня нет детальной информации о каждом, лишь общая статистика. Я могу только сказать о Барни – его тоже ждала смертная казнь.

– За что?

– За неподчинение руководству. Наверняка вы заметили, что он – хороший военный. Этот навык ему не вживался – он нарабатывал его всю жизнь. И однажды, во время выполнения секретного задания, ему было необходимо убить несколько ни в чем не повинных людей, которые случайно оказались свидетелями операции. И Барни отказался это делать – за это попал под трибунал.

– Но вместо этого он стал еще более грозным оружием и оказался здесь? – предположил Гордон.

– Именно так, – подтвердил Ангус.

– А зачем ты все это рассказал? – спросил Райтнов, зевая и прикрывая рукой открытый рот, – как же твоя миссия наблюдателя?

Доктор грустно улыбнулся и посмотрел на него.

– Они перестали слать мне луч. Это означает, что я больше не наблюдатель, я – один из подопытных.

Теперь настала очередь Райтнова загадочно улыбнуться. Затем он устало протер глаза, взглянул на часы – близилась полночь – и сказал:

– Поздно уже. Предлагаю завтра встретиться здесь в восемь часов, крепко позавтракать и обсудить план действий. У нас же есть шанс выбраться отсюда?

Доктор кивнул.

– Ну и отлично, – сказал Райтнов, пальцем двигая свой стакан в специально отмеченную прямоугольную зону, откуда его затем заберет механическая рука и отправит на мойку, чтобы спустя пару минут снова поставить на полочку с чистыми стаканами.

Он встал, пожелал всем спокойной ночи и направился на второй этаж, в свою комнату.

– Чисто, – сказал Гордон, опуская автомат и бегом направляясь к своему роверу.

– Он мог пройти туда? – спросила Эмилия, стволом указывая на дверь перехода в столовую.

– Нет, – ответил Ангус, – такие двери реагируют только на людей. Волк не мог проникнуть дальше.

Гордон завел ровер, включил прожекторы и начал разворачиваться. Райтнов последним забежал в ангар, осмотрелся и сразу же понял план товарища.

– Закройте за нами дверь! – крикнул он Айзеку, подбегая к столу с инструментами и кладя на него испачканный в крови автомат Барни.

Гордон уже развернул ровер и направил его к выезду.

– Что случилось? – с беспокойством в голосе спросила Эмилия, – где Барни?

Райтнов на ходу запрыгнул в открытый ровер, а затем высунулся из него и повторил:

– Закройте дверь!

Айзек бросил взгляд на улицу и еще раз убедился, что в пределах видимости хищников нет. Затем он посмотрел на стол с инструментами – там царил практически идеальный порядок, и каждый инструмент лежал там, где следует. Вот только окровавленному автомату там было не место. Айзек сразу все понял.

– Эмилия! – крикнул он, срываясь с места, – закрой дверь!

С этими словами он тоже запрыгнул в ровер, как это только что сделал Райтнов. Как только они выехали наружу, сразу же заработал радар, засекающий всех хищников вокруг – теперь толстый слой брони ангара не мешал ему. Эмилия быстро подбежала к стене и нажала на кнопку закрытия дверей.

Оказавшись внутри ровера, Айзек сразу перебил уже открывшего рот и собиравшегося что-то сказать Райтнова:

– Я с вами, и это не обсуждается!

Последний вопросительно повернулся к Гордону, который сидел на месте пилота и наблюдал то за дорогой, то за радаром.

– Он медик, Алекс. Так будет…

Гордон не договорил, потому что в очередной раз бросил взгляд на радар и понял, что один из волков находится прямо у въезда в ангар.

Эмилия провожала ровер взглядом, стоя возле дверей и ожидая их полного закрытия. Неожиданно она увидела непонятно откуда взявшегося волка всего в нескольких метрах от себя и начала вскидывать автомат, однако прицелиться не успевала. Волк уже был готов к прыжку и оскалил неровные зубы, но внезапно обмяк и захрипел. Эмилия обернулась – доктор стоял рядом со столом с инструментами, а в руках держал автомат Барни. Из ствола еле заметно выходил дымок от нагретой плазмы.

– Позже объясню, – сказал доктор, не отрывая глаз от прицела и наблюдая за входом.

Наконец, двери окончательно закрылись.

– Обошлось, – сказал Гордон, когда красная точка исчезла с радара, – Эмилия убила его.

Они двигались вдоль борозды, которую оставил волк, таща Барни за собой. Айзек занял место второго пилота и сразу же проверил, что радар работает не только на обнаружение хищников, но и на прием сигналов с датчиков, расположенных на комбинезонах каждого колониста. Райтнов сел у открытой двери ровера и высматривал хоть какую-то зацепку, которая могла бы помочь найти и спасти товарища. Он по-прежнему не замечал других следов крови, что придавало ему надежд.

Примерно в ста метрах от ангара ровер начал встречать первые секвойи, и вскоре оказался окружен ими со всех сторон. Песок и пыль сменились густой травой, и борозда исчезла. Трава была слишком жесткой, и с учетом наступающих сумерек было невозможно определить, была ли она хоть где-то примята. Возможно, опытный следопыт и заметил бы что-либо, но в команде не было человека с соответствующими навыками.

Гордон остановил ровер и посмотрел на Айзека. Радар утих, показывая полное отсутствие крупных хищников поблизости. Сигнала с комбинезона Барни тоже не поступало.

– Я не знаю, куда ехать, – признался Гордон.

– Еще немного вперед, – отозвался Райтнов от двери, – мне кажется, я все еще вижу борозду.

Ровер тронулся. Райтнов обманул себя и товарищей – он не видел борозду и лишь безрезультатно осматривался по сторонам, пытаясь найти на траве хоть какие-то следы. Гордон тоже внимательно смотрел в иллюминаторы и вдруг удивленно охнул, и спустя пару метров снова остановил ровер.

– Что там было? – спросил Айзек, отрывая взгляд от радара и на всякий случай крепче сжимая в руках автомат.

Райтнов, не дожидаясь ответа Гордона, осторожно вышел из ровера и увидел причину остановки – неподалеку, под деревом, в лужице крови лежала туша волка. Айзек и Гордон тоже вышли, и, прикрывая друг друга, направились к ней.

– Это титан его так уработал? – неуверенно спросил Айзек, когда они подошли к туше и смогли рассмотреть то, что осталось от волка.

Впрочем, увечья касались только головы, но, тем не менее, выглядело это довольно жутко – нижняя челюсть была практически оторвана и держалась на одних только сухожилиях.

– Мне кажется, титан нанес бы повреждения несколько иного характера, – предположил Гордон.

– Другой волк? – спросил Айзек.

Райтнов тем временем нагнулся, чтобы рассмотреть голову тщательнее.

– Здешние волки – животные коллективные и не убивают друг друга, – ответил Гордон, – с другой стороны, хрен его знает, во что теперь можно верить, а во что – нет.

Райтнов продолжал осматривать голову хищника и заметил странное кровоточащее отверстие в нёбе верхней челюсти. Он предположил, что отверстие появилось здесь неспроста, и оказался прав – посмотрев на затылок волка, он обнаружил там большую, но аккуратную дыру, которую не было сразу заметно из-за густой шерсти. Вариант подобного исхода событий мог быть лишь один.

– Это Барни, – сказал Райтнов, вскакивая с места и осматриваясь вокруг, – помните, он носил пистолет в кобуре?

Гордон тоже начал вертеть головой, но безрезультатно – товарища нигде не было видно.

– Барни! – крикнул Айзек, но ответа не последовало.

Радар молчал, давая понять, что в радиусе ста метров по-прежнему нет хищников. Гордон наклонился и посмотрел на отверстие в голове волка.

– Не знаю, как ему удалось сделать такое с этим монстром, – сказал он, вставая и показывая глазами на оторванную челюсть, – но отверстие действительно имеет характерные для плазменного выстрела отличия. Плоть опалена по краям.

Некоторое время ребята осматривались по сторонам и выкрикивали имя Барни, каждый раз безответно.

– Давайте мыслить логически, – сказал Райтнов после небольшой паузы, осматривая траву рядом с тушей, – Волк дотащил его только до этого места. Трава рядом не примята и ветки кустов не сломаны, так что следов других волков я тоже не вижу. Значит, их могло и не быть. Из этого следует, что Барни может быть где-то рядом, и он может быть без сознания.

– Но на момент убийства волка он был в сознании, – подхватил Айзек, – а значит пошел бы в сторону базы.

Ребята решили проверить теорию. Для этого они встали в ряд на расстоянии нескольких метров друг от друга и начали медленно двигаться в сторону ангара, не забывая при этом прислушиваться к радару – они бы услышали его громкий и неприятный звук через открытую дверь ровера. Они прошли таким образом около пятнадцати метров, так и не находя никаких зацепок, но вдруг Айзек сорвался с места и побежал вперед, увидев что-то. Остальные рванули за ним.

– Здесь он упал, – сказал Айзек и показал пальцем себе под ноги.

В указанном им месте были едва заметны пятна крови, но сама трава не была примята. Райтнов обернулся, чтобы найти свои следы, но их не было – трава быстро вставала, и это усложняло поиски. С другой стороны, теперь у них был хотя бы вектор движения Барни, и они решили продолжить движение тем же строем. Направляясь к ангару, Барни немного сбился с курса и забрал чуть левее – это объясняло тот факт, что их траектории не пересеклись.

– Я только переставлю ровер, – сказал Гордон, убегая.

Спустя минуту ровер стоял чуть ближе к базе, чтобы в случае опасности в него можно было бы скорее вернуться. Радар по-прежнему молчал и не принимал сигнал с датчика Барни. Гордон вернулся и занял свое место в строю, и они продолжили движение в скорректированном направлении, постоянно выкрикивая имя Барни – но каждый раз лишь тишина была им ответом.

Они прошли еще около двадцати метров, так и не находя новых следов. Один раз раздался предупреждающий звук радара, но тут же исчез – вероятно, какой-то хищник на мгновение появился в зоне его действия и сразу вышел из нее. Гордон еще раз переставил ровер поближе к ангару.

Солнце уже клонилось к горизонту, и спустя пару десятков минут уже должно было исчезнуть за секвойями с противоположной стороны базы. Ребята все ближе подбирались к песчаной платформе, на которой располагалась база, и деревья становились все реже.

– Скоро наступят сумерки, черт бы их побрал, – выругался Райтнов, – а мы все еще не нашли Барни.

Он со злостью пнул небольшой камень, который оказался у него под ногой. Камень улетел далеко вперед, и Айзек проводил его взглядом. Однако, взгляд Райтнова остался под ногами – он заметил на траве еще капельку крови, еще совсем свежей, не запекшейся.

– Барни! – что есть сил крикнул Райтнов.

Ответа и в этот раз не последовало, лишь радар снова начал испускать предупреждающий звук. Гордон вернулся в ровер, чтобы узнать местонахождение хищника, а заодно передвинул его еще ближе к ангару и остановился рядом с ребятами. Радар показывал, что хищник находится в семидесяти метрах слева, как раз на границе лесной чащи и песчаной платформы, но медленно движется по направлению к ним.

– Тут хищник рядом, – сказал он Айзеку, который заглянул в ровер, чтобы узнать ситуацию, – немного ближе к ангару, и в шестидесяти пяти метрах левее нас… в шестидесяти.

– Понял, – ответил тот и выскочил наружу.

Айзек сообщил эту информацию Райтнову, и они начали всматриваться в указанную Гордоном сторону, держа автоматы наготове. Взгляд Райтнова привлекло какое-то пятно возле кустов.

– Смотри, вон там, – сказал он, прищуривая глаза, – не могу понять, что это.

Айзек проследил направление его взгляда и заметил неподвижно лежащую в высокой траве фигуру человека. Навскидку, он был метрах в сорока от ровера, а хищник, судя по показаниям радара, находился уже в пятидесяти. Его все еще не было видно – обзор загораживали густые кусты, однако он отчетливо чувствовал запах крови.

– Это человек! – крикнул Айзек и бросился к фигуре.

Райтнов побежал за ним, держа автомат наготове, но волк был быстрее. Когда он наконец показался из-за кустов, раздались два выстрела – и оба не достигли цели, оставив человека на растерзание хищнику. Между выстрелами должно было пройти не менее половины секунды – явно больше, чем нужно было волку, чтобы схватить жертву и впиться в нее зубами.

Волк уже разинул пасть, когда его сразил третий выстрел – с противоположной стороны. Он рухнул рядом с лежащей фигурой, а Райтнов и Айзек в недоумении переглянулись. Спустя пару секунд из кустов показался... доктор. С автоматом в руках. В его движениях больше не было той неуклюжести, наоборот – он уверенно держал оружие и передвигался довольно быстро. А спустя еще секунду из-за кустов показался второй ровер, которым управляла Эмилия.

Айзек сорвался с места, и, добежав до лежащего Барни, аккуратно перевернул его на спину и принялся осматривать раны. Затем он с сомнением покачал головой и помахал рукой Гордону, чтобы тот подъехал поближе.

– Сонная артерия прокушена, но кровь почему-то остановилась, – быстро проговорил он и нырнул внутрь подъехавшего ровера.

Порывшись в медицинском ящике, Айзек достал синтезированную ткань, предназначенную для закупорки ран – она мгновенно срасталась с кожей и спустя некоторое время отслаивалась. Такие ткани обычно называли заплатками. Айзек выскочил наружу и принялся за обработку ран товарища – сначала он протер места укусов обеззараживающим раствором, и, оттерев слегка запекшуюся кровь, сразу же приложил заплатку.

– Очень странно, – сказал он остальным членам группы, которые стояли вокруг, – рана глубокая, но кровотечения почти нет. Пульс довольно слабый, но он потерял не слишком много крови.

Убедившись, что заплатка плотно прилегла и уже схватилась с кожей, Айзек вернулся в ровер и скоро вышел со шприцом-пистолетом в руках.

– Это обеззараживающая инъекция, – пояснил он, вкалывая три маленьких дозы рядом с укусами.

– Других ран нет? – спросил Райтнов.

– Броня защитила, – ответил Айзек, – так что серьезных травм больше нет.

Гордон присмотрелся к комбинезону Барни и заметил, что маленький датчик, находящийся в районе ключицы, раздроблен зубами волка – это объясняло, почему радар не мог засечь сигнал. Сигнала просто не было.

Эмилия, в это время обрабатывающая рассеченный лоб Барни, обратила внимание на его руки и попросила Айзека взглянуть. Последний взял левую руку Барни – ладонь была прокушена насквозь. Судя по всему, он схватил челюсть волка и попытался ее оттянуть, но неудачно попал прямо на острый зуб. Айзек принялся обрабатывать рану, но вдруг доктор подал голос:

– Уже темнеет. Нам необходимо скорее вернуться в ангар.

Гордон, сидевший рядом с Эмилией и помогавший ей обрабатывать раны и рассечения, резко встал и схватил Ангуса за воротник комбинезона.

– Какого черта, доктор? Я такой беззащитный, я не умею стрелять? Что тут вообще происходит?

– Гордон, успокойся, – спокойно ответил тот, – Барни утащил волк, а не я. Сейчас я хочу ему помочь, но у нас мало времени.

Райтнов подошел и положил руку на плечо Гордона.

– Спокойно, друг. Мы со всем разберемся на базе. Сейчас главное – доставить Барни в медицинский корпус, где Айзек сможет поставить его на ноги.

Гордон, не ослабляя хватки, медленно перевел взгляд на Райтнова, а затем вниз, на сидящего рядом с Барни Айзека. Последний положительно кивнул головой и продолжил обрабатывать ладонь товарища. Гордон разжал кулак.

– Я все вам объясню, как только его жизнь окажется вне опасности, – пообещал Ангус.

– Да уж, будь добр, – хмуро отозвался Гордон.

– Сколько у нас еще времени до наступления сумерек? – уточнил Айзек.

Райтнов посмотрел на красное солнце, которое уже начинало прятаться за верхушками деревьев.

– Минут десять еще есть, но не более.

Доктор поправил очки и осмотрелся вокруг.

– У нас нет десяти минут, – сказал он и показал рукой вглубь леса, – вон там титан. Меньше, чем в километре от нас. Он идет тихо, но уже очень скоро мы начнем слышать треск ломающихся веток.

Все повернули голову в указанном направлении, не понимая, откуда доктор сделал такой вывод. А он тем временем продолжал, показывая рукой в противоположную сторону – туда, где садилось солнце.

– А там, с другой стороны базы, еще один титан. Он чуть дальше, но очень скоро может достигнуть ангара, так что нам нужно поторопиться.

– Откуда такая осведомленность? – спросил Райтнов.

Ангус показал пальцем себе на висок и слегка дотронулся до дужки.

– Очки, – коротко ответил он.

Не задавая лишних вопросов, Райтнов и Гордон подняли Барни и перенесли его в ровер. Айзек и Эмилия остались рядом с ним и продолжили обрабатывать раны, а Райтнов сел на место пилота.

– Езжайте к медицинскому корпусу, – сказал напоследок доктор, – а мы с Гордоном отгоним второй ровер в ангар.

Гордон прошел в кабину второй машины и, уступая Ангусу место первого пилота, язвительно спросил:

– Полагаю, ровером управлять вы тоже умеете?

– Умею, – сухо отозвался доктор и занял предложенное место.

Он тронулся с места и поехал следом за первым ровером, которым управлял Райтнов. Солнце окончательно спряталось за верхушками деревьев. Настали сумерки – утро титанов.

Скоро деревья кончились, и под колесами снова зашуршал песок. Радиус обзора значительно увеличился, но из-за наступивших сумерек и Райтнов, и Ангус были вынуждены включить “ночнушки” своих роверов.

Неожиданно радар снова начал издавать предупреждающий звук и отобразил в левой нижней части две жирных точки, а спустя мгновение появились еще две. Гордон присмотрелся и заметил странную траекторию их перемещения – первая точка двигалась зигзагами, и остальные три практически повторяли ее траекторию, лишь срезая углы и иногда двигаясь наперерез. Доктор тоже это заметил и перевел взгляд на один из мониторов, ожидая увидеть там дальнейшее развитие событий этой сцены.

Система ночной навигации отлично справлялась с сумерками и выводила на мониторы четкие и яркие изображения, и на одном из них доктор заметил здорового лося, выбежавшего из леса. Следом за ним показались три волка, которые чуть уступали тому размером, но отнюдь не силой. Тем не менее, лось сдаваться не собирался, и резко ударил массивными рогами ближайшего к себе волка, тем самым сбив его с ног. Однако, бой заведомо был неравный, и, отвлекшись на одного из противников, лось пропустил атаку другого.

Ангус завороженно наблюдал за этой сценой и уже несколько секунд не смотрел на дорогу.

– Тормози! – крикнул ему Гордон.

Доктор наконец посмотрел перед собой и увидел быстро приближающийся зад впереди идущего ровера. Он применил экстренное торможение, но из-за песка под колесами столкновения все равно не удалось избежать.

– Что у вас там происходит? – тут же раздался нервный голос Райтнова в передатчике.

– Это моя вина, Алекс, – признался доктор, – надеюсь, никто не пострадал?

Применив экстренное торможение, Ангус максимально сбросил скорость, так что удар получился несильный и лишь слегка встряхнул находящихся в первом ровере.

– Никто, – уже более спокойно ответил Райтнов, – волков сегодня в округе особенно много.

– Алекс, в чем причина остановки? – поинтересовался Гордон, – с Барни все в порядке?

– Айзек колдует над ним. А остановились мы потому, что впереди, у противоположной кромки леса, стоит титан и озирается по сторонам. Боимся привлечь его внимание.

Титан все еще находился слишком далеко для того, чтобы радары его засекли. Доктор сдал немного назад, а затем объехал стоящий впереди ровер и остановился рядом с ним, открывая себе обзор.

– До него метров шестьсот, – прикинул Райтнов.

– Четыреста восемьдесят – поправил Ангус.

Поймав вопросительный взгляд Гордона, он добавил:

– Очки, помните?

– Ах да, – ответил тот, – никак не могу привыкнуть.

Воцарилась секундная пауза, которую прервал Райтнов:

– Будем двигаться вдоль стен корпусов. Стоять нет смысла.

Роверы вновь выстроились в цепочку и направились к ангару. Титан по-прежнему озирался по сторонам, но потом вдруг начал двигаться вперед, постепенно наращивая скорость. Через несколько секунд это вполне можно было назвать бегом – титан развил приличную скорость. Однако, бежал он не наперерез роверам, а к тому месту, где три волка уже наслаждались своим ужином. Судя по всему, обоняние у титанов было развито действительно хорошо.

– По касательной приближается к нам, но должен пройти мимо и составить волкам компанию, – проинформировал доктор, – триста пятьдесят метров до нас.

Доехав до ангара, Ангус остановил свой ровер напротив входа, и они с Гордоном принялись за открытие дверей. Райтнов направился дальше – к медицинскому корпусу, расположенному по соседству с обеденным. Сначала он хотел проехать позади столовой, чтобы скрыться из поля зрения титана, но, заметив неподдельный интерес того к волчьей трапезе, решил сэкономить время и поехать прямо.

Когда ровер оказался у въезда в медицинский корпус, Райтнов снова бросил взгляд на “ночнушку” – титан по-прежнему двигался по направлению к месту трапезы, но почему-то уже не так быстро. Райтнов открыл дверь ровера, и они с Айзеком вышли наружу. Вместе они подошли к входной двери корпуса с разных сторон и одновременно повернули открывающие рычаги сначала на девяносто градусов вправо, затем на сто восемьдесят градусов влево, а затем вернули их в исходное положение. Конец каждого поворота сопровождал характерный щелчок.

Массивные двери начали медленно открываться, и, как только образовалась достаточная щелка, Райтнов скользнул внутрь и включил свет. Медицинский корпус имел предбанник – там можно было поставить один ровер, а также там находились каталки. Взяв одну из них, Райтнов покатил ее к роверу.

Выскочив наружу, он бросил еще один взгляд в сторону титана и застыл на месте. Последний остановился и медленно поворачивал голову в их сторону, слегка ее приподнимая время от времени, как делает это собака, нюхая воздух. А спустя пару секунд титан начал двигаться по направлению к ним, все так же постепенно набирая скорость.

– Скорее! – закричал Райтнов, – он движется сюда!

Открытая дверь ровера добавила окружающему воздуху еще один аромат. Аромат крови Барни. Титаны действительно обладали отменным обонянием.

Райтнов с Айзеком с трудом подняли Барни, вытащили его из ровера и положили на каталку. Алекс с силой оттолкнулся ногой от ровера и придал ей неплохой импульс, а Эмилия и Айзек побежали рядом, придерживая ее за ручки и контролируя движение. Айзек обернулся и увидел, что титан уже совсем близко, но Райтнов, тем не менее, развернулся и встал одной ногой на подножку ровера, собираясь залезть внутрь.

– Нет, Алекс! Ты не успеешь! – закричал он, но тот уже скрылся из виду.

Однако, спустя мгновение Райтнов снова появился, уже с автоматом в руках.

– Закрывай дверь! – крикнул он, спрыгивая на песок.

Айзек нажал на кнопку, и двери, не открывшиеся еще даже наполовину, начали так же медленно закрываться. Райтнов быстро скользнул внутрь, на бегу переключая автомат в режим разрывного заряда. Автомат начал едва заметно вибрировать, накапливая плазму для мощного выстрела. Титан был все ближе, и Айзеку уже начало казаться, что двери не успеют закрыться до того, как он доберется до корпуса. Райтнов прицелился и спустил курок.

Титан будто и не заметил этого, лишь немного сбавил скорость. Двери потихоньку закрывались, и последнее, что увидел Райтнов в становящуюся все меньше щелку – это то, как титан мощным ударом лапы переворачивает ровер на бок.