Армейский юмор

Часть вторая

«Снайпера-пистолетчики»

Сначала мы стали изучать правила выполнения 1 упражнения учебных стрельб из ПМ. В общей сложности, ввиду отсутствия ведомостей на пункте боепитания, и, как следствие - невозможности получения боеприпасов, изучение основных вопросов упражнения продолжалось часа полтора. И вдруг… «на голубом вертолете» прилетел зам командующего округом с командармом. Лихо пролетев по дороге, две «Волги», белая и черная соответственно, как два альбатроса, остановились и мягко выпустили из себя генералов.

Все вокруг на мгновение замерло и окружающая реальность резко ускорила свой темп.

Мы же продолжали изучать правила выполнения 1 упражнения учебных стрельб из ПМ… Генералы с важным видом стали ходить по учебным местам, делая вид, что просто прогуливаются. Ух ты, какой «кипиш» стоял вокруг них!!! На учебных местах руководители громкими голосами отдавали команды строго по учебнику, а не так как их учили. Например, вместо: «Стой, сука!!! Куда стреляешь, урод?!», стала подаваться команда: «Прекратить стрельбу!» или даже «Отставить!».

Наш руководитель, возможно, испугавшись этих изменений и страшных уставных слов, мол, как бы не было от этого необычного еще и рикошета пуль от мишеней, отвел нашу группу чуть дальше, где мы продолжили изучать правила выполнения 1 упражнения учебных стрельб из ПМ…

Среди молодых лейтенантов-пиджаков оказалось много ковбоев, которые умудрялись стрелять с двух, с трех рук, боков, и т.п… Обычно их отсеивали перед стрельбой, однако одного прямо перед носом у генералов не успели снять с изготовки. И один такой ковбой, сжав ПМ двумя руками, встал анфас к мишени и стал стрелять. Внимание генералов привлек необычный способ стрельбы. Вызвав руководителя стрельб с этого учебного места, они о чем-то с ним проконсультировались, после чего стрелок был немедленно разоружен, лишен каски и удовольствия, с позором удален с позиции (эх, как захотелось добавить: «под свист и улюлюканье остальных…», но такого, к сожалению, не было)…

Генералы уезжали. Вместе с ними уезжало чувство страха и пропадало тянущее чувство ожидания детской неожиданности… Мы продолжали изучать правила выполнения 1 упражнения учебных стрельб из ПМ…

Вдалеке показалась машина с пункта боепитания. Я сразу же отрядил четверых из группы вместе с собой и ломанулся с ними, как с самыми мудрыми, за нею. Успели почти вовремя – оказались в первой десятке лидеров. Забрали по 6 патронов к ПМ и пошли, нет… - побежали… э-э… нет.. - полетели к месту учебных стрельб.

Пришли, гм… прилетели. Мы, счастливчики, получившие патроны, после трех (!) часов ожидания построились, дождались очереди и пошли на исходную, где каждый получил по каске и кобуру с пистолетом. Кроме этого всего (о, вершина армейского идиотизма!!!) – ПО 6 ПАТРОНОВ К ПМ!!! А наши товарищи все еще продолжали изучать правила выполнения 1 упражнения учебных стрельб из ПМ…

Руководитель стрельб стал проверять знание мер безопасности, устройство и ТТХ ПМ, и… да-да, - правила выполнения 1 упражнения учебных стрельб из ПМ. Не знаю что пошло не так, но нас все же допустили к стрельбе. Выпустив по команде первую тренировочную серию по три пули в цель, мы бегом бросились к мишеням, внимательно осмотрели их (по-моему, я даже 25 очков выбил), побежали обратно и… тут прозвучала команда «Прекратить стрельбу! Сдать неотстрелянные боеприпасы и оружие»…

Да-да. Наши товарищи все еще продолжали изучать правила выполнения 1 упражнения учебных стрельб из ПМ… (типа, «а за окном шел снег и рота красноармейцев…»).

«ИМЗ – Идиотов Можно Загнать»

Обед прошел как обычно. Ошметки куриц вызывали все то же отвращение, суп прост, как деревенский пастух (я был пас, а он тух…), компот был съедобен (вместе с червячками – мясо!!!).

После обеда нас направили в соседний, легендарный 272 полк на занятия по продвещобеспечению и строевой подготовке. «БОльшая» половина сбродов направилась в казарму, а «меньшая» - осталась трамбовать плац.

Здесь хочу остановиться и отдать должное руководителю занятия по продвещобеспечению. Занятие было действительно познавательным и полезным, наглядность – на высшем уровне. Везде – ПОЭЛЕМЕНТНО!!! Делай - раз, делай - два, делай - три! Порядок заправки кровати показан на шести шконках! ПОЭЛЕМЕНТНО! Нормы довольствия нарисованы на плакате и лежат на столе – за месяц, неделю, день… на роту, на взвод, на солдата… Все как надо! Уверен – этот офицер часто получает ни за что ни про что. Хотя показуху никто нигде не отменял.

Я только с этого занятия вынес столько, сколько со всех сбродов вместе взятых. Правда не в материальном смысле. Хотя нашлись и такие. Кто-то умудрился скоммуниздить и вынести с собой пачку-две карамелек и пару-тройку пачек солдатской «Примы», из числа наглядной агитации, лежащей на столе… Клептомания, понимаешь… Нехватка… Наверное, все из-за слабого финансирования офицерского состава ВС РФ.

После этого занятия мы направились к столовой. Около нее были выставлены столы с наглядным оформлением – как надо, из чего, чем, что, зачем и когда солдату кушать. Ладно бы стояли только столы! Как только мы выстроились в две шеренги – нам на обозрение вывели четверых солдат из состава суточного наряда по столовой. Боже мой!!! Увидев такое обилие лейтенантов, солдатики потеряли дар речи, вытянулись, как один, своими лицами в одну линию и замерли по стойке «смирно»…

Единственное, что их выдавало за живых экспонатов, так это стремительно бегающие и круглые от страха глаза, никак не желавшие останавливаться на одном объекте, – столько командиров одновременно они еще не видели и от разнообразия разбегались в разные стороны одновременно ото лба, рта, ушей и переносицы. Появилось ощущение, что эти глаза сейчас выпрыгнут из орбит и с воплями ужаса самостоятельно скроются в столовой…

Мне было не по себе наблюдать их в качестве наглядного пособия, а многие лейтенанты откровенно прикалывались над ними, совершенно не стесняясь в выражениях.

В конце концов и наконец, настал и этому конец. Солдат отпустили и они мгновенно испарились в дебрях столовой, а мы пошли топтать плац. Сдавать, так сказать, зачет по строевой подготовке.

«Красная площадь, синие елки, 23 февраля или День Победы,

однако командовать парадом назначили не меня…»

Зачет принимал пехотный капитан, поджарый и строгий. Ему было все до лампочки, однако зачет принимал со всей строгостью. Первым он вызвал кого-то из «пиджаков». О, майн гот!!! Это тело, не успев выйти из строя, запуталось в собственных ногах и чуть не упало…

Я спросил разрешения у товарища капитана дать мне возможность показать, как надо делать, потому что никто ничего не знал и не помнил, т.к. на весь наш отряд было всего два кадровых выпускника училища. Пройдя показательно-образцовым строевым маршем по плацу, иногда даже почти не теряя равновесия, я с позволения командующего парадом встал возле стола с ведомостью и по указанию капитана стал поочередно вызывать из строя лейтенантов для выполнения ими строевых приемов без оружия.

Не перестаю удивляться той железной невозмутимости офицера, с которой он смотрел на кривлянья «пиджаков» и «смокингов». Кто во что горазд! Правой вместо левой, рукой вместо ноги, ногой вместо головы, зигзагами, диагональными шагами, наискось, боком, скаком, рыком…

Многие команды воспринимались медленно, и исполнялись с временной задержкой в два-четыре, а то и шесть шагов. Команда «Кругом марш!» в движении вообще вызывала временный паралич мозга у отдельных лейтенантов.

Забавно было наблюдать, как в момент подачи очередной команды «Кругом…» на лице идущего лейтенанта появлялось задумчивое выражение мудрости… морщины собирались мелкими складочками на лбу и вокруг век… включался тормоз… забывался отпускаться газ… Сцепление требовало не то что двойной – тройной перегазовки!.. «Марш!!!» Но лейтенант шел еще шагов пять на автопилоте… потом вдруг глаза наливались просветлением… назревало просветление… мозг выдавал столько информации, что ноги и руки не успевали ее обрабатывать и…

Тут кто как мог, так и выкручивался: кто останавливался, вытянув ногу, и балансируя на другой, напряженно думал несколько секунд и, развернувшись, едва не падая, неуверенно продолжал движение; кто-то пытался одновременно двумя ногами совершить разворот на крейсерской скорости и чуть не падал; кто-то умудрялся развернуться в «прыжкескоке»; отдельные экспонаты разворачивались по дуге, как бомбардировщики… Наша элита, «смокинги» разведки, прошли на удивление хорошо.

Половина отмаршировавших откалывала шуточки, другая напряженно потела, когда капитану надоели подаваемые одним мной команды и он резко сменил управление: теперь каждый последующий после выполнения приемов сам становился возле стола и командовал следующим. Я в то время находился чуть сзади и незаметно от «кэпа» суфлировал почти на ухо очередному «командующему парадом» правильные команды. В этот момент я чувствовал себя эдаким Остапом Бендером, который подсказывал Шуре, как и что делать. Сходство было прямо-таки разительным…

Позади стола у трибуны стоял солдат. Возле него лежал автомат. Два. Учебных. Раздолбанных, как старый пирс у одесского причала. Я спросил разрешения отработать в сторонке приемы с оружием и, получив его, взял уставшую половину группы, солдата с автоматами, отвел все это метров на 30 в сторону и стал отрабатывать с ними строевые приемы с оружием попарно. Пока одна пара тренировалась, остальные глазели то на них, то на марширующих в сторонке бедолаг.

Через минут пять внимание всех без исключения привлекла вышедшая из строя девушка-лейтенант (командир взвода связи). Любоваться четким выполнением ею строевых приемов было одно сплошное удовольствие. Когда я стал выговаривать группе, мол, смотрите, позорища, девушка – а все выполняет на порядок лучше, один из наших «смокингов», ничуть не смущаясь, вполголоса заметил: «Дык…, ей же яйца не мешают!»…

Минут пять все, кто это слышал, дико ржал и падали со смеху все, кто еще мог стоять…

Занятие неожиданно (время «у» ~ 17:05) было прервано появлением взмыленного подполковника, который объявил, что в 17:25 (время «ч») мы все должны быть на стрельбище и на вождении. Занятие резко быстро и оперативно сошло «на нет» к 17:30...

Продолжение следует.

В штабе у стены в стеклянном шкафу стоит Боевое Знамя батальона. В Радиусе метр - полтора от него стоят столбики, огораживающие проход к нему. Боевое Знамя находится под постоянным присмотром караула, который смотрит на него через камеру видеонаблюдения. Пересекать ограждения категорически запрещено. Значение воинского знамени во все времена было огромно. Всегда считалось, что знамя — это эмблема чести полка, эмблема чести тех, кто собрался под ним. Честь и Родина — две тесно связанные между собой идеи, воплощенные в воинском знамени. Каждый воин должен жертвовать своей жизнью для защиты знамени. При утрате Боевого Знамени командир части и военнослужащие, непосредственно виновные в таком позоре, подлежат суду военного трибунала, а воинская часть – расформированию.

В части происходило событие с периодичностью в полгода – как только посыльным заступал кто-то из новеньких, и начинал мыть пол в штабе, из кабинета выходил зам начальника штаба и пальцем указывал на пыль на шкафу у боевого знамени. Новичок без зазрения совести перешагивал через ограждение и начинал протирать пыль. В это время оператор через камеру видел, как солдат пересекал запретную зону. А надо сказать, что оператор и весь караул имеет полное обмундирование – бронежилеты, гранаты и автоматы с боевыми патронами. В караулке сработал сигнал тревоги. Караул несся сломя голову защищать боевое знамя, вышибая по пути двери ногами, с единственной целью обезвредить виновника. А новичок искренне не понимал за что его скрутили и тыкают мордой в бетонный пол. А хитрый зам начальника штаба отмечал, что караул не спит и находится в боевой готовности.

Во время службы в армии я занимался передачей телеграмм, в том числе и секретных. И вот однажды, передавая секретную телеграмму, увлекся и от скуки начал насвистывать мелодию американского гимна, которая непонятно как появилась в тот момент в голове. В это время, как в американских фильмах, на узел связи внезапно заходит проверяющий ФСБшник - лейтенант. Услышав мелодию, его глаза приобрели квадратный вид, а руки зачесались. Видимо он подозревал, но не был уверен.

Далее я- Я, ФСБ-шник - Ф:

Ф – Что это ты напеваешь?

Я – Не знаю, мелодия какая-то.

Ф – А что за мелодия?

Я – Да как-то слышал, вот и привязалась.

Ф – А что за телеграмму ты отправляешь и кому?

Я – Это секретная информация, товарищ лейтинант, Вам нельзя здесь находиться. Не положено.

После чего лейтенант разочарованно ретировался восвояси.

Так со счетом 2:1 в пользу лейтенанта закончился тот день.

Почему 2:1? Потому что до меня на этом месте был мой сослуживец Вася и как-то раз зашел к нему этот же лейтенантик и невзначай попросил флешку. Вася с радостью, что может ему помочь, протягивает руку с флешкой, за что потом сидит до дембеля в СИЗО в ФСБ.

А до этого наш ФСБшник - лейтенант «заложил» бомбу со второго раза у дверей штаба, а наряд событие проспал, хотя были обязаны делать проверку, обойдя территорию раз в час. Почему со второго раза? Потому что в первый раз наш доблестный адъютант комбата, назовем его Федя пошел с килограммом похуизма покурить на крыльце штаба, зная, что его возымеют во все места, если поймают и нашел пакет. Смотрит, а в пакете коробка, на ней написано «БОМБА». Спокойно покурил и пошел докладывать комбату о находке. На что комбат велел положить «БОМБУ» на переднее сидение машины ФСБшника, зная, что он не закрывает машину.

Есть еще, если интересно - запилю.