yohan19

И снится мне, что выхожу я из дома, открываю дверь в хлев, а по чердаку медленно идет ко мне друг моего мужа (этот друг умер пару месяцев назад, совсем молодой парень). Одет в голубую футболку на выпуск, черные брюки, черный пиджак. Я думаю, что кажется, наверное, он же мертв, сейчас глаза закрою, а открою, все и пропадет. Да не тут то было. После манипуляций с глазами, картина та же.

Он медленно движется ко мне. Я начинаю кричать на него, размахивая руками: Уходи! Тебе нельзя сюда! Уходи! Уходи! А он раз, и стоит напротив меня, но выглядит уже немного иначе, чем при жизни. Я продолжаю стоять на пороге, не пропуская его, не давая ему войти, и все время крича. А он спокойно смотрит на меня и спрашивает: Мне нельзя сюда, да? Кричу, что нет, нельзя, уходи. И он растворяется.

Холодный страх от происходящего ощущался на коже даже во сне. Наутро рассказываю мужу сон, он спрашивает, прогнала ли я его. Говорю, что прогнала. Оказывается, он мужу снится очень часто. А еще муж слышал хруст от шагов по снегу возле дома, пару раз даже выходил посмотреть кто ходит. Но никого не было. Даже следов.

Сон второй

Прилегла вечером подремать. Заснула. Сначала ерунда какая-то снилась, даже не помню. Потом слышу звонок сотового, беру его, а на экране незнакомый номер.

Алло.

Привет. Как дела?

И я понимаю, что слышу голос своего отца, которого нет с нами уже 5-ый год. Начинаем беседовать. Он все спрашивает про мою жизнь, я рассказываю, он слушает, смеется. Я слышу этот родной голос и смех Слышу так, словно и ничего не случалось, просто в живую слышу его голос, словно просто беседую с ним по телефону.

И тут во сне я осознаю, что звонит-то он мне с того света. Думаю, надо спросить, как он-то там устроился, а то мы все обо мне разговариваем. Спрашиваю, папа, а ты-то как там, как у тебя там дела? И тут же голос его обрывается, а в трубку слышу равномерные то ли стоны, то ли хрипы. Внутри похолодело все от ужаса. Я отключаю вызов. А потом думаю, вот дура, зачем отключилась, ведь общалась-то по телефону, надо перезвонить. Открываю телефонную книгу, вижу номер (я даже запомнила его), набираю, но на вызов никто не отвечает, а перед глазами просто мелькают титры, как по окончанию фильма. Вновь отключаюсь, вновь телефонную книгу открываю. А номера уже нет.

Проснулась, а в груди переизбыток чувств. Только непонятно каких. И радость, и тоска, и страх, все как миксером перемешано. А в голове этот номер И набрать его хочется, и страшно.

Раньше в банях рожали, потому что там был о тепло и всегда много воды, которой можно все смыть. Это вход в наш мир. Он охраняется, и ночью в баню ходить нельзя. А если посмотреть в печь, когда родился ребенок, можно узнать его судьбу.

Но маме не нужно было смотреть в печь, и она говорила мне о родившихся детях соседок и знакомых:

У Вали родился сын, будет красивым парнем, идет и ломает замки, перед ним открываются любые двери.

Что это значит, мам?

Он будет вор.

А девочка тети Люды? Она такая шустрая.

Ничего особенного, выйдет замуж, и ее будет бить муж.

А мои дети?

Я вижу высокого, стройного парня с густыми бровями, его будут очень любить девушки. Кажется, его имя Андрей Беркут. Меня тогда уже не будет. Скажи ему, что я его очень люблю.

Мне было тогда 13 лет, до рождения сына было еще 10 лет. Прошло еще 20 лет, и он выбирал ник для интернета, вот тогда я и вспомнила этот разговор, и рассказала сыну.

Твоя бабушка Тоня просила передать, что очень любит тебя, и она видит тебя как Андрея Беркута. Нравится тебе такой ник?

Да, очень.

А когда у сестры родилась дочь, она в первый же день знала, что девочке не суждено жить. Вернувшись из школы, я застала ее в слезах.

Она умрет, плакала мама.

Так и случилось, и сделать ничего не могли судьба. В день, когда девочка погибла, в баньке с потолка упал огромный кусок глины. Мама сразу поняла, что придется хоронить, и весь день ходила потерянная.

Потом сестра рассказывала, что ей приснился сон сразу после родов: день был теплый, она сидела возле баньки, к ней прилетела черная птичка, и кто-то сказал: Это Галочка, но она не твоя.

Сестра назвала дочь Катей, но это ее не спасло. Видимо, дело было не в имени.