Некоторые биографические сведения о неком поручике Ржевском : Роберт Артурович Ржевский родился в благородном дворянском семействе возле города Ржева в конце 19 в. Чем занимались его родители точно не установлено, однако то, что они были богаты – факт не вызывающий никаких сомнений у биографов нашего героя. Теперь нужно сказать несколько слов о самом городе Ржеве. В то время это был грязный, забытый и забитый городишко, заполненный мусором и не менее грязными жителями, поскольку дожди тогда шли там крайне редко. Ржевский рос смышлёным вдумчивым мальчиком. Его друзьями стали простые дети из рабочих семей, живших в бедняцких кварталах трущобного типа. Сколько раз, сбежав с очередного Дворянского собрания, он отправлялся разделять тяжелое детство полуголодных ребятишек, играя в кости, выброшенные зажиточными горожанами на помойку. Частенько, собравшись гурьбой, друзья шли пристань, где наблюдали за работой бурлаков на Волге. Именно здесь Роберт осознал всю несправедливость распределения труда между бедными и богатыми слоями общества в отсталой России, и проникся большой любовью к угнетённому бесправному трудовому народу. Однажды, желая хоть чем-то помочь немощным, потерявшим своё здоровье в непосильном труде бурлакам, маленький Ржевский сам бесплатно взялся за бечеву, после чего заработав грыжу, несколько месяцев лежал в постели, напевая любимую "Дубинушку". Естественно, его давняя мечта поступить в юнкерское училище, оказалась неосуществимой. Вскоре он был признан негодным к прохождению военной службы по состоянию здоровья.
Следует заметить, что кроме чрезмерного употребления алкоголя, у жителей города Ржева, имелись ещё кое-какие увлечения. Одним из таких увлечений являлось зимнее катание на коньках. С этим занимательным явлением связан очень важный эпизод в жизни поручика. В те далекие годы, кататься на коньках могли себе позволить только лишь богатые помещики и капиталисты, а простой народ катался в полуботинках наскоро переделанных из двух утюгов с прикреплёнными ножами. Подобные коньки представляли собой довольно шаткую конструкцию, потому что по мере надобности их время от времени приходилось опять переделывать в необходимые инструменты.
И вот, когда ранним весенним утром несколько отчаянных ребятишек мучались, с переменным успехом поддерживая равновесие и еле передвигаясь по тонкому льду, на берег пришёл наш поручик. Не в силах смотреть на такие мучения своих сверстников, он решил поменяться своими добротными коньками с жалким мальчиком в оборванной одежде. Надев стоптанные, изношенные самодельные коньки он направился к реке. Кататься в этих коньках было не очень удобно, и, разумеется, неуклюжий Роберт вызвал ломку льда. Не умея плавать, он сразу же пошёл ко дну, и утонул бы насмерть, поскольку пожарная команда, вызванная на место происшествия, не проявила должной расторопности, опоздав надвое суток. Лишь по счастливой случайности, попав на крючок к заснувшему рыбаку, маленький Ржевский остался жив. С огромным трудом вытащив ребёнка на поверхность, удивлённый и раздосадованный рыбак хотел было выбросить непригодный улов обратно, однако начинающийся ледоход переменил планы рыбака и, таким образом, оказавшись один на льдине, мальчик совершил небольшое – первое в своей жизни – путешествие вниз по реке. Ужасающая нищета предстала перед его глазами. Так Ржевский воочию убедился в необходимости перемен, о которых так часто и долго говорили.
… С морской болезнью, выражающейся в частых рвотах, в уездную лечебницу не принимали. Вид блюющего тяжелобольного отпугивал мед. персонал, поэтому выброшенному на берег поручику пришлось некоторое время приводить себя в порядок, находясь возле урны перед стенами старого обшарпанного здания больницы, имеющего форму недостроенной конюшни. Диагноз – простуда Ржевский поставил себе сам, так как на полке возле выбитого окна, куда его наконец поместили, состояние здоровья ещё более ухудшилось. Врач обещал прибыть к пациентам через месяц, о чём любезно сообщил в письме с пожеланиями скорейшего выздоровления. Поговаривали, что он отбыл на конференцию в Иран и задерживается по причине начавшихся беспорядков, но более осведомлённые больные называли в качестве причины запой, из которого врач если и выходил (за жалованием), то не слишком часто, во всяком случае в лицо доктора еще никто не видел. Мест в больнице не хватало. На своё несчастье, Ржевский вдруг, не подумав, начал жаловаться на сквозняк. Санитары отреагировали мгновенно, заключив, что его место если и не возле окна, то уж точно за окном.
На чердаке соседней постройки было прохладно и сыро. Жизнь постепенно угасала. Надежда на мелкие деньги, оставшиеся в кармане после путешествия не было – их давно выкрали вместе со штанами, а уверения в платежеспособности родителей ни на кого не производили должного впечатления. По прошествии двух недель Ржевский лежал в беспамятстве от очередного голодного обморока, когда наконец-то появились убитые горем родители и забрали сына домой.
Нельзя не сказать о необычайно развитом чувстве юмора Ржевского, не покидавшего его даже в самом отчаянном положении, чему свидетельствует ещё один интересный случай. В возрасте 14 – 17 лет, юноша некоторое время увлекается живописью, находя сюжеты для картин, конечно же, в горячо любимой среде рабочих и ремесленников. Так, делая как-то зарисовки для будущей картины о труде плотников, он нечаянно упал с крыши строившегося дома, где и потерял сознание. Плотники не обратили на это особого внимания до тех пор, пока Роберт не начал бредить. В бреду он улыбался и повторял, что непременно станет поручиком, говорил о своей офицерской карьере, указывал даже будущие награды. И это в его- то положении!! Долго не могли успокоиться рабочие и прибежавшие, откуда ни возьмись, зеваки. Не мог прийти в себя от смеха и сам бригадир, а ведь развеселить его, по свидетельству очевидцев, безуспешно пытались шутники чуть ли не со всей губернии. Отсюда-то и пошло знаменитое впоследствии прозвище Ржевского – «Поручик».
В биографии Ржевского имел место и такой забавный случай. Однажды, навсегда уже распрощавшись с живописью, но желая стать настоящим охотником, Роберт, получив согласие отца, выехал с ним на охоту. Впервые взяв в руки настоящее ружьё, Ржевский, до того игравший только с детскими, вырезанными из фанеры ружьями, без промедления решился немного повоевать. Всё закончилось относительно благополучно, поскольку в цель он попадал крайне редко, да и ружья заряжали исключительно дробью. Правда, после этого с охотой всё-таки пришлось проститься.
А чтобы юноша не играл на улице в опасные игры с подозрительными мальчишками или с взрослыми бродягами, родители определили воинственного парнишку на работу в театр, где он мог играть поручиков и даже штабс-капитанов, пользуясь бутафорским обмундированием, благо должность зав. Складом вполне это позволяла. На должности зав. Склада Ржевский продержался довольно долго, пока в самодурской империи, наконец, не начались долгожданные народные волнения. Тут поручик, глубоко симпатизировавший простому люду, не смог остаться в стороне, и посчитал своим долгом объявить забастовку. Став у двери в склад с бутафорской винтовкой, поручик угрожающе наводил прицел то на одного, то на другого штрейкбрехера, выкрикивая при этом антиправительственные лозунги. Через пару минут Ржевского выкинули на улицу, но вскоре известные революционные события 1917 года опять вернули поручика к активной политической жизни.
В годы гражданской войны Ржевский добровольно вступил в ряды Красной Армии. Командир кавалерийского полка, куда направили молодого Роберта, увидев пополнение, поинтересовался личностью экстравагантного солдата. Ржевский представился поручиком. А для солидности добавил, что окончил семинарию и, одновременно, гимназию. «Какое образование говоришь? – переспросил командир – Семь нар?.. Типично пролетарское. И гимнастикой ещё занимался? Ну, отлично. Будешь комиссаром. Тут как раз место освободилось. Нам нужны люди, которым не стыдно бы было поручить дело революции! В моей школе жизни тоже было не много классов – рабочий класс да буржуйский. Но зато хорошо усвоил главную науку: как одному классу – классу рабочих уничтожить другой – буржуйский. Значит, договорились?!» О подобном предложении, Ржевский и мечтать-то не мог. Получить такое прозвище! Хоть, подражая детям из трущоб, он почти ничего не читал, слово "комиссия" вызывало у него нешуточное уважение.
Но суровые будни войны быстро отрезвили поручика в звании комиссара, приведя из восторженного состояния в нормальное самочувствие человека не умеющего держаться в седле, а потому привязанного к нему намертво. Лошади в полку от недоедания и непомерной нагрузки становились всё более хилыми, копыта у них заплетались, а на людей вообще мало кто обращал внимание. Иногда лошадь спотыкалась и падала, сбрасывая прицелившегося не вовремя седока. Разумеется, пули в бою не всегда достигали нужной цели. Именно так комиссар и оказался ранен. Товарищи по революции, догнав привязанного к лошади комиссара, осведомились, под каким местом он желает быть похоронен. Ржевский заявил, что не желает быть похоронен, и его пришлось отправить в госпиталь. Полевой госпиталь находился под открытым небом. Хирург, удаляя ножом пулю, спросил фамилию мужественного переносившего боль пациента. Ржевский отрапортовал. «Что?! – удивился хирург. – Комиссаржевский? Вот так встреча. Давно хотел услышать ваш голос. Вы же певец?.. Исполните же что-нибудь. Вдруг я вас больше никогда не увижу!» Ржевский растерялся, не зная что ответить. Пулю хирург так и не извлёк, зато в штаб тотчас доложили о находящемся в госпитале музыканте, вследствие чего вскоре поручика перевели в отдельную палату. Под деревом. Там его посетил один важный товарищ из штаба, попросил рассказать о себе, а потом, узнав где учился поручик предложил написать гимн. «Не зря же вы гимназию окончили, - сказал на прощание товарищ, - через неделю – жду!..» Ровно через неделю хромой Ржевский явился в штаб и запел:
Весь мир голодных и рабов,
В царство свободы дорогу,
И в смертный бой вести готов!
Когда я на почте служил ямщиком,
в борьбе за народное дело
И крепко же, братцы, в селенье одном
В бой роковой мы вступили с врагами,
Мы жертвою пали в борьбе роковой,
Вихри враждебные веют над нами
Тёмные силы нас злобно гнетут
Нас ещё судьбы безвестные ждут.
Вставай, подымайся, рабочий народ
Марш, марш вперёд, рабочий народ
Пыльной дорогой телега несётся:
Эй тачанка – ростовчанка…»
Первым не выдержал начальник отдела пропаганды при штабе части: «Это не гимн, а …гм…впрочем ладно». И Ржевского пригласили в штат сотрудников прифронтовой боевой газеты "Мечём и кирпичом". В качестве сотрудника газеты он и встретил окончательную победу пролетариата над эксплуататорским классом.
В мирное время, поселившись в маленькой квартирке, которую не мог содержать, не будучи приспособлен ни к какому делу, Ржевский основал у себя музей революции и там же устроился ночным сторожем и по-совместительству гидом. Современники вспоминают много интересных историй, рассказанных поручиком Ржевским про свою жизнь в свойственной ему ещё с юности шутливой манере. В них было немало фантазии, иногда он даже называл себя гусаром, но от этого истории только выигрывали, завлекая в музей всё больше и больше посетителей. Впоследствии поручик пробовал снова вернуться к лит. Деятельности и даже написал несколько гимнов, один из которых чудом сохранился в его личном архиве.
Вот что удалось обнаружить исследователям творчества поручика Ржевского:
Гимн демократической молодёжи.
Дети разных народов – Весь мир насилья мы разрушим!
Кипит наш разум возмущённый!
Песню дружбы запевает молодёжь,
Эту песню не задушишь, не убьёшь!
Каждый, кто молод, дайте нам руки!
Иди на врага люд голодный
Раздайся клич мести народной
Мы – кузнецы, и дух наш молод
Цепи народа – страдальца мы чтим
Вздымайся выше, наш тяжёлый молот
Мы кровью наших врагов обагрим
Если бы парни всей земли,
(Голодай, чтоб они пировали)
Вместе собраться однажды смогли,
(Они совесть и честь продавали)
Вот было б весело в компании такой
(Чтоб глумились они над тобой)
Парни, парни, это в наших силах!
Всем паразитам трудящихся масс
Близок победы торжественный час
Вот было б радостно тогда на свете жить
Давайте, парни, навсегда дружить.
Ржевский, конечно, понимал, что не он первый написал такие строки, и, возможно, не он последний, но до конца жизни не терял надежды на широкое признание своих достижений в области сочинения основополагающих произведений государственного значения.
В заключении хотелось бы коротко обрисовать взгляды Ржевского на жизнь, а заодно и некоторые черты его характера.
В молодости у поручика сложились хмурые, глубокомысленные взгляды на жизнь, однако потом он их сменил, став сторонником едких и колких взглядов – то влево, то вправо, , а более всего весёлых прямых.
Характер поручика в целом оставался неизменным, правда, в последние годы к таким чертам его характера как скромность и целеустремлённость прибавились новые черты – такие как, например, самомнение и лень.
Больше никаких сведений о поручике Роберте Ржевском не имеется, хотя есть люди, утверждающие, что поручик Ржевский – казак Запорожской Сечи, и что он не поручик, а сотник, и зовут его Тарас Регота.
По другим, также неподтверждённым данным, поручик Ржевский – не более чем кличка прославившейся на выставке лошади Пржевальского. Но когда и где происходила выставка диких животных, никто не знает.
