thewrongside

Завершился долгожданный ремонт стоматологического отделения в составе центральной городской больницы. Тогда я пробовал постигать два направления одновременно и работал там стоматологом-хирургом.

Уже на первой неделе работы отделения вместо любимых мной запахов свежего ремонта в воздухе висела целая симфония из "Рижской Сирени", "О Жён Л'Орьенталя" и "Красной Москвы". Поэтому тот факт, что скоро в это мракобесие ворвётся этюд из ароматов миро, елея и ладана грел душу. Возможно, руководство не желало, чтобы в стоматологии происходили противоправные и богопротивные деяния, и потому на конец рабочего дня пригласило батюшку для освящения помещений.

Я второй час бился с верхним левым клыком, который за примерно четверть века до меня какой-то вежливый коллега (дай Бог ему здоровья) пролечил резорцин-формалиновой взвесью. Склероз был такой, что пространство периодонтальной связки не визуализировалось ни на снимке, ни во рту. И всё бы ничего, но осветительный прибор на моей установке во время операции вышел из строя (ремонт новый, установки старые). И я не придумал ничего другого, как включить фонарик на телефоне и дать его Камилю, чтобы он освещал операционное поле.

Камиль - разнорабочий больницы, который пришёл на мою просьбу починить лампу. Молодой паренёк, аварец, юноша отменного воспитания и необычайной кротости. Если бы вы были на день старше него, он бы чтил вас не меньше, чем мою пациентку, с которой помогал мне, а она училась в 10 классе, когда Левитан передавал важное правительственное сообщение летом 41-го.

Почему именно Камиль? Потому что на целое отделение было две медсестры: одна занята в ЦСО, другая разрывалась между двумя терапевтами и одним ортопедом.

Мы немного задержались, за окном стянулись сумерки. Пока я накладывал последний шов, а Камиль стоически светил, дверь отделения распахнулась и в ней показался солидный, крупногабаритный батюшка. К слову, на тот момент в отделении оставались: заведующая, я, Камиль и санитарка. Поставленным баритоном батюшка обратился к заведующей:

- Юлия Николаевна, вечер добрый! Дьякон мой, Олежек, захворал буквально перед выездом к вам. У вас есть свободный из мужчин кто-нибудь? Крещенный.

Из хирургии до комнаты отдыха было рукой подать. Я поблагодарил Камиля за помощь и посоветовал подождать там конца мероприятия, а после вернуться к вопросу лампы. Не задумываясь ни секунды, он согласился и ретировался в ординаторскую.

Ожидаемо, Юлия Николаевна обратилась за помощью ко мне. Я пошёл помогать доставать из сумки и раскладывать на письменный столик в узком коридорчике крохотного отделения разную церковную утварь, название которой знали только Господь, батюшка и Достоевский. Я получил в руки металлическую чашу, куда батюшка налил святой воды, сам же он зажёг ладан, взял кропило и мы пошли.

Начали с прихожей и коридорчика, налево в ортопедию, обратно через коридорчик в ЦСО, оттуда в терапию, а затем в хирургию (дальний кабинет в самом углу).

- А тут что? - батюшка кивнул на закрытую дверь ординаторской.

- Да там ничего такого, такое, подсобное помещение. - Я спешно повернулся вокруг своей оси в надежде, что батюшка тоже повернётся по инерции и мы пойдем обратно.

- Ну как это! Злому духу без разницы, какое это помещение! - мне показалось, что он намекал на наше руководство и их договор работать по системе all inclusive.

Камиль, завидя нас в дверях, понимал, что отступать некуда, ведь выход из ординаторской - он же вход. Мужеству Камиля в тот момент позавидовал бы любой полководец. Он с достоинством, но не без гримас на лице принимал хлесткие удары водой, будто кинжалами и с каждым разом еле заметно сгибался в спине.

Лампу мы, конечно, в тот день не починили. Я молча стоял рядом с сидящим Камилем и не знал, какие слова подобрать. Он был сильно раздосадован. Выручила санитарка, которая была в курсе ситуации:

- Камиль, маленький, ну не переживай ты так! Оно, в конце концов, всё от Бога! - погладив его по плечу, ласково сказала Амина.

- Лишь бы об этом не узнал отец, — не поднимая головы, тихо ответил Камиль.

Девятиэтажке, в которой наша поликлиника занимает весь первый и целиком цокольный этажи, в этом году исполнилось 55 лет. Самому ЛПУ - 53.

Ремонту в кабинете, где мы 3 года тянули лямку с Шавой, - 16. Это, знаете ли, такое пластиково-линолеумное царство, где пластиком обшиты стены с потолком, а линолеум, прибитый гвоздями к полу, пузырится по углам.

Пластиковая ширма между двумя словацкими установками-старушками была кем-то подобрана невнимательно. Так, если подвинуть её ближе к двери, неверно рассчитавший атмосферное давление во рту при сплёвывании пациент Шавы мог обрызгать ноги моему пациенту, а если ближе к окну - доставалось его правой половине лица. Как вы понимаете, выставляли мы её не у окна. Решили, что уж лучше подмоченные ботинки, чем чужие вейлонеллы на щеках.

Разгар рабочего дня подкрался незаметно. Мы трудились не покладая наконечников, как откуда-то, перебивая их жужжание, послышалось бурление, перемежающееся с бульканьем.

— Чё, опять что ли? – закатила глаза Надька-медсестра, опустив какой-то глупый детектив и подняв глаза на мою плевательницу.

Я почуял (сначала в переносном смысле) неладное и лишь нахмуренно посмотрел на сидящую в углу Надьку, показывая глазами молчать, что бы там ни было. Она любит нести околесицу при пациентах.

К какафонии из плевательницы присоединилась вибрация по всей машине, Надька достала из-под раковины ветошь, свернула ее и обложила основание установки.

Что, черт возьми, происходит? Стараясь не задаваться этим вопросом, я продолжал невозмутимо точить зубы, пока машина хрипела и дрожала. Как вдруг, испустив короткий пшик, в ту же секунду, она перестала подавать признаки жизни, и плевательница на моих с Надькой глазах начала наполняться водой с... каловыми массами. Предположительно человеческими.

Первое, что мгновенно пришло мне в голову, - это эвакуировать слюноотсос изо рта пациента. И не зря. Уже на держателе из него потекла мутная рыжеватая вода. Пиздец какой! У меня глаза на лоб полезли. Под ногами тоже хлюпала вода, хлынувшая из-под установки, смывая Надькины тряпки, а из плевательницы буквально бил фонтан канализационных нечистот. Кабинет наполнился тошнотворной вонью. Наспех вытолкав наших пациентов в коридор, мы увидели и других под кабинетами прямо с нагрудниками на шее - признаком такой же срочной катапультации из кресел.

Приём был остановлен, пациенты переписаны, а всем желторотым вчерашним студентам и медсёстрам розданы ведра с черпаками. Цокольный этаж по голеностопные суставы был заполнен водой. И самым высшим в мире искусством на тот момент было лавировать между грозно проплывающих какашек, набирая вёдра воды, чтобы вылить их на заднем дворе поликлиники.

Расследование проводить не пришлось, происшествие случается не в первый раз: по неясным причинам кому-то из жильцов не нравится расположение стоматологии в их доме. И подлец периодически смывает овощи, предметы одежды и даже жестяные баночки из-под томатной пасты в унитаз, зная к чему это приведёт.

К небольшому сбою в системе ОМС.

Я не люблю консультации в ранние часы или поздно вечером. Как правило, приходят либо одинокие женщины, либо отчаянные мужчины. С ними приходится толочь воду в ступе, так как и для тех, и для других поход в стоматологию – это выход в свет. Реже в такие часы обращаются с острой болью и немного чаще с плотным графиком, в котором свободное время - 7 утра. Но тут попался любопытный случай, когда у человека свободное до работы время - 22:30.

Спустившись в московское метро или прогулявшись по Патриаршим, вы не встретите разве что абаасов с василисками. Пациентке, сидящей в стоматологическом кресле, накрытой капюшоном и в солнцезащитных очках, я не удивился.

— Добрый день, я — главный врач клиники, врач-стоматолог-ортопед. Давайте я всё посмотрю, и мы поговорим, – так я начинаю каждую первичную консультацию.

— В общем, док. У меня времени реально до середины апреля, мне нужно сюда закрутить имплант, — оттянула щеку пальцем, – сюда закрутить и сюда, вот этот зуб я, короче, без понятия че с ним делать, — стучит шеллаковым ногтем по нижней четверке слева, — эту пломбу поменяйте. А вот эту гниль видите? Можно золотую коронку на него?

Она разговаривала и выглядела так, будто состоит в мафии. В Black Star мафии. Голос с хрипотой, изобилие "камон", частые "чё", на третьем предложении перешла со мной на "ты", а на четвертом начала материться. Я внимательно рассмотрел ее. Черное худи Balenciaga, спортивки Versace, кроссовки Balenciaga, зажатый между ног последний iPhone. Кучеряво в общем.

— Вам удобно в капюшоне? – наконец поинтересовался я, смотря ей прямо в тёмные очки Prada.

— Ой, док, прости, – поспешно сняла и капюшон, и очки.

Каре, серьги с камнями, миловидное, даже красивое, с правильными чертами лицо.

После компьютерной томограммы, пока я составлял план, она продолжала:

— Да я лечилась в одной клинике, но они отказались принимать меня, потому что я просто не приезжала, лол, не, ну а че я сделаю, если у меня работа такая.

Я, кивая головой, линейкой меряю высоту кости до верхнечелюстной пазухи.

— А тут я это, ну, отменять ниче не буду, я купила квартиру в этом доме, где ваша клиника, и мне чисто спуститься, и всё, мы успеем до середины апреля, док?

Это бухта пазухи или киста? Не пойму. Квартира в нашем доме? Неплохо. Однушка от 30 миллионов рублей. В 28 лет.

— Док, алло! – Как шилом в барабанную перепонку просто.

— Конечно, мы можем спланировать каждое посещение, я со своей стороны проконтролирую работу врачей, а Вы со своей не должны пропускать приёмы.

— Ох, с моей-то работой... – она так хочет, чтобы я спросил, чем она занимается.

— Мы вполне клиенториентированны и работаем с 7 до 23 часов, я не думаю, что будут сложности.

— Док, камон, я работаю в сфере эскорта, — это прозвучало с гордостью.

Как-то листая ленту в инсте, мне попалась реклама с примерным содержанием: "Элитное модельное агентство; сопровождение мужчин на деловых встречах, светских раутах, досуг". Я решил, что этот горделивый оттенок её признания связан с подобным агентством, где женщина в буквальном смысле украшает собой общество мужчины.

— То есть в смысле? – Как валенок, спросил я.

— Ну интим, док.

Проститутка. Я посчитал, что при средних пятнадцати тысячах в час, тремя выходными в неделю и шестью рабочими часами за ночь, она может зарабатывать по 1,4 миллиона в месяц. Это 17,3 миллиона рублей в год. Отбросьте отдых, дорогие тряпки, развлечения, просекко по утрам с фалангами камчатского краба, и у вас останется миллионов 13. Вот тебе и квартира за 3 года непосильного труда в престижной новостройке, откуда 6 минут на машине до Октябрьской, а оттуда, в свою очередь, уже видны башни Кремля.

На ресепшене, получая на руки скромный план лечения на 420 тысяч, она слегка прищурилась и промурчала:

- Сделаете всё красиво, я Вас отблагодарю, доктор.

К слову, из запланированной дюжины визитов, она явилась на два и пропала. Копит на двушку в Потешном дворце судя по всему, зубы подождут.

Я - практикующий врач-стоматолог-ортопед.

Мне 31 год и я по праву считаю себя молодым специалистом. На подобные заметки меня вдохновили работы Адама Кея ("Будет больно"), Генри Марша ("Не навреди"), Фёдора Углова ("Сердце хирурга, будни хирурга"). Правда, глубоко философских и высокопарных вещей, как у коллег сверху, от моих трудов ты вряд ли дождёшься. Да и кровотечение из глаз от орфографии с пунктуацией полностью исключить нельзя (заранее прошу прощения).

Тогда чего ждать от меня?

Бульварное чтиво, графомания или беллетристика, пускай этому всему придают форму те, кто в этом разбирается. Я же возьму тебя в свои ассистенты, чтобы ты прошёл со мной через несколько государственных (одна из которых медико-санитарная часть колонии строгого режима) и ряд частных стоматологий. Затем мы вместе залезем в душный вагон поезда до Москвы и покатимся на завоевание последней.

Эти заметки будут полезны тем, кто только собирается связать себя с зубоврачеванием; тем, кто справедливо (нет) считает, что диплом стоматолога по умолчанию открывает денежные потоки в карманы; не помешают тем, кто не знает чем между собой отличаются стоматологи; пациентам, которые не понимают "почему так дорого?" и предпочтут флагманский смартфон замещению отсутствующего зуба, а также помогут студентам и начинающим специалистам.

Тема мне показалась важной и животрепещущей, ведь я изо дня в день не досчитываюсь зубов у людей во рту и всё чаще - молодых.

Мы с тобой заработаем первый миллион, будем вынимать из петель самоубийц в промозглых карцерах СИЗО, лечиться от ВИЧ-инфекции (вылечимся), кататься по России в поисках знаний. Нас будут кидать на деньги, очернять нашу репутацию, мы будем побеждать и проигрывать, расти и деградировать, любить и ненавидеть свое призвание.

Планируются посты для коллег и пациентов.

Интересно? Поехали!

[Абсолютно все имена и прозвища будут изменены];

[[Медицинские факты останутся нетронутыми]].