sanches.militsky

Каким может быть ответ, - чтобы получилось наглядно и чувствительно, но при этом не доводить дело до полноценной мировой войны?

По орбитам летает немало западных (в основном - американских) разведывательных спутников, без данных с которых их вооруженные силы как без рук, - да и наводить ракеты без них крайне затруднительно. Если они вдруг внезапно как бы сами по себе выйдут из строя, - это будет ответ, удовлетворяющий граничным требованиям.

А как это возможно? На вооружении ВС РФ состоит, помимо прочих вандервафель, лазерная система "Пересвет", способная выжигать оптические сенсоры спутников. Просто луч света, - безо всяких там запусков ракет, и поди еще докажи.

Если я прав, - скорее всего, обойдется без громких заявлений с российской стороны. Просто через какое-то время в западной прессе появятся публикации о выходе разведывательных спутников из строя...

Вот тут - Немного про кино 80-х - я написал про некоторые жанровые особенности кинематографа 80-х, - что советского, что американского, - и весьма быстро произошедшее в 90-х сворачивание этого жанра связал с началом весьма серьезного цивилизационного кризиса, - на мой взгляд, самого серьезного за последние несколько столетий.

Кризис этот заключается в том, что массовое сознание чем дальше, тем сильнее приобретает иррациональный, мистический, религиозный характер, а картина окружающего мира становится все более и более мифологической и магической. Это, к сожалению, неизбежно на фундаментальном уровне; это не какое-то "веяние времени" или "полоса", а именно что цивилизационный кризис.

Дело в том, что я принадлежу к последнему поколению, владевшему всем объемом знаний и технологий, которыми на тот момент располагало так называемое человечество.

Уже на тот момент термин "владевшему" был достаточно условен, - по настоящему владел им жюльверновский инженер Сайрус Смит и некоторые отдельные титаны середины прошлого века. Но, тем не менее, - все это охватывалось рациональной, естественнонаучной и цельной картиной мира.

Разумеется, я не в состоянии самостоятельно изготовить компьютер из кварцевого песка, медной руды и добавок редкоземельных элементов. Но я - знаю, как он устроен, и как он работает.

То есть - действительно знаю и понимаю.

Я знаю из курса физики про строение вещества, электроны и проводники, электромагнитные поля и природу электрического тока (причем и в школе, и в университете лично провел множество подтверждающих эти знания опытов) - и могу, при необходимости, рассчитать какие-то электрические схемы. Я хорошо представляю себе устройство и принцип работы электромагнитных реле, электронных ламп, физику p-n-перехода, устройство полупроводниковых транзисторов.

Я владею математической логикой и умею считать в двоичной системе счисления; знаю, как устроены логические элементы "И-НЕ", "ИЛИ-НЕ" и т.п., - и сам собирал их на транзисторах классе в шестом, - равно как и триггеры, служащие элементами оперативной памяти. И внятно представляю, как ими - только очень маленькими - набиваются микросхемы серии К155. Я помогал отцу делать на этих микросхемах счетные модули для цифрового частотомера, а что сам не собрал в школьном детстве какой-нибудь простенький компьютер по схемам из журнала "Радио" с его стеками и ячейками памяти, - то исключительно потому, что телескопы меня тогда интересовали, все же, намного сильнее, чем компьютеры. Но как это устроено и как функционирует, - представляю себе очень хорошо.

Я программировал этот самый простейший компьютер в машинных кодах, - с операциями на стеке и указанием физических адресов конкретных ячеек памяти, - на калькуляторе "Электроника МК-54". Я внятно представляю более высокие уровни абстракции вроде ассемблера, а также интерпретируемых и транслируемых языков высокого уровня, - после 1-го курса в, типа, стройотряде мы писали софт для "Корвета" (отечественный аналог TRS-80), - причем писали начиная с адаптации прошитого в ПЗУ бейсика, - и я даже нарисовал для него графическую заставку с эмблемой родного Физфака. Ну, и дальше, - с учетом представлений об алгоритмике и т.п., - тоже все понятно. И когда я кликаю мышкой по иконке на рабочем столе, - я действительно представляю себе, хоть и без конкретных мелких технических подробностей, - что именно происходит на всех уровнях.

Сегодня, увы, не только школьник, а и абсолютное большинство достаточно взрослых людей - не знает и не представляет, что происходит, когда они кликают курсором мышки по иконке. Нет-нет, - у них, разумеется, есть рационализирующее объяснение, - что это "законы физики", "электричество" и "электроника", "программа", "технология" и т.п.. Но знания как такового в этом нет ни копейки; замени "законы физики" на "промысел Божий" или "колдовство", а "программу" на "молитву" или "заклинание", - на содержательном уровне абсолютно ничего не изменится. И когда вполне, вроде бы, взрослый и разумный человек с обидой в голосе говорит, что "я сделала все как обычно, а оно не работает" применительно к исправному компьютеру, - мы имеем дело именно с мистическим, религиозным сознанием. "Молитва не подействовала, ибо пути Господни неисповедимы", а "заклинание не сработало, потому что магия оказалась недостаточно сильной".

Общеизвестно, что непонятная и достаточно развитая технология на бытовом пользовательском уровне абсолютно неотличима от магии. В свое время это обсуждалось применительно к гипотетическим контактам с высокоразвитыми внеземными цивилизациями. Сегодня мы в полный рост имеем это в цивилизации своей собственной.

Нет-нет, - и в те благословенные времена моего детства отнюдь не всякий грузчик или, скажем, выпускница-троечница эти вещи знали или хотя бы представляли в самых общих чертах. Но социально-гносеологическая связность общества была достаточно высокой. И у всякого старшеклассника было не один и не два знакомых, которые паяли транзисторные радиоприемники (и могли более или менее понятно рассказать про модуляцию и детектирование сигналов) или печатали при красной лампе фотографии (соответственно, - про галогениды серебра). Роль играла не только доступность и массовость источников сравнительно понятной информации, - начиная с, собственно, школьной программы, - но и сам факт того, что не боги горшки обжигают. Примерно как деревеский кузнец и то, что он делает, - вполне понятны его соседу-крестьянину. Сам крестьянин, если подойдет к наковальне, вряд ли сумеет отковать подкову, - но вот он горн, вот он молот, сперва раскаляем докрасна, чтобы ковалось, потом охлаждаем и закаливаем, - вполне себе ремесло, и никакой магии. И про приемники тоже было понятно, - вон, Васька эти приемники паяет из транзисторов, а про транзисторы на физике в школе рассказывали.

Спроси же сейчас "человека с улицы", из чего сделан компьютер, - скажет "из плат" или что-нибудь наподобие. Что это за платы? Как устроены, почему работают? А хрен их знает, - "электроника" и "законы физики". Сами платы приезжают в красивых коробочках из далеких стран, где их на огромных фабриках производят таинственные роботы, а если плата выйдет из строя, то надо ее выбросить и заменить на новую, работающую.

Ну, - и излишне говорить о том, что всякие там графеновые нанотрубки - это такая недоступная высшая магия, загадочная и всемогущая, а теория суперструн - непонятные каббалистические надписи. (Впрочем, в суперструнах я и сам-то не очень.)

Результаты же этой, с позволения сказать, технологической революции, - крайне печальны, и будут чем дальше, тем печальнее. Потому что, да, - есть люди, которые в этом во всем разбираются, - но, во-первых, не во всем, а только в своих нанотрубках; во-вторых, - их мало и они далеко; в-третьих же, - говорят на совершенно непонятном языке. Человечество, еще не так давно бывшее более или менее единым, - стремительно разделяется на касты жрецов, владеющих недоступной для простых смертных магией, каждая своей, - и этих самых "простых смертных", составляющих абсолютное большинство. Но и это еще только полбеды.

Мифологизированное, мистическое, религиозное сознание лишено цельности восприятия и анализа окружающего мира, оно не умеет системно анализировать действительность. Я тут позволяю себе время от времени беззлобно подтрунивать над невежеством юзера sapojnik, а, меж тем, его не столько вина, сколько беда состоит в том лишь, что получил он гуманитарное образование, которое, как лакмусовая бумажка, данную болезнь нашей цивилизации просто отражает наиболее ярко и отчетливо. Так ведь сейчас полно же и людей с техническим и даже естественнонаучным образованием, которые всерьез и с апломбом рассуждают о грядущем приходе дешевой возобновляемой "зеленой" энергии, которая должна подрубить экономику России, - или восхищаются "технологическим гением" Маска.

Но это, увы, - еще только меньшие из бед, - остальные куда страшнее. Впрочем, - это тема для отдельного разговора.

А сумасшедшие ученые, гениальные изобретатели и школьники-с-компьютерами из кино 80-х так в 80-х и остались потому, что подобный персонаж, - при всей его ралистичности, - в матрицу сознания мейнстрима современной цивилизации совершенно не вписывается. Поэтому у нас сейчас в кино если что-то "научное", - то непременно от лица жреческих корпораций вроде NASA. Но, впрочем, на порядки чаще, - и безо всякого вот этого. Если мир все равно воспринимается как магический, - то зачем городить огород и изобретать эвфемизмы? Ну, - пусть они так и будут жрецы - с рунами, заклинаниями, посохами и зельями, - какая разница-то?..

Скажу пару слов про кино 80-х, - про одну интересную его черту. Черту, что любопытно, характерную и для советских фильмов, и для голливудского мейнстрима самых разных жанров. Предполагаю, что и не только для них, - просто с остальными я знаком хуже.

Многие фильмы 80-х, - не все, конечно же, но отнюдь не только детско-юношеские и не только фантастические, - пронизывает совершенно неподражаемая атмосфера восхитительного совершенно мира, где чудеса и приключения начинаются сразу же за порогом собственного дома, но чудеса не волшебные, а - именно что имманентные богатству, разнообразию и непознанности окружающего нас мира. Мира, который втекает с улицы через форточку струйкой прохладного апрельского воздуха. Где неподалеку от дома в лесу инопланетный корабль теряет своего страшненького пришельца, и он после тайно обитает в шкафу детской комнаты. Где по улицам города ходит обаятельный робот-школьник, а за ним охотится банда импортных гангстеров. Где в профессорском гараже или в подвале московского дома обнаруживается самая настоящая машина времени, позволяющая попасть в будущее, - все такое.

Нет-нет, - всяческие чудеса науки были в кино с незапамятных времен, - но раньше они были, все же, более масштабными и эпичными, - с громадными межпланетными кораблями, а то и огромными боевыми станциями и галактическими баталиями, с покорением пространств и времен, - все такое. Романтичный Ихтиандр и комичный робот Роберт картины тут вовсе не меняют, лишь оттеняя аромат соответствующей эпохи.

А тут - в 80-е - научные, околонаучные и псевдонаучные чудеса - носят очень домашний, камерный характер. Один профессор - по совершенно случайному совпадению, добрый и довольно близкий приятель главного героя, - переделывает у себя в гараже "Делориан" в машину времени. Другой - не то в гордом одиночестве, не то на пару с ассистенткой, - ухитряется создать совершенно антропоморфного робота, на раз проходящего тест Тьюринга. Тоже в гараже создать, видимо, а не в институтской лаборатории, - судя по тому, что сбежавшего робота ищет только сам профессор, а отнюдь не милиция. Компания оболтусов, вышвырнутых из университета за раздолбайство, изобретает оборудование, позволяющее фиксировать ранее неизвестные науке излучения, и открывает фирму по отлову привидений (опять-таки, в гараже, - только пожарном). И, повторюсь, добро бы речь шла только о фантастике. Во вполне реалистичном детском фильме "Тихие троечники" компания энтузиастов всяческими способами пытается найти подземную речку, постепенно доходя до строительства реактивного подземного снаряда. Поскольку фильм абсолютно реалистичный, самые вкусные моменты с запуском этого агрегата показаны лишь в виде мечтаний главных героев, - но направление и атмосфера - те самые. Провинциальный мальчик Саня пытается сооружать реактивный аппарат и пишет в Москву академику Александрову, чтобы узнать состав ракетного топлива ("Примите телеграмму в долг", - по жанру, отмечу, нифига не фантастика). Или, скажем, легковесная молодежная комедия с легким эротическим уклоном ("Ох уж эта наука"), где два прыщавых пубертатных подростка при помощи компьютера и чьей-то мамы синтезируют идеальную женщину своей мечты. Или, вооружившись персональным компьютером же, даже не покидая стен своего дома, школьник же случайно коннектится по модему с шибко умным компьютером Минобороны, едва не вызвав при этом мировую ядерную войну ("Военные игры" - экшн, триллер, классика "хакерского" кино).

Во всех этих фильмах самых разных жанров, - при всех соответствующих условностях, - окружающий мир познаваем, научен, чудесен, - и чудеса начинаются не где-то в далеких пространствах, а в стенах дома или сразу за порогом. И - научные (хорошо; местами - околонаучные) чудеса совершаются одиночкой либо же узким кругом ограниченных лиц, - будь то чокнутый профессор, гениальный изобретатель или просто компания неленивых и неглупых школьников.

Вот это вот все, - да еще в массовом порядке, и в кинематографе самых разных стран, - было характерно исключительно и только для 80-х. Уже в 90-е вся эта история шустро закончилась; научные свершения стали монопольной вотчиной серьезных правительственных организаций вроде NASA или крупных компаний; сумасшедшие профессора и гениальные изобретатели окончательно были вытеснены в резервацию кинокомиксов, а чудеса были отданы на откуп всевозможной магии, мистике и прочему фентезийному оккультизму.

Чем был вызван этот феномен волшебного, доступного и научно-познаваемого киномира 80-х, и почему это все так быстро закончилось?

Причин возникновения, мне думается, было две.

Во-первых, заметная и, на бытовом уровне, овеществленная весомая поступь научно-технического прогресса, - когда не только в космос стали запускать не просто крохотные капсулы, а и громадины размером с многоэтажный дом, - а компьютеры, знакомые ранее по публикациям в прессе, стали появляться в домах. А заодно - компактные кассетные плейеры, видеомагнитофоны и прочие ранее непредставимые технологические артефакты.

Во-вторых, - параллельно этому благосостояние что в США, что в СССР достигло того уровня, когда люди, - особенно достаточно юные и не обремененные излишними заботами о хлебе насущном, - могли себе позволить заниматься разнообразными подобными вещами. Скажем, у меня дома была весьма недурно оборудованная лаборатория, позволявшая и электронику собирать, и фотографическими экспериментами заниматься, и много чем еще. Я собственноручно три телескопа соорудил (первый - в четвертом классе), - правда, из готовой оптики. А были среди знакомых мне людей и те, что оптику для телескопов сами шлифовали, - причем довольно мощную по тем временам. Другой мой приятель по схемам из журнала "Радио" собрал вполне работающий компьютер. Третий - радиостанцию (точнее, много радиостанций, - он их постоянно дорабатывал, переделывал и усовершенствовал), - у него был официально зарегистрированный позывной, и он коллекционировал QSL'и из разных стран. И так далее. В Штатах со всем этим было еще проще, а количество тамошних гаражных техногиков разнообразного профиля, к началу 80-х уже успевших, в частности, запустить компьютерную революцию, - факт общеизвестный.

И закончилась эта эпоха, в общем-то, тоже по двум причинам. С одной стороны, куча разнообразных вещей - начиная с тех же компьютеров и телескопов, - стало массово доступным не только по ценам и тиражам, но и по простоте пользования. А это не просто смыло романтический флёр, а и убило необходимость владения массой компетенций. Скажем, фотолюбитель начала 80-х неизбежно разбирался в оптике, физике и химии фотографического процесса, а также обладал массой специфических навыков. Равно как и приятель мой, собравший собственноручно "Микрошу", - и паяльник в руках держал, и схемы читал, и в машинных кодах программировал, - неизбежно. Не-не-не, такие тоже остались, - просто на фоне сегодняшних пользователей они количественно теряются, да и наличие фотоаппарата системы "нажал на кнопку - сфотографировал; нажал на другую - повесил в Инстаграмме) - квалифицирующим признаком никаким не является.

Но главная причина конца той прекрасной эпохи, так отзывчиво отображенной кинематографом, - заключается, как я полагаю, в другом. Просто именно в 90-х годах наша цивилизация всерьез столкнулась с кризисом, который чем дальше, тем сильнее набирает обороты, - прогрессирующей дерационализацией сознания, мифологизацией картины окружающего нас мира, который на наших глазах чем дальше, тем сильнее перестает быть познаваемым. И это, в стратегическом отношении, - очень и очень серьезная проблема для нашего так называемого человечества. Куда как посерьезнее этих ваших дурацких глобальных экономических кризисов.

Впрочем, это - тема для отдельного разговора.

Тут в дискуссии о демократии прозвучали волшебные слова про "право народа на восстание". Прозвучали явно от человека, не очень представляющего себе природу оного явления.

Эта концепция - анахронизм со времен средневековья, ныне абсолютно нежизнеспособный.

Во-первых, ее субъектом является "народ", - весь, целиком, - действующий в едином порыве.

Представьте себе средневековый город - с портом и торговыми складами, цехами ремесленников, крепостными стенами, бургомистром и т. п.. Сюзерен обкладывает его налогами и торговыми пошлинами, устанавливает законы и т.п.. Типа, за год город должен уплатить в казну столько-то золота и серебра, сдать столько-то мер пшеницы; с проходящих по реке судов взимается десятая часть товара; а кто пристрелит оленя в близлежащем лесу, - тому отрубят голову. Если лень читать серьезные источники, - сойдет хотя бы и полное (взрослое) издание "Уленшпигеля" Шарля де Костера.

И вот приезжают государевы люди в очередной раз налоги собирать, - и к бургомистру. Давай, мол, выставляй требуемое по списку.

А год неурожайный был, так что пшеницы и самим мало; с деньгами тоже плохо, - потратились на закупку недостающего зерна. Так что если требования выполнить, - население тупо с голоду начнет мереть. Тем более, что даже оленя в лесу не подстрелишь, - голова-то одна.

И вот собираются бургомистр с главами ремесленных цехов и купеческих гильдий, - обсуждают, че делать. А цеховики у себя все это перетерли, как и купцы, - каждый из них не сам по себе решает, а представляет всех мужчин, входящих в цех или гильдию, меж собой уже все обговоривших. И видят они, что опаньки, - жопа. Если требования выполним и все заплатим, - тупо с голоду подохнем, - физически. Ну, и в такой ситуации при полном консенсусе заявляют представителю сюзерена, - дескать, иди ты в пень, обнаглел совсем, данью неподъемной обкладываешь, мы тебе не подчиняемся, и платить ничего не будем. Восстаем то есть.

Т.е. тут восстает именно что город целиком, со всем населяющим его народом, - консенсуально отказывается подчиняться сюзерену и платить ему дань.

В наших современных условиях ситуация, когда восстает именно народ, а не отдельные его группы, - слабопредставима. Ну, допустим, выйдут условные белоленточники, - дескать, "мы, народ, восстали против кровавой власти". А им навстречу выйдет условный Уралвагонзавод и заявит, что, дескать, вы нихера не народ, а народ - это мы, и идите-ка под лавку. И никакого восстания народа против власти не получится, а получится гражданская война одной части народа против другой, - как уже неоднократно бывало.

Но вернемся в наше средневековье. Получает сюзерен отлуп от народа города, - дескать, иди ты в жопу, платить не будем, - уж больно аппетиты ты наел. Что ему делать в такой ситуации?

Можно ломануть на этот город с карательной экспедицией, - наказать за нанесенное оскорбление и силой забрать то, что добром не отдали.

Но стены вокруг города прочные; в амбарах запас жратвы приличный. Горожане, конечно, не рыцари, - но их много. Осаду можно держать и год, и два, и все пять. Осада требует ресурсов; при этом все то время, что конфликт не урегулирован, - город налогов не платит вообще. И может не платить и год, и два, и пять. А если его, все же, захватить удастся для образцово-показательной карательной операции, пожечь, а смутьянов перевешать, - то налоги платить окажется некому и не с чего. В общем, - сплошные убытки из-за этой конфронтации, - и сделать ничего нельзя.

Тогда сюзерен "проявляет благородство и милосердие", вступает с горожанами в переговоры и вымучивает компромисс. Благородно так отмечает твердость духа горожан и признает за народом право на восстание, коль скоро его же собственная тирания стала совсем уж невыносимой. А куда ему деваться? И в городской ратуше в торжественной обстановке подписывает хартию вольностей. Дескать, с проходящих судов теперь браться будет не десятая, а двадцатая часть товара; налоги не могут превышать по пять золотых с хозяйства; а еще жители получают право свободно охотиться на оленей в близлежащем лесу. И да будет так на вечные времена.

Горожане довольны и счастливы, - от риска голодной смерти отбрехались, жить теперь есть на что. Оленей, опять-таки, пострелять можно. Сюзерен тоже доволен до усрачки, - вместо того, чтобы ввязаться в затратную многолетнюю осаду, договорился о возобновлении налоговых платежей. В сильно меньшем объеме, чем раньше, - ну да с паршивой овцы хоть шерсти клок, а вариантов особо и не было. Хеппи-энд.

Но все эти разговоры о "праве народа на восстание" проистекали не из какого-то особого гуманизма и благородства правителей, а чисто потому, что руки коротки были. В XX веке тоже случались аналогичные ситуации, когда восставал именно что народ, - целиком и консенсуально. Тупо потому, что иначе жрать нечего было. Скажем, в начале 20-х в России на фоне продразверстки, когда зерно выгребали дочиста. Восставали целыми селами и даже уездами.

И что? Тухачевский их газами потравил, оставшихся залил из пулеметов, - тем дело и кончилось. И никаких вам этих "прав на восстание". Потому что возможность имел. Была бы у сюзерена в средние века такая возможность, - дело бы кончилось точно так же.

Вот, собственно, и все.