romzess

Передняя боковина «девятки» была всмятку. Благо жена (предположительно жена) успела прижаться к мужу-водителю, и ее не пришибло выгнувшейся панелью и вплющенной в нутро дверцей. К моменту подхода Шмалько, офицеры уже помогли пассажирам выбраться. К ужасу – точнее, теперь уже к облегчению Шмалько – там имелись еще и двое детей.
– Что, танки не видите? – без толку, с досадой спросил майор, лишь бы не молчать. Он совсем не ждал ответа, предполагал, что водила в шоке. Но тот неожиданно и очень активно отозвался.
– О господи! Конечно, вижу. И как я рад вас видеть, товарищи! Как рад.
– Шок? – покосился на старшего лейтенанта Вожика Шмалько, как будто тот был врач.
– У вас бы тоже, офицер, был шок, – глянул на него пассажир. Левой рукой он держал поданный кем-то платок, потому как с подбородка капала кровь – что-то он там рассек при ударе. Правая рука подозрительно болталась: про себя Шмалько предположил – перелом.
– Конечно, был бы, – ответил Шмалько. – Надо же додуматься, врезать в танк со встречной. Перепили с вечера что ли?
– В Донецке сейчас не до пьянок, товарищ майор, – почему-то очень громко произнес пострадавший. – Там…
– Как мы рады вас видеть! – неожиданно подала голос жена. – Как рады! – она была в слезах.
– С чего бы? – хмыкнул старлей Вожик, но Шмалько тут же на него цыкнул, ибо вдруг почувствовал облегчение – тут были живые свидетели, а не голос из телефона.
– Дяденька, вы их всех убьете? – совсем серьезно, по-взрослому спросила девочка лет десяти.
– Кого? – вытаращился майор Мотин.
– Их. Врагов, – пояснила девочка.
– Они на наших глазах убили милиционера и еще многих, прямо из автоматов, – растолковала женщина. На ней самой не имелось ни одной царапины.
– Где? – спросил Шмалько, холодея.
– Как, где? – вскинулась женщина, все еще обнимающая маленького, примерно пятилетнего мальчика. – В Донецке! Ведь вы разве не туда? И где вы были раньше? Где вы все были раньше?
– А много их там?… Ну, этих? – спросил майор?
– Не знаю, – покачал головой водитель. – Мы только нескольких видели, и еще несколько машин. Бронированных. Таких, ну вы-то знаете, как в фильмах американских. И откуда они у этих чеченцев.
– Они чеченцы?
– Да, сразу видно, «азеры», – кивнул водитель. – А вы что, не в курсе? Вы до сих пор не в курсе?
– Да нет, мы…
– Они уже больше суток там убивают, насилуют, а вы…
– Успокойтесь, – поднял руку Шмалько. – Мы именно туда и следуем, мы их…
– Что-то вас немного, – окинул взглядом колонну водитель. – Или с других мест тоже… А где самолеты? Где пушки и…
– Вы выбрались из самого города? – перебил Шмалько. – Просто выехать? – Он конечно имел в виду «въехать».
– Нет, все главные трассы эти чечены сразу перекрыли, а сейчас может и…
– Знаете, – перебила жена, – мы нашли… ну, попались нам… две машины. Совсем сгоревшие. А там… – она покосилась на детей и замолчала.
– Наверно снарядом влупили, – сказал водитель, зачем-то в сердцах выкидывая не слишком грязный платок. – Руки, ноги, все разнесло вокруг.
– Мы боялись, что нас тоже, когда пересечем какую-то границу… – объяснила жена.
– Вы там танки видели? – спросил Шмалько.
– Я? Нет. Но ведь из чего-то они… Хотя, вдруг, пушкой? Или там… А, вертолет! Могли ведь и с вертолета, да, товарищ майор?
«Вертолет – это плохо», – подумал Шмалько.
– Ладно, – сказал он завершая. – Все живы, слава богу. Вы ведь сами врезались, так? Мы, пожалуй…
– Да, товарищи офицеры, конечно, – закивал водитель. – Давайте! Врежьте, им как следует.
– Постараемся, – уверил командир батальона. – Да, еще! Вы не знаете, они прибыли в самолетах? В смысле, они орудуют с аэродрома Донецк?
– Не знаем мы, – виновато пожала плечами женщина. – С Заперевальной мы, далеко от…
– Другой край от аэродрома, – пояснил муж.
– Я знаю, знаю, – отмахнулся Шмалько.
– Знаете? – переспросил мужчина, и глаза его почему-то изменили цвет с зеленоватого на голубой. – Вы там…
Шмалько было уже некогда.
– По машинам! – скомандовал он несколько охрипшим голосом. А заместитель Алексей Мотин тут же дублировал команду флажками. В столь маленьком остатке подразделения это было, наверное, лишнее.